Сонная Империя. Начало

Глава 25

— Так какой у нас план?

После «откровения» старика мы перешли на бег, вздымая за собой облака пыли и песка. Если бы за нами наблюдали со стороны, то точно смогли бы заметить издалека. Какая скрытность, если за нами тянулся пылевой столб?

Вот мне и стало интересно, как мы собирались разгромить логово жуков? Как мы его вообще искать будем? Чёрт. А как они выглядят? Как с ними бороться?

— План? — спросил он, не отвлекаясь от перебирания ногами, — Какой ещё план? Ищем логово жуков, мочим всех, захватываем матку, набираем образцов и валим назад. Что тут планировать?

— Отличный план, — съязвил я, — Простой и надёжный. Ничто не может пойти не так, верно? Если плана нет, то и неожиданностей не может быть.

— Верно сопляк! План прост и надёжен!

— Да чтоб тебя! — я не удержался от вскидывания рук, — Ты не думал что… аргх!

— Да что тебя не устраивает? — искренне удивился старик. Даже голову ко мне повернул.

— Что? Что?! А ты не думал что я понятия не имею как они выглядят! Какая у них тактика?! Как они нападают?! Чего от них ждать?!

— А-а-а… вот ты о чём, — задумавшись он потёр подбородок, укрытый платком, — Ну, тут всё просто. Искать их и не нужно. Они сами нас почуют. Либо мы их заметим, тут одно из двух. В любом случае, тактика предельно простая. Как только они нас заметят то ринутся на нас всей сворой. Страх им неведом, учти это.

— Ну, спасибо за совет! — вновь сорвался я на язвительность.

— Да не переживай ты так, — он ухитрился похлопать меня по плечу, прямо на ходу, — Они, конечно, шустрые, но не такие шустрые как ты, так что с этим проблем у тебя не возникнет. Крепкие? Да не очень, разваливаются с полпинка. Валят толпой, дальнобойного оружия у них нет, так что они попытаются тебя разорвать и утащить в логово. Тактики, стратегии, ловушек, или ещё какой подлости, от них ждать не приходится. Всех их мозгов хватает только на то чтобы валить сплошной толпой, пока все не подохнут.

— Или жертва, — заметил я.

— Именно, сопляк! — он проигнорировал очередной сарказм, — Так что не дай себя свалить. Пока ты будешь махать оружием, всё будет нормально!

— А как же яд? У нас есть антидот?

— Антидот? — кажется он искренне удивился, — Зачем? Я ведь тебя столько пичкал ядами не просто так!

— Да чтоб тебя! А если яд изменился? А?! Что, если, они научились плеваться паутиной? Или какой вязкой желчью?! Или, не знаю, под песком научились передвигаться?

— Вот это мы, с тобой, и должны выяснить, мальчишка! — ставлю голову на отсечение, он сейчас ухмылялся.

— Отлично, — пробурчал я, принявшись активнее вертеть головой по сторонам, — Просто… отлично.

— Всё ноешь и ноешь, как маленькая девочка, честное слово!

— Да иди ты, псих отмороженный.

— Нет, ну серьёзно! Чего ты боишься то? Тебя хрен убьёшь! Уж я то постарался!

— Ага.

— Девочка.

— Старый придурок.

— Безухий трус.

— Ушастый маразматик.

— Недомерок, с дефектами речи.

— Как мы их найдём то? Сколько в одном логове обитает тварей? — решил я прервать словесную перепалку. Всё равно он выйдет победителем, не мне тягаться в острословии с этим реликтом.

— Ну-у-у… сколько обитает в одном логове я не скажу. Пару столетий назад обитало от полусотни до двух сотен. В общей сложности. Примерно треть — особи-воины. А найти их легко. Они живут в подземных логовах, но вход выходит на поверхность. Выглядит как круглая дыра, примерно метр в диаметре.

— Как они в песках свои логова строят? Почему они не осыпаются?

— Ах… — он аж передёрнул плечами от отвращения, — Их рабочие особи выделяют какую-то слизь. При смешивании с песком она твердеет. Ах да! — он даже вскинул руку, — По ночам они забираются в свои норы. Не переносят низких температур, а в пустыне по ночам удивительно холодно.

— Так какого хрена мы не отправились ночью!?

— Ты, как я погляжу, желаешь всем сердцем сразиться со всем выводком за раз! — вновь начал он юродствовать. Но, словив от меня раздражённый взгляд, вернулся к деловому тону, — Они не впадают в спячку. Собравшись в норе они поддерживают приемлемую температуру. Как-то раз я залезал в такую нору. Один дурачок умудрился свалиться в их логово ночью. Со всей ответственностью заявляю, в их логовах та ещё парилка. А стоит потревожить их лёжку, как они всей оравой вылезают на поверхность.

— А днём они высылают охотничьи партии, или что-то в этом роде?

— Верно. Перебьём патрули, а потом и в логово…

Он неожиданно замолк и резко сбавил темп, пока и вовсе не замер на месте. Я, последовавший его примеру, принялся оглядываться по сторонам, краем глаза заметив как он высвободил своё правое ухо, и принялся вертеть им из стороны в сторону. Мы остановились на вершине очередного бархана, так что обзор открывался неплохой. Однако, я так ничего и не замечал. И не слышал, раз уж на то пошло.

— Что? — напряжённо спросил я, вынув из петель топорики.

— Прислушайся, — прошептал он, повернув ухо в сторону ближайшего бархана.

Я последовал его примеру и высвободил уши, чтобы лучше слышать. Немедленно чувствительную кожу ушей обожгли лучи Янаан. И всё равно я ни черта не услышал, кроме звуков пустыни. Ветер гонял небольшие облачка песка, с тихим шорохом. Сердце принялось набирать обороты, отзываясь на потенциально опасную ситуацию.

И всё.

— Ничего не слышу, — признался я, сильнее стискивая рукоятки топориков.

— Там, — уверенно ткнул он рукой в сторону того самого бархана, и закутал уши обратно под ткань и перехватив свой посох поудобней, приготовившись к сражению.

Посмотрев в указанную сторону я так ничего и не заметил. Бархан, как бархан. Ничего необычного.

— Будем сражаться здесь, пусть идут в горку, а мы примем их в клинки, — заговорил он, так и стоя в боевой стойке, — Главное не дай себя опрокинуть, иначе порвут на лоскутки, не успеешь и ухом дёрнуть.

Только после его слов я уловил слабый писк, раздававшийся как раз из-за того бархана. А в следующую секунду через песчаную вершину, разметав клубы песка, перевалили десятки существ.

При взгляде на этих тварей меня посетила мысль что стоило прихватить что-нибудь длинное и тяжёлое. Например ручной пулемёт, если бы он существовал.

Каждая тварь была примерно мне по пояс ростом. Имела вытянутое тело, покрытое панцирем, три пары двигательных конечностей, и по паре боевых, расположенных в передней части. Передние конечности напоминали таковые у богомола. Дополнительный сустав, втянуты вперёд, оканчиваются серповидными, зазубренными, отростками. Голова имела треугольную форму, на концах которой располагались овальные глаза, в нижней же части головы располагался вытянутый рот, или жало, я не успел разглядеть. Сама голова отходила от тела, и покоилась на короткой шее, прикрытой дополнительным слоем хитина.

Двигались твари удивительно проворно, семеня своими ножками с поразительной скоростью. При этом они издавали тонкий писк, который, судя по всему, и услышал Каалнигар.

Перемахивая вершину бархана они пролетали по инерции треть склона и, едва успев приземлиться, устремлялись в нашу сторону. Они действительно не отягощали себя тактикой, каждая тварь стремилась добраться до нас первой.

Добравшись ложбины они перемахнули на склон нашего бархана и устремились вверх, замедлившись в меньшей степени чем я ожидал.

Мы оставались на узкой вершине, так что первая тварь, попавшая в радиус поражения, оказалась рассечена молниеносным ударом посоха Каалнигара. После этого они повалили сплошным потоком.

Первая тварь, кинувшаяся на меня, лишилась сначала атакующих конечностей. Я просто взмахнул горизонтально, метя в сустав. Следующий удар я нанёс в треугольную голову твари, надеясь её рассечь. Вместо этого она мотнулась в бок, отлетев от меня и открывая путь следующей твари, уже занёсшей свои косы для удара.

Расправа над первой тварью получилась на удивление простой, они действительно были не такие быстрые как я. Следующая так же лишилась конечностей, отправившись за предыдущей, куда-то вбок.

Перед боем мы отошли друг от друга, дабы не мешать. Я то был вооружён короткими топориками, а вот Каалнигар нёс посох, на концах которого были вставлены саблеподобные лезвия.

Следующая, так же как и три последующие, тварь разделила судьбу самой первой. Я отсекал лапы и наносил сокрушительные удары им в головы. Два удара, следующие один за одним. Короткая связка, показавшая свою эффективность.

Жар от поединка растекался по моему телу, прибавляя мне скорости и силы ударов. Барабаны стучали неистово, как никогда до этого не стучали. Твари замедлялись в моём восприятии, превращаясь в сонных мух, так и норовивших подставиться под мои топоры.

Всё закончилось неожиданно. Прежде чем осознать что противники закончились, я нанёс ещё пару связок ударов в пустоту.

— Молодец что не стал их добивать, — раздался голос Каалнигара.

Он склонился над одной из тварей, пришпиленной к песку словно бабочка — булавкой. В его руке сверкнул металлический, ребристый, цилиндр, густо исписанный письменами и символами. Присоединив торец цилиндра к головогруди, ещё дёргающейся, твари он пустил в артефакт магию, заставив тот издать слабую вспышку. Когда он убрал артефакт от тела существа в месте прикосновения зияла дыра, точно повторяющая контур торца. Существо медленно перестало сучить конечностями, медленно осознавая что оно мертво.

— Только на кой нам столько образцов? — недоумённо спросил он, убирая цилиндр в рюкзак, — Да и драться с рюкзаком на плечах — небыло совершенно никакой необходимости.

— Что? — тупо спросил я, всё ещё находясь во власти боевого ража.

— Говорю… — он замолк, закинув на плечи рюкзак и обратив на меня внимание, — А-а-а. ну понятно. Туда посмотри.

Он указал рукой в сторону подножия бархана. Там, среди груды порубленных на куски насекомых, барахтались мои «клиенты». Они потерянно бродили по отвратительной куче, лишившись передних конечностей и неся на своих головах следы моих ударов. Крепкий хитин был расколот, местами пробит почти до половины головы. Похоже мои удары что-то повредили в их мозгах, и они не могли сориентироваться в пространстве. Некоторые едва шевелились, распластавшись на куче трупов, другие бродили туда-сюда, тупо тыкаясь в тела своих сородичей. При этом их головы то вертелись с бешенной скоростью, то вовсе были повёрнуты под неестественными углами.

— Ты забыл активировать своё оружие, — неожиданно возникший рядом со мной Каалнигар бесцеремонно поднял мою руку, всё ещё сжимающую топорик, — Спишем это на твою неопытность. Сотри ихор песком, пока новые не набежали.

Только теперь я осознал что моё одеяние забрызгано блёкло-жёлтой жидкостью. Руки и вовсе выглядели так, словно я окунул их в чан с этой жидкостью. Очень дурно пахнущей, жидкостью.

Мотнув головой принялся поспешно оттирать руки, и оружие, используя песок, как и сказал старик. Оттиралось не важно, в отличии от одежды. Невесомая ткань словно была неспособна впитывать кровь насекомых, так что она либо стекла, либо легко стряхивалась.

— И что дальше? — спросил я у Каалнигара.

Старый сиинари терпеливо ждал пока я закончу, оглядываясь и прислушиваясь к звукам окружающей пустыни.

— Отправимся туда, откуда они пришли, — бросил он, начав спускаться с бархана, обходя кучу трупов, — Когда они нас заметили то стояли на месте. Наверное были в дозоре, так что их логово неподалёку. Даже если это не так, то пропажу одной из своих групп они заметят довольно быстро. Так что просто подождём их прихода. Перебьём и отправимся туда, откуда они пришли. Так и доберёмся до их логова.

План был прост и понятен. Вот только, как бы он не был прост, даже он был нарушен. Стоило нам подняться на бархан, который перепахали жуки, стремясь добраться до нас, как из-за следующего начали выскакивать следующая партия тварей.

Каалнигар заметил их приближение ещё во время подъёма, резко ускорившись и скидывая рюкзак на бегу.

Последовав за ним я так же скинул свою ношу и встал в боевую стойку, приготовившись к очередной схватке. Если стремительное повторение двух ударов можно так назвать.

И да, я не забыл активировать оружие. А то как-то даже стыдно стало. Не перед тварями, которые так и продолжали копошиться на горе трупов, и не перед старым Извергом. Перед собой. Столько тренировался, не дрогнул перед первым, настоящим, боем и так опростоволосился…

Новая партия была многочисленнее, чем предыдущая. Прошлая группа насчитывала от силы особей двадцать. В этой же было немногим больше тридцати.

Впрочем, их судьба была точно такая же как и предыдущих. Мы стояли на вершине, кромсая подходивших существ, словно две мясорубки. Мои удары, в отличии от предыдущего столкновения, стали совершенно невесомыми. Топоры, на лезвиях которых засияли символы, стоило мне подать в них ману, проходили сквозь тела насекомых словно раскалённый нож — сквозь тёплое масло.

Повторяя отработанную связку я превратился в настоящую мясорубку, рубя подходящих тварей. Кровь вновь наполнилась адреналином, подстёгивая организм и даря эйфорию. Я чувствовал себя кем-то вроде героя из древних легенд, что в одиночку повергал полчища врагов! Меня так и подмывало расхохотаться и начать сыпать оскорблениями в треугольные морды тупых насекомых.

Впрочем, я быстро одумался, стоило мне мельком посмотреть на Каалнигара.

Старый сиинари совершал вращательные движения своим посохом, словно какой-то автомат. Или механизированный сенокос. Экономными, молниеносными, движениями он срубал по три твари за раз. Посох замирал в его руках подобно змее, срываясь в короткий полёт только для того что бы срезать подступивших тварей.

Взмах, и три твари лишаются своих голов, боевых и передних конечностей, а туловища оказывались искромсанными. Символы, сияющие синим светом, оставляли в воздухе след, показывая траекторию движения смертоносного удара.

Посох замирал на отлёте, словно и не кромсал только что врагов, ожидая пока новая партия насекомых переберётся через содрогающиеся останки сородичей, что скатывались по склону.

Ещё один взмах, и новая партия существ скатывается по склону.

Никакой суеты, лишних движений или выкриков. Простая работа мясника, или робота. Взмах. Ожидание. Новый взмах.

А твари всё напирали и напирали. На меня уже кидалось по две-три за раз, так что мне пришлось двигаться, уворачиваясь. Твари так спешили добраться до нас, что просто проскакивали мимо меня, стоило уйти у них с дороги.

Натиск закончился столь же стремительно, как и начался. Остались только груды порубленных трупов, некоторые из которых всё ещё шевелились, да четыре твари что проскочили мимо меня. Впрочем, они пали точно так же как и те что нападали с фронта.

Закончив нарезать тварей, я наткнулся на внимательный взгляд старика. В его фигуре небыло и намёка на привычные кривляния старого Изверга, а из взгляда пропали искорки веселья. На меня смотрел совершенно иной сиинари, одним своим взглядом способный пронзить меня насквозь. Словно бедуин-воитель, вооружённый двусторонней глефой.

И почему я только сейчас вспомнил как называется его оружие?

— Впредь, постарайся не пропускать их мимо себя, — заговорил он, всё так же просвечивая меня взглядом, — Когда их станет больше, ты не сможешь разобраться с теми кого пропустил мимо себя. Они ударят тебе в спину, пока ты будешь разбираться с теми что перед тобой. Перемещайся, если не можешь удержать строй. Наноси удары так, чтобы трупы мешали следующим. Пинай, толкай, принимай на клинки. Но, ни в коем случае не пропускай их мимо себя.

Голос старика был совершенно непохож на него прежнего. В нём отчётливо ощущался холод, и звенел металл. Теперь передо мной был не Изверг-Каалнигар, но Наставник-Каалнигар.

Где же ты был раньше?

Молча поклонившись корпусом я принялся за туже процедуру что и раньше. Отчищал оружие и одежду. Закончив с этим я, без удивления, обнаружил что старик вновь ждал только меня.

— Мы перебили почти всех воинов из ближайшей норы. Следом попрут рабочие, так что тебе придётся принять стойку пониже. Их будет много, примерно сотня, и они навалятся на нас единым скопом. Идём.

Ещё спустя пару сотен метров, и три бархана, мы наконец достигли цели. Нора жуков расположилась в склоне особо крупного бархана. Круглое отверстие было окружено белёсой коркой, с расстояния неприятно напоминавшей нечто живое. Само отверстие было непроницаемо чёрным, словно внутри царила первородная тьма. Даже несмотря на то что светило уже стремилось скрыться за барханами на западе.

Вся местность была перепахана следами ног жуков, но их самих небыло видно.

— Внутри остались только рабочие, и несколько воинов. И матка. Последнюю можно не учитывать, она не будет участвовать в сражении, слишком неповоротливая. А вот все остальные, только и ждут как бы броситься на нас, — вещал Каалнигар, скидывая рюкзак и неспешно спускаясь по склону, — Лезть внутрь — верное самоубийство, поэтому мы их выманим и перебьём.

— И как? Как я понял, оставшиеся это охрана матки, сомневаюсь что они ринутся на нас, пока мы снаружи.

— Ну да, — кивнул он головой, садясь на корточки и подымая руку, ладонью вверх, — Вот только они не смогут противиться импульсам маны. Именно она и заставляет их переть на Веннисаар, когда их становится слишком много. Ну, это моя теория. Смотри, — он зажёг над своей ладонью замысловатую печать, — Это сканирующее заклинание. Оно просканирует почву на сотню метров вокруг. Разумеется, при этом будет неслабый всплеск маны. В прошлом после такого они сходили с ума, забывали про всё а свете и ломились к источнику.

Он опустил ладонь на песок, за чем последовал всплеск маны, который почувствовал даже я. По песку прошла невидимая волна, расходясь от нас во все стороны. Каалнигар на секунду прикрыл глаза, воспринимая данные сканирования, а затем резко открыл глаза.

— БЕГИ! — заорал он во всё горло, подхватывая свою глефу и срываясь с места в стремительный спринт.

А в следующую секунду всё вокруг провалилось под пески.

Зал совета представлял собой сферическое помещение, вырезанное из цельного куска кристалла. Прозрачная сфера была сформирована таким образом что внутри оставалось круглое помещение, вмещающее в себя только стол, да винтовую лестницу. Массивный артефакт располагался на вершине самого высокого шпиля Крепости, помещённый туда в незапамятные времена. И с тех пор он исправно служил Комендантам средством связи.

Стол, расположенный в центре помещения, так же был сформирован из голубоватого кристалла, и имел лишь одно кресло, больше похожее на трон. Разумеется, так же выполненное из кристалла.

Единственное сидячее место предназначалось для Хранителя Юга, который ни разу, как минимум за последнюю тысячу лет, не выходил на связь со своими подчинёнными. Ни один из Комендантов не занимал его, демонстрируя равноправие совета. Традиция, уходящая корнями в толщу прошедших веков.

Однако, такая вещь не стояла без дела. Коменданты Южной Стены использовали её для совещания и обмена новостями. Точно такие же сферы располагались на вершинах каждой из пяти Крепостей, обеспечивая им надёжный канал связи, даже в случае осады.

Вот и сейчас по помещению бродили четыре призрака комендантов остальных Крепостей. Полупрозрачные образы комендантов действительно напоминали призраков. Их контуры источали лёгкую дымку, а голоса разносились слабым эхом в практически пустом помещении. Только Дуарулон находился здесь воплоти.

— Твоё решение, Дуарулон, — заговорил комендант самой западной крепости, Вернаанон, — Не находит отклика в моём сердце. Отпереть древние хранилища, запечатанные самими Предками… — призрак коменданта, облачённый в доспехи, и красующийся волосами, заплетёнными в косы, скрученными в петли, неодобрительно покачала головой, — Деяние, граничащее с кощунством.

— Кощунством? — встрепенулся другой призрак, стоявший возле стола. Волосы, собранные в высокий хвост, воинственно колыхнулись, в такт кулаку, обрушившимся на столешницу, — Да это настоящая измена! Эти хранилища были запечатаны не без причины! Только Владыка Резиденции обладает правом отпирать их!

Гневная речь исходила из уст коменданта самой восточной Крепости. С Дириэлем, как звали этого сиинари, всегда были непростые отношения. Рьяный последователь приказов, законов и уставов, был готов забыть помощь, что ему оказал Дуарулон полтора века назад, когда его Крепость получила серьёзные повреждения, в следствии детонации орудийного артефакта. Тогда погибло сорок семь стражей только при взрыве, и был разрушен целый сегмент внешней стены Крепости, что создало своеобразный склон. Инсектициды воспользовались неожиданной удачей, и прорвались внутрь Крепости.

Они отбились, разумеется, но в ходе сражений были серьёзно повреждены фермы, что могло привести к голодной смерти, как минимум части жителей. Не говоря уже про то что в древних стенах зияла брешь, а коридоры самой Крепости устилали трупы защитников и нападающих.

Дуарулон, не ожидая запроса о помощи от гордеца Дириэля, собрал караван, в который входило продовольствие, строительные материалы и специалисты. Последствия прорыва ликвидировали за каких-то два года, восстановив стену, сеть оборонительных артефактов и избежав голодных смертей.

Однако, несмотря на безвозмездность помощи, о чём Дуарулон неоднократно говорил Дириэлю, в ответ на его неуместные выпады и обвинения, комендант самой восточной Крепости испытывал к нему… чувство сродни ненависти. Совершенно глупое, и не обоснованное, чувство, по мнению Дуарулона.

— Твои речи, Дириэль, — подал голос третий призрак, — Как всегда полнятся разумностью и добродетелями.

Этот голос принадлежал коменданту ближне-восточной Крепости, Таранаану. Этот сиинари никогда не упускал повода ответить своему восточному соседу, совершенно не одобряя его настрой в отношении Дуарулона. Возможно по той причине что основная масса помощи пришла именно из его Крепости, когда соседа постигла трагическая случайность.

— Твоя верность предателю лишь застилает мглой твоё будущее! — прорычал Дириэль, бросая яростный взгляд на соседа.

Предатель. Это слово прозвучало, отметил про себя Дуарулон. Дириэль нашёл новый способ насолить ему, бросаясь пустым обвинением, которое ничего не стоит. Комендант самой восточной Крепости просто не располагал силами, чтобы что-либо сделать. Все это понимали, но… слова прозвучали, и оставили после себя, крайне, неприятный осадок.

— Твоя чёрная неблагодарность, давно нам известна, Дириэль, — заговорил последний, четвёртый, призрак, — И она не стоит нашего времени, когда ситуация становится всё мрачнее месяц от месяца.

Это был последний сиинари, что откликнулся на зов Дуарулона. Ленисаан занимал пост Коменданта ближне-западной Крепости, и, так же как и Таранаан, относился к идеям Дуарулона более благожелательно.

— В этом столетии мы лишились всех сил, за пределами Крепостей, — продолжил говорить Ленисаан, — А наши сородичи продолжают покидать нас, и конца этому не видно.

— Они отправились Тропой Предков! — негодующе воскликнул Дириэль, — не смей говорить про них как про мертвецов! Они отправились на встречу с нашими Предками, дабы слиться в вечном блаженстве!

— Твой бред не вернёт мне сыновей, — жёстко ответил ему Ленисаан, непроизвольно сжимая кулаки, и подпуская в голос угрожающие нотки.

— Если ты не способен осознать всё величие их судьбы, то мне нечего с вами обсуждать! — бросил Дириэль, явив собравшимся высокомерно-самодовольное лицо.

Возложив длань на кристаллический стол он истаял, подобно дымке.

В помещении повисла тишина. Коменданты ждали появления иного собеседника.

Уже давно стало понятно что Дириэль… не соответствует стандартам Коменданта. Осознав, и приняв, данный неприятный факт, четыре из пяти Комендантов пришли к крайне неприятному решению.

Они вышли на связь с его Адъютантом. Тот оказался в большей степени ответственным сиинари, нежели его командир. Проведя с ним несколько бесед, передав ему приглашение в зал совета через посыльного, они с удивлением обнаружили что он, по сути, выполнял обязанности Коменданта. Сам Дириэль… предпочитал проводить время за своим увлечением.

Любовь к скульптурам и картинам казалась безобидным увлечением, которым старый сиинари разбавлял рутину командования слишком рьяно. Однако… в свете информации, полученной от Телиндара, данное «невинное» увлечение заиграло новыми красками.

Не прошло и десяти минут как на месте Дириэля возник иной сиинари. Облачённый в доспехи стража, Гнасаан, возник в том же самом месте из которого исчез Дириэль.

— Коменданты, — поприветствовал всех собравшихся Адъютант.

— Гнасаан, — ответили ему дружелюбными кивками все четверо Комендантов.

— Думаю ты слышал ход нашего совета? — спросил у него Дуарулон, прекрасно знавший что Гнасаан практически отстранил Дириэля от командования, и тщательно контролировал каждый его шаг.

Подобные действия граничили с изменой, если не являлись ей, и могли сыграть против Адъютанта, если бы его намерения небыли чисты, в чём Коменданты не раз убеждались. Дела самой восточной Крепости шли гладко, с тех пор как Гнасаан начал действовать. А случилось это после того печального инцидента. Причиной взрыва оборонительного артефакта стала непозволительная неосмотрительность Дириэля. Как Комендант он был обязан следить за готовностью Крепости к осаде, чего он не делал. Более того, он отдал ряд приказов, не имевших ничего общего с поддержанием порядка. Как следствие, дефект матрицы древнего орудия не заметили, что и привело к жертвам.

Сам себе Дуарулон признавался что скорее всего, будь он на месте Гнасаана, устроил «несчастный случай» такому Коменданту и занял бы его пост. Более того, ему было решительно непонятно каким образом Гнасаан удержал Мастеров Смерти от жёсткой смены власти в Крепости. А ведь они… скажем так, были очень даже не против подобного развития событий.

Однако, факт был на лицо. Гнасаан отлично справлялся с обязанностями Коменданта, при действующем предшественнике. Более того, он заслужил уважение своих сородичей. Его приказы исполнялись без обсуждения, в то время как Дириэль пребывал в иллюзии собственной значимости.

— Я слышал каждое слово, Комендант Дуарулон, — вновь кивнул Гнасаан.

— Так какого же твоё мнение, Гнасаан? — спросил Таранаан, делая глоток из призрачного кубка, — Что ты думаешь о действиях Дуарулона?

— Моё мнение такого, — чётко, почти по военному начал говорить Гнасаан, — Данные меры более чем оправданы. Наша Крепость лишилась всего руководства фермеров, кузнецов и прочих не боевых сфер нашей жизни. Кроме этого, мы лишились почти трети всего офицерского состава стражей. Население сократилось на девять процентов. И это не конец. У меня есть подтверждение что следующая группа будет крупнее прошлой, минимум в три раза.

— Значит ты поддерживаешь решение Дуарулона? — спросил Вернаанон, — Ты, действительно, считаешь решение покинуть Крепости — верным?

— Более того, Комендант Вернаанон, данное решение вполне может быть запоздавшим.

В зале совета повисла тишина. Каждый Комендант размышлял над словами самого молодого члена их совета. В отличии от Дириэля, которого уже давно не воспринимали в серьёз, Гнасаана каждый Комендант воспринимал как равного. Этот молодой сиинари давно доказал что не бросает слов на ветер.

Ещё один факт, на который я не обращал внимания, заметил про себя Дуарулон, Гнасаан принимал участие в самовольной вылазке, в пустыню, группы энтузиастов. Разумеется, она не обернулась ничем иным, как тотальной катастрофой. Не таких масштабов, как та экспедиция, две сотни лет назад. Однако, каждая смерть — трагедия.

Именно после возвращения из песков Гнасаан и взлетел на вершину власти. Прямо как Тень, или Дурнаалан, или Мараана…

И почему Дуарулон не замечал этой закономерности ранее? Вопрос, ответ на который холодил сердце Коменданта, так что она постарался его забыть.

— Что говорят твои Кузнецы, Дуарулон? — задал вопрос Вернаанон.

— Говорят что данные артефакты прошлых эпох пребывают в отвратительном состоянии, — ответил он, — Однако, их вполне возможно привести в рабочее состояние. Судя по всему они служили транспортными средствами. Нужно лишь провести небольшой ремонт, да разобраться в принципах их работы.

— Они в состоянии перенести наших сиинари через пески пустыни? — спросил Ленисаан.

— Не всех, и не сразу.

— Но они способны на это? — продолжил допытываться он.

— Я уверен в этом, — чётко ответил Дуарулон.

— Значит и мне стоит проверить их, — кивнул Ленисаан.

— Тогда я так же распечатаю свои хранилища. Давно следовало посмотреть что там хранится, — высказался Таранаан, в самой малой степени демонстрируя легкомыслие, что говорило о его нервозности.

Все взгляды устремились на Вернаанона.

Гнасаан был не вправе принимать подобное решение. Однако, если все остальные Коменданты примут его, то и он сможет поступить точно также. Распечатывание древних хранилищ — слишком тяжеловесное решение, даже если он правил своей Крепостью, он делал это не официально. Небыло проведено надлежащих церемоний, многие тайны Крепости так бы и остались от него сокрытыми, если бы Дириэля не списали со счетов.

Так что действия Гнасаана по этому вопросу, несмотря на его желания, зависели от единодушного решения остальных Комендантов. Точнее, от Вернаанона.