Сонная Империя. Начало

Глава 7

Идя бок о бок со стражником мы попали в довольно длинный туннель. Любопытно вертя головой я заметил отверстия под сводчатым потолком, массивную решётку, чьи зубцы торчали в потолке, и едва светящиеся кристаллы.

Кто бы не проходил через этот туннель его жизнь была полностью во власти стражи.

Миновав изгибающийся туннель мы попали в огромный зал, по совместительству являющийся громадным, крытым, перекрёстком. Но мы не пошли ни по одной из дорог. Свернув в сторону мы прошли через массивные металлические двери и попали во внутренние помещения крепости. Идя по коридорам, преодолевая многочисленные двери и минуя посты стражи, я чуть не сбился со счёта сиинари.

В основном тут были стражи, чья броня и оружие имело разную степень потрёпанности, но ничего серьёзнее царапин и небольших вмятин я не заметил.

Встречались нам и слуги, что сновали туда-сюда, ещё более развеивая моё представление о сиинари. Они всё ещё передвигались неспешно, но, в сравнении с обитателями Резиденции, они были крайне активными…

Что же тут творится что заставляет их не впадать в меланхолию?

Почти час мы бродили по коридорам, пока не достигли цели.

Выйдя на балкон с другой стороны крепости, нас встретил сиинари в голубой броне, мечом на поясе и не покрытой головой. Его длинные, чёрные волосы развевались на сухом ветру, а лицо было повёрнуто в сторону противную той с которой заявился я. Гордый профиль нёс на себе следы глубокого беспокойства и тяжкого бремени, что довлело над комендантом крепости.

Но не этот гордый воин привлёк моё внимание.

Вид что открывался с балкона выбил меня из реальности сильнее таранного удара грузовиком.

Пустыня.

От горизонта и до горизонта, моему взору предстали барханы золотистого песка.

Это было просто невозможно. Как? Здесь, в Веннисааре был не тот климат для пустыни! Да, здесь было тепло, но не до такой же степени!

— Так значит ты и есть Телиндар? Сын Талендара? — сильный голос коменданта вырвал меня из шокового состояния, вынудив обратить на него внимание.

Захлопнув рот я внимательнее присмотрелся к коменданту. Голубые глаза были внимательны и цепкие. Телосложение превосходило моё, хотя я считал себя самым крупным сиинари. Доспехи, выкованные из голубоватого металла, имели такой же потрёпанный вид, что и у остальных стражей. Поверхность металла украшали круги печатей, соединённых между собой в крайне сложную конструкцию. Я этого не видел, но мог с уверенностью сказать что в металле спрятаны кристаллы, выполняющие те или иные функции.

О таком типе печатей я только читал, да и то обрывки из библиотеки. Если учесть мою прошлую жизнь… хотя тут сложно привести аналоги. Этот доспех был на столько не прост, на сколько мог быть не простым магический доспех.

Сам металл был невероятно прочен и лёгок. Так его ещё и зачаровали по самую маковку.

— Да, это я, — кивнул я, стараясь не поёжиться под тяжёлым взглядом коменданта, — А вы…

— Комендант крепости, Дуарулон, — чётко, по военному, представился он, не соизволив даже кивнуть, — И по какому же поводу вас прислал Страж Южных Границ?

— Провести проверку крепости и гарнизона, — принялся я врать, стараясь не замечать холода в его голосе и взгляде, — Узнать в чём нуждается гарнизон крепости, что прикрывает первый рубеж обороны Веннисаара.

Повисла тишина. Комендант смотрел мне прямо в глаза, не шевеля ни единым мускулом. Рука в латной рукавице покоилась на эфесе меча, в то время как другая свисала вдоль туловища. Напряжения в его позе я не увидел, но было в нём что-то что заставляло напрягаться. Какое-то потаённое ощущение твердило мне что этот сиинари готов снести мне голову в любую секунду. И, чтоб его, он бы сделал это с поразительной непринуждённостью.

— Свободны, — бросил он стражникам, даже не посмотрев в их сторону.

С тихим шорохом стражники удалились, не проронив ни слова. Как и на протяжении всей дороги от ворот.

Мы молча буравили друг друга взглядами добрых пять минут. Для меня такие затяжные переглядывания были не в новинку, благодаря моим учителям. Те, ожидая пока я переварю очередную произнесённую ими тарабарщину, неотрывно пялились на меня, чем в первое время изрядно нервировали.

Со временем я научился абстрагироваться от таких испытующих взглядов и отвечать своим, ожидая уже пока они переварят мои слова и подберут очередной словесный понос для ответа.

Но сейчас… сейчас я был в некотором замешательстве. Дуарулон не был типичным представителем сиинари. Его взгляд был не выжидающий, но оценивающий. Лицо, словно вытесанное из камня, не являло признаков провала своего обладателя в коматозные размышления о какой-нибудь ерунде.

Не было в его облике и присущей всем сиинари некоторой расхлябанности. Броня идеально облегала его фигуру, волосы были подвязаны чёрной лентой, и произошло это не когда-то давно, а совсем недавно, так что сама лента не сбилась набок а узел не собирался в ближайшее время развязаться.

Повязанные в хвост волосы открывали длинные, заострённые, уши. Живя среди местного аналога эльфов я научился более-менее чётко определять их возраст. Не слабое достижение, учитывая прекращение старения в возрасте двадцати-тридцати лет.

Уши. Всё дело в них. Было несколько критерий. Длинна, форма, положение и внешнее состояние.

Самый старый сиинари, тот самый библиотекарь, имел длинные, даже по меркам сиинари, поникшие и покрытые морщинками уши. При этом его лицо лишь намекало что ему несколько больше лет, нежели подавляющему большинству обитателей Резиденции.

У меня, например, уши лишь немногим длиннее человеческих. Заострённые и подвижные.

Уши Дуарулона, в свою очередь, имели все признаки старения, в то время как сам он не был похож на того библиотекаря. Было в нём что-то, словно внутренний огонь, что не давал усомниться в его способности взорваться действием без раскачки или предупреждения.

— Я занимаю пост коменданта этой крепости, — начал он говорить, продолжая внимательно следить за мной, — Вот уже три столетия. Мой предшественник занимал сей почётный пост более семи столетий.

Сделав пару плавных шагов, не издав при этом ни единого звука, Дуарулон оказался на расстоянии вытянутой руки от меня.

— Тысяча лет, юноша. Это много или мало? Как ты считаешь?

Ровный и властный голос заставлял концентрировать на себе всё моё внимание, в то время как его глаза не отпускали мои, словно притягивая магнитом.

— Это… более чем солидный срок службы на страже наших рубежей, — нашёлся я с ответом, не избежав короткой заминки.

Отвык я от нормального диалога. Любой обмен репликами с сиинари мог растянуться на несколько часов, а тут…

— Весьма посредственная работа, — его глаза отвлеклись от моих, переключившись на рассматривание деревянного кругляша в свободной руке.

С изрядным удивлением я узнал дело рук своих. Это была моя деревяшка с печатью «Огонь».

— Как вы… — начал я удивлённо, хлопая рукой по карману штанов, где и ждала своего часа одна из моих печатей.

Вместо ответа комендант вытянул печать в сторону пустыни. По руке коменданта пробежала слабая волна маны, вливаясь в дерево. В следующий момент деревяшка засветилась слабым красным мерцанием. Из деревянной поверхности вырвался столб рыжего пламени, вытянувшись на десяток метров. Столб огня пульсировал нестабильностью добрых десять секунд, то увеличиваясь в длине и ширине, то уменьшаясь до тонкой струйки, прежде чем внезапно не оборваться.

Дерево в руке коменданта хрустнуло, пыхнуло золой, и рассыпалось на горсть мелких фрагментов.

Матёрый сиинари даже не потрудился удержать в руке обломки многих часов моей работы, стряхнув головешки за стену.

— Тысяча лет, юноша, — заговорил Дуарулон, демонстрируя мне свою ладонь. Перчатка, облегающая его ладонь, была покрыта светящимися магическими знаками, что говорило о срабатывании защиты. Если бы печать активировал я, то лишился бы руки… — Это минимальный срок, в течении которого из Резиденции Стража Юга к нам не прибывали проверяющие, — обернувшись ко мне, и вновь принявшись буравить меня своим цепким взглядом, он продолжил — Ещё и столь юные и неопытные.

Это не звучало как обвинение. В словах сиинари звучало любопытство, которое я никогда не слышал с момента своего пробуждения в этом теле.

— Отец направил меня сюда, дабы я набрался опыта и отточил своё мастерство, — решил я выдать полуправду. В каком-то смысле именно за этим я и отправился в своё короткое путешествие, хоть и не знал что на юге есть ещё одна крепость с гарнизоном. Как не знал и того что тут обитали столь… живые сиинари.

— Неужели в Резиденции закончились наставники? — угольно-чёрная бровь плавно приподнялась.

— Нет, но… — я замялся, не зная как объяснить отличие своего поведения и метода обучения в Резиденции.

— Кто обучал тебя владеть клинком? — задал Дуарулон ещё один вопрос, не желая ждать пока я найдусь с ответом.

— Мастер смерти Вернисаан, — немедленно ответил я, чувствуя себя нерадивым учеником, отвечающим на вопросы строгого учителя.

Издав странный звук, похожий на хмыканье, он отвернулся в сторону бескрайней пустыни.

Мастер смерти. Именно такой титул, или ранг, тут я не был до конца уверен, носил мой наставник по фехтованию. Как он объяснил мне, в тот единственный раз когда соизволил ответить на мой вопрос, этот титул означал что он мастерски владеет всеми доступными видами вооружения.

Поясню, Вернисаан одинаково великолепно владел всеми видами оружия, что были представлены в Резиденции в частности, и у сиинари вообще. Сотни лет опыта, практики и неустанного оттачивания своего мастерства, вот что означал этот титул.

Правда, сомневаюсь что уровень его мастерства соответствовал мастерам древности. На мой вопрос о войнах, в которых участвовали сиинари, он так и не ответил. Толи не знал, толи не желал отвечать.

— Я знаю этого воина, — заговорил Дуарулон, не отвлекаясь от рассматривая бескрайних барханов и не упомянув титул Вернисаана, — И то, чему я стал свидетелем у северных ворот…

Прикрыв глаза он неодобрительно покачал головой.

— Если бы эту пародию на Танец Координации попытался исполнить твой учитель, я бы посчитал себя обязанным сломать ему ноги, — ровным тоном продолжил Дуарулон, вновь внимательно всматриваясь в пески пустыни. В голосе его не было и намёка на шутку, — Если он действительно учил тебя, то мои вопросы к Резиденции…

Не закончив мысль он изменился в лице, впервые с момента нашей встречи. Волевое лицо пошевелилось, принимая гримасу недовольства, смешанную с раздражением.

— Именно поэтому я и попросил отца отправить меня в место, где я мог бы отточить свои навыки, — поспешно ответил я, решив сыграть на его недовольстве Резиденцией.

— Отточить? — его лицо вновь повернулось ко мне, вновь вернувшееся к выражению полного, и безоговорочного, спокойствия. Лишь в глубине глаз заблестело что-то, чему я не смог дать определения, — Оттачивать можно то, что существует.

Моя правая щека взорвалась болью, а мир завертелся. Не прошло и мгновения как я оказался на гладком камне балкона. Распластанный, дезориентированный, не чувствующий правую половину лица и не видевший ничего что было по правую сторону от моего носа.

Не успел я сделать вдох, как на мои рёбра обрушился стальной сапог. С мерзким хрустом, и новым взрывом боли, меня подбросило в воздух и закрутило. Встретившись с чем-то твёрдым, в очередной раз услышав мерзкий хруст костей, моё тело вновь шмякнулось на каменный пол.

— Необученный, — ворот моей рубахи впился мне в горло, потянув вверх, — Лживый, — с громким треском разрываемой ткани меня швырнуло в непродолжительный полёт, вновь окончившийся на каменном полу, — Наглый и высокомерный, — моя попытка встать прервалась новой вспышкой боли, на этот раз в подбородке. Сила удара подбросила моё тело в воздух и толкнуло спиной на парапет балкона, — Ты, отпрыск Стража Юга, смеешь заявляться в мою крепость. Врать, требовать и насмехаться.

Шестерёнки в моей голове по слетали со своих направляющих, оставив лишь кристаллизованное понимание того что меня собираются убить. Просто и без затей размазать по полу этого древнего балкона, не менее древней крепости. И кто это собирался сделать? Гипотетический подчинённый моего местного отца?

Но за что? Что я такого сделал? Почему этот ушастый урод считает себя вправе меня казнить? Кто он нахрен такой, чтобы меня казнить?!

Ярость вскипела в моей душе, заглушая боль и давая силы на то чтобы открыть оставшийся глаз. Старый сиинари стоял в метре от меня, опрокинутого на парапет балкона, сверкал своими голубоватыми доспехами и пялился на меня своими суровыми глазёнками. Он даже не убрал руку с эфеса меча на поясе, чёрт, да его поза казалась всё такой же неизменной, а я был при смерти.

Правая рука, сохранившая свою подвижность, в отличии от левой, устремилась к моему собственному мечу. Если и помирать, то с оружием в руках.

Клинок покинул ножны с такой скоростью, на которую я не мог и рассчитывать. Но…

Стоило моей руке вскинуть остро заточенную сталь для стремительного выпада, как в моей груди возник клинок коменданта. Полтора метра жестокой стали пронзили моё тело насквозь, напрочь выбивая воздух из моих лёгких и принося с собой новую волну боли. Это произошло столь стремительно что я даже не заметил этого.

Меч словно телепортировался из ножен прямо мне в грудь, но это было не так. Рука коменданта сжимала рукоять клинка, с такой силой, что я оказался в роли мухи, насаженной на булавку.

Переведя взгляд с торчащей из моей груди стали, на своего убийцу, я почувствовал как моя рука теряет силу. Клинок вывернулся из ослабевшей ладони, печально звякнув об камень.

Я умирал, и понимал это. Клинок старого урода безошибочно пробил моё сердце, лишив меня даже тени надежды на спасение.

Я умирал, будучи не в силах даже поцарапать своего убийцу.

А он… он смотрел в мой уцелевший глаз, со всё тем же безразлично-внимательным выражение, с которым провёл весь наш разговор.

Словно моё убийство для него ничего не значит.

Это было… несправедливо. Это было неправильно, чтоб вас!

Я не хотел умирать. Только не так. Не после тех лет что я тут провёл!

Здоровая ладонь легла на нагрудник коменданта, заставив его измениться в лице. Теперь на нём отражалось лёгкое отвращение.

Моё тело, стремительно теряющее остатки жизни, подалось вперёд, насаживаясь на вражеский клинок ещё глубже. Мой лоб глухо стукнулся в нагрудник коменданта, не заставив того даже шелохнуться.

Последнее усилие. Каким-бы жалким оно не было, но просто так умереть? Ну уж нет.

Ладонь вцепилась в край нагрудника, давая мне точку опоры. Искалеченная голова откинулась назад, в жалкой попытке выиграть расстояние для ускорения. С последним спазматическим усилием моя голова устремилась вперёд и вверх. Прямо в лицо этого ублюдка.

Последнее что я запомнил, было удивление, проскользнувшее в глазах старого урода.

Затем… наступила темнота.

Стоя над стремительно остывающим трупом соглядатая Резиденции, комендант Дуарулон не мог отвести взгляда от раскроенного лба мальчишки. Нежная кожа подростка, не прошедшая закалки, не знавшая жестокости экстремальных погодных условий, не стиравшаяся на тренировках и не рвавшаяся в безжалостных поединках, не смогла выдержать встречи с кулаком Дуарулона, закованного в закалённую сталь.

Он не позволил мелкому наглецу осуществить задуманное. Слишком он был медлителен, не смотря на то что последний рывок был… непредвиден комендантом.

Это была глупая попытка, нанести глупый удар, от глупого мальчишки. И, тем не менее, она почти получилась. Почти… потому что он был так медлителен… просто преступно медлителен.

Внимательные глаза старого сиинари впились в уши мальчишки, стремительно исторгавшего собственную кровь на камень пола.

Даже не подросток. Ребёнок. Сущее дитя…

Пробежавшись по практически мёртвому телу, комендант в очередной раз отметил довольно высокий рост и развитую мускулатуру.

Сколько ему может быть лет? Сто? Двести?

Но уши…

Они говорили о совсем юном возрасте этого… дитя…

Дитя, чья судьба была решена ещё в первые мгновения их встречи. И судьба его была на кончике его меча.

Дуарулон вынес приговор этому мальчишке в первые мгновения их встречи, приняв его за соглядатая Резиденции.

Всё дело в кольце Наследника.

Будучи юным Дуарулон отличался повышенной тягой к древним текстам. Именно из них он узнал что таким кольцом владыки Резиденций отмечали своих приемников. Таковые сиинари выбирались из наиболее доверенных и надёжных командиров Резиденции, долженствующие занять место погибшего в бою Стража.

То-есть, этот мальчишка, каким бы неопытным он ни был, был Наследником Стража Юга. Наиболее доверенным и толковым сиинари, из всех воинов Резиденции.

Такой сиинари не мог забрести в крепость просто так, либо по случайности.

Но уши… уши сиинари не лгут.

Перед ним был свежий труп ребёнка, не понимающего куда он забрёл. Не умеющего владеть клинком. Не пробудивший наследие предков и носивший с собой ту смешную пародию на печать Огня.

Дуарулон совершил ошибку, и понимал это. Он не искал оправдания, они ему были не нужны.

И всё же…

Это дитя… он был странным. Не таким как все остальные сиинари. Было в нём что-то странное. Некий огонь, что не давал ему потерять сознание от боли. Не сдаться под градом ударов Дуарулона, которые он даже не мог заметить.

А последнее усилие?

Уже будучи мёртвым он нашёл в себе силы и желание нанести своему убийце последний удар. Попытаться, по крайней мере.

Это было… необычно, даже для сиинари его крепости.

Необычный огонь ярости, которого он никогда не видел в глазах сородичей.

А ведь он прибыл из Резиденции, которую Дуарулон считал царством едва живых.

И теперь он был мёртв.

Убит его клинком, как и планировалось. Теперь дело осталось за малым. Избавиться от тела и позаботиться чтобы его подчинённые придерживались одной и той же легенды.

Не было никого, и точка. Никто не приходил с севера.

Но… это дитя…

Тряхнув головой комендант Южной Крепости отбросил путы пагубной задумчивости и принял решение.

Закованная в древний металл рука поднялась, направляя раскрытую ладонь на истекающее кровью тело. По металлу прошла волна голубой энергии, заставляя древние символы загореться и перестроить неоформленную энергию Дуарулона в волну исцеляющего заклинания.

Собравшись на ладони, в ярко сияющий комок, трансформированная энергия устремилась в мёртвое тело, впитавшись в сквозную рану.

Под действием исцеляющих плетений плоть дитя принялась сходиться, закрывая смертельную рану. Истечение крови остановилось, а разрубленное сердце вновь забилось.

Залитая кровью грудь вздыбилась, судорожно всасывая в себя воздух.

— Доставь его в палаты исцеления, — бросил комендант своему адъютанту, что простоял всё это время в неприметной нише, — Я хочу что бы он жил.

Закованная в латы фигура бесшумно покинула своё укрытие и подошла к лежащему телу. Коротко кивнула коменданту, хоть тот и повернулся спиной, вернувшись к разглядыванию бескрайней пустыни, и подхватила бессознательное тело.

Коменданту не было нужды проверять исполнение своего приказа, так же как и его адъютант не нуждался в лишнем знаке внимания. Слишком долго они друг друга знали.

Вместо этого старый сиинари обдумывал принятое решение. Верно ли он поступил? Не навлечёт ли он проклятье на себя и своих подчинённых?

Но, более всего прочего, его интересовало это дитя… столь необычное и опасное.