Сонная Империя. Начало

Глава 41

— Увести его, — бросил Тень своим подчинённым.

Сразу два офицера из его отряда, что был сформирован для охоты на вражеских Мастеров Смерти, подхватили бессознательное тело юного Телиндара и потащили прочь.

Ещё шестеро, не считая Тень, уже занимали боевое построение, готовясь к схватке. Их противник был не прост. Очень не прост. Для оценки его силы, а точнее силы его брони, хватило того факта что он смог пережить удар клинком Тени. А их у него было два. И оба были офицерскими. А такие клинки были способны пробить защиту стража крайне легко.

Но, не в этом случае.

Тень нанёс два, одновременных, удара. Один в голову, а второй в корпус. Противник сидел, а его меч был занят странными манипуляциями с цепью, что явно приносило боль юноше. Он не мог увернуться, ведь Тень был стремителен. Очень стремителен.

Он рассчитывал что оба удара достигнут цели, но достиг её только один.

Защита золотого доспеха сработала и блокировала выпад второго клинка, сохранив жизнь хозяину. Но его всё таки отбросило силой магии, что Тень вложил в оружие.

И теперь он возвращался.

Медленно вышагивая из клубов дыма. Даже не думая скрываться или переходить на бег. Неизвестный враг держал свой меч у самого пола, словно бы не замечая семерых сиинари что уже прикончили пятерых вражеских Мастеров Смерти.

— Так вот ты какой, Тень, — неожиданно заговорил золотой.

Этот факт заставил группу Тени переглянуться. До сих пор никто из вторженцев не проронил ни слова.

— Осмелюсь предположить что ты — предводитель этих кукол? — так же подал голос Тень, медленно размахивая клинками.

— Твоё предположение верно, — ответил золотой, останавливаясь.

Сейчас он оказался в полукольце группы Тени, и они были готовы напасть на него синхронно. Но, этот факт, казалось, его совершенно не волнует.

— Значит, — продолжил говорить Тень, внимательно следя за каждым движением противника, — Если мы тебя убьём, то обезглавим твои силы?

Золотая фигура засмеялась, приложив свободную руку к груди. Острый взгляд Тени заметил пять отметин на кирасе, густо украшенной резьбой и драгоценными камнями. Пять царапин, расположенных идеальным кругом.

— Тот факт что ты смог нанести по мне удар, ещё не говорит о вашей способности меня убить, — медленно проговорил золотой.

— Зачем тебе мальчик? — задал другой вопрос Тень.

— Потому что… — золотой показательно потрогал подбородок, словно бы в задумчивости, — А знаешь, я отвечу на твой вопрос. Если вы сможете меня убить.

— Это лишено смысла, — отозвался Тень, — Мёртвым ты не сможешь ответить на мои вопросы. Впрочем, мы не станем тебя убивать. Мы захватим тебя в плен.

Группа Тени приготовилась к нападению, крепче сжимая своё оружие.

Золотой вновь, коротко, засмеялся.

— Даже у вашего прославленного Каалнигара удалось только поцарапать мою броню, — золотые пальцы пробежались по отметинам.

В ту же секунду все шестеро офицеров ринулись на противника, занося, полыхающее магией, оружие.

В себя я пришёл от очередного толчка. Кажется меня уронили. Кроме этого были крики и далёкое уханье взрывов.

Кое как разлепив глаза я увидел разношёрстную толпу сиинари что неслись по коридорам. Меня поддерживало пара стражей, закинув мои руки себе на плечи.

Сознание покинуло меня.

Очередной раз я открыл глаза уже в огромном помещении. Кажется это был коридор, огромных размеров. Опять заголосили глотки, а отдалённые взрывы стали чуточку ближе.

Мои глаза вновь закрылись, знаменуя очередное поражение стойкости моего организма, перед повреждениями.

Следующий раз меня привело в сознание чувство падения. Не успел я осознать произошедшее как впечатался в каменный пол.

Рядом шла активная возня, а на фоне вновь были слышны крики. В основном мужские голоса, едва прорезающиеся сквозь плотную завесу из взрывов и треска разрядов.

Мой измученный разум не мог полностью перевести слова сиинари, но, кажется, там было что-то про последний рейс и отправление.

Приложив значительные силы я смог перевернуться и оглядеться.

Я находился в помещении Южных Врат. Огромное помещение, расположенное сразу за Южными Воротами. Помещение было столь огромным, что тут могли поместиться пара пассажирских самолётов, и ещё бы место осталось.

И всё это помещение было забито бегающими, и паникующими, сиинари. В основном они были одеты в доспехи стражей, но встречались и гражданские. Все они выглядели потрёпано. Кто-то тащил раненных, кто-то устанавливал стационарные артефакты, а кто-то… я сначала не поверил собственным глазам, но в центре помещения застыл корабль.

Золочённый корпус был прилизан и больше походил на перевёрнутый парусник. На корпусе угадывались массивные кристаллы, установленные в поворотные крепления.

Чьи-то руки подхватили меня и вздёрнули вверх. Только теперь я понял что секира была примотана к моей спине цепью.

— Топай в корабль, мальчик, — произнёс один из офицеров, что и притащили меня в это помещение, подталкивая к странному кораблю.

Он, кстати, не висел в воздухе, но стоял на полу, а народ в темпе грузился внутрь через аппарель в корме. Ну а Ворота, что в последний раз открывали для отправки неудачной экспедиции, были распахнуты настежь. Точнее были опущены как аппарель, а за аркой ворот красовалась бескрайняя пустыня освещаемая заходящей Янаан. Мой сознание отстранённо отметило что уровень пустыни был ниже нежели «порог» зала Врат.

Бросив взгляд по сторонам я не увидел того офицера. Доставив мою тушку в это помещение он растворился в толпе стражей, что сновали туда-сюда.

Это было похоже… да нет же, это и была эвакуация. Практически бегство.

Крепость оставляли. Прямо сейчас эвакуировались последние жители. А за огромными воротами, на противоположном конце помещения, судя по звукам, добивали арьергард, что выигрывал последним беженцам драгоценные минуты.

Странная буря эмоций пронеслась у меня в голове, слегка прогоняя тяжёлое чувство дурноты. Я понимал что Крепость — это не мой дом. Но и осознание ситуации…

Тряхнув головой, прогоняя странное чувство, и вызвав новую вспышку боли, я развернулся к кораблю и медленно потопал к трапу.

Не успел я сделать и пяти шагов как на внутренние ворота обрушился удар страшной силы. Всё помещение содрогнулось, заставив каждого сиинари замереть. Все глаза устремились к массивным вратам, вдоль и поперёк покрытым защитными рисунками.

Массивные полотна вновь содрогнулись, заставив обереги коротко вспыхнуть, поглощая удар. Затем ещё и ещё.

— Все! В корабль! — кто-то усилил свой голос с помощью магии.

Вся суета мгновенно прекратилась и сиинари устремились к кораблю. Я был в их числе. Что бы не долбилось в ворота, стоит им рухнуть и все здесь погибнут.

Вот только, стоило всей массе сиинари рвануть к спасительному транспорту, как ворота не выдержали. Гигантские ворота влетели в помещение, на пару с парой огненных болидов, размером с легковушку. Массивные створки рухнули в стороне от меня, и я заметил как под ними пропали сразу с десяток стражей. Выжить после такого у них небыло ни единого шанса.

Кто-то толкнул меня и я не удержался на ногах. Рухнув я свернулся в позу эмбриона, стараясь защитить многострадальную голову от кованных сапог.

Вновь крики и треск выстрелов. Кто-то споткнулся об рукоятку секиры. Кто-то просто пробежался по мне, а кто-то влетел носком сапога мне в голову, на короткое время вновь выбивая моё сознание из тела.

Впрочем, не на долго.

Стоило мне открыть глаза как на меня рухнула бронированная туша. Без головы. Из обрубка шеи не била кровь, так как боевой заряд прижёг рану. Но, от этого мне было не легче. Спихнув труп я понял что остался посреди бойни. Вновь.

Те кто был ближе всего к вратам — погибли под залпами стражей Резиденции, вливавшихся в помещение ровными шеренгами. Те что были ближе к кораблю — уже погрузились на борт корабля, обильно осыпаемый залпами копий.

— Вот видишь, — раздался голос рядом со мной, — Тебе от меня не убежать, сынок.

Не успел я опомниться, как на моей шее сомкнулись стальные тиски золотых пальцев, и вздёрнули вверх, едва не сломав позвонки. Перед моим лицом вновь застыла золотая личина шлема папаши, красующуюся длинной, диагональной, бороздой.

— Мне даже пришлось прибить Тень, — заговорил шлем, сильнее сдавливая пальцы на моей шее, — А ведь он мне нравился. Верный, исполнительный, профессиональный. Жаль что его верность была направление не на меня.

Я почувствовал как за моей спиной пришли в движение большие объёмы магии.

— Оу, — золотой шлем чуть наклонился, дабы лучше рассмотреть то что происходило за моей спиной, — Кажется твои друзья решили тебя бросить. Но не переживай. У тебя есть семья, к которой я тебя и верну.

Хватка на моей шее усилилась, выворачивая мою голову к потолку. Я даже не думал сопротивляться. Все силы меня покинули, а мозги уже не соображали. Даже тот факт что мне перекрыли доступ к кислороду прошёл фоном, не получив должного внимания.

Стремительно сужающееся поле зрения выхватило толстый, голубой, луч, прошедший по потолку. Следом последовала цепочка взрывов. Когда сознание хотело вновь меня покинуть, я увидел как ко мне летят крупные камни.

Внешние укрепления пали в тот момент как враг смог протащить что-то из осадных артефактов. Хватило нескольких часов. Следом пала и вторая линия укреплений. Осталась только внутренняя. Самая крепкая и надёжная.

Враг вскрывал Главный Штаб словно очищал фрукт от кожуры, вскрывая его острым ножом.

Связи с остальной Крепостью у них уже небыло, и они более не могли выполнять свою роль. Поэтому Дуарулон, и ещё два офицера штаба, ничего не делали. Все мероприятия по подготовке к отражению штурма были проведены, хоть смысла в них и небыло. В Штабе просто не осталось никого кто мог бы сражаться. Кроме Коменданта и двух штабистов, но они не смогли бы противопоставить штурмующим хоть что-то сколь-нибудь серьёзное.

Стационарные оборонительные точки? Для их управления требовались операторы, коих было только три. Но, троих сиинари не хватит для управления всем комплексом оборонительных сооружений.

Они ждали конца. И они это понимали.

Но Дуарулон не был намерен предаваться унынию. Не той его форме что вынуждает сидеть сложа руки.

Прямо сейчас он снимал одну печать за другой с системы самоуничтожения Крепости.

Она располагалась прямо под объёмной иллюзией, в центре зала, которая в данный момент была деактивирована.

В памяти всплывали нужные формулы, которые никто, кроме Коменданта Крепости, не знал. Древние запорные механизмы разомкнулись и в полукруглом дне ямы раскрылась крышка, нарушая идеально гладкую поверхность. В открывшейся нише показалась новая крышка, мелко исписанная запорными письменами. Если бы кто-то пожелал её вскрыть, то у него ушло бы не меньше пары лет на это. Если бы этот гипотетический «кто-то» имел нужные навыки.

Единственная целая рука Коменданта зависла над новой преградой, создавая в воздухе сложнейшую формулу ключа. На это у него ушло несколько минут, за которые неприятель прошёл ещё один слой обороны.

И вот, очередная крышка раскрылась, открывая взору Коменданта шестигранное гнездо. Отцепив с пояса футляр с активатором он принялся снимать защиту уже с него.

Предки, что проектировали Крепость, проявили изрядную долю паранойи при проектировании системы самоуничтожения. Случайно её активировать было совершенно невозможно. Так же как было невозможным сделать это злоумышленнику.

Для начала нужно было знать её месторасположение, что было секретом. Только Комендант знал где она расположена.

Потом следовало знать сложнейшие шифры, потребные для открытия защитных заслонок. Только Комендант их знал.

И третьим витком предохранителя был активатор. Он существовал в единственном экземпляре и находился у Коменданта. Более того, сам активатор был помещён в защитный контейнер, который тоже так просто не открыть.

Все эти секреты передавались от Коменданта к Коменданту. Только из уст в уста.

Закончив с открытием футляра Дуарулон взял в руки шестигранный кристалл, сияющий голубым светом.

— Может остановишься?

Замерев от неожиданности Дуарулон медленно поднял глаза.

Полностью погрузившись в процесс приготовления системы самоуничтожения он совершенно перестал обращать внимание на своих подчинённых. И, прямо сейчас, он увидел что сделал это зря.

Говоривший штабист смотрел на него, стоя на краю ямы. Внутри его глаз полыхали изумрудные огоньки. Левая ладонь зажимала рот второго офицера, с перерезанным горлом. В правой руке был зажат окровавленный клинок.

Офицер, ставший жертвой предательства, вяло трепыхался. Кровь из перерезанного горла заливала доспех, а руки вяло скребли по руке, что зажала рот. Этот сиинари умирал на глазах Дуарулона, в то время как второй смотрел прямо на Коменданта и не проявлял какого-либо сочувствия к товарищу.

— Зачем тебе это делать? — вновь заговорил предатель со светящимися глазами, — Вы всё равно проиграли. Крепость пала, а твои сиинари либо погибли, либо бежали.

— Чтобы вы не последовали за ними, — произнёс Дуарулон, держа активатор в руке, и внимательно следя за предателем.

Доспех Коменданта бы в крайне скверном состоянии. Одна рука отсутствовала, а вторая была занята активатором. Враг же, отшвырнув мёртвое тело в сторону, был вооружён и готов действовать.

— И зачем? — голова предателя склонилась на бок, — За пределами Веннисаара их ждёт только смерть. Одни. В пустыне, переполненной агрессивными жуками, без изобилия магического фона Веннисаара… какие они имеют шансы?

— Больше чем здесь.

— Неужели? А вот я так не думаю.

— Кто ты, — спросил Дуарулон, готовясь вогнать активатор в гнездо-приёмник. Стоит только поместить кристалл в уготованное ему место, как процесс будет запущен и его будет не остановить.

— Ну-у, — протянул одержимый, растягивая губы в ухмылке, — Что бы получить ответ на этот вопрос, тебе придётся вернуть активатор в футляр.

— Значит я умру без этого знания.

— Нет, — шлем качнулся из стороны в сторону, — Не успеешь. Но! Я предлагаю тебе кое-что ценное.

— И что же? — спросил Комендант, слыша как штурмующие начали бить в последние врата Штаба, — Жизнь?

— Хе-хе. Давай пройдёмся по твоим вариантам, Комендант. Ты можешь попытаться вставить активатор, и запустить самоуничтожение. Сомневаюсь что ты успеешь это сделать. У тебя одна рука, да и твоё состояние оставляет желать лучшего.

— Ты меня плохо знаешь.

— Сильно в этом сомневаюсь. Я — тот кто знает о сиинари ВСЁ.

— Сильно в этом сомневаюсь, — ответил Комендант одержимому его же словами, стараясь не выдать то что он уловил краем глаза.

Движение воздуха. Легчайшее искажение, на самой краю восприятия. Столь незаметное, что могло сойти за выдумку разума.

— Ну, ответ на этот вопрос ты не узнаешь, если попытаешься сделать то что задумал. Видишь ли, второй вариант, конкретно для тебя, гораздо выгоднее. Не делай этого. Сдайся, как этот юнец, — окровавленное лезвие постучало по кирасе, — Сдайся, и я осуществлю твои самые заветные мечты. Ты, кажется, хотел завести семью? Я могу сделать это. Могу подарить тебе любящую Спутницу и отличных детишек. Ты даже можешь настругать их больше пяти, — одержимый растянул губы в усмешке, — Ведь кто-то должен восстанавливать популяцию сиинари, верно? Да и восстанавливать эту Крепость тоже нужно.

— И зачем это тебе? Этот штурм. Путь Предков? Зачем все эти разрушения и смерти?

— Так было нужно, — тон одержимого резко, без перехода, стал жёстким, так же как и выражение лица, — Всё что от вас требовалось так это сидеть в пограничных гарнизонах и охранять покой Веннисаара.

— И зачем же? Зачем охранять заброшенные посёлки? Полупустые Крепости и Резиденции?

— Довольно, — прошипел одержимый, сильнее стискивая рукоять клинка, — Делай свой вы…

Из лица одержимого, пробив шлем насквозь, показались пять клинков, расположенных кругом. Зелёный свет в глазах потух, а тело обмякло и бухнулось на колени. На его месте возникло марево снимаемой маскировки, из под чьего полога показался Каалнигар. Точнее, всё что осталось от последнего Мастера Смерти. Старый воин был весь покрыт страшными ранами. Правая рука отсутствовала от самого плеча. Левая нога, начиная от самого бедра, была заменена куском дерева. Который, кажется, воткнули прямо в мясо. Лицо пересекал глубокая рана, лишившая последнего Мастера Смерти возможности говорить, вместе с половиной челюсти. Грудь же красовалась остатками великолепного, чешуйчатого, доспеха, от которого остались только глубокие раны, исполосовавшие его туловище.

Выдернув своё оружие из тела, начавшего содрогаться в последний раз, Каалнигар едва не упал, с трудом сохранив равновесие на костыле и исполосованной ноге.

— Значит, у вас был проход и в Штаб, — совершенно спокойно поинтересовался Комендант, открывший ещё один секрет Мастеров Смерти.

Раньше он бы порадовался своему достижению и пришёл бы в бешенство, от того что в Крепости для него всё ещё есть секреты. Но не сейчас. Смотря как последний Мастер Смерти медленно оседает на краю ямы, вцепившись в своё оружие, он испытывал только горькое сожаление.

Каалнигар неловко опустился на пол и буквально перевалился через край ямы, обессиленной кучей кровоточащего мяса остановившись у самого Коменданта, и люка системы самоуничтожения.

В Коменданта, всё так же сидевшего на коленях и сжимавшего кристалл-активатор, упёрся взгляд едва живого Мастера Смерти.

— Знаешь, для этого, — он покачал кристаллом, — Потребны две руки.

Из месива кости и мяса, что раньше было ртом Каалнигара, вырвался булькающий звук, который Дуарулон расценил как смешок. Окровавленная рука медленно поднялась и потянулась к кристаллу.

Комендант потянул свою руку на встречу руке Каалнигара.

Две руки самых могущественных разумных Южной Крепости сомкнулись на кристалле-активаторе системы самоуничтожения этой самой Крепости.

— Был рад знакомству, Каалнигар, — произнёс Дуарулон, бросив последний взгляд на единственного сиинари что противился его власти.

Мастер Смерти вновь выдавил из кровавого месива пародию на смешок и надавил на кристалл.

Гранённый кристалл попал в паз и медленно опустился в приёмное гнездо, приводя в действие последний довод Коменданта.

Последние мысли обоих сиинари были во многом похожи. Стоило им только запустить процесс как штурмующие прекратили свои попытки вскрыть Штаб, каким-то образом поняв что это лишено смысла. В наступившей тишине они провели свои последние минуты в молчаливых размышлениях.

Оба старика думали о своём народе, с той лишь разницей что Мастер Смерти больше думал о парне, что так и не стал его учеником.

Комендант же, занимавший большую часть жизни ответственные посты, не мог думать об одном, единственном, представителе своего вида. Он думал о тех кто успел эвакуироваться. О тех, кому предстояло преодолеть смертоносные пески и окунуться в неизвестный мир, что лежал за ними. Если там есть что-либо, помимо смерти и горя. В его разуме проносились имена и лица, тех кого он посчитал достаточно ценными, и отправил в первых волнах эвакуации. И тех кого обрёк своими приказами на смерть. Вспоминали он и Тень, который последним был на связи. Последнее его послание гласило что он нашёл предводителя сил вторжения.

Больше он не выходил на связь, а, учитывая необъяснимую одержимость одного из офицеров штаба, Дуарулон понял что поиски его адъютанта были лишены смысла с самого начала. Дуарулон только надеялся что Тень отринул свою фанатичную преданность и отправился к эвакуированным.

Эта мысль успокаивала его истерзанную душу.

Каалнигар, в свою очередь, вспоминал своих павших братьев по ремеслу. Вспоминал все те тренировки, через которые ему пришлось пройти вместе с ними, и врагов что они разили вместе. Вспоминал Мараану, что до последнего отказывалась эвакуироваться, продолжая орудовать своими особенными артефактами, ставя на ноги защитников Крепости. Даже когда, от неимоверного перенапряжения, её саму приходилось ставить на ноги целительскими плетениями.

Вспоминал он и юного Мастера Кузни, под чьим руководством были реанимированы древние транспортные средства. Перспективного, и упёртого, юношу что грезил новыми землями и свершениями.

И, разумеется, он вспоминал одного мальчишку, что так и не стал его учеником. Но! Он смог овладеть оружием Мастеров Смерти! Более того, секира, носившая имя Алчущий Крови, сама выбрала его! Имя оружия всплыло в памяти старика само, когда он убивал очередного поддельного Мастера Смерти. Он вспомнил что встречал описание этого оружия в архивах Мастеров Смерти. Древнее, могучее и безмерно кровожадное оружие.

Но Каалнигар верил что мальчишка сможет совладать с его буйным духом. Верил он и в то что этот мальчишка сможет выбраться из западни Крепости, так же как выбрался из западни Резиденции.

Эта мысль успокаивала обожжённую душу старого Мастера Смерти.

Древний Кристалл. Сердце Крепости. Источник Маны. Стратегический запас магии. У него было достаточно обозначений и наименований. Небыло у него только разума, но это не мешало гигантскому кристаллу, расположенному в самой глубине подземных уровней Крепости, исправно выполнять свои обязанности. Так же как и те, немногие, обитатели Крепости что ещё удерживали нижние уровни Крепости, не позволяя силам неприятеля добраться до источника силы всей Крепости.

Если бы этот кристалл обладал разумом, и возможностью говорить, он бы мог поведать очень многое. Например точный возраст Крепости. Или имена всех Комендантов и их судьбу. Он мог бы поведать историю не только Крепости, но и всего Веннисаара, ведь был немногим его младше.

Мог бы он поведать и историю своего создания, что предшествовала возведению Крепости. Или те истории что происходили в коридорах и залах этого древнего, без преувеличения, строения.

К сожалению, он не мог.

Так же как не мог кричать от горя, чувствуя как огоньки жителей Крепости угасают одна а другой. Не мог он и обрушить свой гнев на убийц, что безжалостно убивали существ, которых он оберегал тысячелетиями.

Но.

Он мог выполнять свою задачу. Исправно снабжать оборонительные сооружения Крепости маной. Брать на себя всплески в кристаллической системе, что пронизывали Крепость подобно кровеносной системе. Он мог гасить вспышки маны, что образовывались в ходе ожесточённых сражений, предотвращая катастрофические последствия.

Он мог делать то, ради чего его и создали в незапамятные времена.

А ещё, он мог выполнить функцию, что встроили в него его создатели.

Получив сверхсложное заклинание, поступившее из Главного Штаба, гигантский кристалл начал пробуждать все свои запасы маны. Огромные куски кристалла распадались на магические частицы и устремлялись по уцелевшим кристаллическим сосудам, насыщая их сверх всякой меры.

Они неслись мимо немногочисленных защитников, что азартно расстреливали замерших вторженцев. Лишь немногие из них поняли что именно произошло, почувствовав могучие волны магии, исходившие от ядра.

Они проносились по полуразрушенным коридорам, впитываясь в обрывки кристаллических капилляров, заставляя их сиять от переполняемой энергии и, в конце концов, взрываться раньше времени.

Они волнами проносились по полуразрушенным залам, что стали ареной ожесточённого противостояния защитников и их убийц. Впитывались в оставленное оружие, броню и щиты, стирая ужасающие картины во вспышках дикой магии.

Они пронеслись по помещению Главного Штаба. Впитались в обломки доспеха мёртвого Мастера Смерти и офицеров штаба, вызвав настоящую бурю неуправляемой магии, которой не смогли противостоять повреждённые доспехи Коменданта.

Волны перенастроенной маны пронеслись по всему колоссальному строению, неся смерть вторженцам, и немногим выжившим.

Достали они и до помещения Южных Врат. Там, посреди громадных каменных валунов, обрушившихся вниз после прощального залпа последнего транспорта, возвышалась золотая фигура. Искуснейшие доспехи защитили своего владельца от десятков тонн камня. Его, и его жертву. Молодого сиинари, на чьей спине болталась секира с красным лезвием, исполненным из острейшего кристалла.

Золотая фигура удерживала свою жертву за горло. Плотные потоки зелёной маны исторгались из сочленений золотого доспеха, струились по руке и впитывались в тело, заставляя то дёргаться в приступах агонии.

Волны маны дошли и до этой пары. Они отразились от защиты золотой фигуры, обогнув её подобно волне воды, и притянулись к лезвию секиры, поглощённые древним оружием.

Красное лезвие вспыхнуло, стремительно меняя свой цвет на ярко-малиновый. Цепи, что удерживали оружие на спине мальчика, в мгновение ока высвободили оружие. Рукоять секиры словно зажила своей жизнью и впрыгнула в ладонь своего хозяина.

Юный сиинари резко распахнул глаза. В них плескалась магия ярко-красного, переполненного яростью древнего клинка, цвета. Рукоятка скользнула в ладони юноши, перемещая её в короткий, почти под самое лезвие, хват. Переполненное маной оружие сделало резкий, едва заметный, взмах и вгрызлась в защитное поле золотой руки.

Защитное поле затрещало. Рассыпая молнии и искры оно противилось древнему оружию, подпитываемому всё новыми и новыми волнами маны.

— Мы ещё встретимся, сынок.

Полыхающее лезвие наконец преодолело защиту и вгрызлось в металл доспеха. Словно дикий зверь древнее оружие разорвало металл и добралось до мягкой плоти, только для того чтобы перерубить её в мгновение ока и вгрызться в противоположный конец наруча.

Именно в этот момент процесс самоуничтожения перешёл в терминальную стадию.

Разветвлённая система кристаллических каналов, начиная от самых малых и незначительных, и заканчивая самыми крупными артериями, насытились в достаточной мере и начали детонировать.

Тысячи километров кристаллических каналов детонировали по всей Крепости. Детонировали в коридорах и малых каморках. Детонировали в галереях и залах. Они детонировали в классах, в которых обучалось новое поколение сиинари, которым злая, чужая, воля предрекла провести многие века своей жизни в стенах этой древней твердыни. Они детонировали в мастерских и кузнях, в которых мыслители этого народа из поколения в поколение пытались обрести утраченное знание Предков, но лишь теряли всё больше и больше.

И, в конце концов, детонировало и Ядро.

Древний исполин, исправно защищавший Веннисаар, превратился в огромную груду спечённого камня, став курганом для десятков тысяч сиинари.

Десятком километров южнее сиинари, что успели эвакуироваться, наблюдали за гибелью Крепости. Они видели как Южные Врата покинула цепочка транспортов. Они видели как последний задержался, загружая последних сиинари. Они видели как он покидал внутренности Крепости, осыпаемый выстрелами неприятеля. Они видели как он ответил им из одного из своих орудий, ответив на вопрос «Смогут ли древние орудия транспортов выстрелить, и не взорваться?».

Смогли. Но легче им от этого не стало.

Они стали свидетелем как из стен Крепости пошла волна маны, столь плотная что стала видима. Они видели как могучее тело их дома покрылось мелкими взрывами. Как эти мелкие взрывы сменялись взрывами покрупнее, а те, в свою очередь, перерастали в гигантские полосы разрушительных энергий.

Но, чего они не видели, так это того как из под обломков выбралась одинокая фигура, вооружённая секирой, с ярко красным лезвием. Случилось это спустя много часов, после гибели Крепости. К тому времени пыль, поднятая уничтожением древнего исполина, немного улеглась. Да и выжившие благоразумно решили удалиться подальше от своего дома. Не сильно, ведь за ними так и небыло выслано погони, а углубляться в пески было опасно, возрастала вероятность наткнуться на логова жуков.

Но юноша, весь покрытый пылью и ранами, лишившийся своего доспеха, подаренного старым Мастером Смерти, смог разглядеть их лагерь. Он горел немногими огоньками, контрастируя с песками пустыни, укутанными покрывалом тьмы и слабо освещёнными лунами.

Именно к ним он и направился. Медленно, подволакивая ногу и обхватив грудь, он спустился с насыпи, в которую превратилась Крепость. Так же медленно он потопал к далёкому лагерю, полный решимости добраться до него.

Но, не только этот юноша пережил смерть Крепости.

Одинокая фигура, носящая великолепные, золотые, доспехи, застыла на самой вершине горы щебня.

— Иди, сынок, — произнесла фигура, сверкнув зелёным светом из глаза, что выглядывал из свежей прорехи в шлеме, — Иди, и сделай что-нибудь интересное. Всё равно ты вернёшься домой. Рано, или поздно. Или умрёшь.

Выдав странное пророчество, золотая фигура развернулась и направилась в противоположную сторону. Ей ещё предстояло многое восстановить. Не только руку, или доспех, но и Крепость. И не одну, но все пять.

Но это, не то с чем она бы не справилась. В конце концов, произошедшее внесло некоторое разнообразие в его бытие. Это было… чем-то интересным и захватывающим! Отличным от привычного занятия.

Разрушенные Крепости, и потерянные гарнизоны, малая цена за такое развлечение.

Золотая фигура остановилась, на половину спустившись по склону. Рассечённое забрало запрокинулось назад, позволяя зелёному глазу окинуть небосвод, усыпанный звёздами и парой лун.

— Это оказалось интереснее, чем я ожидал. Не разочаруй меня.