Сонная Империя. Начало

Глава 38

Краткий всплеск освещения позволил мне разглядеть не только небольшие размеры моей коморки, но и то к чему вела цепь.

Секира.

Та самая, которой размахивал тот увалень. Длинная рукоятка, тёмного металла, покрытая скудными узорами, венчалась однолезвийной секирой. Цепь была прикована к пятке оружия, и была довольно длинной. Само лезвие секиры было более интересным.

Лезвие было округлым, и состояло из красного кристалла. От лезвия отходили кровавые прожилки, словно вены, что уменьшались до капилляров, которые и вовсе пропадали в чёрном металле.

Больше подробностей я не успел разглядеть.

Женщина, так поспешно влетевшая в мою каморку, принялась тихо метаться по помещению, вероятно в поисках укрытия, или другого выхода.

Из коридора послышались приближающиеся шаги. Идущий имел приличный вес, и, судя по характерному звуку, был облачён в металл и стандартные сапоги стражей.

Я не видел чтобы вторженцы убегали, или подвывали в ужасе, как эта женщина. Так что перечень кандидатов на роль преследователей был довольно ограничен.

Что у меня было из оружия? Только секира. Её я и взял, поднявшись с кучи тряпья. Женщина услышала мои шевеления и замерла мышью, на последок успев всхлипнуть.

Вооружившись секирой, попутно удивившись её лёгкостью, я встал сбоку от входа. Ни укрытий, ни другого выхода здесь небыло, так что мне оставалось только напасть на преследователей и надеяться на то что их было не много.

Тело отзывалось хорошо. Даже очень хорошо. Чего я не мог сказать про секиру. Хоть она и была легче чем казалась но… сдуру я направил в неё поток маны, так же как делал с топориками. Результат был неприятен. Эта оглобля впитала в себя всё что я в неё направил! Впитала и потянула ещё!

К счастью утечку маны удалось легко прервать.

Шаги приблизились к двери. Сапог обрушился на полотно двери, с грохотом её распахивая. Женщина не удержала короткий вскрик. В помещение, рыскающей змеёй, вплыл наконечник копья. Следом за копьём появился и массивный щит, а за ним и сам страж.

Краем глаза я уловил символику Резиденции, мгновенно выписав ему смертный приговор.

Если удастся пробить его защитное поле секирой…

Горизонтальный удар обрушился ему в область шеи. Красное лезвие натолкнулось на плёнку щита, неожиданно легко его преодолевая. Я настроился на быструю серию ударов, во всю силу. А лезвие секиры преодолело защиту, только чуть-чуть замедлившись.

Кристаллическое лезвие вгрызлось в шею неудачника, практически отрубая голову. Из копья вырвался поток энергии, прочертив в стене напротив косую линию. Женщина разразилась коротким криком паники.

Страж падает как подкошенный, повиснув на секире. Кровь, на удивление, бьёт не так сильно, хотя все артерии были перерублены. Более того, я ощущаю как секира становится… словно бы сильнее. От неё хлынул ощутимый поток маны, прямо по цепи в мою правую руку. А от туда и по всему моему телу, принося с собой волну бодрости и боевого азарта.

Задавив ненужные порывы я вырвал секиру из трупа, тривиально пнув его в плечо, от чего тот и упал. Голова, удерживаемая на остатках позвоночного столба, мотнулась назад, пока тело завалилось на щит, заливая его уже полноценным потоком крови.

Замираю, взяв на изготовку секиру. Тишина. В коридоре, в ближайшем радиусе, никого. Поворачиваю голову в сторону криков женщины и вижу как она выглядывает из кучи тряпья. Пара испуганных глаз, каскад светлых волос и одно ухо. От второго остался только огрызок, судя по ране, срезанный потоком боевой энергии.

От знакомства с незнакомкой меня отвлекает топот. Судя по всему смерть стража Резиденции не прошла незамеченной.

Ждать их в помещении, размерами с мою комнату в местной академии, — верный способ быть закиданным взрывными сферами. Копья могут стрелять не только потоками энергии но и сгустками, взрывающимися как неплохой фугас.

Решение приходит мгновенно.

Пнув труп я высвобождаю массивный щит и, предварительно выпнув руку мертвеца из креплений, вооружаюсь им. В правой руке секира, в левой щит, в мыслях разгорается азарт, а в ушах во всю бьют барабаны.

Определив направление я выскакиваю в коридор, когда до новой партии уродов остаётся не более пяти метров. Выставив щит я несусь на них без оглядки. В металл щита впились лучи, заставшие меня покачнуться, но не остановиться. Выбрав направление на правый край построения я ощущаю как в щит упирается копьё. В тот же миг секира, перехваченная за середину рукоятки, с размаху опускается на неприятеля в вертикальном ударе.

Чувствую сопротивление, свидетельствующее о попадании, за которым следует новый прилив энергии, ударившей по нервам и заставившая отбросить щит и перехватить секиру обеими руками.

Рванув оружие на себя я выдёргиваю её из головы неприятеля. Ну… точнее из его грудины. Странное оружие разрубило шлем, голову и шею, остановившись только в грудной клетке, едва не расколов кирасу.

Параллельно я оцениваю обстановку. Неширокий коридор. Пять стражей, уже четыре, шли разряженным строем и замерли слева от меня.

Только-только пошедшая вверх секира проворачивается в моих руках и устремляется в ближайшего стража. Он только начал поворачиваться в мою сторону. За нерасторопность я наказываю его смертельным ударом в область шеи.

И вновь лезвие секиры с лёгкостью преодолевает защиту доспехов, практически перерубая шею, врезаясь в щит с внутренней стороны. Фонтан крови только начал бить из обрубка, а моя нога уже впечатывается в торс урода, отправляя его на встречу со следующим стражем.

Новая волна «бодрости» толкает меня вперёд, и я не противлюсь ей. В таком положении можно только нападать, что я и делаю. Орудуя секирой, как колуном, я разделываю следующего стража, прежде чем отправить его тело в товарищей. Те уже повернулись, поставив между мной и собой свои щиты. Вот только копья — не самое лучшее оружие для тесных коридоров, особенно когда противник рвётся в ближний бой.

Секира так же не является лучшим оружием, но это нивелируется её феноменальной остротой.

Перехватив копьё последнего неудачника одной рукой, я методично разрубаю его щит, пока не добираюсь до мягкого тела.

Итог — пять противников порублены на крупные куски, в крови бурлит адреналин, и что-то ещё. Запас маны, только-только наполнившийся до предела, принялся стремительно перетекать в секиру.

Услышав шорох я вскидываюсь, готовый вновь ринуться в бой, и вижу как из комнаты выглядывает женская мордашка. Перепуганные глазёнки так и буравят меня взглядом.

Тяжело дыша, подавляя порывы вновь помахать оружием, я опускаю секиру и утираю брызги крови с лица.

— Ты… — из глотки вырывается хрип, — Где наши?

Дрожащая ручка тычет в противоположную, от той с которой явились противники, сторону коридора.

— Ну так, — говорю я, перехватывая секиру поудобней, — Пошли, что ли.

Но женщина, а судя по длине уцелевшего уха, ей никак не меньше сотни лет, шугается меня. Услышав новую порцию топота, приближающуюся со стороны противника, я просто хватаю её за запястье и тащу за собой.

К её чести она хотя бы не кричит и не старается вырываться.

Вскоре коридор вывел нас на одну из галерей в весьма широком зале. Ещё на подходе к этому залу я услышал звуки боя. Противный визг выстрелов копий, крики команд и взрывы.

Оставив женщину в коридоре я, почти ползком, подобрался к перилам. Выглянув из-за края я стал свидетелем довольно печальной картины.

Зал стал полем битвы сил Резиденции и Крепости. Что было ожидаемо.

Силы Крепости были в меньшинстве, что так же не стало для меня новостью. Силы Резиденции, не изменяя собственной тактике, медленно наступали от разбитых ворот, сохраняя впечатление медленной, но неостановимой, машины. Через ворота к ним подходило подкрепление, хоть и не столь многочисленное как могло показаться.

Силы Крепости наоборот, были в меньшинстве и в позиции обороняющихся. Их строй застыл у противоположного конца зала, прикрытый щитами и огрызающийся залпами.

Они проигрывали. Их давили, как каток давит мелкие камешки. Медленно и неотвратимо. Я уже видел как единая плёнка щита идёт рябью, предвещая скорое схлопывание. Слишком большая нагрузка на слишком малое число щитов.

Так же ползком я вернулся к женщине.

Короткий осмотр поля битвы, и галереи на которой мы оказались, дал мне понять что иного выходя просто нет. С галереи небыло иного выхода, а в коридоре уже разносилось эхо сапогов стражей. Меньше минуты и они окажутся здесь. Может я справлюсь с ними, а может и нет. Выяснять это я не желал.

Но, стоит мне вступить с ними в бой как те что теснят силы Крепости просто сметут эту галерею.

— Слушай сюда, — говорю я, тряхнув женщину за плечо, она так и норовила впасть в истерику, — Как только я спрыгну, двигай в тот конец галереи. Привлеки внимание наших и прыгай, поняла?

Она же продолжает лупать своими глазами, полными слёз. Нихрена она не поняла. Приходится прибегнуть к более радикальным средствам.

Хлёсткая пощёчина заставляет её сменить взгляд, с испуганно-обречённого, на удивлённо-возмущённый.

— Двигай в тот конец галереи! — натурально шиплю я, встряхивая её за плечи, — Как только я спрыгну ты должна привлечь внимание наших! А затем прыгай! Поняла?!

В этот раз она мелко трясёт головой в знак подтверждения, приложив ладошку к щеке.

— Останешься здесь — погибнешь, — добавляю я и толкаю её в дальний конец галереи, — Пошла!

Несколько безумный план рождается в моей голове. Десантироваться в тыл неприятеля, так удачно выстроившегося в шеренгу. В темпе перебить четырёх сиинари, что следовали за строем, готовые заменить выбывших. А затем, просто и без затей, обрушиться на тыл стражей. С тыла они наиболее уязвимы.

Убедившись что женщина, чьего имени я не удосужился узнать, доковыляла до противоположного конца галереи, я приготовился прыгать.

Кристаллическое лезвие секиры слабо засветилось, словно предвкушая новую порцию смертей. Я чувствую как от браслета пахнула магия, начав гулять по моему телу лёгким ветерком.

Перехватив секиру поудобней, я выбрал свою первую жертву. Будущий труп стоял как раз под самой галереей.

Выдохнув, и пробормотал что-то вроде «С Богом», я перемахнул перила и устремился к первой жертве, ещё в полёте перехватывая секиру двуручным хватом.

Я не стал прыгать прямо на врага, тогда бы мои стопы первыми столкнулись с полем доспехов. Нет. Я приземлился рядом с ним, благо высота была всего то метров пять. А вот лезвие секиры обрушилось ему прямо на шлем.

Кроваво-красный кристалл с лёгкостью преодолел защиту, вспыхнувшую словно бы только для того чтобы дать знать что она вообще-то есть. Вгрызлась в металл шлема, прошла голову до самой шеи, и остановилось только когда рукоятка натолкнулась на наплечник.

Первые капли крови ещё не успели упасть на пол как я с силой пинаю тело, высвобождая оружие из тисков плоти.

В тот же момент я срываюсь с места, нацелившись на вторую мишень. Подошвы вгрызаются в каменный пол, секира отводится назад, для горизонтального удара, а корпус наклоняется вперёд, для уменьшения сопротивления воздуха.

Удар обрушивается на талию неприятеля одновременно с падением первого, просто перерубая пополам его худосочную фигуру. Новая волна энергии устремляется по моему телу, принося с собой странное желание. Неразборчивое, но крайне настойчивое.

Секира, с лёгкостью перерубившая предыдущего противника, так и рвётся к новой жертве, что начала поворачиваться в мою сторону.

Не успевает.

Серповидное лезвие обрушивается на руку, державшую копьё, перерубая плечо, половину туловища и врезаясь рукояткой в торец щита. Силой удара тело отталкивает в сторону, а я уже рвусь к последней жертве, стегаемый новой волной силы.

Четвёртый враг успевает навести на меня своё копьё. Я различаю как на наконечнике заискрились разрушительные энергии, но… было слишком поздно.

Могучий удар обрушивается на щит, пробивая и его, и плёнку магической защиты, словно фольгу. Рахитное тело сносит в сторону, уносимое силой удара. Лезвие пробило щит и вгрызается в тело, так что он по факту уже мёртв.

Но я не останавливаюсь. Важна каждая секунда и я не мог их терять. Где-то рядом были ещё силы Резиденции и они могли вломиться в этот зал в любую секунду. Были ещё и преследователи, что могли появиться на галерее и элементарно изжарить меня с высоты.

Пинком освободив оружие от содрогающегося тела я устремляюсь к строю врага. Серия ударов сливаются в один акт кровавого безумства. Перед глазами мелькают их спины и лезвие секиры, мечущееся молнией из стороны в сторону, вспарывая бронированные тела.

И сила…

Она вливается в меня толчками, перерастая в сплошной поток мощи, что выдавливает из моего горла кровожадное рычание.

— Огонь по галерее! — вклинивается в безумную вакханалию посторонний голос, — Огонь!

Серия взрывов неприятно бьёт по ушам. По голове прилетает град мелких осколков, заставивших отвлечься от последней жертвы.

— Ты как, парень, — на плечо ложится латная перчатка.

Отмахиваюсь от руки секирой, едва не вскрыв нового противника от паха до горла. И только тогда понимаю что он не… не из врагов. Он — союзник, носящий эмблемы Крепости и знаки сержанта. Они отчётливо выделяются на потрёпанном доспехе, вероятно он следил за их чистотой.

— Спокойно, — говорит он спокойным голосом, расставив руки в стороны, — Мы не враги, верно?

— Да, — выдавливаю я, в перерывах между тяжёлыми вздохами.

— Да у тебя на лицо перенасыщение маной, — тянет мужик, разглядывая меня прищуренными лазами.

— И что? — секира вновь взлетает вверх, в угрожающем жесте. Ничего не могу с собой поделать, в крови так и плещется жажда убийства, вынуждающая реагировать на его слова агрессивно.

Не ответив сержант бросает взгляд в сторону. Прислушавшись я понимаю что слышу оглушительный топот, доносящийся со стороны разбитых ворот. А всё пространство, вокруг меня, усеивают куски тел.

Неужели это сделал я?

— Они идут, — бросает он, ловко подкинув ногой одно из копий, валявшееся рядом.

Ловко перехватив его, попутно освободив его от обрубка руки, уцепившегося в древко, он протягивает его мне.

— Вот, напитай его своей маной, — говорит он, пока я пытаюсь разогнать кровавый туман, затянувший моё сознание, — Если ты не избавишься от излишков маны в своём организме, то она выйдет из под контроля, понимаешь?

Его слова пробиваются сквозь кровавую хмарь, и ввинчиваются в мой мозг, вытягивая на свет одну из лекций в академии.

«В случае если объём маны, поступившей в ваш организм, превысит ваш резерв, — говорит голова одного из преподавателей, — Это приведёт к крайне печальным последствиям. Превысив возможности вашего контроля она проявит свою хаотичную природу в полной красе. Мне нужно пояснять к чему это приведёт?»

Топот становится всё громче. Только теперь, немного придя в себя, я понимаю что меня так и распирает от маны. Она буйствует в моём организме, требуя выхода.

Сержант продолжает что-то говорить. Его слова заглушаются буйством энергии и грохотом барабанов.

Рука выстреливает в сторону копья, столь стремительно и неожиданно что сержант дёргается. Я едва вновь не взмахнул секирой, среагировав на его движение.

Поток маны, словно сам собой, устремляется от меня к копью. По телу древнего артефакта расходится волна голубого свечения, проявляя письмена и формулы. С каждой каплей маны, что утекала из меня, мой разум становится спокойней. Кровавая хмарь отступает а сердце успокаивается.

Кровожадные порывы отступают, оставляя за собой боль и усталость.

Неожиданно страж выдёргивает из моей хватки копьё и, размахнувшись как профессиональный метатель, запускает артефакт в провал разбитых ворот. Полёт древнего оружия сопровождается коронными разрядами, непривычного, золотого, цвета, снопами искр и видимыми искажениями.

Почти сразу после того как копьё влетело в провал раздаётся оглушительный взрыв. Арка ворот не выдерживает и обрушается, на время отрезав для противника этот путь.

— А теперь, валим, — говорит сержант, подталкивая меня в сторону своих.

Остатки стражей Крепости стремительно покидали помещение. К ним мы и направились.

Я, лишившись приличного объёма маны, едва волочил ноги. Манипуляции такими объёмами маны — далеко не так безопасны как показано в играх.

— Ты, кстати, кто такой? — спрашивает сержант, когда за нами захлопываются двери. Несколько стражей сразу принялись навешивать на них странные артефакты. Судя по всему блокируя этот проход.

— Телиндар, — выдавливаю я, стараясь не грохнуться.

— Ясно, — тянет он, а я чувствую на себе его изучающий взгляд, — Ну а секира то у тебя откуда? Уж больно она походит на оружие Мастеров Смерти.

— Трофей, — кривлю я губы в усмешке, приподнимая секиру.