Спасение грешницы

Глава 14

Пожалуй, Микель и правда мог считаться нелюбимым ребенком. Одна из служанок любезно провела меня прямо до его двери, которая, судя по виду, была изготовлена из опилок еще до рождения Логана. Настолько обшарпанной и невзрачной она была. Я видала двери и похуже, но мне в целом было неважно, где жить. Микель же казался изнеженным и еще более уязвимым, чем Меланта, в силу возраста и слабости характера. Когда я была ребенком, то предпочитала не лить слезы, а злиться. Микель был устроен по-другому. Пока что.

Я постучала в дверь, стараясь не зацепиться за какую-нибудь занозу, чтобы не испортить перчатки. Почти сразу же послышались шаги и дверь открылась, явив моему взору служанку, которую я видела утром. Увидев меня, она не смогла скрыть удивления и страха, но тут же поклонилась и сбивчиво заговорила.

— Госпожа! Вам здесь что-то нужно?

Она продолжала держать дверь, стоя прямо в проходе. Вот ведь дура. Чтобы навестить любимого «братишку» мне что, нужно еще и у нее разрешение запросить? Не думаю, что Меланта спустила бы это с рук. Хотя, она бы и не стала навещать его, но это уже другой разговор.

— Я пришла проведать брата, — не собираясь отступать, я сделала шаг ближе. — Ты хочешь спросить у меня что-то еще?

— Вы смогли бы прийти позже, госпожа? Молодой господин не может сейчас принять вас. Я сообщу, когда появится возможность…

Ну все. Это уже чересчур. Я не уйду отсюда, ничего не добившись. Прежде, чем я успела подвинуть куда подальше эту преграду, из комнаты раздался голос.

— Кто там пришел, Нина?

На мгновение наглую особу перекосило, но я стояла прямо перед ней, и ей ничего не оставалось, кроме как сказать правду.

— Это госпожа Меланта, Микель, — я не сводила с нее взгляд и, через силу, ей пришлось продолжить. — Она пришла проведать тебя.

Краем глаза я заметила, как она с силой сжала край двери. Либо ей не нравилась лично я, либо вообще все неучтенные посетители этой комнаты. В комнате послышалось шуршание и копошение, а затем и взволнованный детский голос.

— Впусти ее!

Я бы могла, как благородная госпожа, просто выставить ее сначала из комнаты, а потом и из особняка. Но благородства во мне недостаточно, так что, как только она лишь слегка отошла в сторону, я не без удовольствия вошла в комнату, толкнув ее плечом. Отошла бы в сторону и всей этой комедии бы не было.

Первым, что привлекло мое внимание, была не общая бедность окружения, а рисунки, приклеенные рядом с кроватью. Явно детские. Значит, вот что так громко шуршало. Если глупый братишка решил спрятать свои художества, то стоило прятать самую главную улику. Хозяин комнаты резко поднялся со стула, вытянувшись передо мной по струнке.

— Госпожа. Я могу что-то сделать для вас?

Ах, да. В романе Меланта не позволяла Микелю обращаться к себе по-другому. Только по достижении десяти лет он удостоился чести звать ее по имени. Но вот сестрой — никогда. Хоть в этом мы с ним были похожи — я отказывалась звать Рамиреса не только дядей, но и по имени.

Сосредоточившись на мальчике, что совсем скоро вполне мог упасть в обморок, я мягко заговорила с ним.

— Микель, я хочу поговорить с тобой, — его рот удивленно приоткрылся, и я продолжила. — Мы можем поговорить наедине?

Его взгляд метнулся мне за спину, туда, где наверняка стояла недовольная прислуга. Интересно, будет ли она упираться?

— Выйди пожалуйста, Нина.

— Но, молодой господин!.. — на лице Микеля отразилось смущение и непонимание. Значит, я не ошиблась. Хитрая служанка загнала его под каблук, и он явно не привык перечить ей. Что ж, это поправимо. — Я должна остаться и присмотреть за вами! Вы не можете…

— Ты позволяешь себе слишком много, — я развернулась на месте и посмотрела прямо ей в глаза, не скрывая раздражения. — Мой брат отдал тебе приказ. И ты, как личная служанка, должна выполнить его, — с силой сжав кулаки, она прикусила губу и опустила голову. Я решила заканчивать с этим. — Выйди и жди, пока тебе не позволят войти.

Если Микель не перечил ей, то мне и подавно. Потому раскрасневшейся служанке оставалось только вылететь за дверь, с силой захлопнув ее. Вот ведь проблемная. Я снова повернулась к мальчику.

— Микель, давай присядем куда-нибудь? Не очень удобно разговаривать стоя.

— А… Да!

Смущенный мальчишка развернулся и замер, не зная, нужно ли предложить мне единственный стул в комнате или усадить меня на кровать. Решив не пытать его, я села на кровать и похлопала рядом с собой. Он сразу же присел рядом, сжав от волнения колени. Взаимодействие с детьми не являлось для меня проблемой. Наоборот, нередко именно через детей я получала доступ к тем, кто являлся моей целью. Этот раз не будет иным.

— Микель, я прекрасно вижу, что ты хочешь что-то спросить, — я аккуратно положила руку на его плечо, сделав вид, что не почувствовала его дрожи. — Что же?

— Зачем вы пришли? — слабый голос был таким тихим, что я едва услышала его. — Я ничего не могу для вас сделать. Поэтому… Зачем вы здесь?

М-да. Это займет больше времени, чем я рассчитывала. Придется начинать издалека.

— Микель, ты же слышал наш разговор за завтраком, да? — дождавшись неуверенного кивка, я продолжила. — Так вот, в тот день, когда я очнулась ото сна, я кое-что поняла…

Я замолчала и убрала руку с плеча. Любопытство пересилило страх и Микель взглянул на меня, но почти сразу же отвел глаза в сторону. Вот же упертый ребенок!

— И что, — он прокашлялся и заговорил более уверенно, — что вы поняли?

— Что я могла умереть в тот день, Микель.

Не сдержавшись, он все же посмотрел на меня прямо. В первый раз за все время нашего знакомства. Я смотрела в ответ и заговорила тише, рассчитывая, что это поможет.

— Мне было очень плохо, когда я очнулась. Будто из меня вырвали душу, — я положила руку на тонкие детские пальцы и легко сжала их. — А терять душу страшно, Микель. Особенно страшно, когда осознаешь, насколько хрупка твоя жизнь. Насколько ты близка к смерти, — заговорившись, я почувствовала, как легкие заполняет вода, но сразу отогнала это фантомное ощущение. — И потому я боюсь умереть. Умереть, зная, что ничего не попыталась изменить.

Обхватив маленькую ладонь своими руками, я ждала. Ждала, чтобы закончить эту партию.

— И поэтому вы пришли ко мне?.. — голубые глаза, смотрящие в мои золотые, заволокло пеленой. — Чтобы изменить наши отношения? Потому что вы не хотите умирать в ссоре со мной?

Ах, Микель. Вот почему ты истинный главный герой. Немного поверхностно, но общую суть ты уловил, несмотря на возраст.

— Примерно так, да, — с улыбкой я отпустила его руку. — Я жалею о том, что не смогла быть для тебя такой сестрой, которую ты заслуживаешь. Но, пока я жива, это еще можно исправить, согласен?

Поднявшись с неудобной кровати, я медленно пошла к выходу, ожидая вопроса, который был так необходим. И он прозвучал, раздавшись почти слезным возгласом.

— Но как это сделать?!

Оглянувшись на мальчика, что после моего ухода наверняка будет рыдать в подушку, я заговорила так мягко, как только могла.

— Для начала, давай научим тебя называть мое имя, хорошо? Если ты согласен, я буду ждать тебя.

И вышла из комнаты.