Глава 47

Пробираясь через место, что стало совсем незнакомым в темноте, я двигаюсь медленно, выверяя каждый шаг. На ростках еще остались следы с моего прошлого посещения, и мне приходится приложить усилия, чтобы разглядеть их в свете фонаря. Когда стебли начинают редеть, я понимаю, что добралась.

Выжженная, потерявшая привычный цвет земля встречает меня, и я берусь за дело. Нужен огонь — я срываю несколько длинных стеблей и скручиваю их между собой. Получившуюся кучу травы обкладываю камнями и обливаю маслом. Хоть бы не начался пожар…

Я делаю несколько шагов назад и бросаю подожженную от фонаря травинку. Пламя вспыхивает и разгорается, заставляя меня нервно сглотнуть. Я встряхиваю головой и концентрируюсь, стараясь не думать о том, что будет дальше.

Теперь мне нужно набрать кровь в кубок. С помощью иглы. Это слишком долго. Плюнув на все, я с силой протыкаю иглой все пальцы левой руки в нескольких местах. Легкая боль отдается во всей ладони, когда спешно капающие капли одна за одной наполняют кубок. Я жду пару минут и, когда бокал наполняется, аккуратно отставляю его в сторону. Кровь продолжает бежать, пачкая всю ладонь и стекая ниже, к локтю.

Теперь самое загадочное. Шестиконечная звезда, в вершины которой нужно положить части оленя. Судя по описанию, звезда должна быть вокруг костра. Это логично — пить из кубка, стоя внутри звезды? Наверное, да.

Я отхожу подальше и смотрю на картину в целом, отмечая, что звезда Меланты очень большая по размеру. Если она рисовала ее, используя свою кровь, то как она управилась с одной иглой? Я развела костер прямо в центре ее звезды, но не думаю, что стоит рисковать и наносить рисунок поверх того, что оставила Меланта.

Сомнения в том, что делаю, продолжают отравлять меня. Прокалывая пальцы правой руки, я начинаю действовать. Двигаясь рядом с костром, веду линии крови, оставляя достаточно большие вершины, чтобы хватило положить органы. Звезда выходит не то, чтобы очень ровной, но я действовала выверенно и аккуратно — рисунок завершен. И он даже похож на шестиконечную звезду.

Я нервно выдыхаю и чувствую, как поднимается ветер. В панике подбегаю к простыне и накрываю вещи. Некоторое время ветер то усиливается, то стихает. Наконец погода успокаивается, а меня захватывает чувство того, что надо торопиться.

Пару раз сжав кулаки, я возвращаю чувствительность заледеневшим рукам и беру осторожно, сдерживая тошноту, сердце.

Мгновение — и оно занимает свою вершину. Остальные три вершины заполняются следом. Я несколько раз осматриваю результат. Сердце, зуб, глаз и почка заняли свои места. Другие два пусты. Я на финишной прямой.

Взяв кусочки морфида, я встаю рядом с пламенем. Горячий воздух обжигает руки, пока я медленно подношу камни к огню. Я жду, что камни почернеют, затвердеют или что-либо еще. Мои ожидания не оправдываются. Маленькие цветные камешки нагреваются и, совсем скоро, обращаются песком. Я не могу сдержать удивления — никогда такого не видела. Цветной песок бежит сквозь пальцы, и я разжимаю ладонь, позволяя ему упасть в огонь. Пламя разгорается сильнее, и я замечаю, как от костра начинает идти черный дым, по насыщенности больше похожий на нефть.

По неосторожности делаю вдох и не могу сдержать надрывного кашля. Отступив от огня, я прикрываю нос и рот руками, что не делает ситуацию легче. Однако, когда от песка не остается и следа, едкий запах дыма слабеет.

Я в спешке иду за кубком, пока не поднялся ветер. Когда кубок оказывается в моих руках, я замечаю нечто странное — звезда потемнела, будто кровь моментально высохла. И еще… В растерянности я возвращаюсь к огню и убеждаюсь — внутри звезды нет ветра. От подобного мой разум пустеет. Остается только выпить из кубка.

— Будь ты проклята, Меланта!..

Руки трясутся, когда я протягиваю кубок и держу его над пламенем. Поначалу я ничего не чувствую, но затем… Жар опаляет руки, и я почти вижу, как появляются волдыри. У меня не выходит сдержать стоны боли, и я медлю, а кубок начинает плавиться… В ужасе я наблюдаю за тем, как он плавится прямо в руках, пока кровь кипит и лопается пузырьками. Как я должна это выпить?! Как я могу?.. Я едва не роняю кубок, но мне удается удержать его, пролив немного содержимого. Это конец. Конец.

И все же продолжать терпеть боль — выше моих сил. Закрыв глаза и запрокинув голову, я залпом выпиваю все, что еще осталось в кубке. Я не успеваю осознать боль. Меня охватывают спазмы, а пространство искажается. Последнее, что я чувствую — кожу, что слезла с рук, и расплавленный свинец, льющийся в горло.

Загрузка...