Добравшись до комнаты, я не теряю времени. Сев на кровать, разрываю записку пополам, и, с короткой вспышкой, она исчезает, оставляя после себя десять маленьких кусочков, похожих на прозрачные цветные камешки. Поднеся один из них ближе, я смотрю через него на солнце, замечая, как блики скачут по комнате. Цвет камней насыщенный — все они фиолетового или розового оттенка. Я бы и не приняла подобные камни за наркотик.
Собрав камни, я прячу их в ящик стола, прямо туда, где лежат мои записи. Осталось получить части оленя, иглу и кубок. Найти иглу не составит труда, а вот кубок… За все проведенные здесь дни я не встречала здесь кубков из свинца. В особняке используются стеклянные, в таверне и на рынке я видела медные. Очевидно, свинцовые кубки здесь не ценятся, но ведь Меланта смогла где-то раздобыть один. Раздается стук в дверь и, после моего разрешения, входит Джудит, держа вазу.
— Госпожа, я все выполнила. Догоревшие дрова я выбросила, а остальное вернула на место. Камин вычищен. И меня никто не видел.
Джудит, ты мой кумир. Осталось только придумать убедительную историю для Лии, а больше и не о чем волноваться.
— Благодарю, Джудит. Я знала, что могу рассчитывать на тебя, — заметив ее смущение, я решаю закрепить успех и зову ее к себе. — Поставь вазу и иди сюда.
Когда она подходит, я указываю на туалетный столик.
— Возьми, что хочешь. Мне не нужно такое количество украшений, а тебе бы они пришлись к лицу, — она не успевает даже возразить, как я останавливаю ее взмахом руки. — Не отказывайся. Ты очень помогла мне. И, я надеюсь, будешь помогать впредь. Если тебе станет легче, — я посылаю ей улыбку и киваю на розы, — считай это за мою благодарность. Ты спасла эти цветы.
— Госпожа! Спасибо вам! Я возьму что-нибудь небольшое.
Когда она идет выбирать, я стираю улыбку с лица. У меня нет настроения после случившегося. И вопросы о личности и намерениях человека, что отправил мне цветы, продолжают наполнять мою голову.
Джудит выбирает недолго — серебряное ожерелье с белым камнем украшает ее шею, и я киваю, принимая ее выбор. Внезапно, раздается слабый стук, и, кивнув Джудит, я посылаю ее проверить.
— Госпожа, это молодой господин! Он пришел навестить вас.
Микель? Вот уж не думала, что он решится войти в эту комнату.
— Впусти его.
В этот раз Микель необычно уверенный — он подходит ко мне, не пряча глаза. Оказавшись рядом, он замирает, но, нервно сглотнув, решается заговорить.
— Госпожа, как вы? Я слышал, что вы заболели… На завтраке я не мог спросить, что с вами, — он все же не выдерживает и опускает глаза в пол. Я настолько устрашающая? — Но, я хотел поговорить с вами! Вот, я и пришел…
Мальчишка совсем растерялся, и я хмыкнула про себя. Он набрался смелости не только выйти из своей комнатушки, но и преодолеть расстояние до этой комнаты. Комнаты, в которой жила я, страшная злобная госпожа.
Я взяла его за руки и, игнорируя то, что он почти подпрыгнул на месте, усадила рядом с собой. Джудит старалась не мешать, но я видела, что ребенку неудобно говорить со мной, а при других — тем более.
— Джудит, я хотела взять новую накидку, но забыла, — она удивленно посмотрела на меня. — Элади говорила, что позаботится об этом. Можешь сходить и принести ее?
Ее взгляд наполняется пониманием и, стараясь на смеяться, она выходит за дверь. Вернется она не раньше, чем Микель выйдет отсюда. А у меня будет достаточно времени, чтобы узнать у него все, что нужно.
— О чем ты хотел поговорить? О моей болезни?
Он активно закивал, продолжая ерзать и оглядывать комнату. Ищет способ побега, что ли?
— Я боялся, что вы заразились через рану. И, ну…
— Дело не в ране, Микель. И она почти зажила, так что больше не думай об этом, — я пожала плечами и решила, что пора разобраться с более серьезной проблемой. — А как твои дела? Ты все еще работаешь над рисунком для меня?
Видимо, я задела тонкие струны творческой души, потому что мальчик заалел и посмотрел на меня с волнением.
— Я еще не закончил! Я хочу постараться, чтобы вам понравилось.
Он замолчал, и я оглядела его. Мое внимание привлекла обувь — такой вид, будто чинили ее не единожды. Я не видела ничего странного в том, чтобы чинить вещи, а не выбрасывать их. Однако, он, пусть и незаконнорожденный, но все же признанный сын герцога. Тяжело представить, что он будет носить такую обувь.
— Микель, а твоя обувь… Не слишком повреждена? — он склонил голову к плечу, непонимающе глядя на меня. — Нина ведь следит за твоей одеждой? Почему же обувь такая старая?
Мальчик замер и смущенно отвернулся. Я ждала ответ. И я догадывалась, каким он будет.
— У… У меня недостаточный бюджет. Нина говорила, что не может тратить деньги, которых и так не хватает, — он ненадолго прервался, пока я складывала пазл воедино. — Она сказала, что нужно экономить, чтобы остались деньги до следующего месяца. И… Вот поэтому…
Вот как. А ты умеешь извлечь выгоду, Нина. Учитывая отношение к Микелю, никого не волнует, что у него происходит. Герцог признал его, но, откровенно говоря, ему все равно, что происходит с ним, если он ничего из себя не представляет. И теперь я понимаю, почему в романе Микель обвинял отца не только в безразличии, но и в жестокости. Ведь Микель так и не узнал, что его деньги расходовались не по назначению. Теперь узнает. Мне нужно только сделать так, чтобы он помог мне в этом. Это не должно вызвать проблем.
— Микель, я хочу сыграть с тобой в одну игру, — когда мальчишка с интересом смотрит на меня, я улыбаюсь и глажу его голову, довольная своей идеей. — Мы пошутим над Ниной. А потом посмеемся все вместе. Что думаешь?
— А что за игра? Обычно я только рисую.
Может, Логану и все равно, что происходит с его сыном. Но, я уверена, он не спустит подобное с рук. И тогда в особняке станет немного чище.