Стеклянный мост

008 Hex. Ld В, 39:; (Запомнить в регистре В число 39);

В лицо дул ровный бриз. Парусная длинная деревянная лодка старого Каракки резала мелкую рябь Внутреннего моря. Других лодок здесь не признавали. Ежи устроился на подветренном борту и с удовольствием слушал шорох раздвигаемой деревянным корпусом воды, шелест ветра в грубых смоленых веревках снастей, поскрипывание каких-то неведомых деревянных деталей. И улыбался. Он открыл для себя новое удовольствие — плавание под парусом.

— Ну как, нравится? — поинтересовался шкипер и хозяин лодки, собирая в улыбке множество мелких морщинок на изъеденном солью лице.

— Слов нет! — воскликнул хакер, указал на синюю полоску на самом горизонте, — Мы направляемся туда?

— Как видишь, — кивнул Каракка. Недовольство тут же отразилось на подвижном лице старика. Ежи дипломатично не стал больше ничего спрашивать.

Он погрузился в недавнее прошлое, продолжая наслаждаться путешествием.

Француза звали Этьен Ришар, а его корабль — «Лирондэй», «Ласточка».

Ришар ушел с Земли уже давно.

То есть он много прожил и пережил во вселенной, после того, как однажды в дождливый сентябрьский день одна тысяча девятьсот восемьдесят девятого года его остановил на парижской улице Женев неприметный человек со скандинавскими чертами лица и наружностью младшего клерка. Человек сказал:

«Поздравляю, мосье Ришар, мне стало доподлинно известно, что вчера вы праздновали свой окончательный рейтинг в Игре. Я предлагаю вам, если вы не очень торопитесь, зайти в то симпатичное кафе напротив и немного поговорить за чашечкой кофе».

«А, вы тоже увлекаетесь этой игрушкой! — по-своему понял его Ришар. — Да, она того стоит. Идемте же!»

Ришар оглядел уютный округлый салон корабля, где по стенам он развесил свои самые любимые пейзажи Южного Прованса, — там Ришар родился и вырос. Он прекрасно рисовал и немного программировал на Земле, подрабатывая то здесь, то там, пока однажды не принес домой дискету с новой игрой.

Усмехнулся в усы:

— Я только теперь понимаю, что моя земная жизнь окончилась в тот момент, когда я ее увидел. Это было как с женщиной, с первого взгляда и навсегда, понимаешь? И когда этот одетый во что-то серое парень со своим забавным доисторическим черным зонтиком предложил мне переход… Я подумал:

«Он, конечно, сумасшедший, но — вдруг?!» и сказал просто «да». Мир вокруг нас моргнул — мы оказались в другом кафе. Только и всего. А потом здание задрожало от грохота двигателей крупного лайнера, и этот чел протянул мне три пластмассовых фитюльки: пилотский сертификат, кредитную карточку и свою визитку. Конечно, я насторожился. Сколько бы не оказалось на карточке, это были не мои деньги. И я прямо ему сказал про это.

«Все нормально, не волнуйся! Тебе же надо на что-то купить корабль. Считай, что я одолжил тебе, скажем, на шестнадцать лет эту сумму, — успокоил он меня. — Ты, Ришар, думаешь, что Густав Оппенгеймер тебя облагодетельствовал? Нет. Сейчас я помог тебе, а когда-нибудь, может и не скоро, я приду и тоже попрошу помощи у классного пилота. Это все объясняет, правда?»

— Оппенгеймер усмехнулся, встал и исчез, — сказал Ришар, — Тогда я понял, что это кто-то классом повыше моего, раз он проделывает такие трюки…

Помолчал. Подозвал к себе маленький серебряный робобар, взял бокал вина и негромко сказал:

— Когда я был подростком, я иногда думал, как можно отдать все за что-то? Ну не ВСЕ же, в самом-то деле? Я не понимал этого, и думал, что так говорят те, кто врет или сам не понимает, что говорит. А потом не глядя отдал все, что имел, за это свое «сегодня». Смешно?

Помолчал, с любовью оглядел салон корабля и искренне подытожил:

— И не жалею. Ничуть не жалею…

… Француз высадил их — Ежи, Зверя и Кислоту утром, на четвертые сутки рейса, на уединенном острове посреди Внутреннего моря планеты Фаханнаату. Указал на хижину, стоящую на краю желтого пляжа:

— Там живет мой старый приятель Каракка. Он посодействует, а я потом вас найду. Счастливо!

— Спасибо! Счастливо тебе, парень! — отозвались хакер и Зверь.

Аппарель космобота плавно закрылась, и тяжелая металлическая овальная посудина бесшумным привидением взмыла в начинающую светлеть синеву, навстречу тускло мерцающей за гранью плотной атмосферы звездочке корабля. Зверь и Ежи, не сговариваясь, неотрывно глядели на далекую «Ласточку». Тусклая звездочка начала дрожать, потом мерцать, на миг исчезла, снова появилась, опять пропала, и так несколько раз, и Ежи ощутил, как трудно этот корабль продирается сквозь Пространство — словно бьют по бетонке колеса взлетающего самолета.

— Все, — сказал Ежи, и звездочка вправду больше не загорелась.

— Какой замечательный, образованный человек! — вздохнул Зверь, — Ведь ни о чем не спрашивал, просто чем мог, тем и помог.

— Даже совестно, — промолвил Кислота, — Оторвали их от дел, топливо сожгли. Горючка между прочим денег стоит. А парень — высший класс…

… В Свободной Крепости Салах постучал в комнату:

— Ежи, ты здесь?

Незапертсая дверь тихо открылась. Салах и стоящий за ним Гад увидели: комната пуста окончательностью торопливого наведения порядка при уходе навсегда.

— Босс, — сказал Гад в ком, — А его нету.

— Ну так найдите и вежливо пригласите сюда, — донеслось до них, — Нам нужно его расспросить или нет?

Привезенные техи не отрицали наличие люков в софте, но хоть и считались хорошими спецами, асами все же не были и точно ничего сказать не смогли.

— Кажется, теперь боссы объявят сафари на программистов, — вздохнул Гад.

— Да хоть на Старых, лишь бы от нас отвяли, — хмыкнул Салах…