Свет земной любви. История жизни Матери Марии – Елизаветы Кузьминой-Караваевой

Глава 13 Православное дело

Оказавшись волею судьбы за границей, мать Мария искала именно тех путей в монашестве, которые оказались невозможными в России, особенно после революции. Ей казалось, что та свобода, которую получило русское православие в эмиграции, дает огромные возможности.

– Наша церковь никогда так не была свободна, – говорила она К. В. Мочульскому, – такая свобода, что голова кружится. Наша миссия – показать, что свободная церковь может творить чудеса. И если мы принесем в Россию наш новый дух – свободный, творческий, дерзновенный, – наша миссия будет исполнена. Иначе мы погибнем бесславно.

В 1940 году, еще до начала войны, матушка мечтала вернуться на родину:

– При первой возможности поеду в Россию, куда-нибудь на Волгу или в Сибирь. В Москве мне нужно пробыть только один день, пойти на кладбище, на могилу Гаяны. А потом где-нибудь в Сибири буду странствовать, миссионерствовать среди простых русских людей.

Можно только удивляться той неосведомленности и наивности, с которой мать Мария говорила и грезила о своем миссионерстве в тогдашнем СССР – поражаются сегодняшние исследователи ее жизни. Ни о свободной церкви, ни о странствиях по дорогам в Стране Советов не могло быть и речи! Как и многие, русская монахиня закончила бы свой недолгий путь в ГУЛАГе.

Эти рассуждения бесспорны, пожалуй, лишь в одном: возвращаться в советскую Россию таким личностям, как мать Мария, действительно было очень опасно. Что касается всего остального… Матушка была прекрасно осведомлена обо всем, что творилось на ее родине, кто и как именно правил Россией. Это хорошо понимаешь, когда читаешь ее статьи. Например, эту, под названием «Есть ли в поле жив человек», опубликованную ею под фамилией Е. Скобцова в еженедельнике «Дни» под редакцией А. Ф. Керенского (Париж). Речь здесь идет о духовности советской молодежи.