Вообще не вполне корректным представляется размещение матери Марии в одном ряду с Цветаевой, Ахматовой, многими другими авторами, известными и безвестными. В отличие от подавляющего большинства поэтесс и поэтов, для Кузьминой-Караваевой главным в ее стихотворных опытах было не собственно поэтическое, лирическое, эстетическое, а духовное, молитвенное самовыражение.
Хочется с полной уверенностью подписаться под этим утверждением.
Нет, к великим поэтессам Елизавета Кузьмина-Караваева все-таки не принадлежала. Но за строчками ее не всегда совершенных, не всегда гладко написанных стихов угадывался Божий дар, в них явственно слышался нервный пульс эпохи. Эпохи исключительной по своему трагизму и во многом страшной, в которой этой женщине была отпущена одна-единственная жизнь, не столь уж и долгая. Тем ценнее кажется духовный путь, пройденный поэтессой, тем выше кажутся те высоты, которых она сумела достичь в своем творчестве.
Спустя годы Елизавета Юрьевна писала в воспоминаниях: