...

Покупаю толстую свинцовую трубку, довольно тяжелую. Расплющиваю ее молотком. Ношу под платьем как пояс. Все это, чтобы стяжать Христа… помочь, нет, просто дать знать, что ОН есть. И в Четьих-Минеях, [5] в свинцовой трубке, в упорных, жарких и бесплодных молитвах на холодном полу – мое военное дело. Это для чего-то нужно, для войны, для России, для народа моего любимого… для народа нужен только Христос – я это знаю.

На эту же тему Елизавета Кузьмина-Караваева пишет и стихи:

Теперь я вновь бичую тело;

Обречена душа; прости.

Напрасно стать земной хотела —

Мне надо подвиг свой нести.

Мечтать не мне о мудром муже

И о пути земных невест;

Вот с каждым шагом путь мой уже,

И давит плечи черный крест…

Еще до войны, по воспоминаниям Софьи Борисовны, ее дочь однажды отправилась в Александро-Невскую лавру к ректору Петербургской духовной академии. Он объяснил Лизе, что не может принять ее как слушательницу – здесь принимают только мужчин, но будет присылать ей лекции, а она, подготовившись, может сдавать экзамены на дому у того или иного профессора. Лиза действительно сдавала экзамены экстерном самым разным профессорам, но их реакция на молодую женщину, желающую углубить свое богословское образование, была неоднозначной, иногда совсем недоброжелательной. Тем не менее Елизавета Кузьмина-Караваева стала первой женщиной, заочно изучавшей богословие в Петербургской духовной академии и закончившей ее.

Мечтать не мне о мудром муже… В Петербурге Лизу ожидали новые встречи с любимым поэтом. Только ей это было пока неведомо: она исполнена решимости «идти своим путем»:

Загрузка...