Свет земной любви. История жизни Матери Марии – Елизаветы Кузьминой-Караваевой

Русская монахиня покинула этот многострадальный мир так же, как и жила, – следуя евангельским заветам. Вспомним: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13). О себе мать Мария сказала в стихах.

…Всего лишь через два дня после ее гибели представители Красного Креста начали освобождать тех заключенных, которые были вывезены из Франции. А еще через месяц советские войска вывели из застенков всех узниц, кому посчастливилось остаться в живых. Среди них оказались и те, кто хорошо знал мать Марию. Например, не раз упомянутая нами участница французского Сопротивления Софья Носович.

Ее возвращение живой из немецких лагерей смерти казалось настоящим чудом! После того как смертный приговор заменили концлагерем, болезненная Софья попала в Равенсбрюк. Здесь у нее вновь открылся туберкулез. Ее отправили в изолятор, но перед этим больная взяла клятвенное обещание со своих подруг по Сопротивлению Жаклин Рамей и Жаклин Рише-Сушер, что они не бросят ее, если их будут переводить в другое место. И вот накануне отправки в Маутхаузен обе Жаклин пришли в барак, чтобы поднять Софью с ее сенника. Ослабевшая, горячая от высокой температуры, она последовала за подругами. Четверо суток ехали заключенные в битком набитом товарном вагоне. Тесно прижавшись к подругам и деля с ними последний ломоть хлеба, Софья выдержала этот изнурительный путь, а потом, под страхом быть застреленной, если оступится и упадет, преодолела подъем в лагерь Маутхаузен по обледеневшей дороге, вдоль которой лежали трупы убитых. Затем – 16 часов ожидания неизвестно чего под открытым небом в снегу… «Бедная Софка, – удивлялась Жаклин Рамей в своих воспоминаниях, – в том состоянии, в котором она находилась, она должна была умереть. Но она все претерпела, и мы, в конце концов, привезли ее во Францию». Жаклин поражалась тому, как в этой женщине железная воля сочеталась с восточным фатализмом и полным отсутствием практичности (если бы подруги не выкрали для нее шерстяные чулки, вату для подкладки пальто и вермахтовский флаг, из которого смастерили варежки, она бы насмерть замерзла).

По возвращении во Францию Софью Носович поместили на несколько месяцев в санаторий, и смерть опять от нее отступила. Туберкулез разыгрался в третий раз, но к тому времени уже существовали антибиотики, и ее вылечили. За заслуги в Сопротивлении, за пытки, которые она претерпела, отказываясь кого-либо выдать, Софья Владимировна удостоилась ордена Почетного легиона. Всю свою оставшуюся жизнь эта женщина посвятила тем, кто тоже пострадал во время войны: ослепшим читала вслух, парализованным убирала и готовила, за больными ухаживала… Она продолжила дело матушки Марии.