Алая птица

Глава 9 Сказки севера

Покои королевы, как и всегда, давили на Рунара унылой серостью: тяжелые плотные шторы закрывали окна, из всех свечей в позолоченных канделябрах горела едва ли треть, старинные гобелены казались темными провалами на фоне голых каменных стен. Четыре фигуры в черных плащах и в скрывавших нижнюю часть лица масках неподвижно застыли в разных углах комнаты: одна сторожила дверь и посторонилась, пропуская мага внутрь, двое проследили за ним от окон, а последнюю Рунар почувствовал по движению воздуха в затененном углу у занавешенного балдахином ложа.

Помимо Теневой стражи в покоях Катрисы присутствовал лекарь. При появлении Рунара он выпрямился над столом и с тихим пояснением передал одной из Теней сложенный листок. Та коротко кивнула и растворилась в глухой стене.

«Ушла потайным ходом», — отметил про себя маг.

За годы пребывания во дворце он тоже нашел несколько тайных коридоров, но все они вели прямиком за внешние стены. Те, которыми пользовалась личная стража Ее Величества, словно живые ускользали от его магического взгляда.

Тем временем лекарь сложил свой сундучок, педантично поправил лекарскую шапочку и после короткого поклона покинул комнату.

Рунар дождался, пока за ним закроется дверь, и только затем приблизился к неподвижно застывшей в кресле женщине.

Катрису омывал столб дневного света, проникавший внутрь через единственную прорезь длиной в две ладони между не до конца задернутыми шторами. Снаружи виднелся край освещенного солнцем балкона, который большую часть года украшали живые розовые кусты в мраморных кадках. Лицо королевы выражало отрешенную умиротворенность. Столь любимый Рунаром румянец бесследно исчез с ее щек, даже приоткрытые губы будто бы стали бледнее. Дыхание едва касалось их. Можно было решить, что женщина вовсе не дышит, если бы не движение тончайших кружев, каскадом нашитых на высокий ворот королевского платья.

Рунар смиренно склонил голову и опустился перед креслом на одно колено.

— Ваша Милость, я прибыл по вашему приказу.

При виде этой женщины он всегда испытывал трепет.

Почувствовав прикосновение к своим волосам, маг едва удержался, чтобы не отшатнуться. Старые рефлексы, когда-то спасавшие жизнь, теперь только отравляли существование.

Еще одно мягкое прикосновение истончившихся пальцев к подбородку, и Рунар послушно поднял взгляд на королеву.

— Сколько раз я просила тебя не становиться на колени? — с ласковым укором произнесла Катриса. — Ты такой упрямый.

— Я хочу полностью исполнять свой долг, Ваша Милость!

Оба знали, что другим он не оказывал такой чести.

— Упрямый, — повторила королева. — Твоя ученица, Айрин, удивила меня сегодня.

— Подозреваю, она что-то скрывает. Сказала мне, что случайно попала в замок. Я же считаю, что она случайно «попалась» на колдовстве. Слишком подозрительно, что эскальтские руны появились именно сейчас да еще на главной ярмарке Реймекара!

— Эскальтским колдунам всегда благоволила судьба. Возможно, она действительно не более, чем напуганный ребенок, а ваша встреча — воля Всевышнего, — женщина устало прикрыла глаза. Ее рука безвольно скользнула вниз и непременно ударилась бы о деревянный барельеф кресла, если бы Рунар не придержал ее. — Будь осторожен. Айрин может стать ключиком, который вновь откроет нам путь на север.

Уловив в ее голосе нотки угасания, маг поспешил свернуть разговор. Свою волю королева уже озвучила.

— Как здоровье Вашей Милости?

— Лекарства Вицента помогают, — намного тише произнесла она.

— Столько времени прошло, а он еще не определил недуг!

— Не беспокойся обо мне, — она взглянула на него с нежностью матери, смотрящей на упертого ребенка. — Ступай, мой колдун.

Рунар осторожно коснулся губами узловатых пальцев Катрисы, облаченных в белые шелковые перчатки. В приглушенном свете плотная ткань растеряла весь блеск и казалась грязно-серой.

Затем Придворный маг поднялся с колен и, не прощаясь, покинул покои.

Тисненый тусклым железом том содержал сведения о всемирной истории. На первых страницах анонимный автор с упоением пересказывал древние легенды об образовании континентов, формировании стран, уделив особое внимание Шарибской Империи и известной магии. Все, как Айрин помнила: два главных материка, Рейнский и Хиферишат, а также кишащие пиратами Аймаррские острова и более мирные Объединенные Таурукские Острова, активно торговавшие со всеми странами. Через Мраморное море как раз проходил знаменитый Шелковый путь, по которому Острова доставляли в Рейненберн сахар и первоклассный шелк, а обратно вывозили золото, серебро, минералы и древесину. Согласно легендам, однажды из вод Вселикого океана вырвались столбы пламени — так дьявол пытался открыть врата в преисподнюю и уничтожить известный мир. Всевышний в это время насыщал недра Рейнского континента драгоценными металлами и самоцветами, потому не сразу заметил адский огонь. Бросив дело неоконченным, Он обрушил свою мощь на врата и превратил огонь в камень, запечатав их навеки. Оставшейся благодатью Всевышний покрыл безжизненные скалы разнотравьем и прекрасными цветами, после чего удалился на покой. Потому на севере Рейнского континента, на территории Эскальта, почти не находили залежей золота или серебра, а на Таурукских островах не водилось ничего, кроме шелкопрядов, ядовитых пауков и мелкого зверья, а рос только бамбук, кусты пряностей и сахарный тростник.

Помимо теократических рассуждений, книга содержала и другие сведения о мире, например, тайну схожести названий: рейнский континент, королевство Рейненберн и его столица Реймекар. Раньше Айрин считала это совпадением или отсутствием фантазии у картографов, но с удивлением обнаружила, что все они содержали в себе древний корень «рей», на эскальтском обозначавший «дождь».

Она бегло пролистала еще несколько глав, но больше нигде не обнаружила сведений о северянах, кроме мимолетных упоминаний о войне пятисотлетней давности и обвинений в вероотступничестве.

За годы поисков у нее возникло впечатление, что кто-то нарочно подтер упоминания об Эскальте. Дурно попахивало политикой.

Айрин поспешно вскочила с места и ринулась к книжным шкафам.

— Магия, зелья, яды, магия, история, география, магия… о, свод законов. Торговые отношения… все не то!

Перебрав книги, она пошарилась в разбросанных свитках, но и тут ее ждала неудача.

Не преуспев, Айрин вернулась за стол и обмакнула перо в изысканную серебряную чернильницу. Требовалось создать видимость работы, чтобы добиться расположения Придворного мага. Его влияние могло бы в будущем сыграть ей на руку.

Строчки выходили криво и норовили съехать вниз, а петли на буквах своевольно меняли длину и наклон. Такого с Айрин не случалось очень давно. В последний раз она так нервничала, когда подожгла сарай, и ей пришлось глубоко дышать, успокаивая колотящееся сердце. С чего она решила, сразу разгадает все секреты? Может, ей еще и ключ от сокровищницы дать?

В коридоре раздались быстрые шаги, и почти сразу скрипнула, отворяясь, дверь. Айрин поймала недобрый взгляд наставника и постаралась спрятаться за книгой.

— Ты шарилась на полках?

Она смертельно побледнела. Как он… магия! Она залепетала извинения, с ужасом гадая, что с ней сделают за такие выкрутасы. О королевском правосудии в селе даже заикаться боялись. Купцы и менестрели охотно делились слухами о суровых наказаниях за малейшее преступление закона в пределах столицы и наслаждались перекошенными от страха лицами крестьян.

— Я каждое утро должен наблюдать твои слезы?

— Я подумала, что смогу найти что-то о рунах, — промямлила Айрин, на ходу сочиняя самое простое оправдание. — Вы же не повесите меня болтаться в петле на дворцовых воротах за простое любопытство?

— Посмотрим. Заканчивай со слезами, — он недовольно скривил губы, — выглядишь еще хуже, чем обычно.

Оскорбление стало последней каплей.

— То есть, я еще и уродина?

— На редкость отвратительная. И раз уж мы заговорили об этом, твой голос просто ужасен. Нечто среднее между мышиным писком и лягушачьим кваканьем. А целиком ты вообще похожа на страшное чудовище, хотя бы больше не воняешь, и на том спасибо.

— Да как вы смеете! — в ярости вскочила она. Баснословно дорогой стул из тысячелетнего дуба с грохотом обрушился на пол.

— Как я смею? — Рунар гипнотизировал ее пронзительным взглядом, в котором снова появилось таинственное магическое сияние. — Я спас тебя, уговорил короля проявить милосердие, чтобы ты «не болталась в петле на дворцовых воротах»! Я отдал за тебя сотню золотых монет, на которые можно было бы легко купить дочку любого из королевских советников. И вместо кроткой светской красавицы мне досталась плаксивая дикая страхолюдина!

— А мне сдается, что вам достались только служанки!

В следующее мгновение Айрин подумала, что он ее убьет.

— Убирайся.

Она вывалилась из-за стола и опрометью выскочила за дверь. Миновав коридор и крутую винтовую лестницу, Айрин сбавила шаг, но продолжала пробираться вглубь каменного лабиринта, тяжело дыша от переполнявших ее эмоций. Случайные встречные, в большинстве своем слуги, с интересом посматривали на нее, как на диковинную зверушку, но вместе с тем всячески избегали и игнорировали прямые вопросы.

«Дурочка! Что тебе стоило придержать язык? Рунар, наверное, больше не захочет тебя видеть», — корила себя Айрин, скользя рассеянным взглядом по заметно более ярким витражам. То ли солнце скрылось за тучей, то ли здесь вставки были темнее. — «Бабушка предупреждала быть кроткой и послушной. Он же выгонит тебя, что тогда? Даже если не казнят, Гуго удушит в первую же брачную ночь».

От мысли о брачной ночи с бывшим женишком скрутило желудок — петушиные гребешки определенно не желали задерживаться у нее внутри. Гуго самое место было в женском монастыре — навсегда отбивать всяческие желания у послушниц!

«Вечером я извинюсь, а если понадобится», — она сжала кулаки, — «буду умолять».

В Дубовом Перевале она никогда ни перед кем не склонялась и не признавала ошибок. За исключением Ингеборги и Марсии. Тем более не хотелось идти на поклон к Придворному магу, который сполна насладится ее унижением, а после всыплет плетей.

Противно заныли царапины от шипов. Утром Жули заверила ее, что они почти зажили, а совсем скоро исчезнут последние следы.

Очередная галерея окончилась тупиком, и Айрин пришлось повернуть назад. Замок обступал ее со всех сторон, сворачиваясь подобно змее. Очередная дверь, богато украшенная замысловатыми вензелями, поддалась неожиданно тяжело, натужно заскрипев петлями. Комната оказалась темной, холодной и уставленной высокими стеллажами, доверху заполненными книгами. Они почти упирались в потолок, и если тут были окна, то наверняка, свет просто не мог просочиться сквозь толстую книжную кладку. В центре библиотеки расположился ряд столов, позади которых приютились миниатюрные банкетки. Айрин медленно прошлась вдоль полок и после недолгих раздумий вытянула толстый том, как вдруг ее напугал старческий вопль.

— Кто посмел разрешать слугам трогать? Верни на место, пока не испортила мои книги!

Опираясь на трость, из темноты выполз седовласый старик в длинном балахоне. Айрин торопливо вернула книгу на полку.

— Простите меня, я… Я не прислуга!

— Кто же тогда? — старик подслеповато сощурился на нее и повыше поднял лампу. — Сюда, кроме Розалин, никто не ходит. Разве только Ее Милость почтит меня своим присутствием. А если ты одна из белокостных прошмандовок, что считают библиотеку залом свиданий, то сразу иди прочь!

От подобного сравнения Айрин подавилась оправдательной речью и подбоченилась.

— Я ученица Придворного мага. Сдается мне, я имею права находиться здесь!

— Ах, ученица, — старик хрипло вздохнул и опустился на банкетку, вытянув негнувшуюся ногу. — Отродясь не было у нас маговых учеников. Стало быть, король дерзнул изменить закон? Тревожные времена настали, во истину, тревожные… — он перешел на неразборчивый шепот.

— А вы архивариус? — осторожно поинтересовалась Айрин.

— Последние лет семьдесят, — он поднял голову к теряющимся во мраке стеллажам, затем обратил на посетительницу белесые глаза. — Рунар послал тебя?

— Он не посылал. Я пришла сама.

— Вот как? Книг с картинками здесь нет, обратись в городскую книжную лавку.

Айрин сжала кулаки и медленно выдохнула, усмиряя гнев. В образе сельской дурочки тоже имелись плюсы, но с ним ей не найти ответов.

— Благодарю, я владею грамотой, — ее холодный тон вызвал озадаченный взгляд архивариуса. — На самом деле, мне нужны книги об Эскальте. Что угодно: историческая хроника, магические труды, мифы.

— Эскальт, значит. — Старик нахмурился и причмокнул, затем, после краткого раздумья, поднялся и поманил ее за собой. — Идем. В моей библиотеке целая секция под него отведена, только вот, ученица, там, кроме паутины и пыли, ничего после чисток не осталось. Только старый сборник сказок.

— А вы, случаем, ничего…

— Нет-нет, — архивариус поднял руку, прерывая ее. Рукав темной мантии съехал, обнажив локоть, и на свет показался искусно выточенный протез из темного дерева. — Я поклялся Его Величеству, королю Камередиусу, что никогда не оскверню эти стены упоминанием того, что видели мои глаза, да упокоит Всепрощающий его мятежную душу и души тех, кого коснулся его гнев! — с этими словами он осенил себя знаком Всевышнего и как ни в чем не бывало двинулся дальше, оставив Айрин озадаченно стоять позади с раскрытым ртом. — Ученица, ты идешь?

— Разумеется! Господин, ваша рука…

Архивариус круто развернулся. Трость со скрежетом проехалась по полу и внезапно попала в зазор между двумя каменными плитами. Старик опасно покачнулся, но устоял.

— Я же сказал, что поклялся молчать! Бестолковая из тебя ученица, если ты не слушаешь то, что тебе говорят. Да к тому же бестактная. — Он критически осмотрел ее с головы до ног. — Провинциалка?

— Из села. Оттерла от рук навоз, умылась в канаве — и сразу во дворец.

Вопреки ожиданиям, архивариус вдруг разразился сухим старческим смехом. Гнев Айрин тут же улетучился, и она виновато опустила голову.

— Простите, я была невежливой. Господин Рунар вывел меня из себя.

— Из села, надо же! Эх, раньше, маги щеголяли ветвистыми родословными, хвастались перед друг другом гербами да землями, а теперь что? Хорошо, что Камередиус не дожил до этого, Всевидящий, упокой хорошенько его душу! Второго такого короля Рейненберн не переживет, прости-господи. Ты идешь, ученица? — она мрачно кивнула. — Радуйся, что не при Камередиусе живешь, а то бы уже танцевала в загоне с волкодавами, а они страсть, как любили нежное девичье мяско.

— Пожалуйста, хватит, — взмолилась Айрин. — Где там ваш сборник сказок?

— Король выговорил мне за то, что эта идиотка посмела не явиться ни на обед, ни на ужин! А еще Мериэл чуть не вешалась мне на шею при всем дворе. О чем она только думает⁈ Неужели никто из ее нянек не в силах вправить ей мозги?

Рунар метался по своим покоям, расшвыривая в разные стороны все, что имело несчастье оказаться у него на пути. Пощадил он только стол и кровать, не желая впустую тратить магию. Табурет покатился по полу мимо благоразумно помалкивавшей Жули.

— Я ожидал, что ей хотя бы хватит ума явиться и попросить прощения! Я бы назначил ей легкое наказание и милостиво простил эту безобразную выходку.

— Возможно, господин, она боится вашего гнева, вы же первый человек после короля.

— Оставь лесть для советников. Я в ней не нуждаюсь.

— Я обучала ваших новых служанок, все время была неподалеку, — осторожно продолжила девушка. — Не видела, чтобы госпожа Айрин покидала комнату.

— Госпожа Айрин, — Рунар саркастически рассмеялся. — Только-только вылезла из грязи, а уже посмела оскорблять меня.

— Вы тоже были не совсем сдержанны.

— Что ты сказала?

Жули отступила назад.

— Я лишь хотела обратить внимание на то, что она едва избежала смерти и в один момент лишилась прежней жизни. Вспомните себя.

— Я был в еще худшем положении! — в этот раз на пол полетел кувшин с вином.

Служанка проводила его тоскливым взглядом. Винные пятна почти не отстирывались от звериных шкур, особенно светлых.

— Но вы были сильны духом и имели четкую цель.

— Достаточно. Не хватало еще выслушивать это от тебя. — Он помассировал пульсирующий от боли затылок. Ему когда-нибудь удастся выспаться? — Так и быть, я сам пойду к ней! В качестве исключения.

Рунар откинул полу мантии и решительно вышел из покоев, едва не сметя по пути отшатнувшуюся служанку. Ни стук в дверь, ни слова, ни угрозы результата не возымели. Тогда маг просто дернул ручку, готовый распотрошить замок магией, но тот поддался без сопротивления. Комната была пуста.

Рунар с трудом удержался от крепкого словца.

Было глубоко за полночь, а замок кипел и бурлил, как забытый на огне котел. Не то, чтобы маг хотел поднимать шум, но Жули унеслась прежде, чем он успел ее остановить. Неужели успела проникнуться к селянке теплыми чувствами? Никто ничего не видел, не слышал, как, впрочем, и всегда. Рунар принес в жертву свои перчатки, залив руки свечным воском, но поисковое заклинание не дало результатов. Безнадежно слабый магический след девчонки давно растворился среди более сильной жизненной силы других обитателей дворца.

— Ты ее потерял?

Придворный маг стоял в покоях короля и ненавидел весь мир.

— Ваше Величество, я уверен, она в замке.

Тот запахнул халат и недовольно качнул головой.

— Рунар, у нас был уговор: я закрываю это пустяковое дело, не даю Совету раздуть его и нагнуть тебя, а взамен ты выжимаешь из старой магии как можно больше пользы. Может, ты считаешь меня старым дураком, так совершенно напрасно! Я, конечно, не владею вашим искусством, но, будь уверен, прочитал достаточно, чтобы разбираться в теоретической части не хуже тебя. Найди девушку и поубавь гонор! Ты теперь ее наставник, нравится тебе это или нет, а о наставнике судят по ученику.

— Она грубиянка и ведет себя как дикарка.

— Если ты придержишь язык, ваши отношения мгновенно наладятся без всякой магии! На нас лежит бремя власти, и мы не хозяева, а рабы нашего народа. Ты все понял?

Рунар медленно кивнул. Умом он осознавал справедливость этих слов, но в то же время его самолюбие громко вопило о желании дать поганке ремня.

— Почему бы просто не отослать ее в Академию, как я изначально предлагал?

Его Величество резко опустил руку на стол, звякнув перстнями. Расторопный слуга с поклоном протянул ему кубок вина и вернулся к королевскому ложу, в полголоса уговаривая фрейлину одеться. Реджинальд не обратил внимания на возмущенные женские восклицания за своей спиной и снизошел до ответа:

— Северная магия должна постоянно быть под моим личным присмотром. Мы до сих пор не знаем, какого лешего случилось в Эскальте двадцать лет назад: все наши шпионы либо пропали без вести, либо вернулись ни с чем, не дойдя до гор. Это может быть наш шанс обрести союзника или расширить границы. Катриса в кои-то веки со мной согласна. Если Шарибцы чего и боялись, так это северной магии, поэтому еще раз прошу тебя заняться девушкой всерьез. Я бы предпочел, чтобы нам было, что противопоставить могуществу принца Сетара. Я выражаюсь ясно?

— Предельно.

— Найдешь ее, доложи. Мне еще полночи шарибские бумаги разгребать. И еще одно, — между ними повисла тяжелая пауза. — Надеюсь, тебе не нужно напоминать, что без моего ведома девушка не должна выходить за внутренние стены дворца?

Рунар закрыл за собой двери королевских покоев и подавил порыв постучаться о них головой. Не стоило. Девчонка и так хорошо приложила его о мостовую.

Лорд Грейсли, как и обещал, ждал его снаружи.

— Только что пришел ответ от Теневой стражи Ее Милости, — сообщил Канцлер. — Они прочесали подземелья и известные тайные ходы. Айрин совершенно точно на одном из жилых этажей.

— Я ваш должник, лорд, — Рунар склонился в кратком поклоне. — Вы знаете, я бы ни за что не стал тревожить Ее Милость без особых причин.

Улыбка Грейсли выглядела усталой, но не лишенной участия.

— Понимаю. Королева выразила искреннее беспокойство судьбой девушки и с нетерпением ждет благополучного разрешения.

Камень на сердце Рунара не стал легче. Он разрывался между желанием бежать в покои Катрисы и в приступе стыда и благодарности целовать подол ее платья и желанием до беспамятства напиться вышибающего дух аймаррского рома.

Коридоры-галереи-залы слились в единую пеструю круговерть. Маг прокрутил в мыслях столько различных вариантов наказаний, что когда Жули привела к нему придворного архивариуса — Рунар давно успел забыть о существовании дряхлого старика, — испытал иррациональное облегчение.

Во всей библиотеке мерцал один единственный свечной огарок. Остальные свечи прогорели до самого конца и превратились в причудливые восковые цветы. Рунар зажег на ладони огненный шар и приблизился к хрупкой фигуре, спокойно спящей на составленных в ряд банкетках в окружении стопок с книгами.

Маг нагнулся и рассмотрел несколько названий. История известного мира, большой атлас и Легенды Ледяного моря, лежавшие прямо под безвольно висящей рукой.

— Отведи ее в комнату, накорми, если потребуется, — тихо велел он Жули. — Будут артачиться в кухне, скажешь, я приказал. Передай ей, завтра перед завтраком я хочу поговорить. Сейчас я слишком зол для конструктивного диалога.

Он бросил взгляд через плечо на спящую девушку и погасил огонь. Жули была права. Глубоко внутри Айрин действительно напоминала ему себя — юного, полного наивных надежд и абсурдной веры в справедливость. Как же дорого ему обошлась эта вера.

Проводив госпожу в комнату, Жули поинтересовалась, не голодна ли та, но ей кусок в горло не лез.

— Не переживайте из-за размолвки с господином, он вспыльчив и злопамятен, но готов был простить вас.

«Вспыльчив и злопамятен. Приятно слышать», — мрачно подумала Айрин, на всякий случай припоминая особенности стирки и готовки.

— Жули, можно задать странный вопрос? — она немного замялась, нервно сжимая в руках подол юбки. — Моя внешность… все настолько плохо?

Служанка непонимающе моргнула, а потом понимающе прищурилась:

— Господин сказал что-то обидное? О, не принимайте его слова близко к сердцу! Он часто произносит оскорбления только ради оскорблений. Вы заметите это, когда узнаете его лучше. Честно говоря, — она склонила голову на бок и невесело усмехнулась, — почти все здесь строят друг другу козни и обмениваются колкостями. Такова придворная жизнь. Вы привыкните.

Ночь выдалась холодной. Несколько раз Айрин просыпалась от тревожных снов и зябко куталась в одеяло. Хотелось разжечь камин, но, памятуя о своем невезении, она боялась ненароком спалить дворец и влезть в еще большие долги. Чернильный мрак за окнами был подернут сизой пеленой облаков. И ни одной звездочки, только смутные очертания полумесяца. Едва небо на горизонте посветлело, она решительно откинула одеяло, оделась и принялась разбирать сумку. Бусы, шаль, уютно укрывшая озябшие плечи, бабушкина колода…

В комнату без стука заглянула незнакомка в коричневом платье служанки с белоснежным отутюженным передником. Через плечо у нее была небрежно переброшена длинная рыжая коса, заплетенная мелкими прядками на южный манер. Миленькое пухленькое личико в россыпи веснушек излучало искреннее желание любить и оберегать весь известный мир, а соблазнительные формы были созданы для того, чтобы притягивать взгляд. Поэтому первым чувством, которое вошедшая девушка вызвала в Айрин, было не недоумение, а зависть, которую та решительно отмела подальше. Фигуру свою она считала вполне сносной и большего не желала.

Некоторое время девушки настороженно перемигивались, а потом пришелица с широкой улыбкой помахала ей ладонью с растопыренными пальцами.

— Привет! Я Фани. Теофания, вообще-то, но все зовут меня Фани! Я тебя раньше не видела. Чуть не потерялась, представь! — она прошлась взад-вперед, открыла и тут же закрыла окно. — Ну и холодрыга! Говорят, зима в этом году будет совсем лютая. И чего госпожа камин не разожгла? А, точно, она же магичка! Наколдовала? Хотя, Жули сказала, Придворный маг постоянно топит камин. Ты уже прибралась тут? Правильно, я считаю, вместе работать быстрее.

Стало очевидно, что девушка по ошибке приняла Айрин за служанку. Пока та раздумывала, как потактичнее разрешить недоразумение, Фани сунула нос за ширму:

— Вода в умывальнике мыльная, значит, госпожа уже проснулась и ушла. Логично, — она хохотнула и сделала еще один круг по комнате, — ее же тут нет! Что-то я чушь несу, извини, это от волнения. Интересно на нее посмотреть, да? Говорят, она околдовала Придворного мага на ярмарке страшной северной магией, и он влюбился без памяти, от того и вымолил у короля дозволение взять ее ученицей. Она, наверное, красавица!

У Айрин упала челюсть. Она едва избежала смерти, а из ее трагедии словоохотливая прислуга сочинила сказку о любви?

Не успела она разразиться возмущенными воплями, как в комнату заглянула еще одна девушка, на этот раз блондинка с гордо вздернутым носиком. Неприметная форма ничуть не портила ее точеную фигуру, наоборот, выгодно подчеркивала талию тугим поясом передника. Вторая служанка больше походила на леди, чем некоторые придворные дамы, которых Айрин довелось повстречать во дворце. Ее словно выточила из слоновой кости умелая рука мастера: острые скулы с легким румянцем, большие синие глаза с поволокой, приоткрытые губы, подкрашенные для блеска красным маслом.

Стоило отдать Рунару должное, его нельзя было обвинить в отсутствии вкуса: к его услугам были знойная темноволосая Жули, в которой отчетливо ощущалось наличие горячей южной крови, огненная хохотушка Фани и притягательно-холодная блондинка по имени Летисия, в данный момент разглядывавшая госпожу с выражением искреннего недоумения.

Впервые Айрин поблагодарила Всевышнего — мудрейшего Всевидящего и Всепрощающего, — что избежала участи убирать за магом тряпье и греть ему постель.

Следом за блондинкой в дверях возникла хмурая Жули.

— Вы уже здесь? Фани, иди на кухню, передай, что господин будет пить на завтрак красное вино из дубовых бочек, это важно! Чтобы к его приходу уже стоял полный кубок. Потом возвращайся и приступай к уборке этой комнаты. А ты держи это, — она и сгрузила в руки Летисии тяжелую стопку одежды, — разложишь в шкафу у господина, но чуть позже, когда он уйдет из покоев, он не любит, когда нарушают его уединение. Госпожа, — она присела перед Айрин в намеке на реверанс, — он желает видеть вас немедленно.

Та простонала сквозь зубы пару выражений и змеей выскользнула в коридор. Он же не испепелит ее на месте, ведь так?

Стоило Айрин переступить порог покоев Придворного мага, со стороны весело трещащего камина повеяло волной уютного тепла. Что-то необычное белело посреди зарева углей, и, приглядевшись, Айрин узнала один из своих платков. Ткань порождала пламя сама по себе, ничуть не поддаваясь жару. Неужели, ее вышивка была способна на такое?

Его спальня выглядела не в пример более обжитой, чем ее собственная. Просачиваясь в дверь, Айрин ожидала оказаться в кабинете, однако, «покоями» эти комнаты именовались только из-за наличия отдельной ванной, дверь в которую была слегка приоткрыта. На пути Айрин встал тяжелый на вид каменный стол, сразу за ним — посреди комнаты — кровать с откинутым бордовым балдахином. На ней царил полный бардак. Девушка поспешно отвела глаза и наткнулась на массивный шкаф из темного дерева. У нее имелся точно такой же, только в два раза меньше. Помимо этого в углах громоздились дорожные сундуки с плоскими крышками, одни поверх других. Около камина в глубоком кресле расположился сам хозяин покоев. Взору Айрин предстал его локоть в льняной рубашке и натертый до блеска сапог.

Рунар обернулся на тихий оклик, рывком поднялся и небрежно отбросил на каминную полку письмо, которое изучал незадолго до этого.

— Явилась? Я бы хотел обсудить вчерашний инцидент и закрыть его.

Он не спеша подошел к заваленному свитками, перьями и пустыми листами столу и оперся о него кулаками.

— Господин, простите…

— Не перебивай. Если бы не король, ты бы уже сидела в башне или чистила конюшни. Мы забываем вчерашний день и все прозвучавшие взаимные оскорбления. И больше к этому не возвращаемся, поняла?

— Да, господин, — она рискнула встретиться с ним взглядом.

Маг выглядел смертельно усталым и взъерошенным. Айрин мстительно предположила, что его убитый вид — ее заслуга.

Его голову окутывал необычный едва заметный ореол, похожий на мыльный пузырь. Стоило Айрин моргнуть, как видение растаяло. Обман зрения? Отблеск огня? Выбросив глупости из головы, она рискнула подойти ближе и остановилась в паре шагов от наставника.

— Я хочу учиться. Дайте мне книги, задания, я сделаю все, что прикажете.

— Весьма опасное обещание, — заметил Рунар, затем оглядел ученицу с ног до головы. — В прочем… Первое: ты прекращаешь плакать и бросаться на людей. Я понимаю, тебе одиноко и страшно, но ты должна побороть себя, приспособиться к новой жизни и никому не показывать свою слабость. Второе: ты думаешь, о чем говоришь. Это не значит прогибаться под каждого встречного, но, отвечая обидчику, взвешивай каждое слово. Ты находишься очень близко к королю, неверный шаг — и твои ребра используют вместо ножен. Сотни лет мы жили по строжайшим, почти сакральным законам, но король позволил себе внести в один из них серьезное изменение, взяв тебя на службу. Многие будут готовы пойти на самые грязные поступки, лишь бы заполучить твое место. Высокое положение моей ученицы, не связанной законом так жестко, как я, весьма желанно для представителей высшего сословия. А они обладают властью, едва ли не соразмерной с властью короля. Например, семьи членов Совета. Ты не осознаешь тяжесть своего положения. Хотя, чего взять с селянки? На твоем месте я бы как можно быстрее нашел влиятельного покровителя и уповал на его благосклонность.

— Вы защитите меня?

Выпалив это, Айрин прикусила губу, готовая к чему угодно: смеху, вспышке ярости, прямому отказу, но не к спокойному «хорошо».

— Предупреждаю: я не самый лучший вариант, тебе бы следовало обратить внимание на герцога Ташера. Он из свиты Лорда Грейсли, нашего Канцлера, ближайшего советника Его Величества. Рядом с Ташером ты будешь в безопасности.

— А кто ваш покровитель?

— Заешь, чудовище, если ты придержишь язык и усмиришь свой характер, мы сможем помочь друг другу. Хочешь что-то добавить — пожалуйста, по делу.

— Помогите мне стать достойной вас… вашего общества. Мне кажется, я достаточно повеселила всех за эти два дня.

Его губы тронула осторожная улыбка.

— Я подумаю, что с тобой можно сделать, но не прямо сейчас. Король очень обеспокоен приездом делегации из Шариба, так что еще немного веселья за завтраком пойдет ему на пользу. А теперь ступай и приведи себя в порядок.