Алая птица

Глава 21 Под защитой лжи

Стража проводила ее в малую королевскую приемную. В иное время она бы восхитилась богатым убранством, позолотой и баснословно дорогими шелковыми гобеленами, но сейчас лишь мельком оглядела помещение на предмет путей отступления.

Маг и принц уже ждали ее. Она наткнулась на ледяной взгляд Рунара и поежилась. С трудом верилось, что еще утром он нежно держал ее за руку, позволяя исследовать кончиками пальцев линии на своих ладонях. Айрин бы скорее поверила, что он скормит ее обитающему в зимнем саду крокодилу, чем позволит себя коснуться.

Кронпринц изо всех сил держал маску равнодушия, однако, его поза — скрещенные руки и вызывающе вздернутый подбородок — выдавали его с головой.

Помимо них троих в приемной присутствовали король с Советницей и лорд Грейсли. И ни одному из них Айрин бы не доверилась под страхом темницы.

— Мы уже послали за Оком души, — тонко улыбнулась Медовия, не спуская с Айрин глаз.

Та стойко выдержала взгляд. Лишь чудом ей удалось пробраться мимо стражи через кухню, где она нашла Фани подъедающей вместе с другими слугами объедки с королевского стола. Как только служанка услышала про принца, тут же согласилась, несмотря на вероятное наказание. В другое время ее поведение натолкнуло бы Айрин на определенные мысли, но тогда ее голова была занята тем, чтобы незамеченной добраться до подземелий, где по плану ее должны были найти за чтением магических трактатов. Рунар позаботился о том, чтобы ей хватило магических сил на иллюзию, которые она тратила на то, чтобы скрыть непотребный мужской костюм с порванной рубашкой.

Вскоре привели заметно нервничавшую Фани, а до этого Эдгар излагал отцу весьма укороченную версию событий, заменив Айрин на служанку. Он опустил подробности о задержании и драке и лишь в общих чертах описал попытку надругаться над беззащитной девушкой. При этом сама Айрин помимо воли заливалась краской стыда.

Слуга, отправленный за Оком, вернулся без него, но в сопровождении королевы. Ее платье было выдержано в серых тонах, а голову покрывала белая кружевная вуаль в знак скорби. Только в Эскальте белый цвет имел такое значение. Шарибцы же, наоборот, считали его символом чистоты и невинности, поэтому использовали в свадебных обрядах.

— Ваша Милость, — Рунар незамедлительно опустился на колено.

— Катриса, данное пустяковое дело не стоило твоего присутствия, — заявила Медовия.

— Это мне решать. И я запрещаю использовать артефакты без острой необходимости.

Эдгар поспешил поцеловать руку матери.

— Матушка, все разрешилось благополучно. Каюсь, я сбежал из дворца со служанкой Теофанией и по глупости нарвался на неприятности, но моей жизни ничего не угрожало. Прошу, пощади ее! Это целиком и полностью моя вина.

— Что тогда здесь делают мои маги? — королева приподняла вуаль, и в пространстве между перчаткой и рукавом мелькнуло худое истощенное запястье. — Рунар, поднимись. Расскажи мне все.

— Лучше я расскажу, — встряла Медовия. — В покоях Эдгара нашли платье этой распутницы, — ее пальчик уперся в Айрин. — А еще пропала моя диадема с черными бриллиантами. Ее выкрали из сокровищницы!

Катриса испустила глубокий вздох. Слуга подставил ей кресло и придержал за локоть, пока она садилась и расправляла юбки.

— Это я велела дать ей диадему, которая, напомню, принадлежала еще моей матери и к тебе не имеет никакого отношения. Что-то еще?

— Она нарушила приказ Рэджи! — взвизгнула уязвленная женщина. На словах про диадему ее перекосило от злости. — Самовольно сбежала из дворца!

— А мой сын утверждает, что с ним была служанка, — королева обернулась к замершей истуканом Фани. — И кому же мне верить?

Та испуганно оглядела всех присутствующих, особенно задержавшись на принце, и энергично закивала.

— Все я, Ваша Милость! Не велите казнить! — Фани бухнулась на колени, заламывая пальцы. — Как госпожа вернулась с танцев вся красивая, я аж засмотрелась на платье! Госпожа не пожелала в комнате остаться, а пошла прямиком в подземелья по поручению господина Рунара. Не моего ума дело, что у них там за дела… — она осеклась, смекнув, что сболтнула лишнего, и продолжила с еще большим напором. — Я взглянула на платье и не сдержалась, надела, а потом и диадему. Все, чтоб Его Высочеству понравиться… Направилась прямиком в его покои, а там он печальный сидел в одиночестве. Невеста, говорит, с другим хотела сбежать. Ну, я его и… утешила. Сердцу не прикажешь, Ваша Милость! Голову потеряла от Его Высочества… — в конце она вовсе ударилась в слезы.

Королева повернулась к Рунару, и тот с готовностью подхватил:

— Айрин провела ночь в подземелье, Ваша Милость. Оттуда ее доставила стража.

От части это было правдой — тюрьма, в которую их посадили на ночь, вполне могла бы сойти за подземелье.

— Мне все ясно, — произнесла Катриса и с помощью слуги поднялась с кресла. — Отпустить моих магов. Сын, тебе придется понести наказание за свое легкомыслие…

— Разве не очевидно, что они врут⁈ Нам нужно Око души, — возмутилась Медовия, но королева остановила ее взмахом руки.

— Это легко проверить и без артефакта. Девушек осмотрит лекарь.

После небольшого ступора Фани согласно замотала головой. Все взгляды оказались прикованы к Айрин. Той ничего не оставалось, как согласиться, хотя после инцидента с кастрированным магом ей хотелось нацепить на себя шипастый доспех.

Отдав последние распоряжения, Катриса удалилась. Король, до того хранивший мрачное молчание, властно заговорил:

— Моя жена — женщина невероятной доброты. Вам всем очень повезло. Мы продолжим поиски пропавшей диадемы. Служанку высечь и оставить на позорном столбе до заката. Эдгар, задержись, мы поговорим о твоей помолвке. Что касается тебя, — он подошел к Айрин и повернул ее голову на бок, открывая шею. Рунар вовремя успел перехватить иллюзию — она ясно ощутила его магию. — Не забывай свое место. Свободны оба.

Маг схватил ученицу за руку и выволок из приемной, пока она не натворила глупостей в попытке смягчить приговор для Фани.

— Я позабочусь об этом, — пообещал он на ходу.

— Но ее же только что увели! — воскликнула Айрин, выворачивая руку из его хватки.

Ее иллюзия рушилась на глазах, и она вовремя заметила это, успев зажать в кулаке разорванный ворот рубашки. Всевышний, какой стыд!

— Я не могу спасти всех, — прошипел маг и укутал Айрин слоями заклинаний. — Хочешь занять ее место?

Воспитание и моральные устои требовали ответить согласием. По ее вине невинную девушку отхлещут плетью у всех на виду, в то время как Айрин выйдет сухой из воды. Но стоило ей представить себя у позорного столба, как внутри все скрутило от страха.

Рунар правильно понял причину ее метаний.

— Не строй из себя мученицу. Фани знала, на что шла. Я позже выплачу ей компенсацию.

Прежде чем втолкнуть Айрин в ее комнату, он серьезно спросил, не пострадала ли она от действий патрульного мага. При этом его голос звенел от злости.

— Пострадала только моя гордость, — огрызнулась она. — Кто-то может принести мне бадью и мочалку?

— Моя ванная в твоем распоряжении, — расщедрился Рунар. — Как закончишь, пошли за мной Жули. Я постараюсь решить вопрос с нашим шпионом, потом схожу с тобой к Флавнису. До приезда шарибцев осталось недолго, а нам надо репетировать танец. И еще кое-что. Я достал тебе книжку на вечер.

Позже Айрин узнала от Жули, что принцу удалось смягчить наказание Фани. Теперь она была вынуждена отдраить всю королевскую кухню. Работа каторжная, зато спина целее. На душе Айрин ощутимо полегчало.

От «Песен ледяных ветров» она пришла в полный восторг. Помятые страницы едва не рассыпались у нее в пальцах, и в некоторых местах чернила выцвели, но все неудобства компенсировались заметками, написанными знакомым почерком барона Олимандера.

После купания она осталась в покоях Рунара. Жули помогла ей придвинуть тахту ближе к камину, где Айрин устроилась в ворохе одеял. Ее собственная комната с каждым днем все больше напоминала холодильный погреб. По утрам — она просыпалась до рассвета — Айрин замечала изнутри на окнах и подоконнике хрупкие узоры инея. Зачарованного платка больше не хватало для обогрева, а цены на дрова резко взлетели в преддверии зимы. В пору было украсть у плотника топор и идти самой рубить лес, только за это также полагался налог.

Поэтому она ухватилась за возможность погреться и осталась, тем более, что Жули принесла ей оставшиеся с завтрака закуски и подогретое вино, а также флакончик с успокоительным зельем от лекаря и черный камень размером с кулак, мгновенно посветлевший при прикосновении Айрин. Жули тотчас завернула артефакт в тряпицу и передала кому-то снаружи.

— Что это значит?

— Не беспокойтесь, госпожа. Вицент решил вас не беспокоить после случившегося, а потому использовал камень чистоты, чтобы убедиться в вашей невинности. Если я понадоблюсь, зовите.

Айрин смущенно пожевала губы и прижала к груди драгоценный свиток с «Песнями».

Кем бы ни являлся барон Лутар Олимандер, она обязана была встретиться с ним! Благодаря его записям, она уже начала разучивать эскальтскую письменность. Вместо привычных букв северяне использовали символы, из частей которых составлялись отдельные руны, а еще в северном языке было пугающее количество всевозможных артиклей, суффиксов и окончаний. Без комментариев и подстрочного перевода, выполненного бароном, «Песни» оставались бы строчками геометрически выверенных знаков. Сколько бессонных ночей Лутар потратил на помощь незнакомке?

Она еще раз прочитала эскальтское название сначала про себя, а потом шепотом:

— «Litaen ovi les Silteran Simanetfi».

— Ты что-то сказала?

Всевышний, она совсем забыла про Рунара, изучавшего содержимое сундука в углу комнаты!

— Ничего, просто читаю вслух.

Он недоверчиво хмыкнул, затем с хрустом размял шею и внимательно посмотрел в кристально-честные глаза северной колдуньи.

— Я нашел тебе учителя по шарибскому, завтра у тебя первый урок.

Она не хотела учить шарибский. Она хотела, чтобы барон Олимандер учил ее эскальтскому!

— Что-то известно про шпиона?

Он устало покачал головой.

— Ни следа. Я даже предположить не могу, на кого мог работать подобный профессионал. Точнее, список выходит весьма специфический.

— Почему он не предпринимает никаких действий?

— Выжидает. — Рунар вытащил из сундука шкатулку с мерцающими от магии драгоценными камнями, затем выбрал крупный рубин и критически осмотрел камень на просвет. — У него на меня идеальный компромат, и он ни за что не выдаст себя. Все, что нужно для моей… моего отлучения — пойти к любому из Советников, кроме Фаргора и Медовии, пожалуй. Маршала мало интересует политика, в последние месяцы он большую часть времени проводит в поместье с женой и детьми, а Медовия… — он умолк, и повисшее молчание отчего-то стало слишком красноречивым.

Айрин уставилась на пламя, лишь бы не смотреть на наставника. Ее щеки пылали. Чтобы перевести тему, она произнесла:

— Меня гложет совесть за то, что мы обманули Ее Милость.

— Я никогда не лгал ей напрямую, — откликнулся Рунар, — даже в мелочах. Я обязан ей жизнью.

Невысказанное продолжение фразы повисло в воздухе: «А из-за тебя мне пришлось предать ее доверие».

Айрин отложила «Песни» и с головой завернулась в одеяло. Шею пощипывало — действовала мазь, которую ей передал лекарь.

— Тебе нужны дрова для камина? — внезапно спросил маг. Он уже стоял у стола, размешивая в кубке рубин. — Я возьму расходы на себя. В конце концов, благодаря тебе у меня теперь есть титул и поместье. А, может, тебе не хватает зимней мантии или перчаток? — он протянул ей зелье. — Выпей, восстановись. Не стесняйся, спрашивай меня! Я недавно был у казначея, узнал размер твоего жалования и текущий долг…

— Благодарю, мне ничего от тебя не нужно.

Вода с привкусом магии ударила в голову сильнее вина. Айрин выдохнула и неторопливо водрузила кубок на край стола.

— Честно говоря, я хотела найти себе подработку. Может, попроситься к архивариусу или продавать что-нибудь на ярмарке? Я умею шить, а сбывать товар буду через Фани. Она любит проводить время в городе.

Рунар встретил ее предложение с хмурым недовольством.

— У меня есть идея получше, но о ней я расскажу чуть позже. Сначала объясни мне, как ты собираешься выживать в своей келье зимой?

Она сбросила с плеч одеяло и поднялась с уютной тахты.

— Господин настолько благороден, что решил отдать бедной селянке свои покои?

Маг иронично выгнул бровь и покосился на свою кровать.

— Мое последнее предложение — дрова. Мне не улыбается ночевать на той скамье, которую ты по недоразумению называешь своей постелью, равно как и лицезреть по утрам твое заспанное лицо. К твоему сведению, это зрелище до сих пор преследует меня в кошмарах.

Айрин не отреагировала на брошенную шпильку.

Они оба вспомнили об одном и том же эпизоде, произошедшем в ночь после покушения на Айрин.

На самом же деле к тому моменту их насчитывалось уже три, только прежде Рунару удавалось предотвращать их незаметно для своей ученицы. Зачищать дворец от наемников, фанатиков и шпионов входило в его обязанности Придворного мага. Бессчетное количество раз он незаметно перехватывал летящие в членов королевской семьи кинжалы, стрелы, ядовитые дротики, обезвреживал яды в еде и напитках, на одежде, даже на простынях — тогда он совершенно случайно учуял специфический запах на подушке Медовии. С каждым годом изобретательность убийц поражала его все больше. К счастью, те, что пришли за головой Айрин, пока не отличались особой фантазией. Разве что случай в лабораториях пока оставался исключением.

Тот раз в коридоре неподалеку от зимнего сада стал первым открытым нападением. У основания шеи обезглавленного наемника Рунар заметил клеймо Черного Лорда и испугался по-настоящему. Глава Черного рынка открыл на Айрин охоту, из чего следовало два итога: либо тот добьется своего, либо Рунар найдет его раньше и погрузит весь подпольный мир Рейненберна, Шариба, Аймарра и Таурукса в хаос. Дележка столь крупной территории затронет мирных жителей в том числе. Готов ли был Рунар поставить на карту все ради беглой северянки? Определенно нет. Значит, вскоре ее ждала смерть. В оставшиеся месяцы он продолжит оберегать ее, а потом ей придется рассчитывать на себя.

Она явилась к нему около полуночи, в туфлях на босу ногу, в своей старомодной шали и коричневом платье с криво затянутой шнуровкой. Мямлила что-то про холод и камин, жаловалась на тени в темных углах, где ей мерещились убийцы.

— Ты владеешь магией, забыла? Ступай прочь и не беспокой меня по столь незначительному поводу.

Она призналась, что боится использовать что-то, кроме иллюзий. Почти заплакала. И он сдался. В самом деле, неужели не проще указать ей место на тахте у разожженного камина, чем пытаться выдворить восвояси? Тем более, что Рунар не планировал пока ложиться спать, занятый выслеживанием Черного Лорда через копии накладных и договоров, которые с помощью подкупа, шантажа и банального воровства достали его люди.

Айрин подчинилась.

Луна успела добраться до самых высоких башенных шпилей, когда девушка, зевая, устроилась на жесткой, слишком маленькой лежанке. Вопреки ожиданиям, в обществе Придворного мага спокойнее Айрин не стало. Перед глазами то и дело всплывало распростертое на полу тело и маслянисто блестящая лужа крови. Натягивая покрывало едва ли не до ушей, она вертелась так и эдак, но, несмотря на убийственную усталость после тяжелого дня, сон никак не шел.

Рунар тем временем составил из стульев подобие лежанки и устроился там, закинув ноги на заваленный свитками стол. Рядом с его головой покачивался магический светлячок, похожий на маленькую звезду. Айрин залюбовалась золотистыми переливами и как-то незаметно для себя принялась рассматривать наставника. Рунар задумчиво водил по губам кончиком любимого пера и не спеша делал заметки на полях.

Ее неожиданно посетила мысль, что он действительно очень привлекательный мужчина. Ясно, отчего Летисия таяла при одном взгляде на своего господина.

— Почему ты не спишь? — спросил он, не отрываясь от чтения.

— Неудобно, — девушка спрятала под одеялом пылающие щеки.

— Советую все же постараться отдохнуть. До рассвета осталось меньше четырех часов.

Айрин повернулась на другой бок и недовольно засопела. Может, стул под ноги подставить?

— Ложись на кровать, — внезапно предложил он. — Я все равно не собираюсь пока спать.

С минуту она обдумывала чрезвычайно заманчивое предложение и, наконец, изрекла:

— Господин, это неприлично. К тому же, в своих заветах Всевышний выражается на этот счет предельно ясно.

Прозвучало чересчур нравоучительно. Он красноречиво взглянул на нее исподлобья.

— Так ты, оказывается, поборница морали? Любопытно. Оставь все грязные мысли на мой счет. В списке моих интересов ты находишься где-то между чернильницей и табуреткой.

«А вы в моем списке где-то рядом с бараном», — злобно подумала смущенная Айрин, но все же перебралась на мягкую постель и замоталась в одеяло, как гусеница.

— Тот человек пришел за мной?

— Нет. Спи.

— Придут и другие, правда?

— Не придут. Спи уже.

— Господин, мне очень страшно! Вы защитите меня?

— Если ты сейчас же не уснешь и продолжишь мешать мне работать, отправишься спать на конюшню!

«Нет, назвать его бараном было оскорблением для настоящего барана. Даже самого плешивого!» — бушевала она на следующий день, жалуясь Фани на жизнь.

Айрин укусила кончик одеяла, сглотнула ком в горле и зарылась носом в подушку. Она приятно пахла мятой.

Казалось, прошло мгновение, прежде чем Рунар толкнул ее в бок, и завалился рядом, испустив долгий стон облегчения.

— Вставай, чудовище, скоро рассвет. Отправляйся давай к себе, пока тебя не заметили и — упаси Всевышний! — не подумали про тебя плохо.

Айрин в полусне разлепила один глаз, который тут же закрылся сам собой. Разум поспешно сотворил новый сон, в котором она послушно встала с теплой мягкой перины и направилась в холодную одинокую комнату.

Разбудило ее навязчивое дыхание над ухом. Айрин сердито заворочалась, но теперь оно щекотало кожу на щеке, чем раздражало еще сильнее.

Девушка с трудом проморгалась и тихо помянула чью-то мать. Солнце уже встало и теперь светило прямо в макушку безмятежно сопящему рядом Придворному магу.

Как она могла проспать? Ей следовало как можно аккуратнее убраться из его покоев. Во избежание конфуза и башни с темницей.

Внезапно Айрин наоборот захотелось притвориться спящей и посмотреть на его реакцию. В голове возник романтичный образ, адресованная ей нежная улыбка и… Здравый смысл вовремя подсказал, что именно с этой улыбкой он бы и запер бешеную северянку в пыточной камере глубоко под землей.

Айрин в панике огляделась и уперлась взглядом в притаившийся на столе поднос, доверху наполненный едой. Дополнял картину высокий кувшин с вином.

«Вот пьянь!» — отстраненно подумала она и опасливо оглянулась на Рунара.

Тот наверняка почувствовал постороннее шевеление рядом с собой, потому что нехотя открыл глаза и скользнул по девушке мутным взглядом.

— Ужасное утро, — хрипло произнес он. — Мало того, что какая-то дрянь приснилась, так еще и наяву не лучше.

Айрин обиженно отвернулась. Вот… хамло!

— Пришла, чтобы разбудить меня? — он сел и сонно потер лицо, затем словно очнувшись пристально огляделся, и его голос опасно понизился: — Айрин, какого демона ты до сих пор делаешь в моей кровати?

Та смущенно повела плечами, и в следующее мгновение ее огрели подушкой, отправив лицом в одеяло.

— Ты безмозглое, безответственное огородное пугало! Я сегодня же запру тебя в северной башне.

Он вскочил и направился к столу, на ходу натянув приготовленную заранее свежую рубашку.

— Проспала чуток, подумаешь? Вы всегда такой нервный с утра?

— Только когда всякие селянки трутся около меня, игнорируя очень простой приказ: убраться из моих покоев до рассвета! — Рунар сунул в рот кусок мяса и с вселенской скорбью на лице налил целый кубок вина. — Ты идиотка. Сначала вешаешь мне лапшу на уши про мораль и божественную кару, а потом пользуешься моей добротой в угоду своим низменным потребностям!

Айрин оторопело похлопала глазами.

«Что это он так завелся, будто я над ним надругалась?»

Вместо этого она ляпнула первое, что пришло в голову:

— Вы пьете хоть что-то, кроме вина?

Маг поперхнулся.

— Сейчас я закрою глаза, а когда снова открою, чтобы духу твоего здесь не было, — он действительно так поступил: в театральном жесте отгородился от нее ладонью.

Айрин ничего не оставалось, как подчиниться. Забрав со спинки стула шаль, она безответно пожелала наставнику доброго утра и понуро поплелась к себе.

В настоящем Айрин вновь стояла перед ним в его покоях, и уже он сам предлагал ей остаться.

— Так что за способ заработать денег? — напомнила она. — На сторонние магические услуги я не имею права, а бальное платье, полагаю, влетит мне в горсть серебра.

— Думаю, портные запросят около полусотни серебряных, может, больше, — предположил маг. — Мой камзол стоит примерно столько.

— Полсотни серебра за ворох тряпок? — она фыркнула. — Уже скучаю по селу.

— Мешковина дешевле шелка, согласен.

— Дело не только в деньгах. Во дворце все… сложнее: интриги, сплетни, наемники.

— А в селе просто и понятно. И люди все поголовно добрые и открытые. Даже некого паршивым бараном назвать.

Она изумленно вскинула брови и порозовела от стыда. Фани, балаболка!

Рунар весело хмыкнул.

— Кстати, послушать твою версию нашей встречи было любопытно. Особенно мне понравилась часть про побег с постоялого двора.

— Безмерно рада, что тебе пришлась по вкусу история о том, как меня чуть не отдали в рабство безмозглому бабуину! — ответила Айрин, мысленно обещая себе, что больше ничего не расскажет простодушной служанке.

— Что насчет дров? Или тебя согреют воспоминания о бабуинах?

Ответные колкости вертелись на языке, и, подумав мгновенье, Айрин предпочла портняжной игле смазанный ядом стилет.

— Я все думала, почему ты тогда вышел из себя и выставил меня вон. Кажется, теперь, я поняла — все из-за Медовии, верно? Сколько уже длятся ваши тайные встречи?

— Почти три года, — нехотя ответил маг. — Очень скоро я намерен их прекратить.

— Зачем? — она удивленно взмахнула ресницами. — Выгода же на лицо!

Рунар нервно рассмеялся, упорно глядя куда угодно, кроме как в ее сторону. Зашуршали сминаемые в кулаке свитки.

Внезапно Айрин приблизилась и без стеснения коснулась его щеки холодными пальцами, очертила линию острого подбородка, почти дотронулась большим пальцем до приоткрытых в изумлении губ.

— Ты говорил, что я влюбилась. Неправда. Подобной слабости я от себя не потерплю.

В этот миг что-то изменилось в нем: во взгляде, в позе, в том, как он накрыл ладонью ее руку и сильнее прижал к щеке.

Для него фигура Черного Лорда больше не мерцала вдали зыбким миражом, а приобрела плотность. Прошлым вечером Рунар понял, как выйти на него через сообщников, и даже построил некоторые догадки касательно личности короля контрабандистов — Лутар, сам того не зная, дал ему подсказку.

Время сыпалось, как песок сквозь пальцы.

«Забавно», — подумалось ему, — «поначалу нам кажется, что песок никогда не закончится, а потом остается жалкая горсть, и приходится цепляться за каждую песчинку».

Если он успеет, то защитит леди севера. Если нет — выиграет ей фору.

«Пусть будет война. Все равно скоро Рейненберну придет конец. По крайней мере, она останется жить. Жаль, что не со мной».

Айрин отступила и криво усмехнулась, а Рунар на секунду испугался, что она неким непостижимым образом прочла его мысли, но северянка всего лишь с вызовом вскинула подбородок.

— Давай сейчас ты закроешь глаза, вот так, — она с необычайным изяществом повторила его давний жест, — а когда откроешь, меня здесь уже не будет!

— Я был не прав тогда, прости меня!

Она с сожалением развела руками, словно бы говоря «очень жаль!», и направилась к двери, на ходу обронив:

— Зайди за мной не позднее, чем через полчаса. Мэтр Флавнис ненавидит опоздания.