Алая птица

Глава 29 Дух кольца

Проснувшись, Айрин некоторое время лежала неподвижно и смотрела на полоску света, пробивавшуюся из-под закрытой двери. Сон неохотно распускал ловчие сети нить за нитью.

Ей привиделись горы в розовых на закате снежных шапках и сине-зеленое пламя в небе, знакомая повозка, запряженная верной Белой и волны ветра в травяном море.

В детстве бабушка рассказывала, что за Снежным хребтом в далеких северных землях, где у Ледяного моря живут кочевые племена, сияющие огненные ленты загораются каждую ночь и затмевают собой лунный свет. Северяне считали, что это стремительно несутся по небу духи — они разгоняют тучи, чтобы каждый заблудившийся корабль смог по звездам вернуться в порт.

Бабушка рассказывала, а Айрин представляла все, как наяву: ярчайшее северное сияние во все небо, соленый жалящий ветер, скрип мачты под надутым парусом и бодрые возгласы матросов, заметивших на горизонте призывное мерцание маяка.

— Мы когда-нибудь поедем туда, бабушка? Хочу посмотреть на огни в небе!

— Все во власти Всевышнего, Айрин. Все мы в Его власти.

Девушка сморгнула остатки воспоминаний, бесшумно поднялась с кровати и вышла из комнатки на свет магического фонаря.

За каменным столом посреди лаборатории над очередным артефактом корпел Рунар, то и дело заглядывая в исписанные кривыми заметками и схемами свитки. В одной руке маг держал свой золотой кулон, а в другой узкую колбу с мутной водой. Рядом с его головой плавала яркая белая звезда, на железном подносе блестела россыпь драгоценных камней размером с ноготь.

— Я думал, ты проспишь еще как минимум час, — вместо приветствия сказал он, не отрываясь от своего занятия. — Видно, Вицент подсунул мне паль.

Услышав словечко из воровского жаргона, Айрин с ухмылкой заявила:

— Свистишь, товар законный. Это все из-за Вергрит.

Под изумленным взглядом мага она не выдержала и рассмеялась.

— Мне как-то пришлось торговаться за книгу с ушлым купчишкой. Я многого успела наслушаться, пока отец не прогнал его со двора.

— Ты полна сюрпризов!

Она потупилась и виновато переступила с ноги на ногу.

— Мне очень стыдно. Прости меня!

— Тебе стыдно? Где-то что-то сдохло. Надо найти, пока не завоняло.

Айрин кисло скривилась. Почему с ним всегда так? Она же искренне пыталась извиниться!

Маг милостиво махнул рукой с зажатым в ней кулоном, затем вылил жидкость из колбы на самый крупный рубин.

— Мое великодушие в отношении тебя не знает границ, — произнес он и, подумав, продолжил уже серьезнее: — Навязчивый шепот в голове может довести до большой беды, поэтому тебе надо контролировать свой разум, а еще научиться принимать помощь.

С этими словами Рунар протянул ей драгоценный камень, который на ощупь оказался почти обжигающим и тянул руку вниз, словно был минимум вчетверо больше. На рубиновых гранях мерцали синие блики. Айрин пригляделась и заметила внутри крохотную искорку, а затем неожиданно расслышала доносящийся издалека шум прибоя.

Прежде ей доводилось видеть большие волны, когда односельчане валили деревья на распил, и старый толстый клен рухнул в озеро. Однако они не могли сравниться с тем, что она слышала сейчас.

Айрин направила все свое естество в след за рокотом моря и будто бы вспомнила, как волны в белой пене катились на каменистый берег одна за одной, а воздух полнился дыханием грозы. Бесконечная вода тянулась до самого горизонта, где соприкасалась с тучами, словно нанесенными на небо таурукской тушью.

— Ну, как ощущения? — поинтересовался маг.

— Великий океан, — прошептала она, по-прежнему не открывая глаз.

Видение подарило ей покой. В нем не было духов, только она и бесконечная вода, за которой больше не осталось земли.

Рунар хмыкнул.

— Угадала. Я заключил в рубин часть своего детского воспоминания, которое должно перекрыть шепот, что мучает тебя.

— Оно прекрасно, — едва слышно отозвалась Айрин.

— Ты его видишь?

Она открыла глаза, и видение исчезло, остался только шум.

— Смутно. Скорее, как пережитое чувство.

Маг покрутил в пальцах свой золотой кулон, затем с некоторой поспешностью надел его обратно на шею.

— Любопытно. Возможно, причина во врожденной эмпатии. Раз ты проснулась, настоятельно приглашаю тебя на прогулку в город. У тебя есть плащ?

Плаща у нее не оказалось, и Рунар отдал ей подбитую мехом куртку, в которой Айрин выглядела нелепо. Запасного платья у нее не нашлось, так что пришлось идти в прежнем, благо, что вечерний сумрак скрыл его потрепанный вид. Маг сменил мантию на обычные неброские одежды, прихватил с собой кошель и свернутые в тугую трубку гербовые бумаги.

Они выбрались за внешние стены через скрытые рунами тайные ходы у самого подножья отвесной скалы, на которой стоял замок. На первый взгляд скала обрывалась в озеро у самого выхода, но сбоку притаилась удобная узкая тропка.

Довольно долго им пришлось идти, изо всех сил прижимаясь к скале, зато неровные выступы над головой надежно скрывали их от караульных на стенах.

В город маги вошли, когда совсем стемнело. Всюду зажигались фонари, на площадях прохожих развлекали местные барды, а из трактиров доносились веселые песни и громкая брань. Торговцы с прилавками на колесах предлагали горячие пирожки и жареные овощи. Когда голодная Айрин проводила очередного тоскливым взглядом, Рунар закатил глаза и раскошелился на два ароматных мясных пирожка.

Их путь лежал мимо здания театра, от основания до крыши подсвеченного фонарями. Ко входу подъезжали кареты, к которым тут же подскакивали лакеи, а на широкой лестнице оркестр исполнял утонченную музыку.

Айрин узнала несколько улиц и была уверена, что Рунар ведет ее к пристани, однако, тот неожиданно свернул в квартал мастеров.

— Придумай себе имя, на которое точно сможешь отозваться, — негромко попросил он, нарушив молчание. — Только что-нибудь неброское.

— Берта? — после паузы предложила она. — А тебя мне снова звать Лисом?

— Нет, только не здесь. Я Рандор. Запомни легенду: мы молодожены и пришли к кузнецу, чтобы сделать для тебя ожерелье. Рубин нам подарил твой богатый дядюшка-купец, сорвавший куш на страусиных бегах в Шарибе, за то, что ты убедила его поехать туда и попытать счастья во время опасного сезона штормов. Несмотря на наше шаткое финансовое положение, мы решили не продавать рубин, а вставить в оправу. Все понятно?

Айрин себе под нос повторила историю, поняла, что перепутала ежа с ужом и махнула рукой.

— Ты мой муж, остальное на тебе. Постой, у меня нет обручального кольца!

Рунар снял перстень Придворного мага и надел ей на палец печаткой вниз. Серебряный ободок тускло блеснул в свете фонарей. Айрин сжала кулак — кольцо было ей не по размеру. Несведущий человек ни за что бы не признал в нем вещь, за которую ей отрубили бы руку не то, что по локоть, а для надежности по самую шею.

Перед ними выросли ворота кузни с истертой от времени вывеской, отлитой из цветных металлов в форме молота. Со двора доносился оглушительный лязг и стук, которые перекрывал зычный мужской бас.

Рунар прошел через калитку и с видом неуверенного в себе молодого купца из провинции направился на звук. Айрин, как послушная жена, молча посеменила следом.

К ее удивлению, мастер оказался крепким и коренастым, ничем не напоминая знакомого ей кузнеца из Дубового Перевала с косой саженью в плечах. Он внимательно выслушал просьбу Рунара, осмотрел рубин и пригласил заказчиков в дом, наказав сыну пока продолжать работу без него.

— Хорош камень, — прогремел мужчина, на этот раз разглядывая его под увеличительным стеклом. — Огранка превосходная: симметрия и угол выдержаны в каждой грани. Где, говоришь, дядька его достал? В Шарибе? Тебе бы, мил человек, продать его, да в саму Академию Магии! Там любят такие безделушки. А на вырученные деньги накупишь своей жене браслетов али бус каких попроще. — Тут он понял, что сболтнул лишнего и поспешно сказал: — Не серчай только, жена у тебя красавица, каких поискать, да только такие каменья в пору королеве нашей, да хранит ее Всевышний, а не купчихе. За вас же беспокоюсь, милостивые господа! Ограбят и, не дай бог, убьют, а то чего еще похуже, — кузнец виновато покосился на насупленную Айрин. — Да и золота-серебра у меня столько нет для оправы, тут же далеко не нитка нужна!

В ответ Рунар достал кошель и высыпал на стол перед кузнецом горку серебряных монет.

— Переплавь их, за работу я заплачу столько же. Желательно бы управиться за пару часов.

— Мил человек, да как же управиться? Я то…

— Вы один из лучших кузнецов Реймекара, — перебил его маг. — Или молва лжет?

С минуту кузнец раздумывал, затем сгреб монеты и указал на скамью у окна.

— Сделаю все в лучшем виде, а вы пока тут обождите, нечего в кузне потеть. Рубин не скраду, не сомневайтесь, мне моя репутация дорога. Погодите, женку кликну, чтобы вам чаю да пирогов принесла. Она у меня диву, какие пироги печет! — мастер завернул серебро и рубин в кусочек плотной ткани и вдруг повернулся к Айрин. — Смотри, девонька, как тебя твой муж любит, ничего для тебя не жалеет!

Она залилась краской, мечтая провалиться под землю. Еще Рунар, как назло, взял ее за руку и любовно поцеловал тыльную сторону ладони.

— Правду говоришь, кузнец, совсем от нее разум потерял.

Мужчина одобрительно хохотнул и вышел на улицу, велев сыну поживее раздувать меха.

Оставшись с магом наедине, Айрин высвободилась и обняла себя за плечи.

— Думаешь, он нам поверил?

— Конечно, нет. — Рунар пристально оглядел комнату. — Представление нужно для его семьи. Этот кузнец время от времени выполняет особые заказы для Академии и короны и лучше всех работает с артефактами.

— Так он узнал тебя?

— Догадался, что я не простой купец. Лично мы не встречались. Когда войдет его жена, сделай вид, что испытываешь ко мне что-то большее, чем неприязнь, иначе случится конфуз.

Айрин открыла рот для очередной колкости и тотчас закрыла. Сыграть любовь ей по силам. Только бы не забыть оставить роль на сцене, когда опустится занавес.

Супруга кузнеца, Аглая, вскоре подала дорогим заказчикам ароматный пирог с клюквой и полную крынку молока для Айрин. Рунару достался чай с травяным сбором, чем тот оказался вполне удовлетворен. Аглая все норовила подложить девушке кусок побольше и каждый раз наполняла кружку до краев, приговаривая, что пухлые да румяные щечки превратят ее в писаную красавицу.

— К тому же, как в такую худышку ребеночек поместится? Поди, нет еще деток-то у вас?

Айрин поперхнулась молоком, а маг замер, не донеся пирог до рта.

Женщина по-своему истолковала неловкое молчание.

— Знаю-знаю, бывает такое у молодых: не получается поначалу. Так не тревожьтесь! Мы вот с мужем сколько пытались, думали, Всевышнего за что прогневали, а потом — на тебе! Вон, какой лоб вымахал, — она махнула рукой до самого потолка. — Шестнадцать стукнуло, а уже наравне с отцом работает. Тебе, дорогая, сколько лет?

— Двадцать один.

— А мужу твоему?

Айрин оглянулась на «мужа», увлеченного выковыриванием начинки из последнего куска, и прикинула в уме.

— Двадцать семь?

Доброе лицо Аглаи украсила улыбка.

— Тю! Такой молодой! Вот моя кузина выскочила замуж за сморчка седобородого так и то…

Женщина пустилась в рассказы о любовных приключениях своих многочисленных родственниц, попутно собирая со стола тарелки. Для поддержки легенды Айрин опустила гудящую голову на плечо магу. Приметившая это Аглая умиленно вздохнула.

— Повезло тебе с мужем, Берта, все при нем! А вот моя своячница как-то спуталась с магом одним, до чего красивый был, паршивец! Золотые горы ей обещал, луну с неба, а как луна у нее в животе зашевелилась, так и сбежал, чтоб у него все там отсохло.

Рунар неожиданно расхохотался.

Айрин украдкой шепнула ему на ухо:

— Твой знакомый?

— Нет, просто ситуация стара, как мир.

Хозяйка предложила гостям взглянуть на украшения, что кузнец готовил для продажи. Якобы столь тонкой работы они прежде не видывали: и цветы у него были, как живые, и птицы словно вот-вот вспорхнут с брошек и кованых браслетов.

Рунар не выразил особого интереса, а Айрин, наоборот, очень загорелась. В детстве она порой забегала к кузнецу и наблюдала, как тот железными щипцами сворачивал в маленькие жгутики пышущий жаром металл или обтачивал колечки для дочерей. Украшения у него получались грубее, чем у городских кузнецов, но по-своему красивыми.

Лавка оказалась небольшой пристройкой без окон, но со множеством висящих над прилавками масляных ламп, погашенных за ненадобностью.

Изделия действительно выглядели чудесно. На атласных подушечках были бережно разложены кольца, подвески, броши, пряжки, фибулы, заколки. В каждом из них чувствовалась рука мастера: на широком основании золотом, серебром или медью, как кистью художника, были выведены растения, животные, небесные светила, обережная вязь. Некоторые украшали миниатюрные фигурки кораблей, птиц, рыб, диких зверей с инкрустацией всех цветов радуги.

Айрин искренне восхищалась ими, но неизменно отклоняла предложения о покупке.

У дальней стены имелась еще одна дверь, за которой, по словам Аглаи, кузнец хранил особо дорогие заказы от знати.

Айрин так бы и прошла мимо, если бы не ощутила знакомый потусторонний холод, мигом забравшийся под кожу. Не слушая возражений хозяйки, она дернула ручку, а когда та не поддалась, отперла замок Оффан.

— Кажется, не заперто. Я одним глазком!

Она оказалась в темной комнате, с единственным закрытым шкафом и столом, на котором в идеальном порядке лежали инструменты для работы с металлом и несколько незавершенных изделий. Среди них выделялось гнутое широкое мужское кольцо, по ободу которого шел непрерывный геометрический узор облаков и высоких волн. Лишь в одном месте его разрывала неизвестная руна.

Волна холода дыхнула Айрин в лицо, и все вновь стихло. Она взяла кольцо, чтобы рассмотреть руну поближе, как вдруг что-то заслонило ей свет.

Девушка повернулась и тут же отшатнулась, больно врезавшись в стол.

Аглая закрывала собой дверной проем, глядя на нее пустыми бельмами глаз. Тень женщины раздвоилась, и новая, черная, как смоль, вытянулась в сторону княжны.

— Назовись! — приказала та на эскальтском.

Дух оскалился и угрожающе зарычал по-звериному, из открытого рта протянулась нитка слюны.

— Немедленно назови мне свое имя, — повторила колдунья.

Тело Аглаи сотрясло, и даже в скудном свете фонаря стала заметна ее неестественная могильная бледность.

«Он ест ее заживо!» — испугалась Айрин и рявкнула:

— Покинь эту женщину сейчас же, иначе я тебя уничтожу!

Дух шагнул к ней, раскрывая рот в жуткой гримасе.

— Кровь… кровь Эсталинор.

Эскальтские слова коверкались, словно их исторгала звериная пасть. Скрюченные пальцы потянулись к Айрин, и княжна, не думая больше ни секунды, взяла духа за руку.

В ее душу вцепились призрачные когти, вой и рев заполнили сознание. Она даже не услышала, как упало на пол освобожденное тело. Инстинктивно зажимая уши, Айрин опустилась на колени.

«Рунар», — мысленно звала она изо всех сил, а наяву не издавала ни звука.

Кольцо заледенело в ее ладони. Она сосредоточилась на одной единственной мысли — чтобы не стало проклятой руны, и магией расплавила ее. Металл потек по пальцам и запястью, попал на рукав и юбку. Одежда тут же почернела и занялась пламенем.

Рев стих, остался только гул, похожий теперь на осиный рой, и боль от фантомных ран. Раскаленные капли продолжали падать, нестерпимо завоняло паленой шерстью. Только теперь Айрин пришла в себя достаточно, чтобы изо всех сил крикнуть:

— Рандор!

Рунар примчался на ее голос, едва не споткнувшись о распростертую посреди прохода Аглаю, и затушил огонь магией, затем прижал к себе Айрин.

Она цеплялась за него одной рукой, а на вторую, которую точно потеряла навсегда, боялась даже смотреть.

— Айрин, твоя ладонь, — потрясенно выдохнул Рунар, — такого просто не может быть!

Ее кисть оказалась цела: металл начал застывать, плотно обхватывая совершенно здоровые пальцы. Еще не до конца веря, княжна счистила мягкое горячее железо и обнаружила под ним слегка покрасневшую кожу.

— Я не использовала руны, так как же…

Она настороженно осеклась, когда маг залез ей за пазуху и вытащил из внутреннего кармана куртки один из ее колдовских огнеупорных платков.

— Фуркрат защитила меня?

— Возможно.

Она рассказала ему о кольце и о безымянном духе, напавшем на Аглаю. Рунар в который раз посетовал на то, что прогуливал занятия в Академии и не знал, как привести женщину в сознание.

— С кольцом мы разберемся позже. Возможно, я найду владельца. Прежде скажи, как ты?

— Этот дух очень зол и голоден. Я больше не чувствую его здесь, однако, — Айрин замолчала, прислушиваясь к себе, — по-прежнему слышу в общем хоре на той стороне. Мне страшно.

Аглая застонала и пошевелилась. Девушка подползла к ней и, хоть у нее самой перед глазами плыли черные пятна, накрыла женщину кружевом сразу из пяти лечебных рун.

— Айрин.

— Я не могу оставить ее так. Она не виновата в том, что оказалась здесь. Я привела ее в эту комнату.

Рунар опустил ладони ей на плечи, делясь драгоценной магией.

Через пару минут женщина открыла глаза и неуверенно села. Стараниями колдуньи, мертвенная бледность покинула ее лицо, а усталость можно было списать на насыщенный заботами день.

— Что же со мной приключилось? — озадаченно пробормотала хозяйка. — Никогда такого не было… ох, Берта, девочка, что с тобой? Ты словно сейчас богу душу отдашь!

Айрин не была уверена, осталось ли что-то от ее души, и объяснила полуобморочное состояние первым, что пришло в голову:

— Дурно стало. Я, кажется, беременна!

В Дубовом Перевале она за пару медяков помогала по дому женщинам на сносях. Одна из них, совсем молоденькая, пока носила первенца, постоянно жаловалась на недомогания и головокружения.

Услышав новость, Аглая подскочила, мигом забыв про свои болячки, и от души хлопнула Рунара по плечу.

— Вот радость-то какая! Что стоишь, купец Рандор? А ну обнимай и целуй жену, живо!

Айрин начала что-то мямлить про Всевышнего и таинство любви, но женщина шутливо подмигнула ей:

— Праведная ты девушка, Берта, только я ж не прошу показать, как вы дите делали. Поцелуй за первенца — самое что ни на есть святое дело! А муженек что застыл? Или не рад?

— Рад, — откликнулся Рунар, глядя на Айрин загадочным взглядом.

Аглая нетерпеливо подтолкнула его к «жене», и ему ничего не оставалось, как запечатлеть на ее губах нежный поцелуй.

— Поменьше обреченности, — прошептал он, после склонившись к ее уху.

Айрин выдавила вымученную улыбку.

— Муж мой, я что-то устала. Скоро мы пойдем домой?

— Потерпи, жена моя, нам еще предстоит ненадолго зайти в храм.

— Зачем?

— Сюрприз.

Она ненавидела сюрпризы.

Придав лицу соответствующее выражение, Айрин позволила увлечь себя обратно в приемную, куда Аглая, несмотря на поздний час, принесла подогретый суп с гренками «для ребеночка» и ромашковый настой.

Следующий час маги были вынуждены выслушивать советы по воспитанию детей, поучительные истории и глупые байки. От усталости Айрин приникла к плечу Рунара и задремала, провалившись в жутковатый сон, в котором ее окружали молчаливые люди с белыми глазами и множеством шевелящихся теней.

Кузнец потрудился на славу, совершенно заслуженно получив горсть серебра. Рубин удобно устроился в оправе, как в колыбельке. Рунар выбрал цепочку потолще, чтобы она не так впивалась в шею, а перед внутренним взором Айрин замелькали костяшки счет.

Стоило смириться, что расплатиться честными методами ей не удастся, но если маг однажды предложит закрыть долг натурой, то она испытает на нем что-то экспериментальное из гибридной магии.

Напоследок Аглая всучила ей в подарок изящное колечко тонкой работы. Чувствуя за собой вину, Айрин отнекивалась изо всех сил, пока Рунар не забрал его и не нацепил ей на палец.