Алая птица

Глава 3 Алая птица

Утро у Придворного мага началось отвратительно. Стоило ему переступить порог пышной трапезной, как король, бросавший покровительственные взгляды на галдящую знать, отсалютовал ему кубком и жестом указал на пустующий стул рядом с собой.

— Рунар, отговори его от этой авантюры! — нетерпеливо воскликнула сидящая напротив Старшая Советница и с недовольным видом засунула в рот кусочек перепелки. — Реджинальд, ты обещал, что мы поедем смотреть на водопады в поместье Белая ласточка!

Король лишь отмахнулся от нее и повернулся к Придворному магу.

— Ты все приготовил?

— Вы желаете пойти инкогнито?

Ничто в целом мире не могло стереть с лица Рунара вежливую и в необходимом количестве услужливую улыбку.

— К дьяволу скрытность! — король обрушил на стол пудовый кулак. — Мои подданные должны видеть, что я забочусь о них и в равной степени проявляю интерес к аристократам и к простому народу.

— Все боеспособные маги патрулируют ярмарку, — Рунар жестом подозвал слугу. — Вина из дубовых бочек мне. Пошевеливайся! — тот с поклоном умчался прочь. — Ваше Величество будет сопровождать малый отряд личной стражи, также по вашему желанию свита, — он ненадолго прервался, наслаждаясь нежным мясом, затем взял у подоспевшего слуги кубок едва ли скромнее королевского. — И, разумеется, я буду неотрывно следовать за вами.

— Эх, опять отвадишь от меня всех красоток, — шутливо вздохнул Его Величество, за что тут же получил косой взгляд от королевы. — Не волнуйся, Катриса, для этого я и беру его с собой!

Старшая Советница на это заявление закатила глаза и шлепнула по руке принцессу, потянувшуюся к блюдам.

— Мериэл, прекрати! Ешь салат, он полезен, а жирное мясо плохо влияет на фигуру и цвет лица.

— Как думаешь, — король заговорчески нагнулся к магу, — сколько удастся выручить у шарибцев за такую красотку?

Тот вернул усмешку.

— Соразмерно, Ваше Величество.

Король довольно кивнул и велел слуге еще раз наполнить кубок.

Через несколько часов королевская процессия царственно двигалась вдоль торговых рядов, занявших почти две центральные площади. Его Величество не пожелал задерживаться у дорогих лавок, а направился в самую бедную часть ярмарки, где обычно торговали деревенские.

Рунару не очень нравилась эта идея, ему приходилось постоянно быть начеку, чтобы ненароком не пропустить шальной кинжал, разумеется, совершенно случайно брошенный именно в короля. Подобное уже случилось этим утром. Рунар среагировал мгновенно. Он магией перехватил тонкий стилет и точным взмахом руки отправил его в сердце убийцы. Бдительная стража быстро убрала тело. Его Величество даже ничего не заметил.

День выдался солнечным, и Рунар не удержался от соблазна надеть белоснежную мантию, расшитую золотыми нитями. Он был единственным из всех дворян, кому, помимо высшего духовенства и королевской семьи, разрешалось носить белое. Ловя на себе восторженные взгляды зевак, он не сомневался, что выглядел бесподобно.

Король же облачился в один из парадных камзолов, с драгоценными брошами, тонкими золотыми веревками и пурпурной мантией, зачарованной от дорожной пыли и грязи. Его корона роскошно сверкала безумной россыпью бриллиантов.

Позади чеканили шаг два ряда воинов из малой королевской стражи в начищенных доспехах. А между ними кружилась стайка приближенных аристократов, напомаженных так, что блеск их маслянистых лиц наверняка был виден со всех сторожевых башен.

Король Реджинальд изредка останавливался то у одной, то у другой лавочки. Глядя на него, торговки, в основном девушки, испытывали благоговейный трепет, а при виде Рунара — экстаз.

Когда впереди замаячил конец торгового ряда, маг невольно выдохнул сквозь сжатые зубы. Солнце сильно пекло непокрытую голову, и он мечтал о прохладной тени, кубке ледяного вина и окончании этого наискучнейшего кошмара.

Король же вновь остановился. На этот раз его внимание привлекли расшитые цветами льняные рушники.

— Чем порадуете, мастерицы?

Агнес потеряла дар речи. Ее взгляд уперся в корону, затем скользнул по богатому костюму и вновь вернулся к короне.

— Ааа, — только и смогла выдавить она, затем проблеяла: — р-рушники, В-ваше Величество. И платки! — она обвела товар трясущейся рукой. — Все мы с сестрой сами вышивали!

— Какая прелесть! — искренне восхитился король и тут же цапнул ближайший рушник, внимательно разглядывая узор.

Айрин с замиранием сердца смотрела на него из-под ресниц. Сам король! Никто им не поверит! Это стоило и утомительного пути, и безобразной утренней сцены. Над ней раздался еще один голос. Айрин вскинула голову и забыла, как дышать.

Рунар быстро осмотрелся вокруг и небрежно махнул охране: опасности нет, но будьте начеку. Король уже вовсю болтал с молоденькой румяной девицей и нахваливал какую-то серую тряпку.

«Селянка, наверняка, с юга», — понял маг, и взгляд его переместился на вторую торговку.

Молодая, бледная, словно только выбралась из темницы. Что за жуть, могла бы хоть свеклой нарумяниться. Не по-южному темные волосы выбились из криво повязанного платка и неряшливо топорщились вокруг узкого лица. Девчонка косо смотрела на короля, и что-то в ней совсем не понравилось Рунару. Он шевельнул пальцами и взглянул через магическую пелену. Вокруг нее клубилось черное облако ненависти, и Рунар уже почти активировал защитные заклинания, но в последний момент остановился. Не хотелось напрасно пачкать мантию кровью. Вместо этого он приблизился к прилавку и властно спросил:

— Что продаешь?

Девушка подняла голову. Чернота вокруг нее тут же вспыхнула ослепительным светом, словно разорвалась изнутри. Рунар мгновенно потерял к торговке интерес. Ненависть имела личный характер и никому из свиты угрозы не несла.

— Айрин! — воскликнула вторая. — Ты чего молчишь?

Рунар подавил желание поморщиться. Еще одна влюбилась. Он с глубоким самодовольством посетовал на влюбленных девиц, совсем не дававших ему проходу.

— Платки она продает с птицами и цветами, желаете взглянуть?

Рунар вежливо улыбнулся и под одобрительный кивок короля потянул ближайший кусок ткани. Вышивка и правда была искусной, но больше всего мага удивил сам рисунок: алая птица в окружении витиеватого узора. Рунару были знакомы традиционные рейненбернские обереги, и ни один из них даже отдаленно не был похож на то, что он держал в руках.

Под его магическим взглядом по ниткам пробегали едва заметные огненные всполохи. Рунар внимательнее взглянул на девушку. Ореол жизненной силы вокруг нее переливался, как огонь в камине и при ближайшем рассмотрении совсем не был похож на влюбленность. Сомнений не было, она видела его магию.

Впервые в жизни Айрин не могла насмотреться на мужчину. Невероятные синие глаза светились изнутри, как если бы в глубокий омут уронили пригоршню звезд. По его коже бродили мерцающие белые блики, будто по поверхности озера. Он что-то спросил, но она не разобрала ни слова, зачарованная низким бархатистым голосом. Сбоку раздался вопль Агнес, и сестра принялась смешно размахивать руками. Мужчина скривил губы в усмешке и взял с прилавка платок.

— Что это за узоры?

Кровь застыла у Айрин в жилах. В мгновение ока туман очарования рассеялся, оставив после себя чувство опустошающей обреченности.

«Всевышний, почему я не послушала бабушку?»

— Я не знаю, Ваше… — она запнулась, не зная, как к нему обратиться.

Мужчина коротко посмотрел на веселящегося короля и покровительственно ответил:

— Можешь звать меня господин Придворный маг.

И Айрин поняла, что ей конец.

Со стороны Его Величества донесся еще один смешок, но на лице Придворного мага не дрогнул ни один мускул.

Айрин протянулась к платку, чтобы выиграть время. На мгновение ее пальцы коснулись его руки, и она вздрогнула от того, насколько та была горячей.

Рунар едва удержал маску равнодушия. Руки у девчонки оказались ледяные, как если бы он опустил пальцы в студеный горный ручей. Почему именно сегодня он решил обойтись без перчаток?

— Я их сама придумала, господин, — чуть хрипло отозвалась торговка, возвращая ему платок.

Занавесь позади девушек всколыхнулась, и из прорези высунулась голова какого-то детины.

— Агнес… Ох, мать моя! — у головы обнаружилось тело. Детина бросился на колени и ударился лбом о землю.

Девчонка снова вспыхнула чернотой.

С минуту Рунар колебался, а затем спросил:

— Сколько?

— Десять медяков, господин, — тут же с поклоном отозвалась вторая.

С покровительственной улыбкой маг вытащил из кошелька монету.

— Держи серебряный.

— Ой, — она едва не уронила подачку и кинулась доставать что-то из-под прилавка. — Я сейчас…

— Сдачу оставь себе, — пренебрежительно бросил мужчина, ловко засовывая платок во внутренний карман мантии.

— А я, пожалуй, куплю вот этот рушничок с пестрыми цветами, — весело отозвался король. — Как думаешь, Рунар, Катрисе понравится?

— Безусловно. Ее Милость высоко ценит… народное творчество.

Жара сводила его с ума.

Айрин провожала взглядом удаляющуюся королевскую процессию. В груди поселилось тягучее предчувствие чего-то необратимого. Ей никак не удавалось выкинуть из головы образ Придворного мага.

«Он знает. Он придет за мной. Казнит меня».

Айрин нахмурилась и мысленно отругала себя за то, что позволила страху затуманить свой разум. По стране ходили слухи, что король любил общаться с простым народом. Встреча могла быть не более, чем совпадением, а интерес мага — желанием выслужиться.

Сзади раздалось угрюмое сопение Гуго.

— Подумать только! — преувеличенно громко воскликнула Агнес. — Сам король! — в ответ повисла неприятная тишина. — Жаль, Лени не видел! А ты была права, Айрин, этот маг и правда горделивый. И красивый такой! Удобно же ему с такими волосами?

— Да чего удобного? — подбоченился Гуго. — Длинные желтые патлы, как у девки. Смех, да и только!

— Это у тебя патлы, придурок! — возмутилась Агнес. — А у него волосы точно золото.

— А что у него с лицом? — не подумав, ляпнула Айрин. — Впервые такое вижу. Интересно, это из-за магии? И глаза опять же странные. И руки слишком горячие…

— Когда это ты успела его за руки потрогать? — Гуго едва не взорвался от ревности, и она поспешно прикусила язык.

— Я передала ему платок.

— А, ну тогда, все ясно, — едко бросил парень, сжимая кулаки. — Может, ты ему еще что сделала, а?

Айрин развернулась и наотмашь ударила его по лицу.

— Даже не смей открывать рот, мерзавец! Еще хоть раз ты…

Он бешено рыкнул и со всей дури махнул рукой. Агнес взвизгнула, а Айрин ничком свалилась на влажную землю. Гуго склонился над ней и рывком дернул вверх, но Агнес повисла на нем и отчаянно прошептала:

— Гуго, пожалуйста, не здесь… Покупатели…

Он окинул взглядом наполняющуюся гомонящими людьми улочку и уволок свою невесту за занавесь.

— Ты напросилась, Айрин. Не надо было меня доводить. Сама знаешь, я ревнивый. Глаза у него, руки… Вот вернемся домой, свадебку справим, и ты забудешь и про столичных магов, и про свои колдовские штучки. Мигом из тебя всю дурь выбью! Займешься нормальными делами.

— И какими же? — прошипела та, языком ощупывая зубы. Кажется, все были целы.

— Детишек родишь, будешь стирать, стряпать, за скотиной ухаживать. Наконец, в поле с другими девками выйдешь.

— А ты что будешь делать? На печи лежать?

— Что надо, то и буду. Брось пререкаться. Уж я-то научу тебя послушанию! Еще раз голос на меня подымешь, и не так пришибу.

Она едва сдержалась, чтобы не плюнуть ему в морду.

«Сволочь. А еще пел мне про любовь! Проклясть бы его к дьяволу».

Вскоре, низко повязав платок, Айрин вернулась к сестре. Цена взлетела с десяти медяков до пяти серебряных. Когда поползли слухи, что король, да что король, Придворный маг купил у них платок, потянулись не только простые люди, но и важные господа. К концу дня из всего запаса осталась едва ли пара дюжин.

— Ох, отлично управились! — Агнес перепрятала туго набитый монетами кошелек. — Завтра продадим остатки и поедем в обратный путь. Как ты, Айрин? Ни слова не проронила.

Айрин высунулась из тени, в которой все это время пряталась от любопытных глаз торговок, захвативших соседние лавки. Сизые тучи грозно наползали на солнце, нанизанное на шпиль высочайшей дворцовой башни. Замок возвышался на утесе в стороне от города, будто незыблемый страж всего Рейненберна, оплот власти и справедливости. Айрин читала, что он был построен еще до Великой Войны с северянами — его камни простояли там больше пяти веков.

Сестра вновь окликнула ее, но Айрин продолжала смотреть на далекий дворец, защищенный горными хребтами на севере и западе. С южной стороны разливалось большое озеро, питавшее город и пару ближайших деревень. Сигнальные башни на холмах по четырем сторонам света мерцали путеводными звездами. Айрин заметила их на подъезде к Реймекару. Как же тогда южане смогли взять столицу за жалкие пару месяцев? Как они, прибыв из-за моря, смогли так быстро пройти половину материка?

— Перестань дуться, Айрин!

Она чуть повернула голову в сторону сестры, не двинув больше ни единым мускулом.

— Признайся, Агнес, этой отвратительной поездкой ты мстишь мне за угрозу подставить тебя перед Лени?

Та ненадолго потеряла дар речи, затем угрожающе подбоченилась, бросив незавязанный мешок на прилавок.

— За это тебя вообще надо было за волосы оттаскать! Сама сунулась к тому заезжему барону, а потом заставила себя покрывать! Спасибо Всепрощающему, Гуго не прознал про твою ночную вылазку. Это я-то могу поверить, что ты за книжками бегала, а его вша в голову укусит — от нас обеих мокрого места не осталось бы! — и прежде, чем Айрин успела вставить слово, Агнес шлепнула ее по руке веревкой, которой собиралась стягивать горловину мешка. — И как у тебя язык змеиный повернулся обвинять меня в такой гнусности? Я тебе баронша какая, гадкие интрижки плести?

— А что мне остается думать⁈

— Не суди людей по себе, — прошипела Агнес, запоздало понижая голос. — Все тебе добра желают, а ты нос воротишь только из-за того, что бабушка тебя грамоте обучила! — она ткнула в Айрин пальцем и припечатала: — Ты не особенная, что бы бабушка тебе не нашептывала, и никакой барон не увезет тебя в свое красивое поместье! Гуго отличный парень, подумаешь, стукнул раз? Так ведь он ревнив. В селе-то к тебе никто не сватался, вот он и… Любит он тебя до смерти, хоть и вспыльчив. — Она принялась возиться с оставшимся товаром, собирая его по прилавку. — Все так живут и ничего. Ты на Нарса зла не держи, брат ведь боится, что ты старой девой останешься, и что тогда? Ему тоже нелегко вместо отца семью тянуть.

— А останусь, то что? Замертво упаду? — Айрин комом засунула в сумку платки.

— Не глупи, дурная. Куда ты без мужа?

— Я лучше утоплюсь, чем выйду за него.

Агнес развернулась так резко, что ее коса просвистела в воздухе и ударила по спине, будто плеть.

— Умом тронулась такое говорить⁈ — взвизгнула она. — Или Гуго тебе разум отшиб? При матушке не вздумай такое сморозить!

Айрин стиснула зубы и закинула за спину мешок. Хотелось бы ей забыть день, когда их с сестрами понесло на лед. В ту зиму выпало много снега, и впервые за много лет замерзло озеро. Казалось, сам воздух трещал от мороза, и они втроем бодро топали по сугробам, похожие на трех неуклюжих медвежат в теплых шубках и в пушистых шарфах, намотанных до самых глаз.

Озеро встретило их тишиной и слепящим сиянием ледяного узора — будто хрусталь в оправе из серебра. Айрин и младшая Берта осторожно подобрались к самому берегу, где лед показался им достаточно прочным.

Берта заинтересовалась узорами инея на камнях, и Айрин отошла от нее всего на минуту, обеспокоенная отсутствием старшей сестры. Она несколько раз позвала ее по имени, а потом разглядела две цепочки следов, уходящих к опушке соснового леса. И услышала радостный визг Берты совсем не там, где наказала дожидаться. Малышка скользила по льду, то и дело поскальзываясь в валенках не по размеру, и укатывалась все дальше от берега.

Айрин с замиранием сердца смотрела на ее крошечную фигурку и леденела, несмотря на жаркую шубу. Сестренка шлепнулась на живот и захохотала, а до Айрин донесся едва слышный хруст, пробравший до костей. Она умоляла ее ползти к берегу, звала Агнес, но младшая артачилась, а старшая миловалась с парнем на тайном свидании. И тут лед треснул, разошелся под ногами Берты, и она с тихим плеском ушла под воду. Айрин завопила и помчалась к неровной черной полынье, позабыв обо всех наставлениях, и лед не выдержал, утянув ее вниз.

Невыносимый жгучий холод сковал ее тело. Она едва могла пошевелиться под тяжестью шубы, тащившей ее на дно. Айрин отчаянно кричала и билась в ледяной клетке, но неизменно натыкалась на корку льда, в мгновение ока ставшую прочнее гранита, а потом полной грудью вдохнула чистую озерную воду.

Когда Лени с Агнес прибежали на крики, над озером уже стояла тишина. Он погнал Агнес обратно в село, а сам храбро прыгнул в воду. Из последних сил он ухватил за руку Айрин и вытащил ее на поверхность, после чего завернул в свою шубу и пронес на руках половину пути, когда к нему навстречу прибежали селяне.

Берту нашли по весне, когда с озера сошел лед.