Алая птица

Глава 8 Госпожа Айрин

Жули разбудила ее, когда солнце уже высоко сияло над городом. Айрин, молча удивившись столь позднему подъему, быстро умылась и энергично потерла лицо полотенцем. Утром оказалось, что комната выходила окнами на северо-восток и ненадолго озарялась теплым светом, от чего становилась почти уютной.

— Я помогу вам с платьем, — сегодня служанка была не в пример любезнее. — Какое счастье, что господин Рунар предпочитает одеваться сам! Сейчас, когда я осталась одна на двоих господ, стало совсем непросто.

Непривыкшая к подобному обращению Айрин почувствовала себя неловко.

— Извини, что приношу неудобства. Я тоже могу справиться сама, не стоит тратить на меня время.

— Боюсь, не сможете. Завтрак вот-вот начнется, а нам нужно успеть привести в порядок ваши волосы.

— Почему ты одна?

Жули проворно вытащила Айрин из ночной сорочки и сразу же надела на нее нижнее платье из тонкого льна, поверх которого принялась затягивать корсет.

— Одну на днях отравили, двоих выставили вон. Обычно нас четверо. Не знаю, скольких господин наберет сегодня.

— Отравили⁈ Жули, слишком туго…

— Помощница лекаря постаралась. Из ревности к господину.

От неожиданности Айрин запуталась в рукавах.

— А я еще хотела идти в замок наниматься в служанки!

— К господину?

«Сдался вам этот господин! То еще хамло», — раздраженно подумала она, но вслух сказала:

— Нет, прачкой или поломойкой.

— Удивительно! Никогда не знаешь, что для нас готовит жизнь. Могу я задать вопрос?

— Разумеется, тебе не нужно спрашивать, если хочешь…

— Вы северянка?

Айрин от неожиданности прикусила язык. Чужие руки на корсаже замерли.

— Нет, — медленно ответила она, — я всю жизнь прожила на юге.

Жули возобновила манипуляции с одеждой, без лишних слов нацепив на нее верхнее платье из той же ткани, только на ощупь немного более плотное.

— Как он себя чувствует?

— О, он проснулся в прекрасном расположении духа! Если вы беспокоитесь о его ранах, то вчера их обработал лекарь. Все готово. Следуйте за мной.

Вчера Айрин не обратила внимания на убранство замка — была слишком взволнована предстоящим судом и публичным наказанием, а остаток вечера провела, уткнувшись в подушку. Ее память сохранила много лестниц, явившихся к ней в ночном кошмаре: она бежала по узкому каменному коридору вверх и вниз, а ступеням не было конца… Разбудил ее дикий голод. Оказалось, что во сне она даже пожевала уголок подушки, чего не делала никогда в жизни.

Теперь же мир вокруг стал чуточку добрее, по крайней мере, в ближайшее время ей не желали смерти. Поэтому Айрин без стеснения рассматривала богатое убранство королевского дворца. Всюду на стенах висели искусно сотканные гобелены с изображениями битв, в нишах стояли канделябры, которые юные слуги, совсем еще дети, усердно очищали от воска. Жули пояснила, что даже такая работа считалась среди горожан довольно почетной, и детям платили достойное жалование. Длинные узкие окна — почти до самого потолка — были украшены бледными витражами из мутного стекла. Каждое третье было распахнуто, запуская в коридоры ледяные сквозняки. Ведомая любопытством, Айрин украдкой выглянула наружу и едва не осела на пол: перед ней во всей красе раскинулась столица. Казалось, она смотрит на детально проработанную карту: извилистые линии широких центральных улиц, зеленые и серые пятна необъятных площадей, рыжие и красные квадраты крыш двух- и трехэтажных домов. На фоне пестрого ковра выделялись лишь каменный исполин с высоким шпилем адмиралтейства совсем рядом с портом, белый с золотом собор, который Айрин узнала по белым звездам на куполах, и огороженный высокими стенами замок, над которым реяли флаги.

— Госпожа, нам пора, — напомнила о себе Жули.

— Что это? Летний дворец? — полюбопытствовала Айрин, указав служанке на дворцовый комплекс вдалеке.

— Академия Магии. Прошу, идемте!

Теперь Айрин поняла, чем был вызван смех того парня у библиотеки. Хороша бы она была, заявившись к воротам Академии в грязном платье, с фингалом и мешком за плечами. Айрин усилием воли выбросила из головы запоздалый стыд и нашла в себе силы посмеяться над ситуацией. Жули покосилась на госпожу, но расспрашивать не стала.

Они продолжили путь, и девушка продолжила рассматривать статуи, лепнину, мраморный пол под ногами. Почти в каждой нише стояли свежие цветы, в основном розы. Аромат поначалу приятно кружил голову, но вскоре превратился в слишком навязчивый. Стало понятно, почему спешившие по делам слуги держались ближе к распахнутым окнам.

Пока она глазела на пышное убранство, Жули подвела ее к массивным дверям из темного дерева. Двое стражников не удостоили девушек даже взглядом. Инкрустированный серебряными вставками кожаный доспех с железными нагрудниками и наручами выглядел превосходно, однако, точно не защитил бы от вражеского меча. В руках мужчины держали алебарды с фигурными, до блеска отполированными лезвиями.

Среди охотников леса Дубового Перевала всегда славились крупной добычей. Все мужчины, да и некоторые женщины, хотя бы однажды отправлялись на охоту и никогда не возвращались с пустыми руками. Так что Айрин кое-что знала об оружии со слов знатоков и, разумеется, из книг. Изящные копья королевских стражников были, без сомнения, прекрасны, но годились только для нарезки жареной баранины. Почему же Его Величество пренебрегал безопасностью в угоду красоте?

Жули тронула ее за плечо.

— Госпожа, мне велели молчать, но я не могу оставить вас просто так.

— Что он придумал на этот раз? — встревоженно прошептала Айрин, украдкой вытирая вспотевшие ладони о юбку. — Жули, во имя Всевышнего, не бросай меня!

Служанка со вздохом окинула взглядом причудливо сплетающиеся золотые вензеля, на которых расцветали алым колючие бутоны чертополоха. Вряд ли рубины, скорее более дешевые гранаты или топазы.

— Его Величество пожелал, чтобы вы завтракали с придворными. Это Малая трапезная, — Жули расправила несуществующую складку на пышной юбке Айрин. — Они попытаются задеть вас. Ни словом, ни делом не выказывайте непочтения! Улыбайтесь и принимайте любые слова с благодарностью и покорностью.

— Они ждут, что я буду есть руками и сморкаться в скатерть, забавно, — холодно усмехнулась Айрин. — Уверена, Рунар всласть повеселится за мой счет!

Жули испуганно покосилась на безмолвную стражу и, наклонившись к девушке, сдавленно пробормотала:

— Господину тоже поначалу было сложно… Айрин, не следует произносить такое вслух! Я не желаю вам зла.

— Хотелось бы верить, — не сдержалась Айрин и прикусила язык. Жули действительно пока не сделала ей ничего плохого.

Служанка разочарованно поджала губы, круто развернулась и дважды постучала.

Двустворчатые двери пришли в движение. Жули тотчас сбежала, оставив Айрин в одиночестве. Та отступила на несколько шагов, чтобы толстые створки в ладонь толщиной не смели ее с пути. С внутренних сторон торчали потемневшие от времени железные скобы, украшенные все тем же чертополохом. Судя по царапинам на дереве и металле, в прошлом Малая трапезная выдержала минимум одну осаду.

Первым в глаза бросился длинный стол, ломившийся от всевозможных блюд. При появлении Айрин оживленные разговоры быстро сошли на нет. Напудренные лица одно за другим оборачивались в ее сторону. С нее тоже сыпалась белая косметическая пудра. Жули не пожалела белил, чтобы убрать «следы прежней тяжелой жизни» — темное пятно, оставшееся после кулака Гуго. Синяк почти исчез самостоятельно, и завтра про него можно было бы уже забыть. Только Айрин всегда отличалась исключительной памятью на причиненные ей мерзости.

Поначалу она изящно мстила, продумывая все до мелочей, чтобы знатно подпортить обидчику жизнь и не попасться при этом бабушке. Но месть не приносила ничего, кроме досады. Какой смысл стараться, если жертва винила в своих бедах демонов и по-прежнему тайком плевала ей в спину?

Айрин заставила себя остановиться, когда, ослепленная гневом, перестаралась и три ночи молилась Всевышнему, чтобы очередной объект ее гнева — настырный парниша, возжелавший пылких встреч на сеновале — выжил. Ничего не подозревающая Агнес тогда жутко перепугалась, застав сестру в белой сорочке у открытого окна тихо подвывавшей на полную луну.

Односельчане в плане интриг были бесхитростными и до скучного прямолинейными. Верхом коварства считалось подрезать узел на привязи неприятельской коровы или вылить черпак воды в мешок с мукой. Почти во всех случаях споры кончались дракой и публичным примирением. Во дворце же дело наверняка обходилось далеко не испорченной мукой.

Решив стойко встретить любые трудности, Айрин выпрямилась, уверенно шагнула вперед, тотчас наступила на юбку. От позорного падения ее спас шут в разноцветном колпаке с колокольчиками. Он подхватил ее в полете и развернул в подобии танцевального па с изяществом, достойным короля.

Со стороны стола донеслись смешки. Айрин поспешно вырвалась, буркнув запоздалую благодарность.

Младшая принцесса, похожая в необъятном платье на вазон с цветами, ткнула в нее пальчиком.

— Мама, это наша новая магичка?

— Очевидно, — не глядя ответила королева.

— А она живет с нами?

— Спроси у нее сама, Роза.

Малышка повернула хорошенькое пухленькое личико, которое в будущем наверняка сведет с ума не одного рыцаря, затем совсем по-взрослому приподняла брови:

— Ты будешь меня развлекать? Все боятся, а братик называет мелкой занозой.

Принц сконфуженно отодвинулся от короля, тотчас метнувшего в сына красноречивый взгляд.

Айрин пошарила взглядом по трапезной в надежде найти помощь, но знатные господа хищно разглядывали ее, кривя губы. Сочтя разговор с принцессой достаточным основанием, чтобы приблизиться, она сделала несколько робких шагов к столу.

— Почту за честь сыграть с вами, принцесса, если мой наставник позволит.

Маг едва заметно закатил глаза, демонстративно не обращая внимания ни на что, кроме тарелки и полного кубка.

— Рунар, Айрин со мной поиграет?

— У вас и так большой зверинец, Ваше Высочество.

Малышка сурово нахмурила лобик:

— Рунар, не вежливо называть подопечных питомцами!

— Не велика разница, — надменно бросила старшая принцесса, но, встретившись взглядом с несчастной девушкой, неожиданно подмигнула, затем стрельнула глазками в сторону мага: — Кстати, Рунар, расскажи, чем ты будешь удивлять шарибцев? Заранее уверена, это будет нечто потрясающее!

— Мериэл, будьте добры, зайдите к лекарю после завтрака, он отдаст вам ваши зелья, — невпопад произнес Рунар, и его, казалось бы, невинная фраза заставила принцессу закрыть рот и стыдливо опустить глаза.

— Да, к слову, как у тебя дела с шарибцами? — спросил его король.

— Я в процессе, Ваше Величество. Впереди еще достаточно времени.

— Боюсь, у тебя меньше трех месяцев.

Маг поперхнулся вином.

Король закусил эту новость куском мяса и продолжил:

— Они хотят успеть до своего праздника плодородия.

Рунар прокашлялся:

— Значит, настроены на брачный союз!

Зал был щедро освещен солнечным светом: тот проникал через широкие витражные окна, отражался от золотых тарелок, кувшинов и ваз с букетами свежих цветов. Свита ничем не уступала убранству в роскоши. Наряды из блестящих тканей и украшения впечатляли обилием драгоценных камней. Айрин боялась представить сумасшедшие суммы, потраченные этими людьми на ненужные тряпки. На одно такое платье можно было построить две мельницы в Дубовом Перевале.

Позади, кривляясь, пробежал шут, который предотвратил ее позорное падение. Айрин сцепила руки, не зная, куда себя деть и залилась краской. С дальнего конца стола донесся фальшивый смех. Одна из фрейлин, привлекая всеобщее внимание, демонстративно хихикнула и нарочито ткнула в Айрин пальцем, подражая маленькой принцессе:

— Какая чудовищная трата тканей! Во что простолюдина не заверни, все без толку.

Рунар перестал жевать.

Морально Айрин успела подготовиться к нападкам. В каком-то смысле фрейлина даже разочаровала ее. Она ожидала более тонких и остроумных уколов, в которых бы обычная крестьянка не углядела подтекста и принимала за комплименты завуалированные оскорбления. Неужели, она переоценила их?

«Кто я такая, чтобы оценивать дворян? С другой стороны, они хотят грубой игры? Сыграем!»

Она нацепила мягкую улыбку, подсмотренную у леди Камьер из «Легенды о Волчьем Короле», половину жизни водившей за нос венценосного муженька, и ответила заранее заготовленной фразой:

— Сожалею, но вам не удалось оскорбить меня. Мое происхождение — не тайна, и я не вижу ничего плохого в том, чтобы называть вещи своими именами.

— Совершенно верно, — знакомый по суду старик вернул на тарелку надкусанный кусок и глянул на нее исподлобья. — Свинья не должна обижаться на то, что ее называют свиньей.

Айрин словно окатили ведром помоев. Наставления оказались позабыты. Ей до дрожи захотелось вырвать кубок из скрюченных пальцев и выплеснуть содержимое в изборожденное морщинами лицо. Она медленно выдохнула, безуспешно выцарапывая из головы ответ. Чужие лица следили за ней с жаждой унизительной кровавой расправы, в то же время отгороженные стеной собственного превосходства. Помощь пришла с неожиданной стороны.

Рунар отставил в сторону свой кубок.

— Вам виднее, лорд Инглот. В вопросе познания свиней вам нет равных.

Повисла гнетущая тишина, но на этот раз в неприятный разговор вклинился принц, одаривший едва живую Айрин вполне приветливой улыбкой:

— Так ты наш новый Придворный маг?

На этот раз Рунар не медлил с ответом.

— Только через мой труп, Ваше Высочество!

— С нетерпением жду ее назначения, — ядовито проскрипел лорд Инглот, и его сосед, сурового вида седой мужчина со шрамом на щеке, спрятал удовлетворенный смешок за салфеткой.

Вопреки неприкрытой угрозе, маг расслабленно откинулся на спинку стула:

— А я ожидал, что вы выпьете за мое здоровье!

— Не хочу переводить вино.

Ситуация стремительно накалялась, потому Айрин отважно развернулась к принцу и громко ответила:

— Ваше Высочество, я всего лишь подмастерье.

Маг и лорд уставились на нее: один пренебрежительно, второй оценивающе. Принц тем временем поднялся из-за стола.

— Что ж, если никто из присутствующих не вспомнил об этикете, я возьму эту честь на себя. Госпожа Айрин, прошу, — и указал на свой опустевший стул. Не смея ослушаться, она мелкими шажками двинулась к нему, готовая в любой момент дать стрекача, но никто из присутствующих не выказал прямого недовольства его поступком. Задвинув за ней стул, принц обвел рукой стоящие рядком аппетитные блюда: сочащееся жиром мясо, всевозможные овощи и картофель. — Наслаждайтесь завтраком. А мне пора на утреннюю тренировку. Скоро состоится ежегодный турнир за звание Первого клинка Рейненберна, и я буду счастлив видеть вас в числе зрителей.

— Эдгар! — оборвал его красноречивый монолог король. — Не забывай о помолвке с леди Тирнари. А будешь и дальше распускать хвост перед магами, велю продлить тренировки до полудня.

— Я буду счастлив исполнить любую твою волю, отец, — принц церемонно поклонился и вдруг хлопнул наставника по плечу: — Рунар, присоединишься?

Маг вежливо отказался, сославшись на срочные государственные дела, и Его Высочество, единственный, в ком, помимо младшей принцессы, Айрин заметила проблеск симпатии, покинул зал, оставив ее сидеть на расстоянии вытянутой руки от правящей четы Рейненберна.

— Ему недостает почтения, — произнесла королева.

— Он еще молод. Научится.

— Со временем мудрость обходится дороже.

Король покосился на нее, но промолчал.

Пока слуга раскладывал на столе новые приборы, Айрин изучала королевскую чету. Его Величество, Реджинальд Освободитель ничуть не изменился с их первой встречи, разве что предпочел тяжелой короне широкий обруч с зеленым камнем в центре. Он носил густую аккуратно подстриженную бороду с редкой сединой, его темные, глубоко посаженные глаза подмечали каждую эмоцию на лицах присутствующих мужчин и женщин. Неизменно цепкий взгляд возвращался к Айрин, и каждый раз король чуть хмурил густые брови.

Ее Милость, Катриса, оказалась полной противоположностью мужа. Отрешенная от мира белокурая вила, прекрасный крылатый дух с печатью скорби на лице — так бы описал королеву менестрель, будь у него достаточно храбрости. Казалось, ее мысли далеки от мирской жизни. Она едва ли замечала, как слуга наполнял ее кубок или менял блюда.

Тем временем, перед Айрин поставили пиалу с бульоном, в котором плавали петушиные гребни и немного белого мяса. Нечто подобное готовили и в Дубовом Перевале, только для супа брали куриц, ведь петухи ценились вдвое больше.

— Эдгар разгильдяй и баловень судьбы, — высказалась одна из придворных дам в пышном богатом платье. — Хотя за последние годы у него прибавилось ума. Дисциплина, мудрость, справедливость и честь — главные качества короля, и слава Всевышнему, у него они есть.

Никто не обратил внимания на ее бесцеремонность. Внешне она чем-то напоминала Реджинальда: похожий овал лица, цвет глаз, тонковатые для женщины губы. Айрин напрягла память и смутно припомнила, что уже встречала ее на суде. Значит, женщина была членом королевского Совета?

— Девочка, тебя удобно разместили в замке? — произнес король, и Айрин понадобилось время, чтобы поверить: он действительно обращался к ней. — Рунар хорошо с тобой обращается?

Она втянула голову в плечи, инстинктивно покосилась на мага и напоролась на ледяной взгляд, а потому поспешила проблеять нечто утвердительное, для верности горячо закивав головой. Реджинальд с серьезным видом выслушал ответ, будто ему действительно было дело до ее проблем.

— Славно. Мое главное желание, то, чему я полностью посвящаю свою жизнь — благополучие и покой моих подданных. К сожалению, смутные времена оставили глубокий след на теле нашей страны, но путь преодолевается шаг за шагом, а город строится камень за камнем. Ты согласна, девочка?

Она осторожно кивнула. Очередная ложка супа встала поперек горла.

Смирившись, что в это утро поесть ей не удастся, Айрин отодвинула тарелку. Вопреки стараниям Ингеборги, ее руки все же носили отпечаток крестьянского быта: неровные ногти, заусенцы и сухая треснувшая кожа, красные от красителя для тканей подушечки пальцев. На фоне шелковых салфеток и белоснежной посуды они смотрелись неуместно и попросту дико. Почему она не позволила Жули надеть на себя плотные перчатки!

— Могу ли я обратиться к Вашему Величеству с вопросом? — она произнесла это достаточно тихо, чтобы вверить свою судьбу в руки Всевышнего: услышит ее король или нет.

Реджинальд неспешно отпил вина, и Айрин уже решила, что ее проигнорировали, как вдруг он опустил на нее взор.

— Говори, девочка.

Главный вопрос, на который она жаждала получить ответ, зачем ее оставили в живых? Она была поймана с рунами, следовательно, ее надлежало немедленно предать казни через сожжение, как северную колдунью и еретичку. Но это был очень опасный вопрос. Явно не тот, который следовало задавать во всеуслышание.

Второй вопрос касался оружия и доспехов стражников. Дворцовая стража на верхних этажах, куда допускались исключительно приближенные к короне и отдельный штат прислуги, одевалась до странного ненадежно. Разумеется, попасть на эти этажи было возможно только с разрешения секретариата или Придворного мага, но неужели король и Совет искренне верили в порядочность своих подданных? Комната Айрин и покои ее наставника находились ниже, и девушка успела заметить постовых в обычных латах, вооруженных мечами.

Третий вопрос был самым безобидным: о любой увиденной ею чуши, хоть тех же тарелках. Она бы выставила себя дурочкой, но точно избежала бы недопонимания и проблем.

— Ваше Величество, прошу, не сочтите мои слова за уловку или тайный умысел, — Реджинальд сурово сдвинул брови, и она поспешно продолжила: — Там, где я выросла, люди кое-что знают об оружии, да и я читала много книг, путевых заметок и легенд. Ваш замок ослепительно прекрасен! Никогда в жизни я не видела подобного воплощения красоты и надежности! Однако, — Айрин не вовремя перевела дыхание, и воцарившаяся тишина оглушила ее. Мысленно вознеся молитву Всевышнему, она продолжила: — Я не могла не заметить необычные доспехи и оружие придворной стражи. Я ни на миг не усомнилась в их боеспособности, лишь была удивлена видом брони и осмелилась предположить, что она зачарована. Надеюсь, Ваше Величество не сочтет мои слова грубостью и соблаговолит утолить любопытство!

Реджинальд огладил бороду и добродушно рассмеялся.

— Не думал, что услышу подобные речи от крестьянки! Ты действительно прочитала много книг, девочка! Что ж, секрета тут нет. Думаю, Рунар подробно объяснит тебе, почему моя стража годна лишь гонять мух.

Наставник излишне неспешно отложил мелодично звякнувшие приборы, промокнул губы салфеткой и лишь затем небрежно пожал плечами:

— Дворцовые стражники первоклассные воины. Но пока я здесь, необходимости в мечах нет, — весь его вид выражал откровенную гордостью за собственные заслуги пополам с непрекрытым самолюбованием. — Моя защита дворца абсолютна. А тех, кто вздумает ее испытать, останется только вымести за порог.

Под одобрительные возгласы маг отсалютовал свите кубком. Некоторые фрейлины кокетливо замахали веерами и принялись восхищаться его непревзойденными талантами. Громче всех постаралась леди Советница.

— Ах, помнишь, Рунар, я совершала вечерний променад в саду, и на мою жизнь хотел покуситься тот глупый убийца? Мои фрейлины едва не попадали в обморок, но я не сомневалась в твоих силах! Представьте себе, — она обернулась к подобострастно внимающим зрителям, — тот бедняга и шагу не сделал, как упал замертво!

Все захохотали, словно услышали лучшую в жизни шутку. У Айрин живот в узел скрутился, стоило ей вообразить эту мощь! Перевальцы слышали о магии, даже видели однажды мага проездом. Он показал им пару фокусов с танцующими огоньками и волшебными иллюзорными птицами, что обеспечило односельчан разговорами на месяцы вперед.

Искоса взглянув на наставника, Айрин ощутила противную слабость в теле. А она посмела ему перечить!

Рунару, похоже, надоело слушать дифирамбы, и он, откланявшись, утащил ученицу в свое логово.

Кабинет был под стать хозяину: без кричащей роскоши, но не лишенный королевской изысканности, достаточно просторный, чтобы вместить несколько длинных стеллажей, два стола — обычный письменный и из темного камня, — небольшой диван с вышитыми на шарибский манер подушками. Прозрачные занавески, скрывавшие распахнутые настежь окна, слегка подрагивали от прохладного осеннего ветерка. Аромат цветов мешался с запахом дерева и кисловатой ноткой нагретого металла различных магических инструментов. Маг принялся рыться на огромных книжных полках, небрежно скидывая на диван мешавшиеся свитки.

Айрин поерзала на мягком стуле и по старой привычке сложила руки на светлой деревянной столешнице, словно покрытой тонкой ледяной пластиной поверх золотистого мокрого шелка.

— Это массив тысячелетнего дуба. Его цена превышает стоимость всего королевского флота.

Девушка мгновенно прибрала лапки и на всякий случай отодвинулась подальше. Ножки со скрипом проехались по полу.

— То же касается стула.

— Только не говорите, что и полы тут совершенно особые!

— Отец Катрисы, король Камередиус, повелел выложить их мрамором.

— Хорошо же он жил.

— Это так, — маг положил перед ней толстую книгу. — Он растратил казну на дорогие ткани, деликатесы и редчайшие драгоценности. При нем дворец утопал в роскоши, а города в грязи и вони от трупов людей, павших от голода, болезней или шального ножа. В сельской местности дела шли чуть лучше, но не намного. Всех недовольных он прилюдно казнил: сбрасывал с замковых ворот с веревкой на шее. В назидание, так сказать. В самые темные времена небо над воротами было черным от воронья.

— Зачем вы мне все это рассказываете?

Он откинул за плечо мешающие пряди длинных волос и оперся о столешницу, нависая над Айрин, поборовшей желание закрыться от него руками.

— Медовия сегодня правильно сказала: справедливость и мудрость. Я бы еще добавил умеренность. Сложно выдержать грань: не идти на поводу у других, но и не становиться тираном, одинаково заботиться о каждом независимо от положения. Королю Реджинальду удалось. Каков будет Эдгар, покажет время. Наша задача — оберегать короля и по мере надобности давать ему советы. Поэтому надо изучать историю, особенно таким глупым селянкам, как ты.

— Перестаньте называть меня глупой!

— Ты не доказала мне обратное. Твоя дерзость и острый язык впечатлили этих павлинов, но по мне, ты всего лишь выдрессированный попугайчик. Над тобой хорошо поработали и, будь уверена, я узнаю, кто и зачем!

Айрин тяжело сглотнула.

— Господин, я попала сюда совершенно случайно. Дайте мне шанс!

Его оценивающий взгляд прошелся по ней сверху вниз.

— Хорошо. Вот твой шанс. Сейчас я оставлю тебя и займусь набором слуг. К моему возвращению, ты должна прочитать как можно больше. Делай записи, если хочешь, ты же грамотная? Я проверю, как ты усвоила материал, и тогда, возможно, пересмотрю свое мнение.

Закончив тираду, наставник снисходительно усмехнулся краем губ, круто развернулся, театрально откинув полу мантии, и вышел за дверь.

Айрин проводила его печальным взглядом. Бабушка многому научила ее: истории, географии, литературе, зачитывая отрывки поэм наизусть, даже азам эскальтского. Спроть прочих селян Айрин казалась себе образованной всезнайкой и счастливо жила с этим чувством почти всю жизнь. Теперь она в одночасье рухнула на самое дно.

Уже в кабинете, усадив ученицу за стол, маг невзначай поделился мнением придворных насчет нее. Почти все в один голос утверждали, что она будет хлебать из пиалы, хватать и рвать мясо руками, чавкать и причмокивать, а нож с вилкой попытается прикарманить, предварительно вытерев жирные пальцы о платье. Леди Парсар, та самая, что первой высказалась на ее счет, вовсе была уверена, что деревенская девка не поймет возвышенной речи и будет мычать, как корова.

Выслушав его, Айрин ощутила острый приступ тошноты и вновь обретенную жажду ткнуть краденой вилкой в глаз каждому языкастому снобу, лишь по великой оплошности Всевышнего родившемуся с золотой ложкой в заднице.

А начала бы с Придворного мага.

Жаль, у нее не было вилки.