Алая птица

Глава 6 Эхо севера

Вскоре Айрин набрела на приличный постоялый двор рядом с ярмаркой. Кровать была узкой и неудобной, но ей и не приходилось рассчитывать на барские хоромы: сбережения без того таяли на глазах.

Девушка стащила с головы платок и задумалась о судьбе Гуго. Следовало признать, у нее не было будущего с ним в Дубовом Перевале. В селе ее держало глубокое чувство вины, выросшее из не находящей выражения благодарности. Больше всего на свете Айрин желала отплатить семье за кров и еду, за возможность жить без страха, а отплатила позором, воровством и… убийством.

Она спрятала лицо в ладонях. Когда все закончится, она клянется, даст им столько серебра и золота, чтобы хватило на спокойную жизнь в любом уголке известного мира! Если до этого ее не поймают маги или церковь.

Решение о найме в замок могло стать или самым глупым — и последним — или самым мудрым в ее жизни. Айрин ссутулилась, чуть пригнув голову, подражая сельским девушкам. Бабушкины уроки следовало хранить в тайне до поры до времени. Аристократичные замашки могли привлечь нежелательное внимание, что в купе с нетипичной для южан внешностью могло сыграть с ней злую шутку.

— Терпение и смирение, дорогая, — невесело напомнила себе Айрин, задумчиво перетасовала колоду и пробормотала одно из любимых бабушкиных слов: — Безрадостно! Силы природы, Всевидящий, духи… все, кто может. Поведайте, что меня ждет.

Хрупкое пламя затанцевало на фитиле. На пол упали уже знакомые арканы. Айрин подняла последнюю карту. Маг. Тогда на ярмарке король назвал его имя, но, как она ни ломала голову, не смогла его вспомнить. Что-то такое рычащее и грозное. Такое имя подошло бы воину, а не холеному господину. Она пообещала себе: если еще раз услышит его, запомнит навсегда!

Рунар потратил час на то, чтобы спокойно поесть в покоях и привести себя в порядок. Было глубоко за полдень, но он приказал себе не торопиться. Лучше пусть его вздернут за измену королевства, чем он заявится в Академию Магии, как какой-то голодранец.

Первым делом он решил наведаться в архив. Так он сможет с пользой провести время до вечера, а там останется проверить городские темницы.

— Что-что вы ищете? — архивариус прыснул в кулак. — И зачем господину Придворному магу выпускная работа Слабоумного Лу?

Про бывшего однокурсника Рунар вспомнил во время завтрака. Лу всегда увлекался древними сомнительными текстами. Про него ходили разные слухи, одни хуже других. Говорили, что его перестали пускать в библиотеку, после того, как несколько книг оказались изляпаны кровью. А когда-то барон Олимандер подавал большие надежды. Пока не тронулся умом.

— Так она у вас есть?

— Шутите? Ее же прямо на защите сожгли экзаменаторы, — расхохотался библиотекарь. — Вот у него рожа была! Все блеял, как баран! Уж шесть лет прошло, а все не забуду.

Рунар сдержал порыв бросить ему в лицо огненное заклинание. Тупые люди с каждой секундой раздражали его все сильнее.

Не прощаясь, он покинул здание архива и остановился. Раньше он был частым гостем в родовом поместье Лу, но слышал, что оно ушло с молотка, и тот поселился в особняке у пристани.

К дому он прибыл в сумерках потому, как перепутал поворот, от чего был невероятно зол. Дверь открыла совсем юная девушка и, услышав его имя, тут же крикнула в пустоту позади себя:

— Любимый, к тебе пришел товарищ из Академии!

Рунар опешил. Он смутно припоминал ее лицо, возможно, они когда-то учились вместе…

— Отойди, любимая, — раздался из недр дома хриплый голос.

Девушка с готовностью отпрыгнула в сторону, а в Рунара полетел огненный сгусток, который тот, натренированный неудачливыми королевскими убийцами, отбросил в сторону магической волной. Сгусток врезался в деревянную стену, оставив после себя обожженную дыру.

— Так, значит, ты встречаешь товарищей, — усмехнулся Рунар. — Я сейчас уничтожу тебя на месте за попытку убийства Придворного мага! Хоть душу ответу, — тише добавил он и уверенно переступил порог.

Навстречу ему вышел худощавый сгорбленный мужчина.

— Придворный маг? — переспросил тот и приосанился. — Не ожидал. Хотя, ты та еще крыса, везде себе путь прогрызешь.

— Многих уже приложил?

— Пока никого, — пожал плечами Лу и жестом пригласил гостя в комнату. — Ты первый, кто пришел ко мне за все эти годы. Кстати, — он упал в кресло и вытянул ноги, — неплохой способ самоубиться. Опять же, войду в историю.

— Ты уже это сделал, — Рунар мельком оглядел помещение и с чувством собственного достоинства опустился напротив. — В Академии тебя до сих пор помнят. Но я не за этим пришел.

— Интересно, что уважаемому господину Придворному магу могло понадобиться от Слабоумного Лу?

— Лутар…

— Так ты и имя мое помнишь?

— Не паясничай.

— А я вспоминал о тебе, знаешь ли! Гадал, вернешься с рудников целиком или все-таки по частям.

— Я не собираюсь снова поднимать эту тему. Тебе бесполезно что-то доказывать.

Но Лутар, не дослушав, равнодушно отвернулся к окну.

— Говори, зачем пришел, пока я не спустил на тебя собаку.

Рунар брезгливо поморщился. Все в этом доме внушало ему иррациональное отвращение. Он слишком много пережил ради того, чтобы заставлять людей трепетать при его появлении, а этот мужчина вел себя так, словно вместо Рунара в его кресле сидела бродячая псина.

— Я наткнулся на неизвестные руны. О них почти нет информации в королевской библиотеке, а твоя работа была как раз про древнюю северную магию.

— Да, — протянул он, погружаясь в воспоминания. — Два года ее писал. Отличная! Отлично горела.

— Узнаешь что-то? — Придворный маг передал ему платок.

Нахмурившись, Лутар трепетно погладил кончиками пальцев узор.

— Где ты его взял? Сохранился в прекрасном состоянии! Как будто вчера соткали.

— Почти угадал. Этой зимой.

Маг поднял на него тяжелый взгляд, и Рунару стало не по себе. Он тут же скривил губы и принял надменный вид.

— Ну?

— Лошади нукать будешь. Лишь некоторые северяне из Эскальта владели подобным руническим искусством, а свои секреты хранили лучше самых драгоценных сокровищ. Видишь эти блики? — он указал на едва заметные переливы на крыльях вышитой птицы. — Они напитаны энергией. У северян есть рунический алфавит. Он не несет в себе магии, а выступает лишь средством письменной…

— Короче.

— Еще раз прервешь меня и можешь выметаться.

Собеседники смерили друг друга неприязненными взглядами. Нарочно выдержав паузу, Лу продолжил:

— Что касается колдовства, заклинания колдунам заменяют руны, они сложнее алфавитных символов и завязаны на душу, хотя, не представляю, как именно. Информации о них очень мало. Но мне точно известно, что в зависимости от желания колдуны могли с помощью одной руны создать как легкий бриз, так и ураган. Я хочу увидеть мага, сотворившего это чудо.

Рунар выхватил у него платок.

— Боюсь, его казнят за магическую измену.

Лутар вскинул голову. Придворный маг не выдержал прямой взгляд и бросил в сторону:

— Таков закон, и я ничего не…

— Ложь! Ты просто не хочешь шевелиться. Все вокруг слишком глупы, чтобы осмыслить величие этого колдовства, — Лу втянул воздух сквозь сжатые зубы и ткнул пальцем в грудь Рунара. — Я ради этого жизни бы не пожалел, а ты боишься задницей рискнуть!

— Где я могу найти сведения об этих рунах?

Лу хохотнул и достал из кармана колоду карт.

— Ничего не осталось. Высокие господа из Академии с подачи Архимейстера окрестили меня сумасшедшим, а северное колдовство — ересью. Все, что мне с таким трудом удалось найти на богом забытых капищах и в старых гробницах северян, они сожгли в день экзамена вместе с работой всей моей жизни! Жаль, тебя там не было, мне не хватало твоей фирменной уничижительной улыбки, — выпалив последние слова, Лутар рвано вздохнул, будто в приступе удушья, а затем продолжил, как ни в чем не бывало: — Конечно, я кое-что помню и мог бы восстановить некоторые детали по памяти. Только вот у меня нет ни лишних свитков, ни чернил.

Сдержав желание врезать бывшему сокурснику промеж глаз, Рунар прочистил горло и заставил себя выдавить хоть что-то:

— Ересью?

— Как же иначе они бы это обозвали, если колдовство северян напрямую связано с духовным миром! У нас такое позволено только «святым». А назови каждого северного колдуна святым, можно новый пантеон создавать!

— И в Академии тоже ничего?

Лутар таинственно промычал что-то нечленораздельное и с усилием разлепил сухие губы:

— Уж давно. Люди не любят, когда им тычут в лицо их невежеством. Раскинуть на будущее? — карты зашуршали в его руках.

— Сам справлюсь, — отрезал Рунар.

— Сам. Сам себе счастье прогадаешь, а его у тебя прям через край. Смотри, не захлебнись. — Лутар посмотрел на расклад. — Или не сгори.

Рунар невольно перевел взгляд на стол. Смерть и алая птица на Солнце.

Он сжал руку в кулак, сдерживая заклинание, и, не прощаясь, покинул дом.

Несколько часов дневного сна сотворили с Айрин настоящее чудо. Снова хотелось жить и радоваться.

Небольшое зеркальце показало вполне приличное отражение. Синяк уже достаточно побледнел, но девушка все равно пожелала Гуго всех кар небесных, правда не смертельных. Бывший друг все-таки.

Она направилась обратно на ярмарку. Веселая музыка лилась со всех сторон, на относительно свободных пятачках играли дети, танцевали приезжие артисты. Одна танцовщица в изумительно красивом пестром платье с широченной юбкой исполняла роль бродячей гадалки, в которую влюбился оруженосец короля. За много лет легенда обросла противоречивыми деталями, и каждый переиначивал ее на свой лад.

Вот девушка бросила в толпу тонкую цветастую шаль и хлопнула по маленькому бубну, который держала в руке. Юноша в старых потертых доспехах неловко откинул забрало и сделал вид, что в упор не замечает «гадалку». Актеры принялись исполнять завораживающий танец, сближаясь и отдаляясь, дразня зрителей предвкушением «встречи». Айрин с удовольствием присоединилась к общему веселью, гадая, какой вариант разыграет труппа, и восторженно захлопала, когда в кульминации рыцарь и гадалка в символических красных свадебных накидках предстали перед священником. В Дубовом Перевале же больше предпочитали жизнеутверждающую концовку с героической смертью и самоубийством во имя любви.

Случайно заметив на одной из красивых площадей здание библиотеки, Айрин с воодушевлением направилась к главному входу, но там ее ждало жестокое разочарование в лице одного из младших библиотекарей, небрежно преградившего ей дорогу.

— Нечего тут шастать и пугать господ! Это храм знаний, а не хлев.

Проходящие мимо горожане со смешками рассматривали ее рубаху из серого домотканого полотна, простой сарафан с нехитрой цветочной вышивкой и грубый холщевый мешок за плечом. Айрин сильнее натянула на лицо платок, скрываясь от безжалостных взглядов, и храбро проблеяла:

— Что нужно, чтобы попасть в библиотеку?

— Что-что! — передразнил ее юноша. — В обычную достаточно королевского жетона, его можно выписать в школе или в ратуше. А в эту, — он поднял палец, указывая на необъятных размеров каменный фронтон, на котором, помимо скульптур, красовался золотой королевский герб — опоясанный короной бутон чертополоха — в кольце из терновых веток, — только с разрешения ректора магической Академии или Придворного мага.

Она сразу узнала отличительный символ магии — терновник, — но из вежливости выслушала пояснения словоохотливого парнишки. Улучив паузу в потоке его разглагольствований о гербах и знаменах, она неожиданно для себя поинтересовалась:

— А как можно поступить в Академию?

Ответом ей стал демонстративно громкий хохот, который привлек еще больше ненужного внимания, и Айрин поспешно сбежала, уязвленно кусая губы.

Блуждая по городу, она натыкалась на регулярные патрули и каждый раз невольно задерживала взгляд на магах, откровенно скучавших на службе: лузгающих семечки, свистящих девицам, праздно разглядывающих прохожих, — и ни в одном из них не заметила изысканного шарма, присущего тому господину из дворца.

На исходе дня Айрин, едва переставляя от усталости ноги, ступила на большую площадь, наполненную шумом и светом от десятков магических фонарей. Светящиеся шары парили над головами прохожих и разгоняли мрак лучше любого факела. Айрин завороженно потянулась рукой к ближайшему, но вдруг заметила краем глаза массивную фигуру.

Они же должны были уехать!

Гуго пер вперед с жаждой убийства на лице. За ним с недовольным видом мчалась Агнес, а следом озабоченно шагал Лени. От страха мигом закружилась голова. Какой демон дернул Айрин высунуться из гостиницы!

— Айрин!

Девушка рванула к толпе, надеясь затеряться среди людей.

Начальник городской стражи едва не попал под горячую руку. После визита к Лу Рунара едва заметно колотило. Он чувствовал, что вот-вот сойдет с ума или покалечит первого подвернувшегося бедолагу. Сейчас, как назло, требовалось сидеть на месте и ждать отчет от патрулей, а больше томительных ожиданий господин Придворный маг ненавидел только поиски глупых селянок с непонятными и опасными силами. Начальник оказался исполнительным старым воином в отставке и оперативно сообщал, когда стража доставляла очередную подходящую под описание девицу. У Рунара чесались руки еще раз раскинуть карты, но он заставлял себя непринужденно сидеть в кресле и невпопад отвечал на реплики начальника стражи, не вникая в суть вопросов. На исходе первого часа он резко поднялся и, не утруждая себя прощанием, вышел на улицу, которая как раз упиралась в ярмарочную площадь.

Маг уверенно шагал между торговых рядов и очень надеялся, что его тревога никак не отражалась внешне. Он учтиво кивнул знакомому барону, послал красноречивый взгляд двум миловидным леди и сотворил с десяток огненных шаров, чтобы немного скинуть напряжение, чем привел зевак в неописуемый восторг.

Минуты сыпались ему под ноги, как песок из шарибских пустынь. Рунар отрешенно отметил, что не спал уже больше суток. Он был близок к тому, чтобы отдать приказ об аресте всех темноволосых девушек северной внешности в городе, но если хотя бы в одной из формулировок проскользнет слово «север», с большой вероятностью поднимется паника. За такие выкрутасы король лично затянет веревки на его запястьях, после чего с наслаждением отхлещет плетью. Как ни парадоксально, Рунара спасала делегация из Шариба, которую ему еще предстояло сразить виртуозным владением магией. Так что маг в любом случае мог еще до весны жить в свое удовольствие. Король не рискнет репутацией и выгодным брачным союзом. Он возьмется за плеть после отъезда послов.

— Айрин!

Вопль застал его врасплох. Рунар заозирался, пытаясь понять, откуда исходит звук. Он заметил девчонку, сломя голову несущуюся сквозь толпу галдящих горожан. Маг начал пробираться к ней на перерез, и лишь на мгновение отвлекся, чтобы не натолкнуться на незнакомую даму…

Девчонка исчезла, словно привиделась ему. Он тут же начал выбираться из основной массы людей, как вдруг какое-то существо сбило его с ног. Они повалились на землю, и Рунар хорошенько приложился головой о каменную мостовую. Существу повезло больше, оно приземлилось на мягкое — на Рунара — и тут же что-то запищало. Маг машинально схватил его, за что пришлось, и попытался проморгаться от бесчисленных искр, мельтешащих под веками. Существо забилось и ударило его острым локтем под ребра, продолжая пищать что-то на невозможно высокой ноте. Искры и звон в ушах постепенно отступали, и он сел, одной рукой придерживая голову, будто расколотую пополам, а второй ощупывая место удара.

К нему тут же сбежалась стража и несколько патрульных магов.

— Господин Придворный маг, с вами все в порядке?

— Что это было? — он принялся оглядываться по сторонам, но над ним сомкнулся купол любопытных лиц.

— Да какая-то дуреха! Неслась так, что…

— Поймать ее и привести ко мне!

Относительно удачно лавируя между возмущенными людьми, Айрин коротко глянула через плечо и тут же влетела в какого-то человека, вместе с ним повалившись на землю. Девушка неловко отползла, пытаясь одновременно извиниться и хоть немного отдышаться, и обомлела.

Придворный маг простонал что-то сквозь зубы и крепко схватил ее за лодыжку. Она услышала за собой вопли Гуго и Агнес и что есть силы начала вырываться, нечаянно заехав магу в живот. Он чуть ослабил хватку, и Айрин, аки горная коза, понеслась дальше. Горожане в ужасе расступались перед ней, как перед прокаженной, а стража слаженно брала девушку в кольцо. Она попыталась нырнуть в боковую улицу, но ноги внезапно будто бы спутали жгучими силками, и беглянка кубарем покатилась по мостовой. Неподалеку вопил Гуго. Его окружили сразу пять стражников с секирами наперевес, а чуть поодаль Лени мужественно закрывал собой заплаканную Агнес. Айрин уставилась на собственные ноги и едва не заорала от ужаса. Они оказались связаны тонкой светящейся веревкой, которая немилосердно жгла кожу.

— Господин Рунар, я ее поймал.

Придворный маг в бешенстве шагал прямо к ней. Второй маг, стоявший рядом, при его приближении учтиво склонил голову. Именно от его рук тянулась жуткая веревка.

— Попалась, зайка, — пренебрежительно бросил он, — заставила же ты нас…

— Заткнись, — оборвал его Придворный маг. — Ты Айрин из Дубового Перевала? — она испуганно молчала. — Да, это ты, — он грубо сдернул с ее головы платок и внимательно осмотрел ткань, затем отдал приказ. — Уберите их с площади. Представление окончено.

Стража в мгновение ока рассредоточилась по широкой улице. Большая часть людей оттесняла любопытных, а остальные, угрожающе покачивая секирами, повели пленников в большое здание из черного камня в конце улицы. Придворный маг шагал прямо позади Айрин. Его сапоги гулко стучали по каменной мостовой.

Их заперли в маленькой сырой камере с решетчатым окном под самым потолком. Дверь ощетинилась изнутри короткими железными шипами, приваренными к частой решетке, через которую можно было разве что просунуть руку.

Стража без лишних слов отобрала пожитки и свалила их кучей у противоположной стены.

Агнес всхлипнула, сильнее прижимаясь к Лени.

— По какому праву нас здесь заперли? — Гуго с силой потряс решетку. — Мы заплатили за ущерб!

К Придворному магу подошел пожилой мужчина в доспехах и указал на сжавшуюся в углу Айрин:

— Это она?

Тот медленно кивнул. На его губах заиграла хищная улыбка.

— Оставьте нас.

Рунар шевельнул пальцем, и засов послушно встал в пазы. Теперь их не подслушают.

Он сразу узнал девчонку. Точно такой же платок, абсолютно безвкусно повязанный на голове. Ее глаза. Она в ответ прожигала его темным взглядом, и магу казалось, что он видит огненные отсветы, притаившиеся на дне ее зрачков.

«Будто угли в зимнем костре».

Мысль обескуражила. Рунар поспешно напомнил себе, что ему все равно. На нее, на ее сообщников, на проклятое северное колдовство. Перед ним стоял сгусток дикой магии, закованный в костяной скелет, кое-как обтянутый кожей. Настоящее чудовище.

Он рассматривал Айрин из Дубового Перевала, запертую в клетке, и с упоением думал о мягкой постели и, возможно, о… Нет, сегодня только постель.

— Какого лешего? — заревел Гуго. — Ты вообще кто такой?

Агнес тут же зашикала на него, выплевывая что-то про почтение и отрубание голов.

— Придворный маг. Вы можете называть меня господин Рунар. А сейчас, — он повернулся к Айрин и почти вплотную приблизился к решетке, — ты будешь отвечать на мои вопросы: знаешь, что это?

— Мой платок, — тихо ответила она, не глядя на вещь перед собой.

— Просто платок?

— Да.

Он усмехнулся, и его руку объял огонь. Пленники с воплями отшатнулись к стене, а Рунар поднес горящую руку к платку. Пламя перекинулось на белую ткань и словно впиталось в нее. Все дружно уставились на это чудо.

— Повторяю: ты знаешь, что это?

Ей следовало заранее озаботиться легендой и правдоподобным объяснением на такой вот случай, но она и не предполагала, что способна на что-то большее, чем безобидные игры со свечой! Бабушка десятки раз говорила ей про руны, но с ее слов в представлении Айрин они являлись чем-то вроде недоступной всемогущей силы, а не… огнеупорным платком. Она считала, что для магии нужны ритуалы или особые заклинания, потому без задней мысли использовала их в вышивке.

Придворный маг терпеливо ждал ответа. Как ни старалась, Айрин не увидела в нем ни капли тепла или сострадания. Если сейчас она рискнет открыть правду, ее познакомят с палачом, а если солжет… Слухи про пыточные в королевских темницах доходили и до Дубового Перевала. Но все же это был крохотный шанс.

— Помилуйте, господин, я вообще не понимаю…

— Миловать — прерогатива королевы. Расклад такой: на твоих платках вышиты мощные древние руны. Один из них попал в камин влиятельного человека и разнес ему половину дома. Так как в деле замешана незарегистрированная магия, оно было передано в королевский суд, который состоится завтра сразу после завтрака Его Величества, короля Реджинальда Освободителя. — Маг убрал платок за пазуху и пристально всмотрелся ей в лицо. — Поэтому, спрашиваю в последний раз: ты умышленно зачаровала платки?

Она медленно покачала головой. Мог ли маг почувствовать ложь?

— Господин, клянусь, я не владею магией.

— Откуда взяла узоры?

— Перенесла со старых семейных тканей…

Он эхом повторил последнюю фразу и цокнул языком.

— Зачем осталась в городе?

Его голос пробирал до костей, как лютый мороз. Кончиками пальцев Айрин почти ощущала холод, окутывавший ее со всех сторон, и не смогла подавить дрожь. Похожее чувство много лет назад охватило ее на озере.

Следовало придерживаться избранной роли, потому она замялась и стыдливо опустила глаза.

— Хотела наняться в замок слу… служанкой.

Сзади зарычал Гуго. Он схватил девушку за плечо и рывком развернул к себе, впечатав спиной в решетку.

— Ах ты, змея! Да мы все заработанные деньги отдали той ведьме из гостиницы, чтобы нас не забрала стража. А ты еще и украла почти половину!

— Вот-вот, — поддакнула сзади Агнес. — Нам пришлось заложить лошадей!

— Ну-ну, не перегибайте, — пробасил из-за их спин Лени, — Айрин так-то взяла свою долю, так что…

Они на два голоса велели ему заткнуться.

— Ты хоть понимаешь, какие сплетни пойдут? — угрожающе рыкнул Гуго. — Мало того, что вернулись без ничего, так еще и за решетку попали! Дома я с тебя три шкуры сдеру!

Он замахнулся, но ладонь не достигла цели: парень с воплем отлетел к противоположной стене камеры. Айрин, поскуливая, свалилась на грязную солому. Шерстяное платье не спасло ее от шипов, но следующие слова заставили ее забыть об острой боли в спине.

— Вынужден огорчить, она с вами не поедет. Она обвиняется в незаконной торговле опасными магическими артефактами, что равносильно измене королевству и карается смертной казнью, — буднично сообщил маг и после краткой паузы добавил: — попрошу коменданта посадить вас в разные камеры. Король не любит излишней грязи. Остальных выпустят завтра.

— Как, смертной казнью, — пролепетала Айрин совершенно искренне, с трудом поворачиваясь к нему. — За что?

— За торговлю волшебными платками без разрешения, — терпеливо пояснил маг и щелкнул пальцами. Задвижка визгливо отъехала в сторону. — И уверен, герцог Варнарри захочет что-то для себя лично.

Он с равнодушным видом подал знак вошедшему стражнику, и тот перетащил преступницу в соседнюю клетку.

— Завтра я приду за ней. А эту шайку выпустить на рассвете.

Гуго, только что пришедший в себя, подскочил к решетке, схватил мага за рукав мантии и дернул на себя с такой силой, что тот едва успел выставить свободную руку, спасая голову от встречи с железными прутьями.

— Не смей трогать ее, индюшатина! Это моя женщина!

Один из стражников ворвался к нему и огрел плетью. Лени, закрывший собой Агнес, тоже получил несколько ударов.

— Нападение на меня также карается смертью, — презрительно прошипел Придворный маг и тщательно отряхнул белоснежную мантию. — Но мне жалко тратить время на такого червя, как ты. Завтра вышвырните их из города.

Айрин съехала по ледяной стене на жесткие нары и уткнулась лицом в колени. Неужели завтра ее повесят на площади на потеху горожанам? Будут ли люди бросать в нее камни и гнилые овощи? Обзовут северной ведьмой или просто изменницей?

Дверь камеры снова визгливо скрипнула, и сверху опустилось что-то тяжелое и душное. Она в ужасе вскинулась, решив, что с ней решили расправиться прямо сейчас, но это был всего лишь один из стражников, укрывший ее своим плащом.

— Ты, девочка, не бойся. До утра тебя никто не тронет, а там, глядишь, господин маг что-нибудь придумает. Да и король у нас справедливый, лишних смертей не любит.

— Но он сказал, — она запнулась, — что меня казнят…

— Ну, ему по статусу положено всякое говорить, — стражник ободряюще улыбнулся, — сам сидит, небось, у нашего начальника и думает, как бы получше это дело вывернуть.

Из окна виднелся полосатый кусочек темного неба без единого проблеска. Айрин долго сидела неподвижно, слушая ругань родных и собственное дыхание, пока не провалилась в сон, будто в глубокий омут, на дне которого сияли звезды.