Алая птица

Глава 26 Свидетельства измен

Часы, проведенные в обществе пауков и крыс, окончательно испортили Айрин настроение. Оступившись, она упала и сломала свечу, а потому осталась в кромешной темноте. Множество попыток спустя ей удалось зажечь на кончике пальца слабенький огонек, порождавший больше мечущихся теней, чем света.

«Хороша магичка! Осталось только заблудиться и скрестись по ночам в стены».

Едва оформив мысль, Айрин налетела на густую паутину и принялась с воплями отдирать ее от лица. По коже тут же побежали сотни несуществующих паучьих лапок, и девушка вихрем понеслась вперед, пока снова не споткнулась, на этот раз об уходящие вверх ступени.

Ей повезло: юбки плотного шарибского платья смягчили удар. Айрин слепо зашарила руками и, опираясь о стену, продолжила восхождение, цепляя на себя лохмотья паутины. В непроглядной черноте мерещились призраки, тишина давила гранитной плитой. Казалось, Айрин похоронили заживо, а порой за спиной или впереди чудились жуткие звуки.

Сознание все азартнее играло с ней в жестокие игры, подсылая монстров одного за другим: звуки, шорохи, гротескные тени. Какое-то время спустя Айрин перестала ощущать пространство вокруг себя. Ей чудилось, что она бродит по каменной кишке не часы, а века и давным-давно стала неприкаянным призраком.

При этой мысли она уперлась в тупик.

— Дьявол! Надеюсь, проектировщики дворца сейчас бродят по бесконечным лабиринтам всех адских кругов!

Айрин погасила огонек и с помощью Оффан отперла натужно заскрипевшую дверь.

Ей удалось попасть на закрытые этажи с королевскими покоями. За окнами стояла ночь, потому коридор был погружен в уютный полумрак. По состоянию свечей Айрин предположила, что близился час ведьм. Неужели она столько времени блуждала в потайных коридорах?

В тишине скрип прозвучал чересчур отчетливо.

— Слышал? — спросил стражник. — Будь начеку, возможно, сюда проник посторонний.

— А может, это северные демоны пришли за королем за то, что тот сделал с благословенной колдуньей? — пробормотал в ответ второй, озираясь по сторонам, на что его товарищ безапелляционно заявил:

— Не мели ерунды! Княжна же сама развеяла их прямо на площади. А нас защищает звезда Всевышнего.

Айрин отступила обратно в потайной ход. Незадолго до того, как упереться в стену, она проходила развилку. Возможно, стоило попытать удачи там?

Коридор оказался узким и извилистым. Айрин пришлось пробираться по нему боком, продвигаясь мелкими приставными шагами. Несмотря на всю осторожность, она дважды поприветствовала лбом стену, когда пыталась рассмотреть выступы под ногами. К счастью, здесь было сухо и чисто: с потолка не свисала паутина, а камни не покрывала плесень.

Проход определенно пользовался популярностью среди Теневой стражи, только по какой-то причине за все время Айрин не встретила никого из шпионов королевы. Вывод напрашивался сам собой: ей позволили совершить эту маленькую вылазку. Либо королева настолько доверяла ей, либо надеялась узнать что-то с ее помощью, а точнее с помощью рун.

Айрин коснулась Оффан, выжженной на кирпиче немного ниже уровня ее глаз. Насколько она могла увидеть, стена была монолитной на пяток шагов в обе стороны. Руна охотно откликнулась на зов, и кусок стены размером с ладонь сам собой выдвинулся наружу и отъехал вниз по едва заметным бороздам. Под ним осталась пластина с двумя смотровыми отверстиями-глазками.

Придвинувшись ближе, Айрин разглядела богатое убранство девичьей спальни, частично скрытое от ее взора ширмой. Та кренилась от веса расшитого камнями атласного платья, заблаговременно приготовленного на вешалке к утреннему променаду. Прозрачные камни на лифе влажно поблескивали в полумраке. Платье совершенно точно принадлежало старшей принцессе — только она с ума сходила по тяжелым каскадным юбкам и невозможно тугим корсетам.

Комната освещалась единственной свечкой в витом серебряном подсвечнике. На кровати двигались две переплетенные тени, в одной из которых Айрин узнала Мериэл, а во второй угадала ее тайного ухажера.

— Я не могу! — повторяла принцесса, кокетливо уворачиваясь от настойчивых поцелуев. — Всевышний нас покарает, если мы сделаем это до свадьбы.

«Отец тебя покарает, а не Всевышний, дура!» — захотелось крикнуть Айрин, но она зажала себе рот, чтобы ненароком не издать какой-нибудь звук и не выдать себя с головой.

— Мери, любовь моя, мы все равно сбежим и будем вместе, какая разница, когда? Ты же тоже хочешь!

Принцесса продолжала отнекиваться, однако, с каждым разом все менее уверенно. Почувствовав слабину, парень заметно воодушевился:

— Я с таким трудом пробрался к тебе, чтобы увидеть одну твою счастливую улыбку, не откажи мне, красавица моя!

Айрин пробило на смех. Она изо всех сил прижимала грязные ладони ко рту и душила в себе хохот.

«Он, действительно, думает, что она на это купится? Принцесса, обещанная в жены кронпринцу Шарибской Империи, где невинность невесты — первоочередное требование! Она же не настолько глупая».

Действительно, Мериэл отпихнула от себя тайного любовника и отвернулась, недовольно бормоча себе под нос.

Покачав головой, Айрин с непонятным чувством выполненного долга закрыла смотровое окошко и двинулась дальше. Помимо общей абсурдности, в ситуации ее смущало еще то, что пажа не выдворили из дворца подальше от принцессы.

Перейдя еще более узкий перешеек, она, наконец, выбралась в широкий проход, также завершившийся тупиком.

На этот раз потайная дверь пряталась за деревянной панелью-фреской.

Вначале Айрин приняла комнату за рабочий кабинет, затем различила едва слышное сопение. Окна скрывали тяжелые портьеры, от чего даже лунный свет с трудом просачивался в узкую щелочку, однако, вполне удачно падал на задернутый балдахин.

Подписи на гербовых бумагах окончательно развеяли сомнения относительно личности хозяйки покоев.

«Как удачно! Посмотрим, что ты скрываешь».

От предметов остались черные силуэты. При беглом осмотре княжна не заметила ничего подозрительного: почти все столики и шкафчики были уставлены различными скляночками-бутылочками или завалены лентами, заколками, украшениями и веерами. У дальней стены обнаружилось две двери, одна из которых вела в настоящий кабинет и запиралась на артефактный замок.

Комната отличалась от той, в которой Айрин довелось побывать прежде: меньше золота и показного величия. Вдоль стен тянулись полки с книгами, в основном, по торговле и истории, невероятной красоты картины, бюсты и статуи, потолок украшала мозаичная карта известного мира. Айрин тщательно изучила каждый угол, обходя кабинет по периметру. Теплый шарибский ковер прекрасно глушил звуки.

У стола она задержалась подольше: аккуратно сложенные свитки, статуэтка Всевышнего, чернильница и пара пятнистых перьев. Но стоило протянуть руку, как невзрачная на первый взгляд статуэтка засветилась зловещим мертвенным светом. Айрин замерла. Едва она пошевелила пальцами, как сияние усилилось, и кисть начала неметь. Девушка стиснула зубы, сдержав крепкое словцо. Такие ловушки назывались погибелью воров и весьма славились в Шарибе. Их изготовление и распространение на территории Рейненберна каралось рудниками. Стоило попасть в поле их действия, как любое движение усиливало воздействие, и жертве ничего не оставалось, как дожидаться хозяина в сознании, в бессознании или в виде кучки пепла, в зависимости от действия артефакта.

Если Медовия найдет ее в таком виде, ей конец.

Айрин облизала пересохшие губы. Считалось, что без артефакта-ключа с погибелью воров не справиться даже сильному магу.

«Но я не просто маг», — напомнила себе Айрин и решительно создала иллюзию руны Райлэр. Насколько она смогла изучить ее свойства, руна блокировала все магические потоки и мгновенно рассеивала мощные боевые заклинания, но ее приходилось накладывать или в замкнутом пространстве или на обычный магический щит, чтобы задать точную площадь поражения, а в щитах Айрин была сильна, как младенец.

Ее отчаянная догадка оказалась верна: статуя злобно вспыхнула и погасла. Девушка с недовольным бурчанием размяла пальцы, возвращая им чувствительность, и не теряя времени, окунулась в поиски. На некоторых ящичках стояла дополнительная защита, но наученная опытом Айрин, растянула щит на весь стол, от чего ее магический запас улетучивался с немыслимой скоростью.

Среди бумаг не нашлось ничего, заслуживающего внимания, и она бы ушла ни с чем, если бы случайно не обратила внимания на необычную тень на боковой панели стола. Чутко осмотрев ее на предмет тайников и применив Оффан, Айрин с облегчением уловила слабый щелчок со стороны одной из стен. В небольшой нише ее ждал настоящий сюрприз.

«Графиня Вольпур, я смиренно склоняюсь пред вами и молю о прощении. Я недооценил вашу проницательность и деловую хватку. Я приму ваше предложение, если оно еще в силе. Вы получите все, что пожелаете, если поможете нам замять это шелковое дело. Со своей стороны обещаю намекнуть нашим морским друзьям о маршруте королевского кортежа, согласно вашему требованию. Однако выражаю сомнения, что война в Эскальте сыграет нам на руку в долгосрочной перспективе. Прошу вас еще раз обдумать этот момент. Молю уничтожить это письмо после прочтения! И».

— Дьявол меня раздери! — не сдержалась Айрин. — Она убила короля и наследника престола!

В нише покоилось две стопки писем, и она вытянула наугад еще одно. Оно оказалось на шарибском. Даже исправно посещая уроки, Айрин не смогла его прочесть, только уловила в общих чертах, что речь шла о морской торговле.

В изнеможении девушка осела на ковер. Ей пора было возвращаться, иначе у нее не останется сил на иллюзии.

Помимо писем в тайнике хранился наполовину пустой изящный граненый флакон из темно-синего хрусталя с мерной пипеткой вместо крышечки. Стоило Айрин взять его в руки, как руна Вергрит предупредила ее о возможной опасности содержимого.

Второго шанса могло не быть.

— Всевышний, помоги мне, — шепнула Айрин и капнула пару капель на язык.

Вергрит предупреждающе сжала руку и тут же отпустила.

Вкус и запах отдавали сладостной свежестью сочных персиков, томным флером магнолии и летним теплом закатного солнца. Айрин прислушалась к себе, но не заметила ничего необычного и как можно быстрее вернула все по местам, прикарманив только первое письмо.

Но стоило ей вернуться в спальню Медовии, как она тут же услышала шелест ткани. Полог заколыхался.

Мысленно помянув дьявола, Айрин набросила на себя иллюзию.

Медовия спустила ноги с кровати и осмотрелась в поисках кресала.

«Если она зажжет свечу, мне конец», — осознала Айрин, не двигаясь с места.

Ее запас порядком истощился во время обыска и сражения с погибелью воров. Под статичным светом да еще почти в полной темноте ей было под силу сделать себя невидимкой, а подстроиться под резкие изменения освещения так, чтобы при этом не замерцать, как аметистовая друза, Айрин бы уже не смогла.

Не найдя искомого, Медовия достала из-под подушки кинжал и прошлась по комнате взад-вперед.

— Если вы пришли убить меня или ограбить, вам это с рук не сойдет, знайте. И бояться вам следует не моего брата, а вашего собственного господина. Я не шучу. Рискните и к рассвету расстанетесь с жизнями.

Закончив, женщина прислушалась. Айрин казалось, что в наступившей тишине ее собственное сердце бьется слишком громко. Она боялась сделать шаг по толстому ковру в сторону тайного хода, чтобы не выдать себя ни единым шорохом.

Медовия тем временем прошла мимо и вдруг остановилась. Айрин затаила дыхание. В следующий миг женщина пронзила воздух перед собой кинжалом. Лезвие прошло достаточно далеко, но девушка все равно едва не закричала от неожиданности.

Советница развернулась спиной к Айрин, осматривая темные углы. Сейчас было самое время для Мекаль, подчиняющей разум.

Княжна сосредоточилась и почти уже отдала приказ, как вдруг Медовия заметила свечение иллюзии в зеркале напротив. Прежде, чем она успела развернуться, Айрин схватила со стола канделябр и обрушила его на голову Советницы.

Та ничком повалилась на пол и завизжала. Стража тотчас ворвалась в ее покои с оголенными мечами.

Айрин со всех ног кинулась в распахнутые двери. Кто-то завопил ей в след «демон». В более ярком свете коридора ее иллюзия начала неистово сиять, и ей ничего не оставалось, как послать к лестницам силуэт бегущей женщины, якобы скрытой неисправным артефактом.

Это отвлекло стражу и выиграло Айрин несколько драгоценных секунд, которые та использовала, чтобы ворваться в ближайшую дверь, молясь, чтобы та не вела в покои короля или королевы.

— Посторонний в замке!

— Проверить коридор. Зажечь свечи, быстро!

— Осмотрите окна на наличие взлома.

«Дура-дура-дура!» — Айрин зажмурилась, слушая голоса стражи снаружи. — «С чего я решила, что в стражники набирают идиотов?»

— Найдите ее или я поотрубаю вам всем головы! — вопила Медовия.

Не успела она перевести дух, как ощутила на шее ледяную сталь.

— Не двигайся. Назовись.

Узнав голос, княжна шумно выдохнула.

— Эдгар!

— Айрин⁈ — темный силуэт окончательно обрел черты кронпринца. — Во имя Всевышнего, что ты…

Она кинулась к нему в объятья и сжала с такой силой, что парень сдавленно охнул.

— Вот так сюрприз! Дай мне хотя-бы меч убрать, пока не поранил. Так это из-за тебя переполох?

— Ваше Высочество! — ручка двери поехала вниз, и в тот же миг Эдгар отшвырнул Айрин за стоявшее рядом кресло. В комнату хлынул поток света. — Ваше Высочество, в замке посторонний. На леди Медовию напали.

— Как напали? Она в порядке?

— Да, Ваше Высочество, только сильно напугана, — отрапортовал стражник. — Мы уже послали за лекарем.

— Я понял, охраняйте вход снаружи.

Как только стражник ушел, кронпринц зажег канделябр.

— Что, в конце концов, случилось? И почему ты такая грязная?

— Я не хотела, клянусь! Она заметила меня, а заклинание не сработало, и я… Я нашла это.

Она протянула ему письмо.

Пока он разбирал под свечой витиеватый почерк Канцлера Казначейства, Айрин счищала с волос и одежды паутину и наблюдала за ним исподтишка.

Приглушенный золотой свет окутывал красивое лицо Эдгара, обрамленное взлохмаченными со сна русыми кудрями, и придавал его облику таинственной порочности. Тончайшая рубашка из белоснежного льна была небрежно распахнута на груди, и Айрин вдруг захотелось прикоснуться к принцу, чтобы почувствовать, насколько быстро бьется его сердце.

«Интересно, сколько ему лет?» — отстраненно размышляла она, не замечая, как начала покусывать губы в непонятном предвкушении. — «Мериэл старше, значит, должно быть около восемнадцати».

Эдгар прервал бессвязный поток ее мыслей полным ярости рыком.

— Как они посмели⁈ — он швырнул письмо на стол. — Я мог бы еще понять, если бы отец выступил открыто, но такая отвратительная грязная игра нарушает не только земные законы, но и священные заветы Всевышнего! Как смеет говорить мне о чести тот, кто повинен в смерти младенца, наследника престола? Как смеет он смотреть в глаза моей несчастной матери, возлежать с нею…

— Остановись, — Айрин удержала его руку, занесенную для удара о столешницу. — Мы не знаем наверняка, причастен ли он. Медовия предпочитает играть скрытно и не делиться с сообщниками всеми подробностями. Ты видел подпись? — тот кивнул. — Инглот не единственный, кто сыграл в ее плане отведенную роль.

— Ты что-то знаешь?

— Ничего определенного, — уклончиво ответила она. — Уверена, Рунар знает больше. Он что-то выяснил на рудниках и теперь стремится добиться справедливости для всех невинных, пострадавших от коварства и лжи змей, что Ее Милость по незнанию пригрела на груди!

Айрин захлопнула рот и часто задышала. Что за чушь она только что сморозила?

Эдгар коснулся ее лба тыльной стороной ладони.

— Ты здорова?

— Как никогда! Дай мне руку.

Она бесцеремонно задрала рукава его рубашки и осмотрела запястья на предмет клейма Оффан. Кожа оказалась чистой, без единого шрама с россыпью родинок и невероятно приятной на ощупь.

— Нет руны, а у Розы есть.

— Какой еще руны?

— Отпирающей замки, — коротко ответила Айрин, продолжая водить кончиками пальцев по его запястьям, затем посмотрела принцу прямо в глаза. — Клянусь тебе, мы найдем и покараем причастных так, как они того заслуживают. Закон един для всех — для крестьян и королей, — так было, так есть и будет всегда. А пока прояви терпение и не руби с горяча.

Эдгар раздраженно вырвался и принялся мерить шагами комнату.

— И дать им время сбежать? Тетушка… Медовия наверняка заметит отсутствие письма и продумает пути отступления.

— Послушай меня, Эдгар, — она вновь остановила его и обхватила лицо ладонями. — Мир конечен. Им некуда деваться из-под небесного купола, а случись так, что их жизни оборвутся, то гореть их душам в аду во веки веков.

Брови принца поползли вверх.

— Если бы я тебя не знал, то решил бы, что ты меня соблазняешь.

Она моргнула и поспешно отступила.

— Тебе не пора в подземелья, проведать Рунара, например?

— Я действительно припозднилась.

В самом деле, что на нее нашло?

— Из твоих покоев есть тайный ход?

— Попробуй поискать за той картиной у камина, — Эдгар указал в нужном направлении, — Роза иногда приходит ко мне оттуда, чтобы похвастаться очередной куклой.

Пару минут спустя Айрин нашла неприметный символ Оффан.

— Выходит, Роза — Теневой стражник? Не слишком ли она мала?

Принц фыркнул.

— Не смеши. Наверняка, малявка пузатая подсмотрела парочку ходов за кем-то из Теней, чтобы сбегать от нянек. Они норовят завернуть ее в колючие рюши и шифон, а Рози их терпеть не может.

— Что будешь делать с письмом?

Он помрачнел.

— Спрячу в надежном месте за пределами замка, пока не найдем достаточно неопровержимых доказательств. Ты права, мы можем позволить себе небольшое ожидание — такие преступления не имеют срока давности.

Айрин кивнула на прощание, затем бегом кинулась по узкому проходу, хотя больше всего в эту минуту ей хотелось крепко прижаться к Эдгару, чтобы ощутить ту молчаливую поддержку, которую ей оказывал кронпринц. Ведь во всем замке она могла довериться только ему и Фани.

«А как же Рунар?»

Пол под ногами оборвался. Айрин с визгом рухнула вниз, считая каждую ступеньку, а когда падение закончилось, некоторое время лежала на полу, приходя в себя.

Магический огонек погас, вновь окунув княжну в первобытный мрак, кишащий демонами.

Платье на спине намокло от влажности, нос щекотал сладковатый гнилостный душок. Выходит, Айрин угадала с направлением, только переусердствовала с желанием спуститься как можно быстрее.

Она не сразу поняла, что ее колотит дрожь, а перед глазами мелькают разноцветные вспышки, похожие на красивые фейерверки, что запускали на праздник Середины Зимы. Все, на что Айрин оказалась способна — распрямить скрюченные пальцы, зарывшиеся в грязь.

Голова пульсировала, а пол кренился, как гигантская крышка, что вот-вот заточит ее в кипящем котле.

Нечто пушистое ткнулось Айрин в лодыжку. Девушка дернула ногой, ожидая, пока стихнет головокружение, и тут же заорала от острой боли, пронзившей ногу до самого колена.

Подпитанный яростью огненный шар высветил жирную коричневую крысу, бесстрашно примерившуюся для нового укуса. В отдалении сверкнули отраженным светом глаза-бусины.

— Ах ты, тварь!

Разъяренная Айрин направила в нее всю силу, на какую оказалась способна, и полоска жиденького огня накрыла крыс, не успевших броситься наутек.

Стоная в голос и ругаясь, на чем свет стоит, княжна поковыляла вперед, опираясь о склизкие стены и больше не обращая внимания на грязь. Если таковой стала плата за везение, лучше бы Айрин попалась страже. Стоило крысам учуять кровь, они сбегутся со всей округи и возьмут ее числом.

Наконец, заветный проход впустил ее в родные подземелья, где за время ее отсутствия не изменилось ровным счетом ничего. Только камин почти прогорел до конца, и погасли лампы.

Айрин мешком свалилась на ближайший стул, не сдерживая горестных рыданий. За потоком причитаний и проклятий она едва расслышала чужой голос, зовущий ее по имени.

С ненавистью уставившись на скрытую за картой дверь, Айрин распустила пояс и скинула верхнее одеяние, напоминавшее тяжелый пестрый халат. Шумей не поскупился на тряпки: пленницу завернули в дамаск и парчу, как наследную шарибскую лэллу. Под испорченным халатом оказалось узкое шелковое платье наподобие того, в котором ходила Каприз, точнее леди Парсар, сбежавшая из дворца, как только запахло жареным.

Наскоро ополоснув руки в ведре с водой, Айрин направилась в комнатку к очнувшемуся Рунару.

Маг лежал в той же позе, в какой она оставила его, крепко привязав к кровати. Выручившая наверху руна Райлэр продолжала делать свое дело, так что Айрин, походя, смазала ее контур мокрой ладонью.

— Спасибо, так-то лучше, — пробормотал Рунар, выворачивая шею, чтобы увидеть ученицу, и внезапно приказал: — Не зажигай свечи!

Комнату по-прежнему наполнял полумрак вперемешку с удушающим запахом лекарственных трав.

— Я слишком устала для твоих игр, — буркнула княжна, и на фитиле затанцевало золотистое пламя.

По спине и волосам Рунара прокатилась едва заметная волна бликов, которую Айрин приняла за игру воображения.

Не смутил ее и красноречивый взгляд мага, прилипший к ее платью. В прежнее время она бы сгорела со стыда на радость Архимейстеру Шенготу, а теперь корила себя только за то, что не догадалась сделать то же самое в покоях Эдгара.

— Я задам тебе несколько вопросов, — Айрин выразительно скрестила руки, активировав Вариат. — Первый: кровь в тайнике.

— Это не вопрос.

— Отвечай.

— Развяжи меня.

Боль во всем теле не давала ей полноценно сосредоточиться. Не долго думая, она приблизилась к магу и коснулась его плеча, избегая зарубцевавшихся ран. Поток желанной магии проник в нее, как глоток свежего воздуха. Айрин отстраненно удивилась тому, как легко назвала магию Рунара желанной. Мановением руки она выжгла на стене Райлэр, запечатывая магию.

Теперь он смотрел на нее иначе.

— Айрин, что-то серьезное произошло, пока я… пока я спал? Почему ты вдруг стала такой отстраненной? Если это из-за крови, то я все расскажу, только… что ты вытворяешь?

Она задрала подол выше колена и поставила ногу на тумбочку — почти напротив его ошеломленного лица, — где остались чудесные мази. Укус оказался совсем крошечным — крыса только слегка прокусила кожу.

— Столько слов, — на выдохе произнесла она. — Я будто вымываю речной песок в поисках крупиц золота.

— А у тебя столько тайн, княжна. Я словно блуждаю в терновом лесу с адскими гончими на хвосте.

— Терновый лес? — лениво переспросила Айрин, растирая по лодыжке мазь.

— Терновый лес, — в тон ей откликнулся маг, прослеживая взглядом движения ее пальцев. — Чуть выше еще синяк, удели ему внимание тоже.

Айрин глубоко погрузила пальцы в узкое горлышко, чтобы собрать остатки маслянистой мази со дна. На бледной коже, которой не касалось солнце, уже проступало уродливое фиолетовое пятно.

— Значит, второй круг Преисподней. Не слишком мелко для тебя?

— А ты бы предпочла ледяное озеро для тебе подобных?

Она замерла с протянутой к бинтам рукой. Ледяное озеро для предателей и клятвопреступников. Чем она успела предать его? Ах, да…

— Догадалась? Прошлой ночью Медовия поведала мне о вашем соглашении. Понравилось быть шпионкой?

— Советнице стало настолько скучно с тобой, что она решила покрысятничать?

Рунар дернул сдерживающие его ленты с такой силой, что заскрипела кровать.

— Освободи меня сейчас же!

— Только не говори, что поверил ей. Не разочаровывай. Полагаю, она жутко бесилась от того, что ничего не выиграла с нашей сделки. И я все еще жду ответ на свой вопрос: зачем, дьявол раздери, тебе человеческая кровь?

Маг с проклятьями уткнулся лицом в жесткую подушку.

— Развяжи мне руки, или я сделаю это сам.

— Не сделаешь. Твои раны еще не зажили, — она спустила подол и села подле мага, принимаясь за перевязку. — Я дам тебе время подумать, а пока расскажу, почему не кидаюсь на тебя с обвинениями в попытке убийства. Я предвидела подобный ход, и яд показался мне самым вероятным решением доказательства твоей лояльности. По словам Шумея, шарибский Император жаждет опалы Придворного мага, и вся фееричная история с похищением и спектаклем на площади нужна была лишь для подтверждения акта твоей измены. Так что я использовала руну, которая защитила меня и помогла остаться в сознании. Разве я не хороша?

— Хороша, — сквозь зубы прошипел Рунар.

Он лежал неподвижно под ее руками, безропотно снося бесцеремонные прикосновения. В особенно пострадавших местах повязки пропитались кровью и прилипли — их пришлось размачивать. Прежде Айрин доводилось видеть действие исцеляющих рун на синяках и порезах, однако, она была поражена, насколько быстро затянулись рваные раны.

Значит, духи не зря кромсали ее духовное тело.

Айрин ножом разрезала ленты для волос, не утруждаясь развязыванием узлов. Рунар настороженно проследил за ее манипуляциями, после чего с легкой гримасой развернулся на спину.

Отметины на ребрах и животе выглядели хуже, потому что прежде на них не получилось наложить полноценной повязки, чем Айрин занялась сейчас. Стоило ей коснуться его обнаженной груди, как он шумно выдохнул и отвел взгляд.

— Могу я оставить тайну с кровью напоследок?

— Как угодно, — она неторопливо втирала мазь, сознательно игнорируя беспокойное ерзанье пациента. — Мне интересно, зачем ты поцеловал меня тогда в комнате и в коридоре. Тебе не хватает фрейлин?

— Потому что хотел, — негромко ответил Рунар. — А еще мне казалось, ты тоже этого хотела.

— Когда кажется, надо помолиться.

Все это время он будто искал нечто важное в ее лице, а после последних слов, окаменел и откинулся на подушку.

— Осторожнее.

— Потерпишь. Я жду.

В ответ он поднял над головой правую руку, рассматривая клеймо на тыльной стороне ладони.

— На рудниках я потерял почти все магические способности из-за Магических оков. Чтобы получить место Придворного мага, мне пришлось много работать над собой, упражняться и пользоваться артефактами, потому что хоть у меня получилось восстановить прежний уровень мастерства, долго держать резерв я больше не в силах. Оковы повредили часть энергетических узлов на правой руке, поэтому мне пришлось стать левшой. В магическом смысле я калека. Кровь в тайнике я покупаю на Черном рынке, где маги могут сдать ее за отличную сумму. Она помогает восполнить резерв на какое-то время.

— Это омерзительно.

— Знаешь, что еще омерзительно? Посылать людей на смерть, чтобы набить золотом кошелек или удачно выскочить замуж.

— Так поступали испокон веков, разве нет? Тебе, наверняка, не было дела до правосудия, пока беда не коснулась тебя лично. Кстати, я поняла секрет королевской колоды.

— Руны?

— Руны. Артефакт из тех времен, когда этими землями еще правил Эскальт.

Ей стоило рассказать и о находке в кабинете Советницы, только ее мысли, зацепившись за бурную реакцию Эдгара, вновь поплыли в совершенно ином направлении. Айрин настолько живо представила себе несколько сцен, что, не дорисовав очередную руну, бездумно скользнула ладонью ниже, чем следовало, от чего Рунар вскинулся и сбросил ее руку.

— Кажется, дело в том неизвестном зелье, — сообщила она прежде, чем маг разразился очередной пустопорожней тирадой. — Удивительно, что с ним не справилась руна Вергрит. Какое ненавязчивое воздействие! Я бы даже не заметила подвоха.

— Ты выпила какое-то неизвестное зелье⁈

Наконец, она поведала ему обо всем, что пережила за эту длинную ночь. Рунар сел на постели, оказавшись чересчур близко, и это обстоятельство не взволновало Айрин так, как должно было.

— Канделябром по голове? Во имя короля, ты страшная женщина.

— Что делать с Мериэл? Почему король не выгнал ее избранника взашей?

Его губы сжались в тонкую линию.

— Я еще не сказал ему.

— Почему⁈ Что ты опять задумал?

— Подумал, что из этой информации можно будет извлечь больше выгоды в нужный момент.

— Знаешь, что, умник, — она ткнула пальцем ему в грудь, — ты доиграешься до того, что твои секреты нас обоих подведут под монастырь.

— В женском не так уж плохо. Там красивые виды.

Айрин запрокинула голову к потолку, сдерживая желание вновь пустить в ход канделябр.

— Ты отвратителен.

— Твоя воля достойна восхищения. Мало, кто способен самостоятельно освободиться от любовных чар. Судя по твоему описанию, это нечто совершенно новое и сделанное на заказ.

— Я не сказала, что освободилась, — поправила его Айрин. — Просто меня учили ставить разум выше чувств.

Некоторое время Рунар задумчиво изучал ее отстраненное выражение лица, затем заправил за ухо топорщившуюся черную прядку и не отнял руки, задержавшись кончиками пальцев на ее щеке.

— Позволь мне кое-что проверить? Так я смогу примерно прикинуть класс необходимого противоядия.

Она без колебаний кивнула и добавила:

— Мне не нравится любить Эдгара. Он мне, как младший братик. Это дико.

— Только не кусай меня, пожалуйста.

— Посмотрим, как себя проявишь.

— Как же с тобой сложно!

— Зато не скучно.

Рунар коснулся ее губ в невинном трепетном поцелуе, который, как небо и земля, отличался от предыдущих: в нем не было отчаянной поспешности, как в первом, или яростной властности, как во втором. Айрин потянулась навстречу и тут же наткнулась на глухую стену. Разум заполнили образы кронпринца, и от этого полное нежности прикосновение стало ей вдруг противным.

В ту же секунду она оттолкнула от себя мага и взвилась на ноги. Любая мысль о близости с кем-то, кроме Эдгара, причиняла ей физический дискомфорт. Не стесняясь в выражениях, Айрин вывалила это на крайне раздосадованного Рунара.

— Магнолия, значит. Не уверен, что смогу приготовить антидот в одиночку. Придется наведаться к Виценту.

— Кого Медовия собралась травить?

Прежде чем ответить, маг выдержал паузу.

— Подумай. Должна же быть от твоей разумности практическая польза.

Айрин фыркнула и ненадолго вышла в лабораторию, затем вернулась с подушкой и покрывалом.

— Считаешь, она все это время подливала зелье королеве? Чтобы та вышла замуж за Реджинальда и любила его одного? Но почему Катриса до сих пор помнит своего первого мужа, как его? Эйнар Лютый?

Рунар безропотно подвинулся к стене, позволив ей свить уютное гнездо на второй половине кровати. Кушетка хоть и выглядела многообещающе, на роль постели не подходила. Стоило камину прогореть, температура в подземелье стремительно ползла вниз.

Маги уже ночевали здесь однажды, и повторять опыт у Айрин не было желания. Тогда она страшно простыла и потеряла слишком много времени.

— Сильное чувство способно перебить чары. Любовь не только в сердце, Айрин, она полностью заполняет тебя, ты физически ощущаешь ее даже при обычном взгляде на любимого человека. А когда его отнимают, кажется, что от тебя оторвали половину, без которой жизнь больше невозможна.

— Звучит очень уязвимо.

Она улеглась на самом краешке спиной к Рунару, который еще долго смотрел на нее, даже когда погас последний огарок.

— Ты поймешь, когда испытаешь, — шепнул он тихо. Она услышала и дернула плечом. — Доброй ночи, чудовище.

«Сам ты чудовище», — подумала Айрин, а вслух сказала:

— Спасибо, что спас меня в городе и у короля.

— Мы квиты.

Магия велела девушке немедленно встать и бежать в покои кронпринца, но она усилием воли запрятала наваждение поглубже и обратилась к воспоминаниям о прошлом. Постепенно ей удалось разогнать туман в голове. Даже духи прекратили донимать ее шепотками о долге.