Алая птица

Глава 23 Skyrlaret

«Da vame skyrlaret, la ang fargaren»

(«На тебе долг, юная княжна»

— дух руны Оффан)

Рунара разбудил настойчивый стук в дверь, не прекращавшийся до тех пор, пока маг не прикрикнул на раннего визитера. Он приподнялся на локте и сонно оглядел чужие покои. Повсюду валялись пестрые тряпки, в которых с трудом угадывалось платье ее превосходительства леди Медовии, а сама она сопела на другой стороне кровати.

Маг мысленно чертыхнулся и упал на подушки.

Ему не следовало терять контроль и срываться на Айрин. Но вчера ночью, услышав о ее предательстве, он вышел из себя.

— Твою мать.

Ему почти удалось улизнуть из дворца, фрейлины Медовии заметили его уже на нижних этажах. Игнорировать Леди Советницу становилось опасно, особенно в свете ситуации с колодой. Медовия была слишком умна, чтобы проворачивать с ней те же фокусы, что и с остальными. За годы при дворе Рунару удалось вселить в нее выгодное ему чувство собственнической привязанности. Раньше такое положение всецело устраивало Рунара, так как Медовия являлась могущественной покровительницей, в обмен на пару ночей и пузырек яда или запрещенного зелья благосклонно закрывавшей глаза на его мелкие промахи, отлучки или странную сумму в ежемесячном отчете.

Однако с недавнего времени ее внимание превращалось в проблему. Рунар ловил себя на мысли, что ему неприятен запах ее духов, бесстыжий взгляд с выражением надменного превосходства, словно она считала его готовым на все рабом.

Все чаще он замечал ее возраст — сколько бы белил Медовия не мазала на лицо, почти восемь лет разницы между ними ощущались все сильнее. Ее умелые прикосновения, как и извороты других девиц не волновали так, как раньше, но свою холодность маг успешно списывал на скуку и пресыщение до тех пор, пока не появилась наглая северянка и не начала показывать характер. В последнее время размышления об Айрин заводили Рунара куда-то не туда.

Айрин…

С каждым новым сюрпризом он клялся и божился, что посадит ее под замок, что хуже уже некуда, но она с восхищающим упорством доказывала, что нет предела совершенству.

Этой ночью он согласился встретиться с Медовией, потому что хотел забыться хоть ненадолго, а заодно развеять сомнения Советницы насчет его чувств к Айрин. Он обещал себе, что после Лилии Преири никогда больше не поведется на такую чушь, как любовь!

Стук повторился.

Рунар потрогал языком губу и ощутил вкус крови.

— Это я тебя так?

Дьявол! Он умудрился забыть о Медовии в ее собственной спальне.

— Да, — солгал он и сел к ней спиной, спустив ноги с кровати. Где же штаны?

— Обычно я так не делаю, но в этот раз ты был действительно неутомим, — она схватила его за плечи и попыталась повались назад. — Не упрямься, еще очень рано!

— Там стучат…

— Проваливайте! Чтоб еще час к этой двери никто не приближался, а не то познакомлю с палачом!

— Мне действительно пора, — Рунар вывернулся из ее цепких рук. — Много поручений от короля.

— Ты ведь идешь к девчонке, не так ли? Собираешься наказать ее?

«За твой собственный приказ? Слишком грубо играешь, женщина».

Она ничуть не стеснялась своей наготы и не напрасно, любой другой уже набросился бы на нее, но Рунар смотрел исключительно ей в глаза, не поддаваясь провокациям в виде призывных жестов и взглядов.

— Вас не смущают мои встречи с фрейлинами, так почему беспокоит эта простолюдинка?

— Потому что фрейлины для тебя просто куклы, — пожала плечами Медовия. Новое рубиновое ожерелье сверкнуло у нее на груди. — А с простолюдинкой ты слишком обходителен. Про вас ходит много слухов.

— Что поделать, люди любят придумывать сказки.

— Рунар, — она предупреждающе повысила голос, — если я узнаю…

— Не узнаете, — перебил он и заткнул ее быстрым поцелуем, после чего стремительно покинул комнату.

За порогом его ожидал личный слуга короля.

Пока они шли на аудиенцию, у Рунара возникло нехорошее предчувствие, которое усилилось, как только он вспомнил про оплавленные свечи. Их он мог выдать за собственную несдержанность, но что еще могло всплыть за эту ночь?

Навстречу им из личных покоев вышел встревоженный принц.

— Доброе утро, Рунар, ты не видел отца?

— Как раз иду к нему, Ваше Высочество.

— Творится что-то странное, — поделился Эдгар, зашагав рядом с магом. — Фрейлина Мериэл страшно напугала ее, все утро пыталась прорваться к королю или советникам, и Мери прибежала ко мне. Ты же знаешь, они с отцом не очень ладят из-за свадьбы с Сетаром.

Теперь предчувствие приказывало Рунару немедленно спасать свою жизнь. Или жизнь Айрин. С недавних пор предчувствие путалось.

— А что за фрейлина и о чем она хотела побеседовать с Его Величеством?

— Леди Парсар. Говорила, что ночью из-за бессонницы решила побродить по саду и увидела, как Айрин, точнее она выразилась «обезумевшая северянка», оглушила стражу на внутренних воротах и сбежала!

Значит, шпионкой Шумея все это время была леди Парсар? Айрин права, он идиот. И этой ночью он позволил короне дать повод открыть на нее охоту.

— Что говорит стража?

— Их допрашивают, но все твердят, что ничего не видели, а еще, — Эдгар запнулся, подбирая слова, — они странно себя ведут: некоторые с трудом узнали сослуживцев, а один возомнил себя десятилетним ребенком, хотя быстро пришел в себя.

Мысленно проклиная северных колдунов, Рунар ускорил шаг.

Лутар как-то обмолвился, что руны оставляют следы не только на колдуне, но и на околдованном предмете. Разумеется, он досконально изучил все, что в экстазном бреду наваял Лу, и среди прочего точно помнил руну воздействия на сознание. Никакая магия в известном мире не была способна так тонко подчинять разум, подобную способность с большой осторожностью приписывали разве что справедливейшему и мудрейшему Всевидящему. Значит, северяне и тут отличились.

Разумеется, при должной удаче на Черном рынке можно было отыскать артефакты аймаррского производства с похожим эффектом, но для их работы необходимо было иметь при себе личную вещь жертвы: волос, кусочек ногтя или на худой конец клочок нательной рубахи.

Рунар мысленно помянул всех известных ему демонов. Если кто-то пронюхает про руну подчинения разума, Айрин уничтожат, а он не сможет ее спасти.

В то, что девушка сбежала сама, он верить не желал. Она бы не поступила так с ним. Или поступила? Он вернет ее и допросит.

— Ты что-то понял? — нетерпеливо спросил принц.

— Боюсь, Айрин похитили.

Они вошли в кабинет для малых приемов, хотя Эдгара безуспешно попытались задержать на пороге. Король и трое советников — Инглот, Грейсли и Дартор — резко оборвали свой разговор.

— Сын мой, что ты здесь делаешь? Немедленно возвращайся к своему расписанию! — приказал Реджинальд.

— Я тоже член Совета и имею право присутствовать здесь, — отрезал Эдгар. — А еще я хочу знать, почему моих верноподданных похищают прямо из дворца!

— Полагаю, вы говорите о предательнице-северянке, — прокаркал Инглот. — Сегодня утром мы получили это.

Он пододвинул к ним плоскую шкатулку в виде монолитной доски из темного дерева с вырезанным на ней витиеватым узором. Рунар уже встречал подобную вещь — на страницах «Легенд Ледяного моря».

Эдгар потянулся к шкатулке, но маг успел первым и, поддев неприметный выступ, поднял крышку. Внутри лежала прядь темных волос и карта из королевской колоды с изображением Смерти.

Он обреченно зажмурился. Если сейчас он раскроет свою связь с Черным рынком, то потеряет все, чего добивался многие годы. Если нет, то Шумей превратит Айрин в оружие, а затем во вселенское зло. Но с какой целью? Ему, как контрабандисту с прекрасно развитой сетью, не будет от нее толку, если только здесь не крылась выгода для третьей силы.

Все выжидательно наблюдали за ним. Инглот картинно вскинул брови и сложил на животе морщинистые руки.

— Молчание равносильно признанию. Ваше Величество, на лицо сговор и преда…

— У меня нет доказательств, лорды, Ваше Величество, но я считаю, что Айрин захватили наемники с Черного рынка с целью разжигания ненависти к Эскальту, и стоит за этим Шариб.

Эдгар изумленно раскрыл рот. Король и Советники также выглядели пораженными, только Грейсли прищурился и по-птичьи склонил голову.

— Тебе было поручено следить за девчонкой, а не строить абсурдные теории! — взвизгнул Инглот. — Это уже не первый твой промах…

Принц бесцеремонно перебил его.

— Отец, очевидно, нам прислали предупреждение! Надо немедленно начать поиски.

— Молчать! — король хлопнул ладонью по столу. — Рунар, где твоя королевская колода?

— Тебя сейчас интересует это⁈ — Эдгар обогнул стол и встал напротив отца. — Невинная девушка пережила несколько покушений, а теперь ее похитили непонятно, для каких целей! Прямо сейчас они могут пытать ее или делать что-то еще более ужасное, а тебя интересует кучка старых карт? К тому же, Шарибская Империя всегда славилась своей жестокостью и изощренными завоевательными методами. Прежде ты всегда прислушивался к советам. Что с тобой стало?

— Эдгар, знай свое место, — процедил король.

— Мое место с моими подданными.

— Ты еще не король! Иди и занимайся вверенными тебе обязанностями.

— Как прикажешь, — он круто развернулся, щелкнув каблуком. — У меня как раз встреча с герцогами, и я не намерен молчать!

— Стой! — рявкнул Реджинальд и, когда сын повиновался, вышел из-за стола. — Как будущий правитель Рейненберна ты должен убрать эмоции и делать то, что должно. Сейчас свидетельства доверенных людей и факты идут против предположения одного человека. А факты твердят, что колдунья сбежала из замка с древним магическим артефактом и едва не убила стражу на воротах. В попытке спасти якобы деву в беде, ты и твои подданные можете попасть в ловушку и погибнуть.

— А если ее пытают прямо сейчас⁈

— Мы отправим Теневую стражу на разведку, затем разработаем план.

— К тому моменту, как ты наговоришься с Советниками, ее могут уже убить!

— Значит, такова воля Всевышнего! Я не стану рисковать жизнью наследника королевства ради смазливой крестьянки.

— Очень мудро, мой государь, — поддакнул до того молчавший Дартор.

Рунар повертел в руках карту. Для себя он решил, что Шумей будет умирать долго и мучительно, попутно рассказывая все, что знает о Черном лорде и связи работорговцев с рудниками на юге.

— Она не крестьянка, а леди севера, последняя из своего рода, возможно, связана кровными узами с прежней эскальтской королевской династией.

«А потом шарибец по частям отправится к хозяевам, чтобы они знали: их ждет та же участь».

Дартор и Инглот за его спиной обменялись быстрыми взглядами, а Грейсли потянулся к шраму на шее, но в последний момент одернул себя и вместо этого огладил бородку.

— Теперь она достойна спасения? — Эдгар окинул присутствующих мрачным взглядом.

— Будь по-твоему, — нехотя кивнул король. — Я пошлю отряд стражи. Таково мое последнее слово. Мы еще поговорим о том, что значит «докладывать о каждом шаге северянки». Убирайтесь оба.

Они тотчас подчинились и, покинув приемную, направились к оружейным. В одном из боковых коридоров принц огляделся и затащил Рунара в пустой зал.

— Почему ты не сказал раньше про ее родословную⁈ — набросился на него Эдгар. — Мы потеряли столько времени!

— Не хотел светить ее перед Советом больше необходимого, — нехотя ответил маг, отводя взгляд.

— Ты что-то скрываешь от меня, — догадался принц. — Рунар, прошу, только не снова. В прошлый раз твои тайны обошлись мне слишком дорого.

— Я нашел нечто опасное, — признался он, по-прежнему глядя в сторону. — Если все правда, Эдгар, это поставит под вопрос легитимность нынешней рейненбернской власти.

Некоторое время принц обдумывал его слова, а потом покачал головой.

— Позже. Сейчас надо спасать твою леди севера.

— Я не могу пойти. По закону мой приоритет — только королевская семья.

Взявшийся за ручку двери Эдгар понятливо кивнул.

— Тогда я, как принц, приказываю тебе сопровождать меня.

С рассветом паралич прошел, и Айрин позволили выйти из комнаты, предварительно приодев в традиционный цветастый шарибский халат и Магические оковы. Вместо туфель на плоской подошве, какую обычно носили слуги и подмастерья, ее заставили надеть закрытую обувь на небольшом узком каблуке для ритуальных шарибских танцев, от чего каждый шаг теперь звучал, как удар камня о камень. Прежнее платье тоже забрали, не дав шанса перепрятать королевскую колоду.

Шумей ожидал ее на балконе. Пусть само здание не было высоким, оно стояло на склоне холма, и перед Айрин открывался захватывающий вид на пробуждающийся ото сна город. Вдалеке, на горе, виднелась громада дворца, и Айрин отчаянно мечтала оказаться под зыбкой защитой знакомых стен.

— Присаживайтесь, Леди, — работорговец указал на свободное кресло, за которым сразу встал наемник Вар.

— Айрин, — тихо поправила она. — Зовите меня Айрин.

Между ними оказался низкий столик, уставленный разнообразными блюдами из морепродуктов: тут была привычная жареная рыба, кальмары и осьминоги, которых она видела только на иллюстрациях, а также прочая мелкая живность, больше напоминавшая черные жемчужины или червей. Айрин узнала и шипастую пузырку, фаршированную травами. Слуги принесли пиалы, наполненные жареными овощами и фруктами — заморскими персиками, крохотными прозрачными яблочками, незнакомыми алыми плодами с черными семенами внутри, — и все это великолепие источало головокружительный аромат.

Шумей разлил вино и, отсалютовав хрустальным бокалом, первый пригубил его.

— Ешьте, Айрин, не бойтесь. Нет смысла истязать себя страхом, пока ничего еще не произошло.

Вначале она поковырялась в обычной жареной рыбе, но затем осмелела и отщипнула всего по чуть-чуть. А потом еще.

— Это потрясающе, — совершенно искренне восхитилась она, когда первый голод был утолен.

Шумей довольно усмехнулся.

— Рад, что угодил. Обычно, пленники воротят нос, а вы, прямо скажем, смогли меня удивить.

— Глупо отказываться от возможности попробовать такую редкость, — пожала плечами она и коснулась своим бокалом края его бокала. Раздался мелодичный звон. — Осьминоги особенно хороши, моя благодарность повару! К тому же, в ближайшее время мне явно грозила смерть от голода.

Шумей рассмеялся. Айрин сделала вид, что увлечена видом, а на самом деле принялась методично прорабатывать планы побега. Несмотря на утренний холод, на балконе было довольно тепло, и она подозревала в этом очередной нелегальный артефакт. Да и шарибское одеяние отлично согревало.

— Вы по праву самая лучшая моя пленница, — неожиданно сказал Шумей. — Глядя на вас, я чувствую… породу. Простите, если слово звучит оскорбительно, но в Шарибе мы говорим именно так. Кровь, гордость поколений. — Разговор ей не понравился, и не зная, как реагировать, она поспешила спрятаться за бокалом. — Глядя на вас, я как наяву вижу несломленное превосходство великих эскальтских династий. Леди Эсталинор. — ее молчание Шумей истолковал по-своему. — Прошу, не нужно отрицать! Мои люди все проверили. Хотя, пришлось отправить их далеко на юг. Вы дитя княжны Каямины Эсталинор и Марсара Форестера, барона-южанина, боевого мага и выпускника рейненбернской Академии Магии. Вы… неужели вы не знали?

Пустой бокал выскользнул из ее пальцев и разлетелся на кусочки. Слуги кинулись собирать осколки, но Айрин этого даже не заметила.

— Откуда? — дрогнувшим голосом спросила она, непроизвольно сжав в кулаке нож. — Я месяцами в пустую обшаривала замок!

Незаметным жестом Шумей велел напряженному Вару отпустить рукоять кинжала, затем с деланным удивлением воззрился на северянку.

— Хм, это действительно стало испытанием. Как говорят у вас в Дубовом Перевале, не найти днем с огнем! Хотя, подошла бы еще такая, — он задумчиво пошевелил пальцами в воздухе, припоминая, — на том свете искать с фонарем. Такое умение весьма облегчило бы задачу моим ищейкам, к слову. След Каямины Эсталинор оборвался в вашем селе. Проследить его было проще всего, хватило пары золотых монет и выпивки для хозяев всех придорожных постоялых дворов и… как же это… ах, да, харчевен, на каждой возможной дороге из Эскальта в центральные равнины. Вы влетели мне в копеечку, миледи! Что касается ее мужа, Марсара Форестера, — мужчина пожал плечами, — его никто не видел. Северянка с ребенком путешествовала в одиночку и платила эскальтским серебром, украшениями и одеждой. — Шумей сгреб с тарелки горсть креветок и отправил их в рот, затем тщательно облизал пальцы, наслаждаясь вкусом и произведенным эффектом. — Должен вас поблагодарить! Не так много людей помнили о бароне Форестере, а из непосредственных свидетелей свадьбы в живых остался только уважаемый лорд Кольбари, который сейчас как раз направляется сюда с нашим повелителем. Он был столь любезен, что незамедлительно ответил на мое письмо, хотя я и не ожидал, что оно обгонит самую быструю шарибскую каравеллу! Кроме того, мои ищейки наведались в ограбленный вами архив, где нашли тайники с бесценными эскальтскими рукописями, их сохранил архивариус. Уважаю людей, всем сердцем преданных работе! А вы, моя прекрасная леди Эсталинор, подняли такой шум! Вся столичная стража бросилась на ваши поиски и оставила архив без присмотра.

У Айрин перехватило дыхание. Столько лет она по крупицам выуживала правду, а надо было всего лишь поставить на уши столицу и попасть в плен к контрабандисту. Однако, могла ли она доверять Шумею? Для чего он приложил столько усилий и с какой целью рассказал ей все именно сейчас? Рунар скоро придет за ней и спасет… если только шарибец не манипулировал ею прямо сейчас, направляя по нужному пути!

— Кстати, леди Эсталинор, не знаю, как выглядела ваша мать, но лицом вы определенно пошли в отца!

— Зачем я здесь?

— Хороший вопрос, — работорговец пошарил в кармане и вытащил потрепанные карты, в которых она узнала королевскую колоду. — Вы знакомы с Бешеным Лисом? Он у меня… Как у вас говорится? Кость в горле! Но еще сильнее я ненавижу Придворного мага Рунара. Он, как голодный волк, вцепился в меня и в моих друзей, расстраивал сделку за сделкой даже в тех случаях, когда выгода для короны казалась очевидной! Все, чего я желал — это бросить его в яму со скорпионами. На моей родине этот вид казни является одним из самых жестоких. Весьма интересное зрелище, скажу я вам! Так представьте же мое удивление, когда я понял, что Бешеный Лис и Рунар — один и тот же человек…

— Нет, — уверенно перебила Айрин. — Он притворялся им, но и только.

Шумей озадаченно взглянул на свое запястье — под широким рукавом показался матовый бок медного браслета-артефакта — затем вновь посмотрел на пленницу.

— Повторите. — Она повторила. — Интересно. Вы искренне верите в свои слова. Что ж, все равно. Один из них сегодня умрет, и мне не важно, кто.

— Как, умрет⁈

— А это самое занимательное, — шарибец широко улыбнулся. — Я взял на себя смелость послать от вашего имени небольшой подарок во дворец: некую карту из некой уникальной колоды. Кстати, спасибо вам за такой чудесный подарок! Я смогу выгодно продать ее частным коллекционерам. А Придворный маг наверняка уже на пути сюда, чтобы вызволить свою леди севера.

Она горько рассмеялась.

— Ошибаетесь, Шумей. Никто не придет за мной. Рунар не подозревает, кто я такая!

— Вы разочаровываете, дорогая. Выходит, я напрасно восхищался вашим умом? — он цокнул языком. — Поразительная ненаблюдательность! — Айрин вскинулась было, чтобы выплюнуть что-нибудь резкое, но в последний миг прикусила язык и не напрасно, потому что Шумей продолжил. — Да и Рунар хорош. Сам подставил мне свое кормерисово плечо. Слабое место по-вашему. Еще и пришел с фибулой. Мои ищейки тотчас распознали ее. А поверить в то, что в этом городишке объявилось сразу две северные колдуньи — просто нелепо! Вы говорите «прячь алмаз на виду, а стекляшку в темном углу». Разумно. Но самые драгоценные алмазы держат у сердца…

— Кажется, вы перечитали сборников пословиц.

Он ничуть не обиделся.

— Рейненбернский язык по-своему красив, хотя, на мой вкус грубоват. Шарибский звучит лучше. Не желаете послушать отрывок из нашей знаменитой поэмы о принцессе Мирхан?

— Благодарю. Я с ней знакома. Рунар связан законом, а потому не попадет в вашу ловушку!

Шумей с прищуром взглянул на ощетинившуюся пленницу сквозь хрусталь.

— Да, знаменитый рейненбернский закон о магах. Отречение от мирского: семьи, привязанности, любви. Живое орудие в руках короля. Я молюсь Всевышнему, чтобы он нарушил его и поставил свои чувства выше долга.

Айрин никак не могла взять в толк, зачем работорговцу такой сложный план, не имеющий определенной цели? Если только он — или его покровитель — не хотели избавиться от Придворного мага накануне приезда шарибцев! Его опала вполне способна обрушить весь карточный домик и внести нежелательную смуту. Не потому ли король закрывал глаза на их промахи? Однажды перебрав вина, Рунар поделился с ней, что королевство подобно гниющему дереву: оно все еще пускает зеленые листья, но его корни и ствол уже кишат червями. Что, если он имел в виду придворные интриги и деятельность Черного рынка?

Солнце тем временем продолжало взбираться по небу. Ему не было дела до земных страстей. Айрин отвернулась от слепящего света, почти теряя Шумея из поля зрения.

— Скажите честно, Шумей, вы получаете приказы от шарибского Императора?

— Опасное заявление, княжна, — склонил голову шарибец.

— Вы все равно не отпустите меня живой, так поделитесь! Облегчите душу перед Всевышним.

— Я думал, северяне верят в демонов… в духов?

— Я верю, что бог вас покарает!

Шумей расхохотался.

— Леди Эсталинор, если бы бог действительно карал людей за грехи, уверяю, первым на очереди был бы ваш драгоценный Рунар, — шарибец послал ей очередную приторную лягушачью улыбку. — А вас я как раз собираюсь отпустить совсем скоро! Сегодня в полдень кое-что случится. Как вы сказали при нашей первой встрече? Считайте тени, ибо сегодня в Реймекаре люди увидят демонов. Нет ничего страшнее обезумевшей толпы, и вы почувствуете это на себе.

В центральной части Черного рынка в воздух взлетел сноп красных искр.

— Он здесь, — кивнул Шумей и приказал ожидающему Вару: — охраняй нас, в драку не вмешивайся. Как только он появится, убей.

Тот удовлетворенно хмыкнул.

— С удовольствием, хозяин.

Айрин оглянулась, выискивая какие-либо признаки присутствия Рунара или других союзников, и заметила столб дыма. До балкона долетели отдаленные звуки битвы: наемники столкнулись с кем-то, возможно, с гарнизоном. Не мог же Рунар пробиваться в одиночку! Или мог?

Слова Шумея насчет Бешеного Лиса поселили в ней сомнения, но она решительно отмела их. Во внутреннем дворе с оружием наизготовку построилась небольшая армия Шумея.

Лезть в этот лабиринт улиц без предварительной разведки было самоубийством: в каждом доме могли скрываться целые отряды подготовленных убийц, ненавидящих корону или сражающихся за деньги.

Айрин украдкой взглянула на Шумея и, заметив, что тот отвлекся, отдавая распоряжения ожидающим внизу воинам, отперла Оковы. Верная Оффан, пусть нарисованная с помощью зубочистки и острого соуса, сработала великолепно. Айрин высвободила одну руку и набрала в нее немного магии. Вар нахмурился, сочтя ее манипуляции подозрительными. Она испуганно похлопала ресницами и выбросила вперед кисть. Наемник тоже сработал быстро: кинжал успел прорезать кожу у нее на шее, прежде чем замер. Айрин отшатнулась и едва не потеряла контроль.

— Какого… — начал Шумей.

— Бей его! — крикнула девушка, указывая пальцем на шарибца.

Кинжал Вара серебряной молнией распорол воздух и вонзился Шумею в грудь. Пошатываясь, Айрин поднялась с кресла и положила дрожащую окровавленную ладонь на лоб безучастному наемнику, где выжгла Мекаль, оковы разума. Тошнотворно завоняло горелым мясом. Ни единый мускул не дрогнул на лице Вара. Айрин не хотела причинять ему боль, но иначе ей не хватило бы сил на отражение возможных атак.

— Ты будешь защищать меня ценой своей жизни, это основной приказ.

— Да, — каркнул он.

Быстро осмотревшись, Айрин вытащила Королевскую колоду из кармана хрипящего работорговца.

— А теперь выведи меня отсюда.

Вар орудовал мечом, как бог. Айрин едва успевала уворачиваться от сражавшихся и рикошетившего оружия, даже подняла скользкий от чужой крови кинжал. По пути она подчиняла все новых бойцов, и к тому моменту, как они вышли во внутренний дворик, ее окружала целая армия. Где-то в глубине Черного рынка тоже шли бои. Шум неумолимо приближался. Айрин прикидывала варианты действий, как вдруг ощутила нестерпимую боль в груди. Она согнулась и зашлась кашлем. Из ее рта потянулась нитка розовой слюны. Именно тогда она заметила это: пятнадцать теней, по одной на подчиненного наемника, они расходились от нее во все стороны, как лучи черного солнца. Тени неестественно колыхались и попеременно тянулись то к живым людям, то к трупам. Новый приступ сдавил грудь, и у Айрин потемнело в глазах.

Из узкого прохода к ним вырвался отряд в покрытом копотью королевском доспехе.

Рунар едва успел запихнуть ретивого принца за спину, чтобы он не нарвался на очередной арбалетный болт, и одним из первых пробился во внутренний двор резиденции Шумея. И застыл на месте.

Эдгар и остальной гарнизон последовали его примеру. Их осталось немного: из двадцати трех бойцов полностью боеспособных было шестнадцать. Четверых раненых уже уносили подоспевшие лекари, трое пали в бою. Когда они ворвались на Черный рынок под прикрытием магии Рунара, большинство — торговцы, беспризорники и проститутки — разбежались. Им противостояли только готовые к атаке наемники Шумея и десяток безумцев, охочих до крови. Их сейчас паковала прибывшая на подмогу городская стража.

Тренированные воины нерешительно топтались на месте, глядя на открывшуюся картину. Посреди бывшей таверны рядом со сломанной корабельной мачтой стояла Айрин. Девушка покачивалась на нетвердых ногах, а из ее рта стекала кровавая слюна. Ее окружало неподвижное кольцо из меченых наемников Шумея, у каждого из которых на лбу алел свежий ожог.

Взяв наизготовку боевое заклинание, Рунар в полной тишине двинулся вперед. Издалека доносились приглушенные вопли и стоны, где-то обрушилась крыша догорающего здания, дважды звякнула закаленная сталь.

Вар, стоявший впереди всех, с прежним отстраненным выражением приподнял кинжал, но не попытался напасть. Зайдя ему за спину, маг шагнул к неподвижной Айрин. Ее темные широко раскрытые глаза подернулись мутной пеленой и смотрели прямо на солнце.

— Nejar! — рявкнула Айрин, и маг инстинктивно отшатнулся.

Все тени, кроме настоящей, отпрянули от него, словно голодные звери от огня. Демоны.

Айрин зажмурилась, с присвистом втянула воздух и выплюнула:

— Dieharanvos!

Тени отделились от ее фигуры и ринулись к наемникам с метками на лбу. Здоровые мужики, полжизни рубившие мечами врагов, будто бы иссохли от измождения и один за другим рухнули замертво под ноги оторопевшему гарнизону. Девушка завалилась вперед, и Рунар успел подхватить ее у самой земли. Айрин мазнула по нему мутным взглядом, едва ли узнавая наставника. Ему пришлось крепко прижать ее к себе, потому что худое тело била крупная дрожь.

— Всевышний Милостивый и Всепрощающий! — воскликнул один из солдат, заглянувший в дом Шумея. — Тут была бойня!

— Ведьма… — пронеслось над двориком.

— Молчать! — рявкнул принц, оборачиваясь к своим солдатам. — Эта девушка в одиночку противостояла банде лучших наемных убийц со всех континентов и не важно, как! Она не только облегчила вам работу, но и спасла ваши шкуры от аймаррской стали! Она не побоялась раскрыть заговорщиков против короны, отстроивших целый город под вашим носом. Кто еще отзовется о ней без уважения, может сложить оружие и податься в крестьяне, ибо я отказываюсь признавать этого человека мужчиной и солдатом королевской гвардии!

Воины переглянулись и согласно закивали. Прозвучали возгласы одобрения. Эдгар всегда умел произносить речи. Порой Рунар думал, что даже если кронпринц объявит луну солнцем, его подданные со счастливым видом пойдут возделывать землю под покровом ночи.

— Эдгар, — позвал он принца. — Моей магии недостаточно, скорее зови лекаря!

Карета мчалась по улицам в сопровождении конного отряда, расчищавшего дорогу. Обычный лекарь, вчерашний выпускник Академии, не смог помочь Айрин, только определил колоссальное истощение. Демонические тени растворились, как только умерли наемники, и с тех пор девушка не шевелилась.

Эдгар оставил доверенных людей зачищать Черный рынок, а сам отправился в замок в катере вместе с Рунаром, который укачивал Айрин на руках. Некоторое время принц наблюдал, как маг водит над ученицей раскрытой ладонью, окутанной мертвенным свечением, а потом не выдержал:

— Во имя Всевышнего, что это было⁈

— Мекаль, контроль разума, — ответил Рунар, с хмурым видом поглаживая спящую Айрин по голове. Рана на ее шее уже покрылась корочкой и больше не кровоточила. — Я некоторое время следил за Шумеем и допустил ошибку, позволив ему узнать о ней. Недооценил его проницательность.

— Это связано с твоими подозрениями насчет саботажа короны?

— Думаю, это был не саботаж, — маг посмотрел принцу в глаза. — Спланированное убийство. Речь о смерти короля Эйнара Лютого и кронпринца Велиаса…

— Первенца моей матери, — оборвал его Эдгар, мрачнея все сильнее. — Это очень серьезное обвинение.

— Знаю, — ответил Рунар. — У меня нет прямых доказательств.

— Расскажи мне все. Сейчас нас не смогут подслушать.

Когда муж и первенец королевы Катрисы Рейненбернской были убиты бандой сумасшедших аймаррских головорезов, весь Эскальт скорбел вместе с Рейненберном и безутешной вдовой. Эйнар Лютый считался вторым в очереди на Эскальтский престол, и не было человека справедливей к своему народу и безжалостней к врагам. Их брак с Катрисой должен был положить конец спорам между двумя королевствами и вновь сделать их единым целым, возродив былую мощь. Этот союз был благословлен на небесах: Эйнар и Катриса полюбили друг друга с первого взгляда, а плодом их любви стал наследник престола, Велиас.

Как гром среди ясного неба, на западные берега обрушились аймаррские флотилии, и в безумии они разоряли и грабили прибрежные поселения. Очевидцы говорили, что в особо страшные дни Катомесское море становилось красным от крови. Незадолго до этого Шарибская Империя, контролировавшая часть аймаррской акваторий, призвала свои корабли на юг, отговорившись сезонными штормами. И Рейненберн остался с врагом один на один.

Эскальт, не имея сильного флота, собирался выслать на помощь все доступные фрегаты, но незадолго до этого на севере, как лесной пожар, вспыхнула гражданская война. Зачинщиком стал озлобленный безземельный феодал, в кратчайшие сроки собравший армию и пророчивший эскальтцам новое королевство без тирании избранных князей-колдунов. Он призывал убивать потомков древних родов, владевших руническим колдовством, швырялся золотом, обещал союзникам любые сокровища. В иное время Эскальт бы выстоял, но накануне выдалась одна из самых лютых зим, в которую от голода пал скот, а урожаи померзли. Людям грозил голод. Этот феодал войдет в историю, как Безумный король.

Рейненберн тоже балансировал на грани краха: зима и аймаррцы уничтожали его быстрее чумы. Ни о какой поддержке не могло идти и речи, и наступил тот день, когда Эйнара с Катрисой и их маленьким сыном подкараулили аймаррцы на пути в летнюю резиденцию, в которую они так и не добрались.

— Все это я знаю! — перебил Эдгар. — Череда ужасных совпадений. В эту историю вовлечены три страны, или ты считаешь, что кто-то может обладать таким могуществом, чтобы вершить судьбу половины известного мира⁈

— Четыре страны, — спокойно поправил Рунар. С каждым новым словом камень на его душе становился легче, к тому же он заметил, что Айрин, лежавшая у него на коленях, пришла в себя и наблюдает за ним из под ресниц. — Я не утверждаю, что это сделал один человек. Если объяснять с самого начала, то объяснение превратится в историю о моей увеселительной поездке на рудники и последующим попыткам добиться справедливости, так что я перейду к сути. — Айрин требовательно сжала его руку. — Позже, wien aimi.

Эдгар устремил на него внимательный взгляд, но от комментариев воздержался и предпочел вернуться к главному.

— Так почему ты считаешь, что убийство было запланированным?

Рунар принялся загибать пальцы:

— Своевременный вывод шарибских кораблей из Катомесского моря, внезапное финансирование кампании Безумного короля, проникновение одиночной аймаррской банды слишком далеко на запад как раз в то время, когда там проезжал королевский картеж. И последствия: внезапные обогащения отдельных лиц, расширения Спорных Земель с захватом наиболее плодородных почв Рейненберна, усиления влияния Шариба, смута, повлекшая передел земель и весьма быстрая коронация.

— Довольно! — Эдгар в ярости подался вперед. Испуганная Айрин теснее прижалась к наставнику, и тот успокаивающе погладил ее по плечу. — Ты хочешь сказать, что мой отец это подстроил⁈ Мы с тобой через многое прошли, но ты переходишь все границы!

— Говори тише. Не думаю, что король знает. Но ты не можешь отрицать, что Катриса второй раз вышла замуж меньше чем через год за обедневшего барона, которого до этого почти не приглашали ко двору. С политической точки зрения его кандидатура была наименее выгодна ослабленному королевству.

— Возможно, но история доказала, что он великий правитель! Его сразу поддержала половина Совета. Сейчас Рейненберн силен, как никогда…

— А почему его поддержал Совет?

Принц осекся.

— При всем уважении, Эдгар, ты понятия не имеешь, что за ужас творится в Рейненберне.

Айрин зашевелилась и с поддержкой Рунара села на сидении. Маг накинул ей на плечи тяжелый, пропахший гарью черный плащ. В полузабытии она уткнулась носом в лоснящийся лисий мех, пущенный по воротнику, и среди дыма различила знакомый теплый аромат шарибских масел с нотками древесного спила и сухих трав. Карета покачивалась на мощеной булыжником дороге, рессоры тихо поскрипывали, убаюкивая.

Айрин хотелось откинуться назад и упасть на тюки с тканями и мукой. Она почти поверила, что если откроет глаза, то окажется в телеге, запряженной Белой. Рядом устроится Агнес с ветками для березового венка, а Нарс, как всегда, будет сидеть на козлах. Ей почудилось ласковое прикосновение солнца и веселый голос сестры, шутливо обвиняющий ее в тунеядстве. Видно, она снова уснула посреди дня, и ей привиделся удивительный жуткий сон…

Рунар тем временем в полголоса пересказывал Эдгару все, что удалось узнать: о пропаже заключенных на руднике, незаконной работорговле и продаже шелка, подозрительном самоубийстве Верховного Посла, и как все ниточки протянулись к смуте двадцатилетней давности. Также он упомянул нынешние проблемы с торговлей, нехватку продовольствия на зиму и пустую казну. Эдгар справедливо потребовал доказательств, но архивные записи Айрин сожгла, опасаясь быть раскрытой, а Шумей отправился к Всевышнему. Они могли предоставить только регистрационные книги Инглота, все еще хранившиеся у Айрин в столе.

Стоило панике отступить, девушка осознала, что лишила жизни Шумея, Вара, других наемников. Людей из плоти и крови, как она сама. Потребовалась одна руна. В ушах набатами звучали ее приказы. А вместе с ними гремели голоса северных духов, что совсем недавно разрывали ее на части.

Стоило порабощенным наемникам расправиться с остатками армии Шумея, Айрин облегченно выдохнула. Как и прежде, при столь изматывающем колдовстве ее грудь сдавило раскаленным обручем, но никогда прежде боль не была такой сильной! Перед глазами поплыли черные круги, и она принялась судорожно кашлять, словно захлебывалась соленой водой с привкусом железа.

В какой-то миг боль ушла.

Айрин неуверенно огляделась и обомлела. Дворик окутывал невесть откуда взявшийся густой серый туман, из которого на нее пристально смотрели темные силуэты. Она попробовала закричать, но голос тут же угас, словно она уткнулась в пуховое одеяло.

Одна из фигур протянулась к ней костлявой рукой. Айрин различила призрачное женское лицо с резкими нечеловеческими чертами, длинное одеяние и узловатые пальцы. Лицо исказилось в гримасе нетерпения, рука схватила Айрин за запястье, и девушку до самых костей пробрал мороз.

— Da vame skyrlaret, la ang fargaren, — голос призрака звучал невероятно глубоко и разлетался эхом, как в кафедральном соборе.

В следующее мгновение она оторвала от нее кусок плоти. Айрин заорала от боли. Крови не было, на месте раны клубились обрывки того же тумана. Еще несколько теней принялись хватать ее и рвать на части, повторяя одно и то же слово: «skyrlaret».

Позже, наедине с собой Айрин зароется в «Песни» и составит из разрозненных фраз перевод: «На тебе долг, юная княжна». Слово «skyrlaret» же значило не просто «долг», но «расплату за свершенное деяние». Бабушка обучала ее эскальтскому, рассказывала о мире духов и загробной жизни за границей тумана. А еще она строго-настрого запрещала Айрин использовать руны.

И вот когда от нее остался едва ли не обглоданный скелет, один из духов заслонил ее собой и воззвал к остальным. Пройдет время, Айринель Эсталинор спросит защитившего ее духа об этом поступке. И дух, питающий руну Оффан, ответит, что в тот день во дворике усадьбы на Черном рынке они в порыве гнева и голода могли забрать всю ее жизненную силу целиком, если бы сполна взяли свое. Ибо за каждую руну придется заплатить. Но дух Оффан попросил других об отсрочке, так с мертвеца взять нечего. Жизнь княжны Эсталинор значила для них ровно столько же, сколько жизнь бабочки или цветка, ведь духи не делают исключений, для них вся энергия в мире имеет равную ценность. Им нет дела до людей.

И они вернули Айрин обратно, юную княжну, виновную перед ними только в незнании. Тот же дух Оффан сказал ей что-то по-эскальтски, только она ничего не разобрала. Дух Мекаль протянул скрюченные пальцы к объятой светом мужской фигуре, возникшей посреди дворика, и Айрин что есть сил закричала ей «нет». Тогда он с досадой шепнул ей исковерканные рейненбернские слова «любая жизнь», на что она, наконец, ответила:

— Бери их.

О, Всевидящий, она клялась бабушке, что никогда не использует священное колдовство во зло, и совершила самый страшный смертный грех!

Бережное прикосновение вывело ее из ступора. Туман исчез. Айрин вновь оказалась в безопасности, в королевском экипаже. Рунар держал ее руку в своей. Напротив сидел раздавленный признанием принц.

Некоторое время они провели в молчании, пока их не оглушил грохот.

Мужчины оставили Айрин в карете, а сами бросились на площадь, откуда с криками разбегались горожане. Просидев в одиночестве несколько долгих мгновений, колдунья помянула дьявола и тоже выбралась наружу. На нее накатила чудовищная слабость, но она сделала над собой усилие и бегом кинулась за остатками гарнизона, сопровождавшего принца.

Посреди площади стояла девушка, до боли похожая на Айрин, одетая в отороченный мехом кожаный наряд, словно сошедший с иллюстраций Легенд Ледяного моря. Северянка удерживала за шиворот ребенка, к горлу которого приставила узкий изогнутый клинок, очевидно выкованный на южный манер.

— Смерть рейненбернским крысам! — вопила она и смеялась. — Вы все умрете! Я натравлю, на вас моих демонов!

На разрушенной площади то тут, то там в небо с ревом взметались черные вихри, внутри которых бесновались чудовища.

Мирные жители сбивались в кучи, издалека наблюдая за ужасающим зрелищем. При виде кронпринца и Придворного мага толпа немного оживилась. Женщина со слезами на глазах умоляла спасти ее мальчика, но северянка только громче хохотала. Как только стража или королевский гарнизон пытались подобраться ближе, она грозилась зарезать маленького заложника, который рыдал от страха.

Айрин взглянула на мага, удивленная, почему он до сих пор не испепелил девушку, но тот выглядел сбитым с толку и даже напуганным! Самозванка и демоны словно представляли собой пародию на старые страшилки, которыми их в детстве пугала Ингеборга. Значит, в этом состоял план Шумея — превратить Айрин в объект ненависти?

Ее охватила ярость. Она больше не жалела о его смерти.

Один из вихрей взорвался. Во все стороны полетели осколки брусчатки.

— За Эскальт! — крикнула наемница, и победно вскинула руку с клинком.

Вдруг вся ее рука от плеча до кончика клинка покрылась голубоватым инеем. Лже-северянка пару мгновений изумленно таращилась на нее и завизжала.

Ребенок вырвался из захвата и кинулся к матери, а в это время Айрин направилась к кричащей девчонке. Туфли звонко отмечали каждый ее шаг. На пути возник вихрь, и она пронзила его ледяными шипами. Лед прошел насквозь, на первый взгляд, не причинив демону вреда, но его структура на некоторое время распалась со знакомым мерцанием. В основании вихря оказалась черная коробка размером с ладонь, которую Айрин заковала в лед. Монстр мгновенно исчез.

Девушка продолжала кататься по земле и скулить, баюкая замороженную руку.

— Я княжна Айринель Эсталинор! — в наступившей тишине голос Айрин разнесся по всей площади. — Та, чьим именем ты назвалась, чье наследие обманом обратила во зло. — Еще один из членов банды Шумея кинулся на нее сбоку, но тут же с воплем по пояс вмерз в лед. — Вы, трусливые аймаррцы, решили, что можете безнаказанно прийти в сердце этого города и бесчинствовать, прикрываясь чужими именами? Вы безнравственные! — ледяной волной она погасила еще одного демона. — Алчные. — Третий демон растаял на солнце, а за ним и последний, четвертый. — Вы ничто, а вся ваша магия — насмешка надо мной! Именем королевы Катрисы я беру вас под стражу. Вы предстанете перед судом и ответите за свои преступления, включая обман и клевету.

Эдгар бесшумно вырос за ее плечом и подал знак страже.

Аймаррка с ненавистью повернулась к Айрин. Здоровой рукой она вытащила из кармана куртки еще одну коробку и выплюнула:

— Ты все равно сдохнешь, северное отродье! Gavirladori Surtaman!

Она замахнулась и тотчас целиком покрылась толстым слоем льда.

Айрин опустила руку. Руна Экъяль жгла ее. Спиной она ощущала жуткое безмолвное присутствие духа. Принц предусмотрительно придержал ее за локоть, а через мгновение подоспел Рунар.

— Что она сказала?

— «За градоначальника Суртамана», — перевел маг.

— Ты знаешь аймаррский? — отстраненно поинтересовалась Айрин.

— Аймаррцы говорят на диалекте шарибского, так что их не сложно понять, — он придержал ее за талию и с несвойственной теплотой шепнул: — Идем, княжна.

В сопровождении мага и части гвардии она побрела обратно к брошенному экипажу. Эдгар ненадолго задержался, чтобы отдать последние распоряжения страже и успокоить облепивших его встревоженных очевидцев.

Их путь по случайности пролегал мимо храма, из окон которого наружу выглядывали прихожане и духовники. Шумей неспроста выбрал именно эту площадь: она была одной из самых красивых и оживленных в любое время дня. Помимо храма неподалеку находилась школа для среднего сословия и библиотека с архивом, которую Айрин с Фани не так давно грабили.

На паперти сидели две ссутуленные фигуры, одна из которых была укутана в тряпье. Едва завидев магов, вторая, пожилая крестьянка, кинулась в ноги Рунару.

— Ваше благородие, умоляю, помогите моей дочери! Ее прокляли…

— Уберите ее, — приказал Рунар, а Айрин повернула голову и встретилась взглядом с существом из тряпок.

В иной ситуации она бы не узнала его, но дымные кольца призрачного тумана все еще клубились на границе реального мира.

Безутешная мать ползла за ними на коленях, не замечая направленных в нее обнаженных мечей. Айрин вырвалась из кольца стражи и от усталости сама едва не оказалась на земле. Из под тряпья показалось обезображенное лицо некогда молодой девушки, покрытое жесткой серой шерстью. Глаза выцвели и подслеповато щурились. Худые длинные пальцы оканчивались обломанными желтыми ногтями. Как Айрин и предполагала, это была торговка, под чьим прилавком она хотела спрятаться в день, когда сбегала от стражи с фибулой Придворного мага, та, кого она в порыве гнева обозвала крысой.

Прежде, чем Рунар остановил ее, Айрин набросила на несчастную девушку полог из шести сплетенных рун и ощутила знакомую боль и потусторонний холод. Ее долг стремительно возрос.

— Хватит раздаривать магию! Не наколдовалась еще? — проворчал маг и, не слушая возражений, подхватил Айрин на руки. — Не дергайся. Я натравлю на тебя Вицента.

Она устроила голову у него на плече и прикрыла глаза.

— Я сделала это с ней, — он не ответил, только прижал крепче. — Я боялась, ты не придешь за мной.

— Официально это идея Его Высочества кронпринца, — отрезал Рунар, и она спрятала улыбку у него на груди.

— Я забрала колоду у Шумея.

— Знаю, я ее уже перепрятал.

— Шустро, — восхищенно хмыкнула Айрин, а затем помрачнела. — Ты задолжал мне объяснение.

В след им неслись крики благодарности и восхваления Всевышнего. Уже к вечеру весь город заговорит о чудесном исцелении проклятой девочки и избавлении от аймаррских самозванцев. История обрастет фантастическими деталями: очевидцы будут утверждать, что видели божественные знамения и явления посланников Всевышнего.

Страх породил демонов, а надежда — героев.