— Шанди, эт самое, местное верховное божество, — начал пояснять Кали, — правитель духов воздуха, земли, огня и воды. Владыка мира, проще говоря. Но здесь еще принято поклоняться своим предкам.
— Родителям? — спросил Каран.
— Э-э-э, не совсем, — поправил земляк, — хотя почитают их здесь с особым уважением.
— В долине Синдху мы тоже уважали родителей, — поправил Шанкар.
— Угу, — добавила Абхе, легкая тень пробежала по ее лицу. Девушка беззвучно добавила — пусть они того и не заслуживали.
Она вспомнила своего отца. Его окровавленное тело, вспоротое бивнем безумного слона. Ее невольно пробила дрожь. Абхе подняла взор и постаралась отогнать печальную картину прошлого. Нараян не был идеальным отцом. Но просто так вычеркнуть того из жизни оказалось невозможно.
— Конечно, уважали, — продолжал тем временем Кали, потирая руки, — но уважение местных к своим предкам и старшим выходит далеко за рамки эт самого уважения. Выше их почитаются только духи и сам Шанди. Так, что проявляйте истинную учтивость перед всеми, чьи виски тронула седина. Особенно перед цзы.
— Цзы? — переспросил Шанкар.
— Староста по-ихнему, — подсказал тот.
— Понятно.
— А чего они делают? — Каран указал пальцем на затопленное поле.
Работающие там люди уже с любопытством косились на чужаков.
Проследив за жестом мальчишки, Кали ухмыльнулся:
— А, вас тоже, видать, удивили эт самые насаждения. Да, когда мы с семьей только пробрались сюда, точно так же глаза пучили на сие диво! Рис выращивают.
— Что еще за рис? — спросила Абхе.
— Да злаки местные, — махнул рукой земляк, — что-то типа нашего ячменя или пшеницы, ничего особенного, но если не знать, как готовить, то может получиться липкая каша, — Кали скривился, — мерзкая штука, я скажу.
— Но почему его растят в воде? — недоумевал Шанкар.
— Оказывается, под водой он дает намного больше урожая, чем в сухой земле. А влага не плодит сорняк. Но сами злаки чувствуют себя в ней просто чудно! Хорош рис, а?
— Да, уж, — пробормотал охотник, — и вправду хорош.
— Главное, чтоб на вкус таким оказался, — вставила Абхе и пожала плечами.
— Надо уметь готовить, — подмигнул Кали.
Девушка вскинула брови:
— Не дура, научусь!
— О, да я ж в вас не сомневаюсь, земляки! — тот весело рассмеялся. — Давайте, эт самое, я провожу вас к цзы. А то чего эт мы стоим тут да лясы точим? Вы же ж устали небось с дороги, отдохнуть хотите. А местные чтят гостеприимство.
— Спасибо, Кали, — кивнул Шанкар и протянул ему руку, — будем тебе очень благодарны.
Резкий порыв холодного ветра налетел на берег с реки. Абхе даже невольно поежилась и провела ладонями по оголенным плечам. Каран почувствовал, как неприятные мурашки побежали по коже.
Кали тупо уставился на протянутую руку. Едва заметная тень пробежала по добродушному лицу. Однако она так быстро исчезла, что охотник решил, что ему просто с устатку почудилось.
— Э-э-э... — протянул земляк, — тут так тоже не принято.
Шанкар непонимающе воззрился на него:
— Что не принято? Здороваться?
— Да нет же! — расхохотался Кали. Неловкость полностью прошла. — Эт самое... Руки жать не принято.
— А как же здесь здороваются? — полюбопытствовал Каран. Дрожь под жарким солнцем начала проходить.
— Кланяются тут, — пояснил земляк, — вот так.
И продемонстрировал, отвесив поклон. Не слишком низкий, но и не пренебрежительный.
— Только помните, друзья, — Кали выпрямился, — не смотрите старшим выше подбородка, коль те не разрешат. Это за непочтение здесь считают.
— Хорошо, — кивнул охотник.
— И не кланяйтесь ниже пояса, это оскорбление.
— Оскорбление чего? — хмыкнула Абхе. — Чужих ремней?
— Нет, — невозмутимо ответил Кали, — самих себя. Собственное достоинство тут чтят не меньше чужого.
— Мы запомним это, спасибо тебе, — поблагодарил Шанкар.
— Да не за что! — отмахнулся земляк и сделал приглашающий жест, — идемте. Деревня на вершине холма.
Селение и вправду расположилось наверху довольно широкого холма, склоны которого поросли зеленой травой. От берега Матери вод вела узкая тропа прямо к деревне. С того места, где сейчас находился Шанкар, ему трудно было рассмотреть дома местных жителей. Однако соломенные крыши ярко выделялись в свете дня. Вдалеке раздавался истошный крик петуха.
Словно прочитав его мысли, Кали пояснил, пока они шли вдоль берега:
— Домашнего скота тута не очень много. В основном куры да свиньи.
— Понятно.
— Немалую часть еды до сих пор добывают на охоте и рыбалке.
— Как повезло, — вставила Абхе, — Шанкар охотник.
— Правда? — глаза Кали загорелись. — Тогда уверен, что крыша над головой вам точно обеспечена!
— Ты так думаешь? — неуверенно переспросил охотник.
— Конечно же! Цзы Хэн очень трепетно выбирает жителей общины. Он считает, эт самое, что каждый должен чем-то быть полезен, хм, — земляк хмыкнул и на мгновение замялся, — наверное, прав, чудак.
— Цзы Хэн? — переспросила девушка. — Это старейшина, что вечно на всех орет?
— Ха-ха-ха! — весело рассмеялся Кали. — Он самый, он самый. Только не вздумайте сказать это вслух. Любят тута по пяткам бамбукам стучать, — он почесал затылок, — или похлеще чего еще.
— Похлеще? — прошептал Каран. — Это как?
— Не будем о грустном, — быстро прервал расспросы тот, — главное не злить дядю и все будет хорошо.
— Мы и не собирались, — заверил его охотник и решил сменить тему, — а кем ты был в Лотхале?
— О! Я был смотрителем зернохранилища.
Брови Шанкара взмыли вверх:
— Главного? Городского?
— Да нет, что ты! До таких почестей я не дорос, — Кали вновь издал смешок, — все намного проще. Это был небольшой склад зерна неподалеку от канала на восточной окраине. Туда свозили часть урожая из деревень. Остальное, эт самое, поступало в главное зернохранилище в Цитадели.
Охотник кивнул. Города долины Синдху строились по одинаковому плану. Если удалось побывать в одном из них, то вполне можно было представить, как выглядят другие.
— Склад стоял в речном порту, — продолжал рассказывать земляк, — а я был его смотрителем. Работенка не шибко сложная, признаю честно, но, — он хихикнул, — иногда приходилось гонять крыс. И никакого огня! Иначе полыхнуло бы будь здоров!
Они вступили на тропинку, ведущую к деревне. Дорожка шла вверх почти прямой линией. Трава вдоль обочин вяло покачивалась под порывами воздуха. Отовсюду доносилось стрекотание кузнечиков. В небе кричали речные чайки.
— Что случилось потом? — спросил Шанкар.
Легкая тень пробежала по лицу Кали. Он понял, о чем его спрашивают, без лишних слов. Но грусть лишь на миг задержалась на этом добродушном и моложавом лице.
— Засуха пришла, — вздохнул он, — долгие дни с неба не падало и капли. А когда с севера хлынул поток беженцев из Сарасвати, я понял, что пора уходить. Оставаться в Лотхале дальше проку не было.
— Разве запасов хранилища не хватило бы на какое-то время?
Подъем не был особо крутым, но охотник почувствовал, как стопы медленно наливаются свинцом. Длительный переход сквозь джунгли подточил силы. Шанкар скосил взор вниз. Каран по-прежнему держался за него, но пока стоял на ногах. Охотник был готов взять его на руки, если возникнет необходимость.
— Хватило бы конечно, — вновь вздохнул Кали, — но дальше-то что? Жрать подошвы собственных сандалий? Да и слухи тревожные до нас доходили, — земляк покосился на охотника, — мол, неладное творится в Мохенджо-Даро. А из Хараппы вовсе вестей нет. Будто исчезла та вовсе.
— Угум.
— Что там случилось-то?
Шанкар невольно вернулся в памяти к былым дням. Картины прошлого мигом пролетели перед глазами. Образы, которые он хотел бы забыть. Но не сможет этого сделать никогда.
Видимо, переживания отразились на его лице, ибо Кали понимающе произнес:
— О, духи святые, видать и вправду что-то страшное. Я не стану за язык тянуть, коли говорить не хочешь.
Охотник натянуто улыбнулся:
— Благодарю тебя. Да, там и вправду произошли страшные вещи... — он запнулся, размышляя, есть ли смысл сейчас раскрывать всю правду, — зернохранилище Мохенджо-Даро сгорело.
— Богиня-мать, — прошептал земляк.
— Дотла.
— Ужас-то какой!
— Долина Сарасвати занесена песком. Нам неоткуда было брать пищу. И... — поскольку Кали продолжал участливо смотреть на него, Шанкар добавил, — и в долине завелся опасный зверь.
Каран еще крепче вцепился в ногу охотника.
— Во дела-то, — присвистнул бывший смотритель, — и не уж-то никак нельзя было его изловить?
— Пытались, — уклончиво ответил Шанкар, — но мы не встречали раньше ничего подобного.
— И что с ним стало-то? Где он сейчас?
Охотник почувствовал, как ногти Карана впиваются ему в кожу даже сквозь ткань. До сих пор никто из них не задавался этим вопросом. Что случилось со зверем...
...демоном...
...с тех пор, как они покинули долину Синдху.
Последний раз они видели его, когда тот ворвался в ряды воинов на загадочных повозках и разметал их, словно деревянные игрушки. Ни Шанкар, ни Абхе, ни Каран не думали о том, что с ним стало. Куда он делся потом. Все, чего они желали, так это не видеть больше демона никогда. Чтобы он оставил их в покое. Вопрос Кали загнал их в тупик. Заставил невольно озираться по сторонам. Абхе бросила косой взгляд в сторону джунглей. Туда, откуда они пришли. Те по-прежнему стояли там, возвышаясь плотным зеленым массивом. Деревья вяло покачивались на ветру. Среди стволов пальм и ветвистых салов[1] сгущался сумрак. Невольно девушка пристальнее всмотрелась в него, ожидая увидеть зловещий силуэт... Но ничего. Лишь птицы щебетали в кронах деревьев. Абхе выдохнула.
«Когда он рядом, птицы не поют».
— Мы не знаем, — честно ответил охотник, — да и сейчас это уже неважно.
Он искренне надеялся на то, что демон не стал преследовать их, посчитав свое предназначение выполненным. Видения, ниспосланные Вестником Богини-матери, до сих пор стояли пред глазами...
— Ты ж говорил, что охотник, — вспомнил Кали, — не уж-то не смог изловить зверя?
Шанкар издал ироничный смешок:
— Поверь, это не простой синха[2] или носорог. Это даже не слон, — при упоминании слонов, Абхе вздрогнула, — я никогда не видел существа мощнее и изворотливее.
— Духи всемогущие, — пораженный рассказом земляк провел пятерней по волосам, — надеюсь, эта тварюга за вами не неслась-то?
— Нет, — качнул головой Шанкар, — в этом я точно уверен.
— Фух, — выдохнул Кали и улыбнулся, — эт хорошо, коли так.
— Мда, — мрачно добавил охотник.
Осознание того, что их народа, его родного дома больше нет, до сих пор тяготило.
Наблюдательный земляк увидел это и поспешил сменить тему:
— Видать, правильно сделал, что собрался и побег из Лотхала. Делать там было больше нечего.
— Тебя приняли здесь хорошо?
— Ну, конечно! — вновь расплылся в улыбке тот. Напряжение спало. — Особенно, когда узнали, чем я занимался у себя на родине.
— Правда?
— Ага. Думаешь, почему я, эт самое, там на пеньке возле поля сижу?
Шанкар невольно обернулся через плечо. Они преодолели уже половину холма. Рисовое поле внизу блестело в лучах солнца, однако вода отсюда выглядела еще более мутной, нежели вблизи. Местные жители продолжали уход за растениями.
— И почему же?
— Хе-хе, все просто! Когда цзы Хэн прознал, что я был смотрителем зерна, так тут же назначил меня смотрителем поля!
— Как оригинально, — фыркнула Абхе, даже не пытаясь скрыть сарказм.
Кали колкости не заметил. Он продолжал источать радушие и доброту.
— Тутошний старейшина может показаться простоватым, но лик его обманчив. Голова-то у него варит, что надо. Правда орет постоянно, как на скотину, но... — земляк виновато улыбнулся, — кто без недостатков?
— Он хоть справедлив? — спросил Шанкар.
— О, на сей счет можешь не переживать! — весело отмахнулся тот. — Просто так по пяткам здесь никого не бьют.
Девушка поморщилась, будто съела кислый виноград, но смолчала. Каран же и вовсе вжался в ногу охотника, словно липучий сорняк.
Шанкар провел ладонью по его курчавым волосам:
— Тебя понести?
— Нет, — прошептал паренек в ответ, — я дойду.
— Молодец, — тепло молвил охотник.
— Славный мальчуган, — сказал Кали и, желая подбодрить Карана, подмигнул.
Тот кисло улыбнулся в ответ.
— И любознательный, — хмыкнул Шанкар.
— О, тогда ему будет, чем тута заняться. Столько всего интересного!
— Кстати, об интересном, — внезапно вспомнил охотник, — мы встретили девочку на берегу... она сказала, что зовут ее Нюнг, но родом та из долины Сарасвати.
— А, так это ж моя дочь! — воскликнул Кали. — Опять, негодница, без спросу на реку пошла. Что я ей говорил, что цзы. Ей хоть кол на голове теши! Вечно такой непоседой была. А еще покапризничать горазда!
— Странное имя, — буркнула Абхе.
— Она вроде говорила, что ее так местные назвали, — напомнил Шанкар.
— Ага, — подтвердил земляк, — так-то ее мы нарекли Авани. Но когда я узнал, что «Нюнг» на здешнем наречии значит «капризная непоседа», то решил — а почему бы нет? Дочка да жена против не были.
— А чем женушка занимается? — поинтересовалась девушка. — Сажает рис в грязи?
Казалось, ничто в этом мире не может вывести Кали из равновесия. И уж тем более колкости Абхе. Он весело рассмеялся. Шанкар бросил на спутницу укоризненный взгляд, и та состроила игривую гримасу. В черных глазах Абхе читалось выражение — «я просто устала и напряжена». Уголки губ охотника дрогнули. Он едва заметно кивнул.
— Нет, — тем временем продолжал Кали, — моя супруга, моя дражайшая Мая, весь день проводит в лесу, собирая ягоды и мед диких пчел. Ох, не поверите, какая это вкуснотища! А запах какой... у-у-у-у, эт самое, аж с ног сшибает. Древесно-траваяной такой.
От разговоров о еде у всех троих забурлило в животе.
Заслышав это, земляк задорно рассмеялся:
— Ниче-ниче, скоро обустроитесь и облопаетесь местного риса.
— Если нас примут, — подметила Абхе.
— Примут-примут, охотники тут нужны. Цзы Хэн вечно орет на Ли, лучника местного, что он из джунглей с пустыми руками выходит.
— Хм, — хмыкнул Шанкар, — будем надеяться. А что, этот Ли — один охотник на деревню?
— Нет, конечно! — возразил Кали. — Но вот опытных да дельных не особо много. А зеленые юнцы учиться не хотят. Как-никак, охота здесь медленно, но верно перестает играть важную роль. Люди предпочитают копаться в земле.
— В воде, — не удержалась от очередной колкости Абхе.
— Ах-ха-ха! — заржал как лошадь земляк. — Тонко-тонко подмечено! Однако ж помните мой совет — почтение тут превыше всего. Не распускайте языки, особенно перед старшими.
— Мы это запомним, — заверил Шанкар и многозначительно посмотрел на Абхе.
Та лишь страдальчески закатила глаза, но потом пожала плечами.
— Так, чего там моя дочка на берегу делала-то? — сменил тему Кали.
— Змея, говорит, караулила, — ответила девушка, — Башэ какого-то.
Кали резко остановился, будто налетел на невидимую стену и уставился на новых знакомых. Улыбка слетела с лица, оно приняло озабоченное выражение. Шанкар почувствовал, как по спине пробежал холодок. Пусть он знал Кали лишь несколько минут, перемена в настроении была чересчур резкой и пугающей. Без привычной улыбки на устах земляк казался каким-то понурым и опустившимся.
— В чем дело? — с тревогой спросил охотник.
— Зачем? — прошептал Кали, отрешенно глядя в пустоту. — Зачем она опять заговорила о нем?
Глядя в стремительно стекленеющие глаза смотрителя поля, охотник ощущал, что его кожа покрывается «мурашками». Он бросил косой взгляд на Абхе и увидел, что та испытывает то же самое. Девушка непроизвольными движениями массировала плечи, будто пыталась согреться. Тем временем солнце нещадно палило с чистого неба.
— Кали, — голос Шанкара прозвучал хрипло, будто спросонья, — Кали что с тобой?
[1] Сал — ветвистое дерево семейства двудольных растений. Достигает 35 м в высоту и 2,5 м в диаметре.
[2] Синха — на древнеиндийском тигр / лев.