Царь девяти драконов

Глава 14

— Теперь поговорим, — молвил охотник, вновь приставляя копье к спине цзы, — где их держат?

— Пхым, — голос Хэна оставался презрительным, но теперь в нем засквозили иные нотки. Шанкар не мог пока понять какие, но тон точно стал другим. — У язычника слабая память. Я же говорил — в яме.

— В какой именно? — процедил охотник, чуть надавив копьем.

Старейшина не дрогнул:

— У дворца светлейшего вана.

— Что их ждет?

Цзы не ответил. Он устремлял взор перед собой. Осанка по-прежнему оставалась гордой и прямой... но что-то было не так. Шанкар начинал нервничать.

— Что их ждет?! — резче повторил он.

— Жертвоприношение, — спокойно ответил Хэн, подтверждая страшную догадку Ли.

Охотник на секунду прикрыл глаза. То, что поведал призрак Кали ему тогда... в тот день он не придал этому особого значения. Был слишком шокирован. Слишком потрясен. Воспоминания о прошлом вкупе с событиями настоящего притупили значения тех слов. Шанкар воспринимал Башэ как угрозу, пусть и узнал от мертвого земляка его истинные цели. Возможно, в глубине души он еще верил... надеялся на что-то. Но теперь эта вера рухнула, как потрескавшийся от старости кирпич.

— Когда? — глухо спросил он.

— Завтра вечером Шанди получит свои жертвы. И вознаградит нас победой над Башэ.

— Как туда пробраться?

— Во дворец светлейшего Лаоху тебя не пустят, пхым, — презрительно пыхнул Хэн, — даже в шкуре ху.

— Где дворец?

— К юго-востоку отсюда.

«Завтра вечером... завтра вечером... у меня есть время только до завтрашнего вечера...».

— Где пройдет обряд?

— Не знаю.

Шанкар надавил копьем так, что чуть не проколол дыру в одежде цзы:

— Где пройдет обряд?!

Тот помедлил немного, но все-таки ответил:

— Обычно для него выбирали одно из двух мест. Храм предков, величайшая святыня Хучена, или площадь перед восточными воротами. Но с тех пор много воды утекло.

— В каком месте он пройдет в этот раз?

— Не знаю.

— В каком?!

— Ты можешь убить меня, язычник, — спокойно молвил Хэн, — но я не знаю.

«Убить... убить...».

Охотник не хотел кривить душой. Он не испытывал и капли жалости к человеку, сидевшему рядом. Сумерки сгустились, размывая силуэты. Но даже в ночи, под угрозой смерти, старейшина сохранял достойный вид. Слишком надменный. Слишком спокойный.

«Слишком».

Шанкар был уверен — Хэн заслуживает смерти. За то, что сделал с Кали и его семьей. За свои лживые проповеди. За то, что сотворил с Абхе и Караном... по чьей вине им теперь угрожают страшные муки. И сейчас, после того, что случилось сегодня, нельзя оставлять его в живых, иначе он все расскажет страже и тогда...

— Слезай, — тихо приказал охотник.

На удивление цзы покорно повиновался и ловко спрыгнул на землю. Быстро осмотревшись и никого не заметив, Шанкар последовал за ним.

Хэн остановился спиной к нему, в двух шагах у обочины. Высокие стебли фасоли, вьющиеся по тонким опорам, возвышались над головой.

Охотник молча смотрел на этого человека, ставшего ему ненавистным. Он хотел убить его. Пронзить самое сердце. Тот редкий случай, когда разум и душа выступили в едином порыве. Но что-то мешало нанести роковой удар. Непонятное чувство. Не совесть, нет. Шанкар сам не мог до конца понять. Было в убийстве безоружного что-то... неправильное.

«Нельзя... нельзя оставлять его в живых».

Нечто внутри воспротивилось этому решению, но охотник заставил себя перейти невидимую черту.

Шумно втянув носом воздух, он замахнулся и ударил Хэна копьем. Каково же было удивление, когда то прошило пустоту. В последний миг цзы уклонился и ринулся меж стеблей фасоли.

— Проклятье! — цыкнул Шанкар и побежал следом.

Через миг под ноги упала одна из опор. Ступни заплелись в извивающемся стебле и охотник, сыпя проклятиями, рухнул на землю. Рядом упала еще одна опора. Шорох сандалий цзы становился все глуше. Простонав сквозь зубы, Шанкар поднялся. Он пытался на слух определить, куда побежал старейшина, однако через секунду понял, что догнать его уже не сможет. Хэн отдалялся все сильнее и ловко лавировал меж опорами, сбрасывая под ноги одну за другой. Он точно доберется до стены раньше, чем охотник его догонит.

«Надо уходить!».

Досадно рыкнув, Шанкар припустил в противоположную сторону. Он тяжело и глубоко дышал, но старался не сбавлять хода. У него мало времени. Очень мало. Надо как можно скорее добраться до дворца вана и придумать, что делать дальше.

***

Тьма сгустилась настолько, что приходилось сбавлять ход, дабы не налететь на опоры. Они стояли слишком плотно друг другу. Шанкар с трудом сдерживался, чтобы не припустить быстрее, но понимал — если запутается в очередных стеблях и рухнет на землю, то потеряет еще больше времени. По этому, стиснув зубы, он продолжал свой бег через поле, мысленно лишь надеясь, что оно скоро закончится.

Вокруг царила тишина, иногда прерываемая отдаленным лаем собаки или мычанием быков, так и оставленных в брошенной телеге на дороге. Шанкар слышал топот своих ног по земле. Ощущал прикосновение стеблей. Несколько раз шкура синха цеплялась за стручки, норовя сбить с шага, заставить потерять равновесие. Но каждый раз, каким-то чудом, он умудрялся сохранить его. Некое чувство не позволяло избавиться от шкуры. Словно она могла еще пригодиться.

«Пригодиться... куда она может пригодиться...».

На секунду отвлекшись на собственные мысли, охотник не заметил, как поле фасоли закончилось, и он едва не влетел со всего маху в глиняную стену. Лишь в последний миг выставил руки перед собой. Больно ударился ладонями о кладку. Пальцы засаднило, дыхание сбилось. Шанкар облокотился о преграду и попытался отдышаться. Пробежка без последствий не прошла. Ноги налились тяжестью. Он не отдыхал с утра. Сердце колотилось, как бешеное. Охотник шумно и глубоко вдохнул, затем медленно выдохнул. Снова глубоко вдохнул и опять медленно выдохнул. Сердцебиение поутихло. Дыхание восстановилось, но слабость в ногах не прошла. Ему нужен отдых. Однако Шанкар не мог его позволить.

«Не здесь... не сейчас... не здесь... не сейчас...».

Он хотел простоять еще пару мгновений, как вдруг услышал звон. Охотник вздрогнул и прислушался. Миг на него давило жуткое безмолвие. Однако через несколько секунд звон повторился. В тишине ночного города он походил на оглушительный раскат грома. Шанкар похолодел. Звон раздался вновь. Затем еще. И еще. Он разрывал ночную тишину с регулярной периодичностью.

«Набат... это набат... и он звонит по мне... по мне!».

Сомнений не было. Проклятый цзы добрался до стражи.

«Не останавливайся, не останавливайся!».

Охотник огляделся. Справа смутно вырисовывался узкий проулок, выходивший на главную улицу. Отсюда можно было различить высокий дом с покатой и деревянной крышей, напоминавшей дно перевернутой лодки. Это уже точно не походило на жилище простолюдина. Кажется, он приближался к богатой части города. А где богачи, там и дворец вана...

...Еще один звон...

Шанкар вздрогнул. Сердце вновь забилось учащеннее.

«На улицу мне нельзя. Схватят сразу. Пойду дворами».

Приняв решение, он пошел вдоль стены влево. Звон продолжал раскатываться по городу, заставляя вздрагивать. Дыхание вновь участилось. Набат вызывал тревогу и подстегивал, будто кнут. Стена закончилась. Дальше впереди вновь начиналось поле с фасолью. Шанкар обогнул дом и завернул направо. Стена уходила дальше вперед и терялась в сумраке. Кажется, там дальше виднелся еще один узкий проход между домами. Охотник шумно вдохнул...

...Очередной звон...

...И вдруг уловил запах влаги и свежих цветов. Наверное, где-то за этой стеной раскинулся сад.

«Хорошо, наверное, отдыхать днем в тени фруктовых деревьев и наслаждаться гармонией...».

Мимолетная мысль так сильно контрастировала с тем, что происходило вокруг. Так больно от этого становилось... по этому Шанкар переключился на настоящее. Звон набата помог вернуться в реальность. Послышался отдаленный топот десятков ног. Кажется, он доносился с главной улицы. Охотник еще раз поблагодарил себя за то, что решил пойти задворками.

Стена внезапно прервалась. Шанкар даже остановился от неожиданности. Нет, она не заканчивалась совсем и продолжалась дальше в нескольких шагах впереди. Охотник оказался напротив круглого отверстия. Он никогда не видел ничего подобного и невольно засмотрелся на странный проем. Даже очередной звон набата не сразу вывел из ступора. За стеной и вправду раскинулся сад. Во мраке ночи можно было различить плодовые сливы. Пруд с темной водой, на поверхности которого виднелись цветки лотоса, источающие терпкий аромат... а потом Шанкар увидел ее...

Она сидела на коленях под ближайшей сливой и смотрела прямо на него. Кожа была настолько бледной, что, казалось, светилась прямо во тьме. Свободное черное одеяние не могло скрыть хрупкости тела. Темные волосы убраны в пучок на голове... Она не сводила с охотника взгляда своих задумчивых и каких-то печальных глаз. А Шанкар не мог оторвать взора от таинственной незнакомки...

И только очередной звон набата заставил его вздрогнуть.

***

Каран резко проснулся и поднял веки. Глаза слезились. Тело била дрожь. Он слишком долго пролежал на влажной земле, а тонкая рубаха не спасала от холода, который с наступлением ночи стал сильнее. Однако сейчас мальчишку заботило не это. Его привлек оглушительный звон, разнесшийся по округе.

— Что это? — прохрипел он.

Абхе привстала на локтях и прислушалась, устремив взор ввысь. Сквозь тростниковую решетку проглядывало звездное небо.

Вот звон повторился.

— Похоже на набат, — молвила она.

— Быть может, у них неприятности? — с долей надежды предположил Каран.

Девушка снова прислушалась, пытаясь уловить еще какие-либо звуки в перерывах между звоном колокола. Но ничего. Затем она увидела смутный силуэт караульного, прошедшего мимо ямы. Абхе показалось, что походка стражника была спокойной и неспешной. Обычно при тревоге так себя не ведут.

— Нет, — выдохнула она и откинулась назад, — я не думаю.

Каран тяжко вздохнул и отвернулся. Забрезжевший было луч надежды, снова померк, повергая душу во мрак.

Абхе тоже не испытывала воодушевления. Одежда промокла от земли. Ее сотрясал озноб. Раненое бедро ныло, даже когда она не шевелилась. У девушки начиналась лихорадка. Один из кожаных бурдюков, что им скинули, уже опустел. Второй решили тянуть как можно дольше, ибо неизвестно, когда им скинут еще... и скинут ли вообще.

Девушка закрыла глаза, пытаясь хоть немного вздремнуть, но звон набата всякий раз вырывал ее из болезненной дремы.

«Да что же это такое? По кому он звонит?».

***

Она чуть склонила голову вбок, продолжая рассматривать его. Шанкар не видел на ее лице ни страха, ни паники. Только любопытство. Некое чувство подсказывало охотнику — таинственная незнакомка знает, по кому звонит набат. Или, по крайней мере, догадывается. Но почему-то не спешит его выдавать.

Очередной звон прорезал тишину.

Шанкар не решался, как поступить. Просто уйти или...

«Или что? Что иначе ты сделаешь? Уходи. Не трать время!».

В тот момент, когда он уже было принял решение, незнакомка подняла руку и поманила его слабым движением. Вялым и непринужденным, будто слабый ветер ласкает листья деревьев.

Шанкар колебался. Должен ли он принимать приглашение? И может ли доверять этой иноземке? Что ей надо? Быть может это и вовсе ловушка?

Звон набата и последовавший за ним отдаленный гул голосов вывел охотника из раздумий. Ему больше не хотелось просто так стоять на открытой местности. С громко бьющимся сердцем, он прошел через круглое отверстие и оказался в саду. Опираясь о копье, словно о посох, сделал пару шагов навстречу незнакомке. Та продолжала сидеть под сливой и, чуть наклонив голову на бок, внимательно разглядывала гостя. До Шанкара долетел сладкий запах плодов дерева.

— Кто ты? — шепотом поинтересовался он. — Зачем ты зовешь меня?

Как только девушка услышала незнакомую речь, в ее глазах промелькнул странный огонек. При этом она медленно покачала головой, показывая, что не понимает.

Охотник вздохнул. Да, это была именно девушка. Теперь, подойдя ближе, он видел, что она совсем юная. Но в очах уже столько дум и печали...

«И почему... почему она так смотрит на меня?».

— Ты меня не боишься?

И снова она лишь медленно покачала головой.

Шанкар улыбнулся. Искренней приветливой улыбкой. Звон набата едва не сбросил ее, но она сумела удержаться на устах. Губы девушки дрогнули, словно она хотела улыбнуться в ответ, но так и не решилась. Она изучала охотника, словно диковинного зверя.

Он остановился в паре локтей от нее и присел на одно колено.

— Как твое имя?

И вновь все тот же молчаливый ответ.

Набат продолжал разрывать тишину ночного города. Голоса, доносившиеся с главной улицы, становились громче и отчетливей. Но теперь Шанкар меньше обращал на них внимания. Его притягивал взгляд таинственной незнакомки.

Он положил руку себе на грудь и медленно произнес:

— Шанкар.

В глазах девушки вновь промелькнул огонек. На этот раз любопытства. Подождав, пока очередной звон утихнет, она поклонилась и ответила.

— Сюин.

— Сюин, — повторил охотник.

Теперь улыбка на губах девушки задержалась чуть дольше, но все равно довольно быстро померкла. Она подняла левую руку и жестом попросила охотника остаться. Затем указала большим пальцем себе за спину и покачала головой. Шанкар догадался, что девушка предупреждает — выходить на улицы сейчас опасно.

— Почему? Почему ты помогаешь мне?

Сюин не ответила. Она опустила взор и стала ворошить землю бледными руками. Озотник непонимающе следил за ее движениями. Он невольно подметил, насколько же неестественно видеть эти нежные и гладкие ладони роющими землю. Они будто не были созданы для этого.

— Что ты делаешь?

И вновь его вопрос остался без ответа. Звон набата ударил по ушам. Со стороны улицы кто-то крикнул на непонятном языке. Шанкар вздрогнул и огляделся. Сюин заметила его тревогу и мимолетно улыбнулась.

— Буйао хайпа.

— Что?

— Буйао хайпа, — спокойно повторила она.

Охотник не знал языка, но почему-то подумал, что она сказала ему «не бойся». Он бы искренне удивился, если бы узнал, что так и есть.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Шанкар.

Сюин не ответила. Она продолжала рыть землю руками. Куски влажной почвы ярко выделялись на ее бледной коже.

— Что ты ищешь? Тебе помочь? — он протянул руку, но та покачала головой.

— Бу.

— Это значит «нет»? — улыбнулся охотник.

Девушка не ответила. Ее пальцы вошли в почву еще глубже. Шанкар с неподдельным интересом наблюдал за тем, что она делает. Наконец, из-под земли показалась небольшая деревянная шкатулка. Самая простая, без каких-либо надписей, рисунков или резьбы.

Сюин аккуратно достала ее и бережно положила перед собой, словно хрупкую драгоценность.

— Хранишь свои украшения под деревом в саду? — усмехнулся охотник, хоть и было не до смеха.

Сюин подняла на него пристальный взгляд. И от этого взгляда ему стало не по себе. Всю напускную веселость как ветром сдуло.

— И что там?

Девушка молча опустила взор на шкатулку. Провела перепачканными в земле пальцами по крышке. Нежно, будто ласкала младенца. Охотник не сводил с нее завороженного взгляда. Выждав несколько мгновений, под звук набата, Сюин открыла крышку.

У Шанкара екнуло сердце, когда он увидел, что девушка достала из шкатулки. Маленький идол, он едва умещался в раскрытой ладони. Очень тонкая работа, сделанная из камня. Мастер, изготовивший эту вещицу, знал толк в обработке. Но вовсе не искусство резчика поразило охотника до глубины души. А то, что идол из себя представлял...

Он уже видел такой однажды. Только гораздо крупнее. Тогда, в лесу к югу отсюда, когда отправился на охоту вместе с Ли. Когда на них напал синха... Огромное каменное изваяние, поросшее мхом, валялось в джунглях посреди поляны... И точную копию того идола, только во много крат меньшую, Сюин сейчас держала в руках.

Их глаза встретились. Потрясенный взор Шанкара и внимательный, оценивающий взгляд девушки.

В перерыве между звоном набата охотник отчетливо услышал, как она произнесла:

— Башэ.