Цена звёздной пыли

Глава 12

Мгновение поразмыслив, Джон Харлайл молча отодвинул свою напарницу в сторону и принялся бегло осматривать капсулу на наличие внешних повреждений.

— Вы что-то нашли? — рабочий приблизился и начал повторять за торговым агентом, явно пытаясь выразить на собственном лице понимание происходящего.

— Похоже на то, — Харлайл задумчиво потянулся к нагрудному карману — там некогда всегда ютилась пачка сигарет. Привычка, внедрённая в нервную систему долгими годами жизни. — Думаю, что в характеристиках этой посудины не значится упоминание о технологических пулевых отверстиях в обшивке.

Наконец сообразив, второй механик быстро открыл дверцу посудины и принялся пристально исследовать внутреннюю обшивку. Она была мягкой и весьма приятной на ощупь, словно шерсть ухоженной овцы с его родной, гористой планеты, посему рабочий даже слегка увлёкся процессом. — А вот и наш «зверь»! — он указал на едва заметную дырку, из которой мелкими каплями проступала прозрачная жидкость. — Думаю, повреждена трубка отвода конденсата.

— То есть ты хочешь сказать, что наш новый пассажир на протяжении всего пути следования капсулы дышал концентрированным букетом из нескольких десятков химикатов? — агент в очередной раз потянулся к карману и одёрнул руку, вспомнив о когда-то данном обещании.

— Я лишь хочу сказать, что если всё так, то я вполне себе могу объяснить аномалии в физическом состоянии нашего непрошенного гостя. Даже не имея необходимых познаний в медицине. Он попросту отравлен, а его мозг, предвидя предстоящий кризис — самостоятельно ввёл весь организм в кому, дабы уменьшить влияние поступающих химикатов, и скорость их распространения по кровеносным сосудам, — ещё не успев до конца выразить свои мысли, механик был прерван торговым агентом.

— А ты точно механик? — Джон одобрительно улыбнулся, словно говорил со школьником, сующим ему в лицо свой дневник с запредельно высокими оценками. — Мне кажется, с твоими мозгами вполне можно было бы получить должность посерьёзнее.

Собеседник агента мотнул чуть сникшей головой. — Я уроженец одного из дальних миров. И пусть даже я в совершенстве владею как вашим, так и своим диалектами, и обладаю весомыми знаниями в различных областях инженерии, мой статус уже определён. С самого моего рождения. Причина тому — строгие законы вашей Республики.

— Нашей, друг мой, — Джон Харлайл двусмысленно подмигнул рабочему. — Нашей. И когда эта посудина наконец встанет в порту Земли, я обязательно посмотрю, что можно сделать по поводу твоей безвыходной ситуации.

Рабочий неуверенно кивнул в ответ и быстро запер крышку капсулы. Его коллега, в мгновение ока смотавшийся до бытовки, тут же принялся заклеивать все стыки и щели на корпусе спасательного судна клейкой лентой. Человечество может сколько угодно задирать подбородок и уверять в просвещении. Может покорить звёзды и победить саму смерть. Но ему никогда не удастся заменить клейкую ленту чем-либо более эффективным.

В заметной тишине, опоясавшей отсек трюма, раздался громкий шлепок. Харлайл ударил себя по лбу так, что звёзд из глаз хватило бы на зарождение новой галактики. — Чёрт возьми! Если он отравлен, а мы накачали его стимуляторами… Тайна! Срочно вызывай Эрика!

Ещё не до конца осознавшая происходящее, первый помощник капитана принялась быстро щёлкать по клавишам компьютера, встроенного в наручный браслет, напоминающий обычные часы. Уже через несколько мгновений в динамике устройства раздалось шипение — связь со вторым помощником была успешно установлена.

— Эрик, доложи о состоянии «гостя»! — на лбу Джона проступила испарина. Счёт шёл на секунды. Даже примерные расчёты агента приводили лишь к одному результату. Из-за введённых препаратов пациент мог прийти в сознание в любой момент.

Шипение наконец полностью исчезло, сменившись чётким голосом помощника.

— Его состояние полностью стабильно, если не считать взлетевшего пульса. Это, кстати, весьма странно, ведь с таким пульсом он уже должен был очнуться.

Тайна Хукер издала странный, испуганный визг, когда торговый агент с силой рванул её руку в свою сторону, чтобы оказаться как можно ближе к микрофону.

— Быстрее колите анестезию и обезболивающее! Нельзя допустить, что бы он пришёл в сознание! — он на мгновение замолчал, прикидывая свою примерную скорость, с какой он сможет вернуться обратно в медицинский отсек. — Буду примерно через 5 минут, — забросив попытки разобрать ответное бормотание Эрика, Джон Харлайл возомнил себя бабочкой и вспорхнул в сторону заветной лестницы.

Ошеломлённая же, Тайна, так и осталась на своём месте, всё ещё не понимая, что происходит, и как ей стоит действовать в подобной ситуации. К слову, уже закончившие процесс герметизации капсулы, механики — были совсем не против её общества, и если бы живых существ можно было случайно прожечь пристальным взглядом, в трюме без сомнений запахло бы жареным.

К тому времени, как агент ворвался в медицинский отсек, Мухаммед едва успел поставить пациенту инъекцию успокоительного, и уже в течении целой минуты пытался выдавить из зажигалки пламя, не желающее подчиняться дрожащим пальцам. Он был полностью поглощён борьбой с собственной беспомощностью относительно зажигалки, потому, когда в уголке его глаз мелькнула знакомая фигура Джона, медик от неожиданности подпрыгнул, едва не задев своей макушкой потолок, и чуть не проглотил зажатую в зубах, мятую сигарету. Будучи весьма раздосадованным по этому поводу, медицинский работник даже изрёк некое красноречивое стихотворение в честь пришествия своего начальника. И пусть агент не смог понять из него ни слова, в его понимании каждое из них вполне можно было бы попросту заменить писком цензуры.

— Ни в коем случае не давайте ему прийти в сознание! — проглотив добрую половину звуков, Джон Харлайл устало плюхнулся на кушетку и схватился за правый бок, скованный колющей болью перенапряжения.

Тем временем в дверном проёме кабинета медика появился и Эрик, старательно несущий в руках две раскалённые кружки ароматного кофе, только-только появившегося на свет из чрева старенькой кофеварки.

— Дружище! — Джон Харлайл закинул свою тяжёлую ладонь на плечо вошедшему, совершенно не обращая внимания на предметы, зажатые кончиками его пальцев. Выскользнувшие кружки с громким треском грохнулись на пол и разлетелись сотнями осколков вперемешку с каплями кипящего кофе. — Слушай внимательно. Он отравлен высокотоксичным раствором из системы жизнеобеспечения капсулы. Ты ведь знаешь состав этой гадости?

Едва успев переработать поступившую информацию, Эрик Найлс бесцеремонно отодвинул агента в сторону и пнул мешавшие пройти, свежие осколки. Его руки погрузились в настенные ящики с запасами препаратов.

— Если всё так, как вы говорите… Ему ни в коем случае нельзя колоть какие-либо стимуляторы, — второй помощник сделал паузу, вскрывая упаковку с новеньким шприцем. — Однако, эту оплошность мы уже допустили. Держите его хорошенько.

Переведя дыхание, Джон прижал руки неизвестного космонавта к поверхности хирургического стола. В прошлый раз он держал его ноги и у него не было возможности рассмотреть лицо. Сейчас же агент не мог не приметить, насколько пациент был стар. Однако же для разглядывания его физиономии у него ещё будет время.

— Эй, Док! Держи ноги!

Вряд ли Мухаммед был способен понимать общий язык даже в подобном, весьма простом речевом обороте, но он понял смысл, и схватил гостя за ноги. Да так, что до всех присутствующих донёсся явный хруст то ли костей пациента, то ли суставов самого медика.

— Какие планы? — агент уже приготовился к очередному «сеансу экзорцизма», столь ярко описываемого в тысячах древних книг. — Что ставим ему на сей раз?

Второй помощник капитана нисколько не изменился в лице, уверенно вогнав иглу в шею измученного терапией, незнакомца. — Две нормы адреналина.

— ЧТО? — практически в один голос, пусть и на разных языках, воскликнули Джон на пару с Мухаммедом, стараясь как можно плотнее прижать вверенные им конечности чужого тела к столу.

Когда же острая игла наконец покинула своё временное пристанище в виде вены пациента, Эрик поспешил зафиксировать его голову — ни в коем случае нельзя позволить шейным позвонкам получить повреждение. — Готовьтесь, сейчас начнётся то, что в древних книгах называли никак иначе, как ад.

В то же мгновение, словно в подтверждение слов второго помощника, не по возрасту сильная нога пациента вырвалась из оков ремней и врезалась в лицо единственного квалифицированного медицинского работника в помещении. Последний, глухо скрипнув зубами — отлетел в сторону и распластался по, ещё секунду назад, исправному оборудованию.

Молча проводив взглядом своего товарища по несчастью, Джон резко запрыгнул на «адреналинового зомби» и зажал его руки своими ногами, одновременно умудрившись вынуть ремень собственных брюк с намерением связать им ноги чудовищно-сильного старца.

Пациент внезапно открыл глаза, если можно назвать так сплошные бельма закатившихся глазных яблок, украшенных красными, ветвистыми узорами кровоточащих капилляров. По коридорам верхней палубы пронёсся его крик, едва ли имеющий сходство с человеческим. Он проникал в каюты экипажа, пробивался сквозь переборки и двери. Леденящий душу вопль предсмертной агонии, способный остановить сердца слушателя одним лишь своим звучанием.

Стоит ли упоминать, насколько сильным было влияние страха на всех, кто присутствовал в кабинете медика? Впрочем, самому Мухаммеду было уже давно не до этого. Его разум всё ещё не перезапустился после полученных повреждений. А вот Эрик Найлс, оглушённый и испуганный до глубины своей души, резво отскочил в сторону от обезумевшего гостя, и рванул из заранее открытой кобуры, табельный парализатор.

Будучи одним из помощников капитана, он был одним из тех немногих, кто носил оружие с собой вместо того, чтобы хранить его в оружейной. Ещё со времён академии он прекрасно помнил, что если приступ ярости в угасающем сознании страдающего организма не прекращается в течении нескольких минут, его необходимо остановить до того, как прилив резервных сил не достигнет предположительного пика. В конце концов, обычный кабан, будучи раненым и даже лишённым бивней, вполне способен убить не только медведя, но даже слона. Всё зависит лишь от степени шока, влияющего на его разум.

— В-в…е… Ме… вы, — наконец старик подал признаки хоть какой-то разумности. Его веки опустились, а губы, напротив — разомкнулись и принялись издавать нечленораздельные слова и фразы. — Мы… В…е.

Облегчённо убрав палец со спускового крючка, второй помощник капитана устало вздохнул и облокотился на стоящий позади, столик, не забыв утвердительно кивнуть в ответ на вопросительный взгляд Джона. Кризис миновал. В очередной раз. Всего мгновение назад поглощённый первобытной яростью пассажир вновь превратился в обычного старика, пусть и не совсем лишившегося вуали безумия, накрывшей его сознание во время пробуждения.

Получив молчаливое подтверждение успеха, Джон Харлайл тяжело выдохнул, и сделал то, что хотел с самого начала всей этой истории с реанимацией — отвесил пациенту добротную пощёчину и принялся трясти его за плечи, в надежде хорошенько встряхнуть разбросанные в его голове, шестерёнки сознания.

— Ну, как у вас там? Я всё ещё жду чёртов отчёт! — встроенный в стену помещения, видеофон, изрыгнул голос капитана Николаса, и тут же стих.

— Медицинский отсек на связи, — едва слышно выругавшись на никому неизвестном языке, Эрик Найлс нажал на кнопку видеофона для ответа. — Пациент пришёл в себя и в течении последующего часа должен восстановить большую часть мыслительных способностей.

— Давай тоже самое, только человеческим языком, — голос капитана усилился и достиг слуха даже того, кто был прикован к хирургическому столу. Последний же наконец осознанно открыл глаза, столкнувшись взглядом с яростно трясущим его, торговым агентом.

Черты лица спасённого из плена капсулы, космонавта, были знакомы Джону, но он никак не мог вспомнить, откуда. Как если бы он знал его всю жизнь и внезапно забыл лишь сейчас. Выругавшись в уме, торговый агент ещё пристальнее погрузился в очертания физиономии старика.

Разум Джона в один момент сжался в одну точку. Его мир перевернулся. Словно само сознание Харлайла наткнулось на нечто невозможное, и в то же время — самое истинное, что вообще может познать человеческий разум. В голове Джона попросту погас свет. Он ощутил холодное веяние смерти, глубоко дышащей прямо ему в затылок. Осознал собственную беспомощность на фоне огромной, постоянно несущейся вдаль, фигуры самой вселенной. Ставленник Ричарда Макдональда замер в ожидании рождения собственного ответа на свой же вопрос.

Что же не так с этим странным стариком?

И ответ не заставил себя долго ждать. В ярко освещённом помещении, где силуэты отражались даже на матовых поверхностях, в глазах пациента не отражалось совершенно ничего. В его пустых глазах не отражался даже яркий свет хирургической лампы, словно само сияние и владелец глаз — находились на абсолютно разных частотах реальности. Однако, кое-что всё же находило отблеск в глазах того, кто только что преодолел границы безумия. В них отражался силуэт самого Джона Харлайла. И он видел его вовсе не своими глазами, но глазами того самого пациента.

Медицинский отсек взорвался криком. Испуганным, нечеловеческим криком как Джона, так и старика. Их вопль изредка срывался и тут же вновь сливался в унисон. Торговый агент, имеющий выдержку, уступающую разве что укротителям крокодилов, и странный, совершенно незнакомый космонавт, оба поддались внезапному страху, пришедшему из глубин самого сознания вселенской сущности.

Харлайл увидел тьму. Безграничную дыру сознания, ведущую в… Ничто. Впервые в своей жизни он столкнулся с ней, с самой пустотой. Безликой и бескрайней, смыкающей тиски безумной боли вокруг ошарашенного разума. Их общий крик слился в единую какофонию ужаса, оглушив не только стоящего рядом, второго помощника, но и самого капитана Николаса, в спешке выскочившего из своей каюты в попытке укрыться от звука, разрывающего динамик.

На лице старика читался ужас не меньше, чем в искажённой физиономии самого агента. По крайней мере, именно так показалось наконец пришедшему в себя, Эрику, когда он с разбега влетел в одеревеневшего Харлайла с целью разорвать странную связку страха двух разгорячившихся крикунов.

Николас подоспел как раз к тому моменту, когда бессознательное тело недолюбливаемого им агента «Эстернал», влетело в стену как раз рядом с дверным проёмом обители Мухаммеда.

— Что тут происходит, чёрт бы побрал ваши пустые головы? — капитан едва успел отскочить в сторону, уклоняясь от весьма тяжёлого «снаряда». — Эрик! Доложи обстановку!

Второй помощник быстро сгруппировался на полу и одним движением вскочил на ноги. — Нам удалось привести в чувство нашего гостя. Именно его крик вы могли слышать через видеофон.

Николас легко пнул лежащего на полу агента. — А с ним что не так? Неужели добрался-таки до запасов медицинского спирта?

Упавший без чувств Харлайл смотрелся достаточно контрастно на фоне подозрительно-спокойного старика, широко открытыми глазами изучающего белоснежный потолок помещения. Всё выглядело так, словно порывы безумия спасённого космонавта неожиданно сменили носителя, и покинули старое, и без того изъеденное временем, тело, и впились в удачно подвернувшегося под руку, неосторожного торгового агента.

— Эй, с вами всё в порядке? — капитан Николас осторожно склонился над молчаливым стариком. — Простите моего коллегу. Он не в себе… Или попросту не особенно умён, чёрт его разберёт, — Ник явно получил искреннее удовольствие от возможности сказать последнее в присутствии самого Джона. — Вы можете встать?