Цена звёздной пыли

Глава 13

Спасённый всё так же молчал, пытаясь вглядеться в лица окруживших его людей. Нарушение функций зрения неудивительно после продолжительного кислородного голодания, а предположительно-вечная система очистки воздуха в капсуле, как уже выяснили рабочие, как раз полетела ко всем чертям. Мухаммед впервые за всё время пребывания пациента на борту «Иллириона» освободил ему руки и ноги. Впрочем, гость в любом случае едва смог бы встать. Отверстие от вынутой пули нельзя было назвать маленькой царапинкой. По крайней мере, именно так считал старый медик, и судя по произошедшему далее, это являлось самой большой ошибкой во всей его жизни.

Всё ещё достаточно ослеплённый пациент каким-то образом умудрился заметить лёгкий металлический блеск, отбрасываемый хирургическими приборами на опрокинутом было Джоном, столе, и быстрым, практически молниеносным движением — схватил идеально наточенный, алмазный скальпель.

Реакция капитана Николаса оказалась вовсе не такой внушительной, какой он время от времени хвастался в своих рассказах во время очередных посиделок, в одной из самых знаменитых забегаловок нового «Города ангелов». Он успел только чуть подскочить, едва не задев верхнюю часть дверного косяка своей макушкой, и принял довольно нелепую, боевую стойку.

Довольно грузный и неповоротливый, Николас вызывал скорее улыбку, чем предвкушающий битву, боевой трепет, однако умелый глаз вполне смог бы различить под его мешковатой одеждой выделяющиеся мускулы рук. Да, его огромное пузо давало ложное впечатление о вполне себе заплывшей фигуре, но у тех, кто когда-либо сражался с этим стареющим, не совсем морским, волком — не оставалось ни единой толики сомнения в тугом прессе, скрывающемся за показным животом, и уставной рубашкой. Круглое лицо капитана, на котором был расположен весьма большой нос с широкими крыльями, выказывало неподдельный гнев. Его ноздри широко раздувались и выпускали почти видимые струи пара в устоявшуюся атмосферу помещения.

Тем временем, бывший пациент ранил медика в ногу. Стерильно чистый пол помещения окропился брызгами крови. Мухаммед пару мгновений пытался прийти в себя, ошеломлённый неожиданным поворотом событий, однако, прикинув в уме серьёзность травмы, быстро схватился за поражённую конечность пальцами, в попытке сдавить вены, и остановить кровотечение. Старик не стал ждать, пока атакованный окончательно придёт в чувство и продолжил своё наступление. Однако, целью его, казалось бы, безумства, была вовсе не жажда крови. Схватив своего бывшего лечащего врача, он приставил к его горлу смертоносный кусок металла и кивнул в сторону стоявшего в коридоре, капитана Николаса.

Кейн не впервые столкнулся с подобной проблемой и сразу понял, к чему клонит неблагодарный гость. Капитан отошёл в сторону, освободив проход, и как можно более правдоподобно расслабился, показывая свою раболепность. Пусть пациент почувствует себя в безопасности. Пусть отвлечётся и ощутит на себе всю мощь разозлённого им капитана флотилии Великой Республики! Однако же, первая мысль, пришедшая в голову Ника по поводу мотивов взбунтовавшегося безумца — оказалась в корне неверной. Вместо направления к капитанскому мостику, тот избрал иной путь, а значит, вовсе не собирался захватить управление над судном.

Николас всё ещё надеялся, что старик потеряет бдительность и окажется в зоне досягаемости его сильных рук. Но реанимированный пациент упрямо шагал от него в сторону, не давая приблизиться под страхом немедленной расправы над Мухаммедом. Капитан был связан по рукам и ногам и мог лишь прогонять в уме калейдоскоп всевозможных ругательств, услышанных за многие годы космических путешествий.

Безумец держал путь в сторону жилых кают. Что ему понадобилось там, где нет никаких жизненно-необходимых узлов управления? Растерянный медик лишь сжимал зубы и пытался втянуть шею как можно дальше от острия. Его раненые ноги на удивление быстро семенили в такт с похитителем, не забывая расплёскивать по полу сгустки свежей крови.

Пациент остановился. Он замер, пристально всматриваясь в спрятанный за решёткой, центральный вентилятор системы подачи воздуха. Его губы что-то шептали в темноту шахты, но ни Кейн, ни медик так и не смогли разобрать ни звука. Казалось, к попутчику наконец начал возвращаться разум. Или то было всего лишь лёгкое озарение, пришедшее вслед за осознанием собственного безумия? Казалось бы, всё это может длиться целую вечность. И ни капитан, ни сам медик, не смогут этому помешать.

Но… Нет.

Это произошло быстро. Тот самый металлический столик, с которого взбунтовавшийся больной и стащил скальпель — внезапно просвистел мимо капитана, и пролетел дальше, ударившись о ссутуленное плечо вооружённого пациента. Как раз в ту руку, в которой тот держал медицинский инструмент. Легко оцарапав шею медика, скальпель со звоном упал на пол.

Пришедший в сознание, Джон Харлайл, лениво хрустнул затёкшей шеей. Вообще-то он целился в голову, но, решив, что и так вышло достаточно неплохо — криво ухмыльнулся, и бросился к рванувшему вглубь коридора, уже бывшему похитителю, под неистовые крики разъярённого капитана.

— Поймай эту скотину! — Николас Кейн был вне себя скорее не от факта угрозы его подопечному, но от того, что его спас не он сам. В конце концов, каждому нужна частичка славы. Услыхав за спиной крик капитана, былой больной рванул в сторону ближайшего щитка, заполненного паутиной проводов, и принялся перебирать разноцветные жилы в поисках…

В поисках чего?

Джон настиг его всего за долю мгновения, успел даже быстрее, чем последние отзвуки голоса Ника растворились в пустоте коридора. Его подхлёстывала мысль об очевидной цели противника — саботаже. Иначе отчего вдруг его столь сильно заинтересовал щит?

Инерция сделала своё дело. Едва дотянувшийся до желаемого объекта, гость, был сбит достаточно увесистым телом разогнавшегося Харлайла, врезавшегося в него на скорости среднестатистического гепарда. По крайней мере именно так показалось самому агенту. Саботажник запутался в собственных ногах и отлетел на добрые полтора метра по траектории удара, встретившись лицом к лицу с самым железным аргументом из всех, какие только мог предложить «Иллирион» — острым углом металлической переборки.

Глухой стук на мгновение заполонил весь коридор верхней палубы, оглушив не только присутствующих, но и мирно спящую в своей каюте, Тайну Хукер. Первая помощница капитана, спросонья забыв абсолютно обо всём, быстро выбежала в пролёт и наткнулась на уже теряющего сознание от потери крови, раненого Мухаммеда. Последний, лёжа в луже собственной крови, вяло, насколько позволяли силы, улыбнулся, и прошептал пару комплиментов появившейся девушке.

Всё ещё не желающими открываться глазами Тайна некоторое время осматривала сложившуюся обстановку, и только после того, как заметила на себе жадный взгляд Николаса, наконец окинула взглядом и себя. Обернувшемуся на шум Джону оставалось лишь улыбнуться, наблюдая за тем, как глаза помощницы медленно расширяются, а лицо наливается краской. Она была абсолютно нагой.

Через несколько секунд лёгкой заторможенности в реакции, второй помощник капитана всё же предприняла попытку прикрыть свои самые пикантные места. Однако, как она ни старалась, уместить свои пышные формы в относительно маленьких ладонях — оказалось задачей сравнимой с решением мирового голода двадцатых веков, когда чтобы накормить отдельную группу голодающих, правители умудрялись заморить до смерти всех остальных. В конце концов, бросив все свои безрезультатные попытки, Тайна тихо всхлипнула, и прикрыв руками расплывшееся в слезах лицо, бросилась обратно в свою каюту.

Харлайл же едва сдерживал смех, разрываясь между желанием бросить какую-нибудь пошло-вычурную шутку и желанием помочь девушке спасти свои прелести от обжигающего взгляда старого капитана. Однако же, даже забавность ситуации не могла оттолкнуть за задний план мысли о том, что Джон стоит прямо подле только что убитого человека. Следовало бы, конечно, дождаться вердикта доктора, но тот, судя по обширной анемии, должен был прийти в себя далеко не скоро, да и зияющая рана в голове пациента вкупе с небольшим озерцом крови на полу — говорила сама за себя.

— Хватит стоять столбом! Проверь, жив ли ещё этот чёртов бегун!

Погрузившийся в лёгкий транс раздумий, Джон быстро вернулся в реальный мир, и склонился над поверженным противником, приложив пальцы к венам на его шее. Прогнозы оказались правдивы. Харлайл оставил труп в покое и зашагал, направляясь к пыхтящему от напряжения, задорно матерящемуся Капитану. Однако, сделав всего несколько шагов, он остановился от знакомого чувства перепада давления.

Где-то в глубине черепной коробки агента вспыхнуло пламя боли. Наверное, от напряжения — только и успело пронестись в его голове, прежде чем рефлекторно схватившись за больное место, он одёрнул руку назад. С дрожащих пальцев Джона стекала кровь. Харлайл остановился. Его разум сотрясал один простой факт — он никак не мог испачкать руку в крови мёртвого старика, ведь проверял пульс другой. Его мозг судорожно перерабатывал мысли, тонущие в нарастающей жгучей боли, пока он тупо разглядывал кровавые сгустки, стекающие по его ладони и крупными каплями ниспадающие на пол.

— Чего ты там застыл? Помоги мне, чёрт тебя подери, этот араб не утащит свою тяжеленную задницу обратно в медотсек самостоятельно! — Николас не сразу заметил, как ноги Джона Харлайла внезапно подкосились, и он, удачно притворившись мешком с картошкой, с громким стуком распластался на прохладном полу коридора.

Последующие три дня показались команде «Иллириона» синонимом вечности. Есть незримая, но существенная разница между следованием к определённой точке на гиперзвуковой скорости, и поиске неизвестного судна на средненькой скорости груды металла, подгоняемого лишь реактивными двигателями. И разница эта заключается как раз в том, что заставляет некоторых нервно стучать пальцами по мебели, бесконечно курить, или заниматься чем-то ещё более бесполезным, вроде непрофессиональной йоги. Она заключается в ожидании. Причём, ожидании чего-то совершенно неизвестного, ведь никто из них не знал, когда именно они найдут корабль, и найдут ли его вообще. В конце концов, в данном случае даже нелепая поговорка о поиске иголки в стоге сена — выглядела вполне себе более вероятной. Что они найдут там? Кто их встретит и как?

Капитан Кейн стал ещё более нервным, чем обычно, с удвоенной отдачей взирая в непроглядную тьму космоса, отображаемую на десятках экранов капитанского мостика. Его терзала мысль о смерти попутчика, и прямой приказ Макдональда не сообщать об этом Сенатору Нерине. По его словам, ей было незачем знать о столь глупой оплошности как Джона, так и самого Николаса. Ведь именно он, не смотря на ведущую руку «Эстернал», всё ещё оставался капитаном. С точки зрения устава это была его личная промашка, допущенная лишь глупостью и бездействием, вкупе с неоправданным доверием к Джону Харлайлу, и его плану по реанимации сбрендившего космонавта.

Сам же Джон был только рад возможности вполне обоснованно отлынивать от прочтения того самого доклада, о котором ранее упоминал старый торговец. Его голова вполне успешно зажила под действием новейших регенерирующих препаратов, а тайна появления раны, как удалось выяснить с помощью камер видеонаблюдения в медицинском отсеке, оказалась куда менее мрачной, чем ему казалось в момент её обнаружения. Видимо, он попросту ударился головой во время хаоса, охватившего обитель Мухаммеда. Однако, не смотря на волшебное заживление, ему всё ещё запрещалось слишком сильно нагружать свой мозг серьёзными раздумьями, ведь в наборе с аккуратным отверстием в черепе, он умудрился получить ещё и сотрясение. Посему, ему лишь оставалось задумчиво пить кофе, и считать тёмные пятна на коре берёзок, вырисовывающихся на огромной фото-панели в офицерской столовой.

Тайна Хукер занималась всем тем, что никак не относилось к исполнению её служебных обязанностей. Той самой йогой, отдельными элементами которой можно было бы как возбудить, так и лишить такой возможности добрую половину мужского населения Республики, вышиванием двойным крестиком, и даже гортанным пением племён Лон Таруа.

Рабочий же персонал, заселивший нижнюю палубу военного корабля, мирно распивал заранее запасённые контрабандные напитки, и дружно пытался разобраться в логике игры в шахматы на четырёхмерной доске.

И только вечно-занятый Эрик Найлс, в компании остальных офицеров, не заметил никакой разницы между следованием по стандартному маршруту, и поиском корабля-призрака. Будучи весьма добрым и отзывчивым парнем с небольшими, но вполне реалистичными амбициями, он одновременно помогал всем и вся — был заместителем штурмана, вечно страдающего от диареи, играл роль первого наводчика, чей софт нуждался в постоянной калибровке, и даже успевал подрабатывать поваром в отсутствии слёгшего с пищевым отравлением, штатного повелителя кухни. Благо, готовил он только для офицерского состава, поскольку обитающие на нижней палубе едва ли капризные рабочие, вряд ли были способны оценить те деликатесы, в которые он умудрялся превращать нехитрый запас безвкусного армейского провианта. По крайней мере, именно на это в своё время сослался Ник, отсылая помощника повара в обитель рабочего персонала, в качестве местного, кухонных дел, мастера. И дело было вовсе не в том, что тот помощник был единственным офицером, рождённым не на Земле. Так сказал капитан и никто, кроме Джона, не имел ни малейшего права в этом сомневаться.

— Судя по всему, этот безумец пытался вывести из строя нашу систему навигации, — изрёк во время последнего из тех дней, уже совершенно истощённый, Эрик Найлс. Всё то время, пока Джон находился в крайне подвешенном состоянии здоровья от полученной травмы, его терзало смутное сомнение на счёт мотивов взбунтовавшегося пациента. Полное обследование систем жизнеобеспечения корабля заняло у него весьма немало времени, благо, его у команды «Иллириона» было в достатке.

— В каком смысле? — Джон Харлайл весьма часто сопровождал второго помощника во время каких-либо занятий последнего. Дело было вовсе не в желании помочь, но в банальной попытке убить время как можно более безболезненно для себя самого. В конце концов, нет ничего более скучного, чем постоянное поглощение кофе, и наблюдение за статичной картинкой фото-панно. — Хочешь сказать, что он сделал это намеренно?

— Я не могу сказать с уверенностью, что именно он искал в том щите, — по-прежнему прикованный к своей извечной спутнице в лице кружки с терпким напитком, Эрик уверенно ткнул в столбик каких-то чисел, хаотично бегущих по экрану монитора панели управления. — Я знаю лишь то, что данная поломка способна вывести из строя всю систему управления кораблём, что с течением времени, будь она не обнаружена вовремя, привело бы к тому, что мы попросту не смогли бы продолжать свой путь к первоначальной цели полёта.

— Всё настолько серьёзно? — торговый агент с явным интересом слушал каждое умозаключение помощника. Подобные люди встречались нередко в те времена, когда ему приходилось вставать по команде «подъём», однако, в последнее время действительно умные индивиды, в большинстве своём, попросту растворились в серой массе недалёкого общества, и исчезли из виду. — Сможешь это починить?

— Конечно, смогу, — Эрик Найлс самодовольно кивнул в сторону захваченной им книжки, на обложке которой красовалась надпись: «Системы навигации для чайников. Полное издание». Похоже, у этого парня имелись научные труды на каждый случай жизни, и Джон уже готов был поверить, что произойди вдруг невозможное, и соберись Тайна внезапно завести ребёнка прямо на борту «Иллириона», Эрик вполне смог бы принять роды прямо в медицинском отсеке, с лёгкостью потеснив как всех остальных, так и самого Мухаммеда, которому вряд ли уже приходилось это делать. Всё же, это был военный корабль. — Я ещё раз проверю все цепи электропередачи, сделаю полный анализ отдачи системы относительно запроса центрального компьютера, и сделаю перезагрузку с откатом на последнюю точку сохранения параметров. Нам очень повезло, что пациент случайно не закоротил через себя силовые кабеля, идущие в непосредственной близости к тем проводам, которые он повредил. Если бы он сделал это… Нам пришлось бы вернуться на Землю.

Состроив самое умное выражение лица из всех, что когда-либо приходилось строить, Джон Харлайл внимательно выслушал слова Эрика и молчаливо кивнул. В некоторых ситуациях намного лучше промолчать, чем сказать какую-нибудь глупость. А учитывая то, что торговый агент перестал понимать слова Эрика уже через несколько мгновений после начала его умозаключений — ничего другого Джон сказать всё равно не мог. — Хорошо, тогда приступай.