Цена звёздной пыли

Глава 23

— Ну… Я как раз собирался сделать это, перед тем, как ты отправил меня в эту дыру, — торговый агент виновато развёл руками. — А что там?

— Камень, Джон! — старый торговец хлопнул себя по морщинистому лбу, уже покрывшемуся испариной. — Вся ваша долбанная экспедиция была затеяна как раз ради этого камня!

— На кой чёрт тебе сдался этот камень? — Джон пододвинул ящик к себе поближе и показательно постучал по его крышке. — Это же просто камень.

— Этот «Камень», как ты выразился — самый совершенный источник энергии в известной вселенной! — Ричард Тарталл Макдональд вскинул руки вверх, показывая божественность того, о чём идёт речь, и снова вернулся к экрану. Под божественностью, конечно же, подразумевались деньги. — Ты хоть понимаешь важность этого открытия? Покажи мне эту штуковину. Достань его.

— Я не уверен, стоит ли вскрывать этот контейнер, — Джон Харлайл схватил Життэра за плечи и пододвинул его поближе к камере. Последний всё ещё продолжал имитацию бурной жизнедеятельности овоща. — У тебя есть реальная возможность последовать его примеру.

— Посмотри на меня, Джонатан, — Макдональд с явным трудом в очередной раз покинул пристанище своей огромной задницы и приблизился к экрану. — Он выглядит гораздо более живым, чем я.

— Спорить не стану, — Джон Уильям Харлайл всё ещё не совсем осознал то, что перед ним находился НАСТОЯЩИЙ Ричард. Постаревший настолько, что днём ранее выглядел ещё вполне молодым.

Так часто случается с людьми, попавшими в экстремальную ситуацию, не укладывающуюся в привычное течение жизненных потоков. Будь то безвременная кончина одного из сыновей, на новость о которой ошеломлённый отец отвечает лишь глупой, печальной улыбкой. Или ранение в живот одного из бойцов передового отряда поддержки, который, совершенно не замечая угасающего уголька своей жизни, попросту медленно затягивает в лёгкие сигаретный дым, и продолжает ползти к поставленной цели. Что же объединяет эти два случая, задаст вполне логичный вопрос, особенно внимательный читатель?

Осознание полной отрешённости от реальных событий. Тот самый момент, когда ещё совсем недавно абсолютно всесильный и владеющий ситуацией разум — получает информацию о своей беспомощности на пёстром полотне вселенной. И Джон Харлайл чувствовал тоже самое. Он столкнулся с тем, что не способен осознать, и от того попросту выпал из сознательного существования, перейдя в режим «Посмотрим, что будет дальше».

— Ну, хорошо. Смотри.

Однако, Ричарду Тарталлу Макдональду, прожившему последние несколько десятков лет жизни в неведении относительно судьбы «Иллириона», так и не суждено было как следует разглядеть предмет своего былого желания. Ведь как только рука Харлайла уверенно дёрнула крышку ящика вверх, а пальцы ухватили прохладную поверхность камня с целью его извлечь — трансляция попросту прервалась. Как исчезло и сияние всё ещё включенного фонаря, который Джон ни на секунду не выпускал из своих рук в соображениях безопасности.

Потухло сияние целой вселенной, в которой Джону Харлайлу довелось родиться и достигнуть апогея собственной жизни. Его ноги подкосились, а тело рухнуло вниз, подобно мешку, не очень плотно набитому картошкой. Пятая точка приземлилась на собственные пятки, грудь, с головой на пару — подались вперёд, а безвольно болтающиеся руки по инерции отклонились назад. Подобно марионетке, лишённой заветной руки, тело торгового агента растворилось в собственном весе и припечатало лоб Джона к пыльному полу капитанского мостика.

Но в то время он ещё мог ощущать собственное существование, чего лишился в ту же секунду, как позволил себе попытаться встать — на его глазах закрутилась вся имеющаяся реальность вместе взятая. Будь то цвета, объекты и звуки. Абсолютно всё закрутилось в бесконечном протуберанце прямо перед его взглядом, заставляя ощущать те же самые чувства, какие бывают при резком спуске на американских горках. Совершенно потеряв счёт времени, Джон Уильям Харлайл мог подумать лишь об одном. Захваченный вечным танцем вселенной он думал о том, что ему очень срочно надо облизнуть губы, ведь ещё совсем немного и с его губ на пол польётся невольная ниточка слюны.

И всё же, ничто не длится вечно, кроме неугасающей надежды человечества на успешные поиски смысла в их престранном существовании. Джон Харлайл пришёл в сознание там же, где и умудрился впечататься лицом прямо в пол. Гул в его голове никуда не исчез, однако, он хотя бы мог двигаться, и был этому рад не меньше, чем в то далёкое утро после празднования юбилея Ричарда Макдональда. Руки агента непослушно скользнули по металлу покрытия, но всё же нащупали точку опоры для подъёма. Благо, он так и не выпустил из рук столь необходимый фонарь, и пусть его свет стал ещё более тусклым и прерывистым, Харлайл всё ещё мог видеть то, что находилось вокруг.

Экран бортового компьютера безмолвно отразил свет и никак не отреагировал на прикосновения к кнопкам на панели. Похоже, та видеопередача была последним действием, на которое была способна система «Призрака». Ставленник торговца медленно присел на кресло и прокрутил детали произошедшего в голове.

— Ч-что это было? — видимо, уже вдоволь настоявшись без движений, в себя наконец пришёл и лейтенант Життэр. — Что произошло?

— Я уже было подумывал оставить тебя здесь, — сержант отодвинул контейнер подальше от предполагаемого фанатика.

— П-помогите же мне! — откуда-то снизу донёсся голос Тайны, и агент в тот же миг поймал себя на мысли, что вообще забыл о её присутствии на корабле. Протянув руку девушке, он с лёгкостью приподнял её, и поставил в вертикальное положение. Однако же, ожидаемой благодарности не последовало — вместо этого первый помощник капитана принялась визжать. — Что это? Уберите его от меня!

Только сейчас торговый агент удосужился обратить внимание на то, что и без того бросалось не только в глаза, но и во все остальные отверстия, включая рот, нос, и уши. Толстенный слой пыли, сопровождающий их на протяжении всего путешествия по «Призраку», сменился ещё более внушающими сугробами какого-то вещества, напоминающего серый снег.

Он был везде — на полу, панели управления, и даже на стенах. Даже на скафандре самого Джона, и что вполне логично — в распущенных волосах девушки, так и не удосужившейся надеть свой шлем. В любом случае, молча лежащей в сугробе, Тайна нравилась Харлайлу гораздо больше.

— Что тут вообще происходит? — брезгливо повизгивая в такт собственных движений, девушка кое-как стряхнула серую пелену со своих волос и попыталась сделать как можно более непринуждённое лицо.

— Ты что, не видела передачи?

— Я-я… — первый помощник забавно сморщила носик, пытаясь вспомнить дела минутной давности, однако, получилось у неё лишь построить фундамент для будущих, более серьёзных морщин, которые она определённо будет прятать за толстым слоем макияжа. — Я помню лишь, как у меня в глазах внезапно потемнело, и я начала падать…

— Лейтенант? — молчаливо приняв бесполезную информацию от единственной девушки на многие световые года вокруг, Джон решил обратиться к тому, кто точно не мог не заметить случившегося.

— Я открыл ту шкатулку по распоряжению второго помощника капитана, мистера Найлса… — Життэр растерянно смотрел то на ящик, то снова на Джона, пока медленно и старательно выговаривал каждый фрагмент своей фразы. — Или не открыл? Прошу простить, мистер Харлайл… Но я абсолютно ничего не помню с того самого момента, как подумал об этом ящике.

— Это потому, что не о том нужно думать солдату, Лейтенант. Не о том… — время от времени Джон Харлайл останавливал свой пристальный взгляд на одном весьма интересном месте, выделяющемся даже не смотря на мешковатую ткань скафандра Тайны. Как бы там ни было, он всё ещё оставался мужчиной в самом расцвете сил.

Встряхнув головой, торговый агент внезапно понял одно. Точнее, задал себе самый логичный вопрос из всех, который только может задать себе человек, столкнувшийся с тем, что находится за границами привычной реальности. Неужели он единственный, кто видел Ричарда на этом чёртовом экране? Остановившись на этом, Джон почувствовал комок в горле и поспешно прокашлялся. — То есть вы ничего не видели и не слышали?

— Чего именно? — Тайна и лейтенант ответили одновременно, практически растворив слова в неразборчивом гуле.

— Ничего, — Джон Уильям Харлайл услышал то, чего и ожидал. Какова вероятность того, что он только что разговаривал с Ричардом Макдональдом из будущего, где он сам уже много лет как канул в лету, на пару с самим «Иллирионом»? Неужели он попросту растерял способность различать фантазии и реальный мир? Он… Сошёл с ума? Обратившись к своей внутренней библиотеке памяти, агент медленно перечитывал каждую заметку о причинах галлюцинаций, возможно уже оказавших влияние на его собственный разум, и нашёл лишь одну возможную. Точнее две, но признавать себя психом бывает весьма непросто. — Срочно проверьте запас кислорода.

— Неужели вы думаете, что мы пробыли здесь так много времени, что успели израсходовать все запасы? — Тайна Хукер недоверчиво буркнула что-то себе под нос и углубилась в наручный экран компьютера скафандра.

— Склонен согласиться с первым помощником, мистер Харлайл. Очень сомневаю…

— Два часа, господа и дамы, — Життэр так и не завершил свою фразу, прерванный голосом Харлайла. Он уже успел проверить свои показатели и убедиться в том, что он ещё как минимум несколько лет должен быть в своём уме.

— Но как такое возможно? — пожалуй, даже первый помощник капитана, Тайна Хукер, была вполне способна стойко переносить стресс. На этот раз она предпочла крикам и истерикам простой и верный вопрос, ответ на который мог знать лишь тот, кто сотворил вселенную в том виде, который мы знаем. А вот Джон Харлайл этого не знал.

— Возможно… Газ? — предположив самое очевидное, торговый агент внезапно для себя самого разобрался во всех тайнах «Призрака». Когда они впервые сняли шлемы? Верен ли был тест оборудования? Что, если с самого начала операции они находились под действием неизвестного газообразного вещества, вызывающего галлюцинации? Тот странный старик, застрелившийся на складе. Приступ Тайны в одной из кают и этот чёртов ящик… Похоже на правду гораздо больше, чем всё остальное. Даже больше, чем ощущения, мысли и воспоминания самого Джона. — Мистер Найлс, приём!

В ответ он услышал лишь тишину. Прервавшись незадолго до массового обморока отделившихся членов команды, связь с остальными членами группы так и не была восстановлена.

— Мистер Харлайл, что будем делать? — всё ещё не в силах оторвать взгляда от собственных параметров системы жизнеобеспечения, Лейтенант Життэр не особенно ждал ответа на свой вопрос. Его выдавала поза. Життэр стоял пригнувшись, с напряжёнными ногами, а черты лица были отточенными, натянутыми. Он уже был готов бежать сломя голову, и по чужим головам.

— Мисс Хукер, не могли бы вы оказать мне такую честь и взять этот ящик с собой? — не дождавшись ответа, Харлайл нагло всунул металлический контейнер в руки девушки и повернулся к ней спиной. Его фонарь не прекращая скользил по помещению мостика в поисках… Того, что здесь было, но внезапно пропало. И Джон упорно не мог вспомнить, что же именно скрылось от глаз.

— Но почему я? — явно сгорбившись под весом ящика, Тайна попыталась выпрямиться, но всё, что из этого вышло — тихое кряхтение, напоминающее звуковое сопровождение старика, поднимающегося по верёвочной лестнице.

— Ему я его точно не доверю, — ткнув пальцем в растерянного и непонимающего сути вопроса, лейтенанта, Джон молчаливо продолжил изучение капитанского мостика.

— А как же вы?

— Ну… Кто-то же должен нести мой фонарь и подсвечивать путь.

— Его могу понести я! — Тайна Хукер с явным трудом, но всё же сумела выпрямить спину. Тонкие плечи заметно просели под грузом, и всенепременно обещали болью напомнить о себе в скором времени.

— Я так не думаю, — торговый агент окинул девушку холодным взглядом и вернулся к своему занятию. — Свой вы разбили.

Было ли это откровение свыше, или девушка и вправду наконец поняла то, что ей никто и не собирался помогать с ношей, но отреагировала она на это вполне сносно. С точки зрения Джона, которому не было никакого дела до внутреннего мира Тайны, привыкшей к полной автоматике окружения.

Она привыкла к автоматической зубной щётке, вычищающей каждую щель меж её белоснежных зубов, автоматической расчёске и терморегуляторному подносу, который несколько раз в день, строго по расписанию — приносил ей кофе прямо из столовой. Последнее, что она делала своими руками не следует описывать в истории, но знающие люди прекрасно это поймут. Её щёчки раздулись в обиде от перспективы тащить на себе вес всего своего гардероба, взятого на «Иллирион».

— Мистер Харлайл… — присоединившись к игре в гляделки с окружающей тьмой, Життэр замер, словно заметил в углу помещения притаившегося австралийского пингвина, и аккуратно дёрнул Джона за рукав. — А где… Капитан?

— Капитан? — бывший сержант легиона переспросил на чистом автоматизме. На самом деле, его разум уже некоторое время и сам пытался ответить на этот вопрос. Это было именно то, что исчезло из вида, и не давало ему покоя. Тот самый нюанс, захваченный периферическим зрением и жужжащий в глубине черепной коробки агента.

— Мистер Харлайл… — Тайна Хукер вернулась на своё место — к рукаву ставленника великого торговца. Конечно, ящик не позволял ей вновь схватиться за спасительный клочок ткани, но даже простое нахождение вблизи, вполне вселяло в неё толику уверенности в собственной безопасности.

В конце концов, для человека нет ничего более важного, чем безопасность. Безопасность собственной жизни, здоровья, и даже имущества. Что бы не делал человек за всё время своего бурного существования, так или иначе, это будет всего лишь очередным шагом к сохранению столь необходимой ему по природе, спасительной безопасности. И ему никогда не придёт в голову, что это всего лишь миф. Рассеянное облако пыли, оставленное колесницей судьбы.

Абсолютно неважно, что делает человек. Он может чинить трубы, в которые, судя по рассказам людей, вот уже как несколько столетий, летит мир, или даже спасать жизни других. А может их отнимать. Но ничто. Абсолютно никакая вещь, действие, или событие — не может гарантировать ему безопасность, ведь он является ничем иным, как одной мелкой песчинкой в огромной саванне вселенной. И всё же, пусть и лживая, ненастоящая безопасность, была очень важна для Тайны Хукер именно в тот момент.

В момент, когда ещё совсем недавно бездыханный и неподвижный капитан «Призрака» — внезапно появился прямо позади команды спасения, отрезав им путь к выходу с мостика.

Точнее, это был не совсем капитан. Скорее его силуэт, лишённый контрастных очертаний, линий, и света. Всего лишь пятно чистой тьмы. Тень. След, оставленный на пыльной тропе его жизненного пути. Его грани то искажались, то вновь сливались в отчётливое пятно, напоминающее форму человека. Неподвижный и безмолвный, капитан преодолел все существующие законы физики и здравого смысла, чем вызвал неминуемый крик ужаса, чудесно исполненный первым помощником капитана.

— К оружию! — едва успев прикрыть рот визжащей коллеги, Джон Харлайл решил отбросить раздумья на более дальний рубеж приоритетов. В его руке блеснула рукоять парализатора, а палец лёг на спусковой крючок. — Огонь!

— Что вы делаете? — Тайна Хукер одёрнула руку торгового агента и легко оттолкнула его в сторону. — Это не я!

— А кто тогда? — позволив себе лишь на мгновение оторвать взгляд от цели, Джон быстро убедился в правдивости слов девушки. — Життэр, заткнись, чёрт тебя подери!

— Джон! — Наконец справившись с заклёпкой кобуры, Тайна выудила свой револьвер и направила в сторону непонятной, тёмной хреновины. Разумеется, можно было бы описать её и получше, но именно так она называла её в глубинах своего сознания. Однако же, когда мушка уже должна была коснуться граней сгустка мрака, девушка внезапно обнаружила, что целится в пустоту. — Где он?

— Чёрт! — Харлайл отвлёкся всего на мгновение. Он прошёл слишком много боёв, чтобы позволять себе подобные недоразумения… Но крик лейтенанта в любом случае не оставлял никаких шансов на сосредоточенную стрельбу. — Не вижу его!

— Г-где эта чертовщина? — держа пистолет на полностью вытянутых, дрожащих руках, Тайна хотела было просмотреть каждый закуток вокруг себя, однако была сразу же остановлена Джоном, не желающим схлопотать случайную пулю.

— Отставить! — опустив револьвер девушки вниз, и убедившись, что он направлен не на него, Джон махнул в сторону выхода с мостика, и двинулся вперёд. — Пора выбираться отсюда.

— М-мистер Ха… — уже подойдя к выходу настолько, что одна его нога ступила на порог, Харлайл понял, что слышит позади себя звук шагов одной лишь девушки. Голос же Життэра — доносился ровно с того места, где располагалась панель управления.

Среагировав гораздо быстрее, чем жмёт на тормоза зазевавшийся водитель, прямо перед которым выскакивает такой же, зазевавшийся пешеход, торговый агент обернулся и направил луч своего фонаря прямо на лейтенанта, неподвижно стоящего всё на том же месте, где он видел его в последний раз. Единственными его движениями были судорожные подёргивания конечностей, вызванные, видимо, весьма серьёзным стрессом. — Лейтенант?

— Я-я не могу двигаться, — с каждым произнесённым словом, дрожь в теле лейтенанта Життэра становилась лишь сильнее. Настолько, что его челюсть могла бы получить премию за лучшее исполнение чечётки.

— И не двигайся, — аккуратно шагнув в сторону, Харлайл направил луч фонаря за спину члена команды спасения. Тень, которую он секунду назад отбрасывал, не изменила своего положения, несмотря на смену направления света. Прямо за спиной офицера стояла вовсе НЕ ЕГО тень.

— О-оно за моей спиной, да? — ровно до этого момента, исполнение приказа Джона было совершенно лёгким делом с точки зрения прилагаемых сил — Життэр всё равно не мог пошевелить даже бровью, и говорил сквозь практически сомкнутые губы. Однако, повинуясь выбросу адреналина, сопровождающего страх, он таки смог преодолеть незримую преграду между разумом и телом. Медленно, словно боясь спугнуть сам момент, лейтенант Життэр начал поворот тела вокруг своей оси.

— Замри! — Джон вскинул парализатор и тщательно прицелился, однако постоянная рябь силуэта, то и дело смещающегося на несколько сантиметров в хаотичном направлении, вкупе с телодвижениями лейтенанта, делали точный выстрел абсолютно невозможным. — Просто остановись, чёрт тебя дери!

Но Лейтенант Життэр не остановился. Его взгляд медленно проплыл по окружению и наконец наткнулся на то, что всё это время находилось прямо позади него самого, на расстоянии вытянутой руки. Оно искажалось и меняло форму, подобно тёмным ляпам на старой киноленте. Это была тень, лишённая оригинала. Силуэт пустоты, поглощающий ниспадающий на него свет настолько сильно, что цвет его был чернее самой ночи. Чернее любого изобретённого человеком, оттенка чёрного цвета.