Цена звёздной пыли

Глава 7

Проснулся я не с пустой головой, как обычно бывает после огромного количества спиртного, сжигающего разум словно напалм — поляну незаконно выращенного мака. Вместе со мной проснулась и та область памяти, в которой был записан фрагмент о последнем разговоре со своим начальником.

— Есть стандартный список вопросов, которые корреспондент ОБЯЗАН задать собеседнику во время интервью. Постарайся получить на них ответы. Очень постарайся. Так, словно от них зависит твоё место в нашей организации, и будь уверен, что так оно и есть.

Посему, пробравшись по затенённым коридорам особняка к заветному кабинету торговца, я с ходу задал самый первый вопрос, значащийся в списке под номером один, и подчёркнутый красным маркером аж три раза. В прошлый раз нам так и не удалось раскрыть тему полностью, но как раз этого и требовал жадный до сенсаций редактор. А ведь именно от удовлетворения его требований зависит премия любого из сотрудников нашей газеты.

— Война? — Ричард Тарталл Макдональд слегка сморщил и без того весьма морщинистую физиономию, словно в его кружке был вовсе не эль, но диетическая кола. Впрочем, там и правда оказалось вовсе не тёмное нефильтрованное, о чём явно кричал цвет самой жидкости. По всей видимости, торговец решил-таки перейти к более серьёзным напиткам. — Ну, чего вы зациклились на этой чёртовой войне? У меня есть идея получше! Как насчёт небольшой дискуссии о размере «глаз» моего секретаря?

Ричард частенько заставлял меня чувствовать себя не в своей тарелке. В данном же случае он умудрился выдать подобное в присутствии самого третьего лица, о котором шла речь — секретарь торговца буквально на минуту забежала в кабинет, чтобы сверить какие-то документы. Благо, казалось, что она совершенно не услышала слов своего начальника.

— Я, пожалуй, откажусь, — моя попытка выдавить из себя улыбку была явно замечена собеседником, и тот явно сделал для себя некую отметку о моей личности в воображаемой записной книжке.

— Как скажете, мой дорогой друг. Хотите узнать о войне? — на мгновение я было подумал, что его вопрос носил вовсе не риторический характер, и даже открыл было рот, чтобы ответить. Но Ричард всё же продолжил свою мысль, не забыв смочить пересохшее горло очередной порцией напитка. — Хорошо. Я могу сказать лишь одно о той чёртовой неразберихе, унёсшей жизни уймы хороший людей, и поразившей кошельки добропорядочных граждан не хуже нефтяного кризиса далёких двухтысячных. Республика напрочь проиграла ту далёкую войну.

— Что вы имеете в виду? — одним быстрым движением руки я извлёк из нагрудного кармана рубашки заветную сигарету и закурил. Было слегка странно дымить дешёвым аналогом табака в помещении, пропитанном ароматом настоящего, качественного листа. — Мы ведь победили, разве нет?

Старый торговец в свою очередь лишь рассмеялся и опалил зажатую в пухлых губах, огромную сигару. Подобные табачные изделия можно было весьма редко встретить на полках даже специализированных магазинов, ведь стоимость каждого экземпляра зачастую попросту превышает цену всех ста процентов акций самих торговых точек.

— Не понимаю. Что тут смешного? — я уже был готов услышать нечто безумное и безусловно, очень интересное. Однако, старался не согнать нависшую ауру интриги, поэтому оставил на лице как можно более правдоподобное изумление. Разумеется, тщетно.

Ричард Макдональд некоторое время молчал, собирая осколки мыслей в единую фреску контекста. Тогда я впервые заметил за ним подобное, ведь до этого он казался весьма разговорчивым, и даже легкомысленным. Убедительно разговорчивым.

— Что вы думаете о возможности перемещения во времени?

Я едва не рассмеялся. Настолько шуточным и даже глупым показался мне тот безобидный вопрос, услышанный от величайшего торговца современности, с самым серьёзным выражением, что я видел на его обветренном лице, за всё время наших бесед. — Ах, да. Я люблю научно-фантастическую литературу, если вы об этом, — я не вполне был уверен, тот ли ответ ожидал услышать от меня собеседник, поэтому просто передал инициативу в его руки.

— О, я помню печатные издания, рассказывающие о великом технологическом будущем. О летающих машинах, работающих на чистейшей пыли зубных фей, безвкусной еде из тюбиков, производимой за счёт переработки туалетной бумаги, и возможности телепортации в ближайший супермаркет за выпивкой, — торговец сделал паузу, чтобы поднести зажигалку к очередной сигаре и медленно, с заметным удовольствием, втянул в лёгкие дым. — Чёрт, я даже помню о тех временах, когда человечество ещё было способно читать и даже осмысливать прочитанное! — комната вновь наполнилась громким, гортанным смехом Ричарда. Однако, смех быстро пропал, и к торговцу вернулся серьёзный тон. — Но я имел в виду именно ваше мнение. Не то, что вам навеяли любимые авторы бесчисленных романов, а именно ВАШИ мысли.

Я не знал, как именно мне стоит ответить. Просто не мог знать. Меня словно попросили решить уравнение, забыв дать время на подготовку. Я даже практически выкурил целую сигарету, прежде чем открыть свой рот и изложил самое логичное, что нашлось в глубине похмельного разума. — Я не думаю, что это возможно. В конце концов, если бы это не было всего лишь выдумкой, работающие в этой сфере науки специалисты, давно нашли бы способ… — он не дал мне договорить. Впрочем, он весьма часто делал этот ход во время нашей небольшой устной «игры», и я не мог его упрекнуть за это. Как правило, ведущим интервью всегда является корреспондент. В случае Ричарда Макдональда — ведущим был тот, кто восседал на троне.

— По-вашему, люди просиживающие свои задницы в душных лабораториях, и исследующие нечто настолько неординарное и даже мифическое, разбираются в этом вопросе гораздо лучше, нежели те же самые книголюбы? — уверенным взмахом настоящего повелителя, Ричард подозвал ожидающую в коридоре служанку, и обратился уже к ней. Я ещё раз позавидовал ему. Пожалуй, каждый мужчина в глубине своей души мечтает о сотне служанок, готовых исполнять его прихоти. И я вовсе не о том, о чём вы подумали. Хотя… Каюсь, об этом тоже. — Слушай, милочка. Что ты думаешь о путешествиях во времени?

От меня не ускользнуло отсутствие даже малейшего удивления на лице той девушки в самом откровенном наряде горничной, что я когда-либо видел в своей жизни. Либо она нас подслушивала всё это время, либо попросту не задумывалась, ведь её ответ пришёлся ровно на то мгновение, как торговец закончил озвучивать свой вопрос.

— Если ваше величество имеет в виду возможность постройки некоего сооружения, способного перемещать предметы или живых существ сквозь временные потоки, то это не более, чем сказки, — впервые я услышал подобное обращение к Ричарду Макдональду, с которым сам уже практически умудрился перейти на «ты». Отличное напоминание о чудовищной разнице ступенек жизненной лестницы, на которых мы находились. — Однако, если взять за основу реальность перемещения во времени самой материи посредством доселе неизведанной силы или технологий, способных изменять структуру этой самой материи, то безусловно, такая вероятность есть.

Я еле успел подхватить свою отвалившуюся челюсть. Это — служанка? Стиль её речи скорее подошёл бы для высокопоставленного учёного, или политика. Что она забыла здесь, в берлоге пусть и баснословно богатого, но безусловно отвратного в плане общения с прислугой, старого пьяницы?

— Вот! Вот о чём я говорил! — Торговец довольно шлёпнул служанку по мягкому месту. Да так, что та чуть не выронила поднос, заставленный уже приконченными кружками из-под напитков Ричарда.

— Даже у неё есть мнение на это счёт! Не думаете, что и у вас, как у личности творческой, такое иметься должно?

Действительно. Не мог же я проиграть в подобном простой разносчице напитков, и судя по её наряду, бог весть знает чего ещё? Однако, когда мой напряжённый мозг попытался сформулировать нечто подходящее под тему разговора, я понял, что бесспорно проиграл. — Знаете… Я вырос в семье атеистов-агностиков и не могу представить нечто столь невероятное, — услышанное заставило служанку самодовольно ухмыльнуться, обнажив элегантные ямочки на щеках, за что та незамедлительно получила повторную порцию «нежности» от своего господина. На мгновение мне даже показалось, что она была вовсе не против.

— Ты хочешь, чтобы я умер от жажды? Займись делом, чёртова пиявка, присосавшаяся к кошельку бедного, одинокого старика! — Ричард повысил свой тон настолько, что под его напором задребезжали стены. Однако я не мог не заприметить лёгкий намёк на улыбку в уголках его глаз, какой бывает только при отыгрыше выбранной роли в комедийной пьесе. Неужели он всего лишь поддерживал свою легенду отвратного человека? В любом случае, я ещё раз пожалел девушек, работающих на «герцога» всея торговли известной вселенной.

Ричард продолжил забытую было мысль. — Смышлёная девка. Правда, до сих пор не может уяснить одно простое правило. Меня безумно пугает пустота. Прямо до дрожи в и без того больных коленях, пугает. Пустота в моём стакане, — помещение в очередной раз взорвалось гортанным смехом моего уже далеко не слегка поддатого собеседника, изредка прерываемого сиплым кашлем заядлого курильщика. Однако, когда служанка вернулась с новой порцией выпивки, а сделала она это на удивление очень быстро, лицо Макдональда снова превратилось в серьёзную маску. — К слову о «птичках». Да, друг мой. Ту войну мы действительно проиграли.

Я всё ещё не совсем понимал причинно-следственную связь между диалогами о военном конфликте, и теоретической возможностью преодолевать время. Но диалог требовал своего продолжения. Как и моя работа. — Если мне не изменяет память, Республика вполне успешно подавила восстание Тайруса Маггри, и взяла под своё крыло «Ниву». Разве захват вражеской планеты — это не прямое доказательство победы?

Наконец добравшись до принесённой выпивки, Макдональд успешно осушил кружку в свой привычный, один глоток, и в очередной раз шлёпнул свою служанку. Пожалуй, это занятие находилось на втором месте по интересам старого торговца, сразу после поглощения всего, что горит. Или хотя бы пытается гореть, или пениться. — Что я говорил! Смышлёная девица!

Я всё ещё ждал ответа и это не могло ускользнуть от взгляда пусть и весьма серьёзно выпившего, Ричарда. Только на этом моменте нашей беседы я наконец понял, что он ни на мгновение не терял сосредоточенности. Даже когда нырял в свою кружку за порцией алкоголя.

Он медленно и даже несколько тише обычного, начал говорить.

— Знаешь… Могу я обращаться к тебе на «ты»? Не люблю я официальный тон. Очень уж он тормозит мысль, не давая ей изливаться в своём первозданном, истинном виде, — блестящая зажигалка в его руке на мгновение замерла в ожидании моей реакции, и лишь когда я неуверенно кивнул головой в ответ, из её жерла наконец выплеснулось пламя, быстро переметнувшееся на сигару в зубах Ричарда. — Я встречал очень многих людей за всю свою жизнь. Она была весьма длинной, но никак не скучной, уж поверь. И у каждого из тех людей была своя уникальная история. Свой крест, который они тащили на плечах сквозь время и презрительные, а может быть, даже завистливые, взгляды самой судьбы. У них была своя жизнь, свои мысли и цели. Взлёты и падения. Впрочем, как и у тебя, не так ли?

Я наконец испил и из своей кружки. Прохладный напиток морозной поступью проник в горло, и взорвался там тёплым фейерверком, волны от которого разошлись по всему телу, зацепив каждый нерв, и каждую мышцу расслабленного организма. «Не менее пятнадцати градусов» — пронеслось тогда в моей голове. — Конечно, в виду вашей профессии… — я снова не успел договорить, сбитый своим собеседником.

— Твоей. Твоей профессии. Мы ведь уже договорились о переходе на «ты», не так ли? — торговец настойчиво подмигнул мне и выдохнул дым.

— Разумеется. Прошу меня простить, — не найдя повода для отказа, мне пришлось просто согласиться.

— Да не напрягайся ты так! — Ричард Макдональд усмехнулся. — Если будешь таким серьёзным, к старости лицо будет выглядеть как сплошная морщина. Вот ты видишь хоть одну чёртову морщинку на моей пьяной физиономии?

Я присмотрелся внимательнее к своему собеседнику. Лицо, испещрённое сеткой глубоких морщин. Пристальный взгляд, прикрытый всё теми же морщинками в углу глаз, по сути своей, указывающих на наличие добродушной улыбки. Но улыбки не было.

— Согласен. Не самый лучший пример, — старый торговец рассмеялся, осушил свою кружку пива, и утёр пену с того самого места, где по всем законам природы должны быть усы. — Так вот. Я расскажу тебе как познакомился с одним человеком, о котором ты вполне возможно, уже слышал.

Я в одно мгновение напрягся и невольно проверил работоспособность диктофона. Ни в коем случае нельзя допустить повторения оплошности прошлого вечера.

— Он пришёл ко мне как раз на закате военного времени, когда флот Республики уже вплотную подошёл к подступам Нивы. Как раз в тот день, когда Генерал Марс издал указ о мобилизации всех имеющихся у Республики сил. Ты ведь помнишь? — мой собеседник не глядя выхватил очередную кружку из рук подоспевшей служанки и приложился к пенному напитку.

— Да, конечно, я читал об этом, — я сухо кивнул и решил не напоминать ему о своём достаточно скромном в сравнении с ним, возрасте.

— Ах, прошу прощения. Эта старая кофеварка иногда протекает и не справляется со своей задачей, — Ричард шуточно ударил себя по лбу. — Конечно, помнить ты не можешь… А вот я — отлично помню тот день. Проливной осенний дождь барабанил в моё приоткрытое окно и жадно выдувал наружу тонкие нити сигаретного дыма. Он сбивал меня с нужных мыслей. Тогда я никак не мог заключить выгодный контракт с поставщиками бурбона на Лайооли, одну из тех самых забытых планет на дальнем рубеже нашего родного «Млечного пути». Тогда я много пил, чтобы хоть как-то заполнить пустующее пространство в голове, — Макдональд в силу ностальгии улыбнулся, и с лёгким стуком опустил свою кружку на стол.

Я же с большим трудом сдержался и не поддался смеху по поводу его слов о «тогда много пил». Ведь если МНОГО было ТОГДА, а сейчас это всего лишь норма, то сходств с человеком как видом, у старого торговца в моём понимании, стало гораздо меньше.

Ричард втянул горький табачный дым, и посмаковав его во рту, выпустил в виде колечка прямо в потолок помещения. — Я отлично помню ту слегка изогнутую, резную бутылку скотча, привезённую когда-то с… Впрочем, не важно откуда. Главное, что тот скотч был весьма дорогим и безумно вкусным, — всё более погружаясь в ностальгирующие воспоминания, Ричард всё больше расплывался в глупой ухмылке. — Знаешь, я весьма нервный человек. Не люблю, когда меня отвлекают от важных дел. Поэтому, когда в дверь моего кабинета внезапно постучали и в проёме появилась физиономия моего старого дворецкого, я ненароком поддался вполне логичному рефлексу, и швырнул ему прямо в лоб… Ту самую, бесценную бутылку, — он потёр глаз, словно смахивая проступившую слезу горечи. — Ужасная потеря… Ах, о чём это я? Точно! Дворецкий пришёл, что бы доложить мне о прибытии некоего гостя, не записанного в книге визитов. Представился он как Джон Харлайл.

— Джон Харлайл? — я на мгновение углубился в дебри собственной памяти, столь же разрозненной, сколь было разрозненным само человечество до создания Республики.

— Именно так. По воле человеческой природы, в книжках о войне появляются лишь генералы, да их подручные псы. Но поверь мне, уж кто-кто, а именно Джон как никто иной, вполне себе заслуживает место на страничках излюбленной истории.

— Кто же он? — я едва не обронил поднятую было кружку с тёмным напитком, от внезапно нагрянувшего мандража в собственных пальцах. Привыкнуть к ощущению сенсации попросту невозможно. Настоящая эйфория информационной зависимости в действии.

— Он был никем и никак не мог осмысленно подать причину своего внезапного визита. А я, между прочим, пытался обдумать подробности многомиллиардного контракта с колонией, только-только освоившей основы космических перелётов, — Макдональд поднял руки в примирительном жесте и усмехнулся. — В свою защиту скажу, что ему всё же удалось попасть ко мне на приём. И сказать честно — я нисколько не пожалел об этом.

В следующий час Ричард Тарталл Макдональд успел рассказать обо всех его долгих беседах с человеком, не упомянутом ни в одной из исторических сводок о великом восстании Маггри. Как выяснилось, Джон знал абсолютно всё о делах корпорации Ричарда, и более того — знал то, чего не знал даже он сам. Каждая наиболее значимая сделка, включая, разумеется, и сделки совершаемые под покровом ночи, была известна ЕМУ. Человеку, которого старый торговец никогда не встречал.

— Чёрт подери, он знал дату моего рождения! — Ричард впопыхах поперхнулся табачным дымом и истошно чихнув, испил очередную порцию своего «топлива». — Понимаешь? Её не знает никто кроме меня, да и я временами не совсем уверен, верны ли мои воспоминания! А он… Он знал.

Я множество раз слышал мифы о щепетильной скрытности Ричарда, но думал, что это всего лишь шутка. Однако, это было не так.

— Я нисколько не доверял ему. Но несмотря на это, принял его в ряды нашей компании. В конце концов, оставлять его в текущем положении было слишком опасно, а в роли союзника — из него можно было выудить ещё больше информации, а значит и пользы, — Ричард довольно ухмыльнулся вспоминая те дни, и задорно потёр руки.

— Он знал даже то, чего не знают спецслужбы? — в тот момент я почувствовал уже давно забытое чувство интереса. Прилив энергии, дающий способность двигать горы. Однако, гор под рукой не было. Зато была очередная кружка пенного.

Старый торговец задумался и погрузился в нещадное поглощение популяции тёмного эля. — Конечно, я не мог принять в свою «семью» человека, не выудив хотя бы несколько фактов о его прошлом, — и снова довольная ухмылка озарила лицо одного из величайших людей современности. — Слушай… А я ведь могу рассказать и тебе.

— Но? — после подобной фразы попросту не может не быть банального «но».

— А ты весьма сообразителен, — Ричард хитро ухмыльнулся, выпустил в комнату серое облако горького дыма, и пожал плечами. — Мне скучно.

Думаю, не имеет никакого смысла описывать тот весьма забавный диалог. Важно лишь то, что главным правилом наших бесед со старым торговцем стало не отставать от собеседника. И, да простит меня печень, я старался как мог.

Его рассказ начался с прошлой жизни Джона Харлайла. А точнее, с нескольких фрагментов его истории. Честно говоря, вплоть до самого момента написания этих строк, я всё ещё не мог поверить во всё, что тогда услышал от Ричарда. Слишком уж многое в его словах отдавало ярким привкусом мистификации и фантастики. Впрочем, я постараюсь передать весь тот рассказ как можно точнее. Именно так, как его подавал сам Ричард Тарталл Макдональд.

В тот день, ровно пять лет назад и одновременно с этим, через пять лет после событий восстания Маггри, старый торговец всё ещё продолжал весьма активную игру на поле брани торговых корпораций Республики. В его голове роились миллионы идей, а извечное алкогольное опьянение — не давало ни единого шанса сделать шаг назад и передохнуть. Центр всея торговли всегда заключался в одном. По крайней мере, именно так утверждал мне Ричард и я, не имея собственного опыта в этом вопросе, склонен доверять его мнению.

«Кто первый встал — того и тапки»

Так звучали его слова. И речь в них шла о разработке и поиске абсолютно новых товаров, и скорейшего захвата соответствующей клетки на шахматной доске актуального рынка. Одной из его идей была экспедиция на одну из ещё неисследованных планет дальнего рубежа. Туда, куда остальные авантюристы ещё не успели протянуть свои жадные до звонкой монеты, ручонки.

Как раз в этой экспедиции и принимал участие Джон Харлайл, будучи эмиссаром компании «Эстернал» — детища самого Ричарда. Торговые войны начала тысячелетия уже давным-давно канули в лету и практически стёрлись из памяти, унеся с собой и частные флотилии корпораций. А Легион Республики, так вовремя подавивший восстание, как раз удачно бездельничал, и с удовольствием брал любые заказы от торговых гильдий. Причём гораздо дешевле, чем обычные наёмники, в последнее время расплодившиеся и тут и там, словно стайка весьма активных тараканов. Стоит ли говорить, что выбирая из двух возможных вариантов, Ричард не мог не выбрать самый выгодный? Таким образом, Джон Харлайл, по распоряжению президента «Эстернал» — был приурочен к одному из кораблей Легиона, совершенно потерявшего смысл своего существования вне военного времени.

Уже в начале рассказа торговца я умудрился запутаться в датах. Ричард рассказывал мне о человеке, якобы сыгравшем одну из ключевых ролей в завершении долгой войны. Но в то же время, повествование началось с даты гораздо более поздней. Однако, доверившись рассказчику, я решил попробовать понять всё позднее, ближе к концу самой истории, напоминающей скорее фантастический роман, или сны безумного учёного, тестирующего средства контрацепции на тушканчиках, в надежде открыть секрет дополненного генома улитки.