Единственная призрака. По праву рождения

44

Тогда мите Морос притащила столько книг, что мне стало плохо. Мы условились с ней, что я буду забирать их частями, потому что не смогу унести это всё одним разом. Добрая библиотекарша взяла с меня обещание, что уж теперь-то я точно попью с ней чаю, и я не стала отказываться. Втайне я была этому даже рада, но никогда не призналась бы в этом даже Арану.

Дни пошли своим чередом. Обычные серые будни. Однообразие было довольно непривычным, но у меня была цель, для достижения которой я готова была многое выдержать. Утром Аран заставлял меня делать зарядку, которая в первое время больше напоминала элементарные издевательства. И это с учётом того, что я, как кадет крепости Шедоху, была вполне неплохо подготовлена физически. Потом мы направлялись в общий обеденный зал, где со временем меня перестали откровенно презирать, но стали демонстративно не замечать. Обычно я съедала в общем зале только первое блюдо, а пирог с соком Хидо относил в библиотеку, где мы вместе с мальчишкой и мите Морос лакомились вкусностями от повара и самой мите. Потом мы с Араном шли на лекции, которые теперь я старательно записывала. Я, как и мой призрак, была согласна не со всем, что говорили нам преподаватели, но выносить свои вопросы на всеобщее обсуждение мы не собирались, зато по вечерам в моей комнате спорили до хрипоты и даже иногда дрались (точнее, дралась я, а призрак хохотал и позволял отработать на себе особо сложные приёмы). Всю непонятую или недостающую информацию я искала в библиотеке, сначала с помощью мите Морос, а вскоре и сама.

Несколько раз в неделю у нас проходили тренировки с нашим так называемым отрядом. На них я вела себя ровно так, как мне сказал Аран — слушалась приказов, привлекала к себе минимум внимания и наблюдала. Сначала парни из отряда относились к такому моему преображению достаточно настороженно, но вскоре привыкли. Даже Тибо перестал опускать взгляд при моём появлении, он всё больше говорил, а неделю назад даже впервые засмеялся в моём присутствии. Хаган Ирэ иногда смотрел на меня долгим взглядом, будто знал мою тайну, но ни о чём не спрашивал. Он вёл себя так, как будто мы не пережили вместе с ним одно из самых загадочных приключений в наших жизнях. Я также старалась не напоминать ему об этом, потому что не готова была отвечать на вопросы, связанные с гротом, озером и… Араном. Кажется, полковник и сам сделал для себя какие-то выводы, которые не требовали моих уточнений. Расследование покушений на меня тоже постепенно зашло в тупик — никто ничего не видел, никто ничего не знал. Это очень раздражало Хагана Ирэ, но я была рада, что он не раскопал ничего больше. Я хотела разобраться в этом сама, но пока не могла. Банально не хватало источников информации. Со мной не разговаривали и не спешили раскрывать тайны. Хорошо хоть новых покушений не было.

К загадочному водоёму я больше не ходила, и коморку, которую я хотела сделать гардеробной, решила закрыть и больше никогда не открывать. Иногда ночью мне снилось, как я опускаюсь в светящуюся воду, иногда я была одна, иногда с мужчиной с тёмно-серыми глазами. Но как бы ни начинался мой сон, заканчивался он всегда одинаково: я тонула.

Часто после тренировок я отправлялась в свою комнату, куда Хидо великодушно приносил мне еду. Я ела и читала, читала и записывала, навёрстывая всё, что упустила за последние годы, а это было непросто, скажу я вам. Из стопок моих конспектов уже можно было сложить полноценный диван. Проработанные книги постепенно начали перекочёвывать обратно в библиотеку.

Чем больше я учила, тем больше мне не хватало знаний. Вскоре я начала брать дополнительную литературу, потому что информации, которую давали мне учебники, было недостаточно. Кроме того, надо признать, Аран был прекрасным учителем по всем предметам. Он, казалось, знал абсолютно всё, и также хорошо мог всё объяснить. Его знания не были академическими, как сведения в учебниках, они носили исключительно практический характер, чем и были для меня ценны.

В наших же с Араном отношениях всё было предельно странным. Одно можно сказать наверняка: никто и никогда не был мне настолько близок. Я засыпала рядом с ним под его мерное бормотание, я принимала ванную, пока он рассказывал мне об особенностях оборонительных стратегий, я танцевала и пела под его насмешливые шуточки и наслаждалась каждым мгновением, что он был рядом. С ним я могла говорить и молчать, смеяться и плакать, злиться и веселиться. Его появление вдруг сделало мою жизнь невероятно полной, и я ни разу не почувствовала недостатка общения, несмотря на то, что в Крепости со мной практически никто не говорил. Наоборот, мне было так тепло рядом с призраком, как никогда и нигде не было до этого. Аран стал моим домом, моей тихой гаванью.

Однако между нами оставались и тайны. Говорить о своей жизни до гибели Аран категорически не хотел, как и в целом о древних воинах, как и о том, каким образом его дух попал в кольцо и стал служить моей семье. Поэтому иногда я хитрила. Я «забывала» надеть кольцо после того, как принимала душ, и шла в библиотеку, где раз за разом продолжала перечитывать все книги, в которых есть хотя бы какое-то упоминание о древних воинах. Но пока ничего значимого я не нашла — лишь общие легенды, которые и без того мне были известны.

Лекарство Аэрта оказалось действительно хорошим средством. После того как я начала его принимать регулярно, быстро пошла на поправку. Но сам Аэрт со мной не общался, кроме тех двух случаев, когда я попросила его приготовить мне новую порцию лекарственного отвара. Не могу сказать, что он продолжал смотреть на меня с неприязнью. Скорее, это был взгляд, который скользит мимо и не цепляется, потому что невозможно уцепиться за пустоту. По всему выходило, что именно пустотой я и была. И я не знала точно, что именно ранит меня больше: презрение, неприязнь или осознание того, что все считают меня пустым местом.

Всё, кроме некоторых особенно наглых кадетов боевиков, исполнявших роль огненных котов на злополучной тренировке. Особенно старались двое уродов: главарь и громила, который держал меня в прошлый раз. Они отпускали в мою сторону сальные шуточки, и даже пару раз пытались ущипнуть пониже спины. Правда, делали они это только в отсутствие Лео. Старый товарищ хоть явно и не стал на мою сторону в конфликте, но старался не давать особенно ретивым уронить моё достоинство ещё ниже. А я лелеяла в себе мечту, что однажды лично вырежу языки, которые говорили обо мне мерзости, и отрублю руки, тянувшиеся ко мне без моего разрешения.

Я пыталась найти положительные стороны в своём нынешнем положении, но это было невероятно трудно. Одними из немногих плюсов я считала то, что теперь не нужно было играть, притворяться, не нужно скрывать своё настоящее «я», не нужно пытаться казаться кем-то другим, можно было просто быть самой собой. А ещё теперь у меня был Аран. И это скрашивало если не всё, то очень многое.