Единственная призрака. По праву рождения

8

Я смотрю в стену. Половину ночи я размышлял над тем, что я слишком неправильно отношусь к этой девчонке. Если так будет и дальше, я с ума сойду. И тогда точно не смогу ей ничем помочь. Не смогу её уберечь.

Сегодняшняя ситуация показала, что я перестаю быть объективным. Когда я увидел её зацелованные этим мальчишкой губы, мне захотелось придушить их обоих. Даже странно, на самом деле. Когда я узнал, что у Элизабет есть муж, я не чувствовал такой всепоглощающей ревности. Такое чувство, что всё, от чего я удержался много лет назад, всё равно решило меня догнать. Словно я отдаю долги своей же душе.

Усмехаюсь таким странным мыслям. Она не Элизабет. Это надо вбить в свою глупую голову. Нельзя себе позволять переносить то, что было двенадцать лет назад на ничего не подозревающую дев… Мариис. Она не враг, не к чему ее обезличивать.

Чтобы развеяться, выхожу из комнаты и иду на полигон. В темных, мрачных коридорах ни единой души в такой час. Никто не нарушает сон Крепости. Мои шаги эхом разносятся на десятки метров вокруг. Я давно заметил, что эхо — одна из оборонительных секретов Крепости. Шаги в ней слышны будто неоткуда и отовсюду сразу. Однако, уверен, что древние обитатели Крепости знали, как использовать эту акустическую особенность себе во благо.

Останавливаюсь в Ветровом коридоре и вдыхаю полной грудью, расставляю руки, отдаваясь воздушному потоку, совсем как Мариис недавно. За стеной Крепости уже начинает брезжить рассвет, разбрасывая лучи и очерчивая ими старые камни. Стена и её полуразрушенные бойницы кажутся обведёнными самим солнцем. Понимаю, почему Мари так любит эту Крепость. В её доме никогда не было так спокойно.

Продолжаю путь и спускаюсь по винтовой лестнице к полигону. Запах крови не спутать ни с чем. Причём кровь явно не только что пролитая. Уже успела напитать землю. Запах металла уже почти сменился пока едва ощутимым даже для меня сладковатым запахом разложения.

Всё равно достаю клинок и методично осматриваю всю территорию. К тому времени, как я обнаруживаю последний из трупов, солнце уже достаточно освещает полигон, чтобы я мог разглядеть то, чего совсем не ожидал. Очевидно, все они умерли от рваных ран, которые слишком похожи на те, что я видел на фронте.

В Крепости совершенно точно был огненный кот.

Утро начинается с воя сирены. Я подскакиваю на кровати, как ошпаренная, чумным взглядом осматриваю комнату. Не помню, как вчера уснула. Вроде бы только что любовалась красотой и мощью оборотня. Аэрт, кстати, сидит спиной ко мне на краю кровати. Рубашки на нём нет, и я вижу, что раны его затянула новая розоватая кожа. Да, просто поразительная регенерация!

— Проснулась? — Ивес не поворачивается, возможно, опасается травмировать слишком тонкую пока кожу, а может, так же смущён, как и я. — Мне нужна твоя помощь.

Неужели это всё мне не приснилось? Я разглядываю его плечи, линию шеи, пока он помешивает какую-то кашицу в маленьком котелке. Все мои мысли мечутся вокруг одного: как теперь мне вести себя? Будто бы ничего не было? Но я поцеловала его вчера, и это был самый прекрасный поцелуй в моей жизни. Как я смогу делать вид, что ничего не произошло! И он тоже хорош! Он ведь ответил мне! Да и вообще, он едва не погиб, защищая меня. Значит, я тоже ему небезразлична? Демоны, о чём я думаю? Нас, вообще-то, вчера чуть не убили.

— Ты слишком громко думаешь, — могу поспорить, что сейчас по его губам скользит лукавая улыбка. — Тебе нужно в душ. Ты вся в крови.

Я подскакиваю. Действительно, мне лучше уйти из этой комнаты. И под ледяные струи. Но тут же останавливаюсь.

— Мы не отреагируем на тревогу, — я приглаживаю растрёпанные волосы, с некоторым сожалением отмечая отсутствие кольца на руке.

— Ты собираешься идти в общий зал в таком виде?

Да, действительно.

Я делаю шаг в сторону ванной, но Аэрт меня останавливает.

— Намажь мне спину, пожалуйста, — просит он, и, видя моё замешательство, добавляет. — Это ускорит моё восстановление, я надеюсь. По крайней мере, хуже точно не будет.

То есть, сейчас мне нужно будет до него дотрагиваться? Так, спокойно. В этом ничего такого нет. Держи себя в руках, в конце концов!

— Мне нужно вымыть руки! — выпаливаю я, сбегая в ванную комнату.

Как бы я ни тянула время, не могу же я полоскаться здесь вечно. Смыв бордовую корку с ладоней, поплескав водой в лицо, чтобы немного прийти в себя, я выхожу из своего укрытия. Аэрт смотрит на меня с улыбкой. Понимает, от чего я так дрожу. Он прекрасен с растрёпанными волосами, и с этими удивительными ямочками на впалых щеках. Некрепкой рукой я беру протянутый мне котелок с мутно-зелёной, грязеподобной жижей.

— Тебе не будет больно? — глупыми вопросами я, конечно же, оттягиваю неизбежное.

— Если ты будешь нежна, то не будет, — усмехается Аэрт. — Странно, первый раз прошу девушку быть нежной.

— Обычно наоборот? — я не успеваю прикусить язык. — Нет, не отвечай!

Что я несу? Зачем вообще мне эта информация?

— Да, обычно наоборот. Не бойся, — подбадривает меня Ивес.

— Пф! — опустив пальцы в неприятную жидкость, я лёгким прикосновением дотрагиваюсь до кожи на его позвоночнике.

Аэрт вздрагивает, с шумом выпуская воздух сквозь зубы. Я испуганно отдёргиваю руку. Ну вот. Ему больно.

— Всё хорошо, продолжай, — Ивес спешит меня успокоить.

Ладно. Чем быстрее я это сделаю, тем меньше мучений испытаем мы оба.

Я ставлю ёмкость с целебной кашицей на кровать, сама аккуратно опускаюсь сзади него, окунаю в лекарство обе ладони и касаюсь его лопаток. Провожу вниз до талии, пока на руках ещё остаётся достаточно склизкой жижи. Его новая кожа нежнейшая, просто невероятная на ощупь. Я прохожусь пальцами до его шеи и опускаюсь ладонями до самой поясницы, глажу плечи, спускаясь ниже к локтям. Мне нравится ощущать, как напрягаются тугие мышцы под моими прикосновениями. Мне даже нравится эти его порывистые вздохи, хоть я и понимаю, что издаёт он их оттого, что ему больно, а не потому что нравятся мои ладони на своём теле.

— Всё, хватит, — выдыхает он.

Пытаясь скрыть смущение, я ныряю в ванную комнату, плотно прикрыв за собой дверь, и прислоняюсь к ней спиной. «Всё слишком запуталось», — характеризую я происходящее и спешу поскорее отмыть руки.

Выключив воду и закутавшись в висящий на двери огромный халат, я собираюсь с силами и возвращаюсь в комнату. Увиденное заставляет меня отпрянуть назад в попытке спрятаться вновь, но меня останавливает грозный окрик куратора:

— Стоять!

Я замираю, переводя взгляд с куратора на Аэрта, который успел набросить на спину рубашку. Она не застёгнута, открывает моему взгляду рельефный торс мускулистого тела.

— Ваше поведение неприемлемо! — продолжает он отчитывать Ивеса. — Из-за своих личных утех вы пропустили сигнал тревоги!

— Мастер, мы приносим свои извинения, — ровным и совершенно не раскаивающимся голосом отвечает Аэрт, делая шаг ко мне. — Мари была в душе, шум воды не дал ей услышать сигнал. А я спал. У меня очень крепкий сон.

Ивес абсолютно невозмутим. Ну кто может не поверить таким честным глазам? Эта мысль заставляет меня улыбнуться.

— Вам смешно, Мари? — не остаюсь я незамеченной.

— Нет, мастер, — мотаю мокрой головой. — Я…

— Вы меня разочаровали, кадет Арос, — карие глаза впиваются в меня взглядом. — Я считал, что из вас мог выйти толк.

Слова хлещут меня, словно пощёчина, а Хаган Ирэ досадливо морщится, словно уже жалеет о своих словах, но больше ничего не добавляет. Разворачивается и, чеканя шаг, направляется к двери.

— Мастер, а по какому поводу звучал сигнал тревоги?

— В Крепости был огненный кот, — бросает через плечо куратор. — Он разорвал нескольких студентов на полигоне.