Единственная призрака. По праву рождения

13

Поражённая своей догадкой, я не в силах пошевелиться. Мне требуется некоторое время, чтобы прийти в себя. Наконец, я решаюсь заговорить с призраком. Слабый источник света не может обнаружить его, но я знаю, чувствую, что он здесь, за дверью.

— Аран?

Я отхожу от портрета, содрогаясь от реалистичности изображения. В человеке на картине каждая черта мне уже знакома: морщинки у глаз, нос с горбинкой, плутоватое выражение лица. За несколько месяцев этот образ стал не просто чем-то привычным для меня, он стал почти родным. Воин-покровитель вошёл в мою жизнь и стал её значимой частью. Но портрет… Он был выполнен при жизни Арана, а живым я его никогда не знала.

Призрак стоит на том же месте и пустым взглядом смотрит вглубь маленькой комнатки. Сейчас мне как никогда хочется, чтобы мой друг был не бестелесной субстанцией, а человеком, состоящим из плоти и крови, живым и тёплым. Толкнуть? Потрясти за плечо? Заставить посмотреть мне в глаза? Что мне сделать, чтобы почувствовать, что он такой же, как на полотне?

— Аран… — я с лампой в руке стою прямо перед ним так близко, что, если бы он не был призраком, я бы непременно его обожгла. — Аран, почему ты не сказал мне?

Он переводит на меня уже осознанный взгляд:

— Что я должен был тебе сказать? — делает шаг ко мне. И хоть знаю, что он не может физически ко мне прикоснуться, я отступаю. — Что я умер, защищая эту Крепость? Что ты хочешь знать? Кто я? Я не обманывал тебя, когда говорил, что всего лишь мёртвый воин!

Я вжимаюсь в холодные и шершавые от ржавчины прутья решётки, а Аран нависает надо мной, почти касаясь моего лица своим. Моя рука, держащая лампу, полностью тонет в призрачном теле, отчего его силуэт наполняется желтоватым светом. Это и красиво и жутковато одновременно. Зачарованная видом светящегося во тьме золотистого привидения, я теряю дар речи. Кажется, только в этот момент я полностью осознаю, что передо мной невозможная по меркам мироздания сущность. Но, с другой стороны, это всё тот же Аран, который может за одну минуту меня рассмешить или разозлить, который учит меня драться и считывать мимику собеседника, которого я полотенцем выгоняю из ванной, чтобы он не подсматривал… Пролетевшие в памяти моменты, проведённые вместе, вытесняют растерянность и робость. Я иду в наступление.

— Всего лишь мёртвый воин?! И с именем обычного воина шли на смерть такие, как ты, триста лет назад?! Имя обычного воина мы до сих пор выкрикиваем в уверенности, что это боевой клич твоего народа? Кто ты, Аран? Король? Кто?!

— Я тот, кто тебя защищает!!! — каждый сантиметр каменной стены, кажется, отзывается эхом на крик.

— Не нужна мне защита того, кому я не могу доверять! — злость оттого, что он даже сейчас не готов раскрыть мне всю правду, закипает во мне, превращаясь в плохо контролируемую ярость и отчаяние. — И ты мне не нужен!!!

Стараясь не уронить лампу, под тяжёлым взглядом Арана я стягиваю с пальца кольцо и запускаю его в самый дальний угол комнатки. Мой оберег, стукнувшись о камень, отлетает в темноту, а я, не в силах больше сдерживать слёзы, мчусь наверх.

Что же я наделала? Он же мой лучший друг! Никогда в жизни у меня не было таких друзей, как Аран. Но разве лучшие друзья так себя ведут? Я кричала его имя на всех парадах и официальных сборищах с самого моего поступления в Кадетский Корпус имени мастера Шедоху. А он молчал. За четыре месяца он не нашёл времени сказать: «Слушай, Мари, ХегАш — это я».

Плита со скрежетом становится на своё место, как только я схожу с последней ступени. Усевшись на покрытый строительной пылью пол, я горько плачу. Всё не так в моей жизни в этом году. Всё сложно, больно и так несправедливо! Сейчас я близка к мысли, что уж лучше бы я ничего не знала.

Влажная пелена застилает глаза, я бессознательно осматриваю пространство перед собой. Вокруг множество моих следов — я исходила всю столовую в поисках входа в треклятое подземелье. Фитиль керосиновой лампы рядом со мной уже дотлевает и чадит, но сейчас он мне не нужен — света от завешенных пыльными тряпками окон вполне хватает, чтобы я смогла разглядеть ещё одну пару следов. Цепочка отпечатков на полу оставлена мужчиной — в этом нет никаких сомнений. Наверное, это следы Арана.

Мне бы стоило меньше поддаваться эмоциям и больше думать о собственной безопасности, тогда бы я сразу вспомнила, что Аран — призрак, он не может оставлять следов. О том, что здесь есть ещё кто-то, я понимаю слишком поздно. Мощный удар сбоку по голове заставляет вернуться к болезненной реальности.