Единственная призрака. По праву рождения

5

Когда мы, тяжело дыша, останавливаемся друг напротив друга, в Ветровом коридоре уже не видно ни одной парочки. Аэрт дерётся прекрасно, в настоящем бою он меня, несомненно, убил бы. Но, надо отдать должное моему призраку, теперь я гораздо более профессиональный боец, чем в начале этого года.

— А ты молодец, — говорит Аэрт, отпивая воду из объёмной бутыли, которую он оставил у ближайшего дерева. — У тебя немного хромает нападение, а вот защита неплохая.

— Спасибо, — я беру протянутую бутыль и делаю несколько глотков.

Вода имеет привкус каких-то трав.

— Вновь тайные знания огненных котов? — киваю я на жидкость.

— Нет, просто приграничные секреты, — улыбается Аэрт. — Восстанавливает силы и бодрит.

— Отлично. Если я теперь не смогу уснуть от твоей бодрящей водицы, в этом будешь виноват ты, — впервые за всё время с момента появления Аэрта в крепости мы говорим с ним легко и непринуждённо, почти по-дружески.

Кажется, он тоже замечает это и смущённо опускает голову.

— Мне нравится то, что я в тебе вижу сейчас, — вдруг говорит он, бросая на меня осторожный взгляд.

К таким признаниям я не готова. Глоток, который я в тот момент делаю, идёт не в то горло, и я громко закашливаюсь. Аэрт со смехом стучит мне по спине.

— Не говори больше такого, когда я пью или ем, — откашлявшись, предупреждаю я, и, глядя на парня с золотыми глазами, тоже смеюсь.

— Хорошо, договорились, — он поднимает руки в жесте капитуляции. — Когда ты пьёшь или ешь, я буду говорить тебе исключительно гадости.

— Да, в этом ты мастер, — соглашаюсь я, так некстати вспоминая сцену, произошедшую не так далеко отсюда, в Ветровом коридоре. Это воспоминание быстро возвращает меня в реальность, и я спешу распрощаться с объектом моей слабости. — Ладно, мне пора.

— Мари, подожди, — Аэрт, как и вчера, ловит меня за руку, но в этот раз гораздо мягче. — Извини, я глупость сказал.

— Да нет, всё нормально, — отмахиваюсь я и от него, и от некстати навернувшихся слёз. Правильно он говорил, дура. — Просто мне и вправду пора.

Его ладонь перетекает с моего запястья на мои пальцы, которые он легонько сжимает.

— Ты обычно уходишь отсюда позже, — замечает Ивес.

— Откуда ты знаешь? — я оборачиваюсь к нему, растревоженная его словами и прикосновениями.

Ответить Аэрт не успевает. Он внезапно толкает меня так сильно, что я кулём валюсь на твёрдую землю. Ивес падает сверху, своим телом вдавливая меня в каменистую почву, закрывая собой. Я ничего не понимаю и, к своему стыду, полностью дезориентирована. Он прижимается щекой к моей щеке, прикрывая руками собственную голову, а заодно и моё лицо. Через мгновение всё вокруг освещает яркая вспышка. Демоны, что это?! Вслед за первой вспышкой следует вторая и третья, а нам на головы летят вывороченные куски земли.

— Повернись на живот, — прямо в ухо командует Аэрт.

Страх сковывает моё тело, но, собравшись, я разворачиваюсь прямо под ним максимально быстро.

— Ползи к лестнице, — слышу новую команду. — Я буду тебя прикрывать столько, сколько смогу.

И я ползу. Аэрт нависает надо мной, скрывая от вспышек непонятного происхождения. Я не знаю, что это, но всем своим нутром ощущаю, что нам грозит смертельная опасность. Сердце колотится так, будто хочет вырваться из груди, бьётся, как бешеное, в страхе, что каждый его удар может стать последним. Каждый раз, когда вновь вспыхивает свет, Аэрт придавливает меня к земле так сильно, что я не могу даже вздохнуть. Страх и свет. Свет и страх. И чего сейчас больше, я не понимаю.

А потом где-то на границе слуха я улавливаю голоса. У меня не получается определить, откуда они звучат. Я радуюсь тому, что подоспела помощь. Но Аэрт не спешит меня отпускать. Наоборот, его рука зажимает мне рот. Его ладонь вся в чём-то мокром и липком. В нос бьёт до боли знакомый запах — ржавчины и соли. Это кровь. Он ранен. Он совершенно точно ранен!

— Они точно уже мертвы. Забираем девчонку и делаем ноги. Лишний шум нам ни к чему, — говорит кто-то совсем близко от нас, буквально на расстоянии пары десятков шагов.

Застываю и пытаюсь осмыслить происходящее. Их больше одного. Сколько точно — неизвестно. Аэрт ранен, и я не знаю, насколько серьёзно. Аран остался в комнате. Даже мне понятно, что единственный наш плюс — это то, что нападающие считают нас мёртвыми. Пока я обдумываю наши шансы, Аэрт склоняется к самому моему уху.

— Мари, до лестницы ещё далеко, — он говорит отрывисто, дыхание сбито сильнее, чем во время нашей тренировки. — Обещай мне, что сохранишь мою тайну при любых обстоятельствах.

— Какую тайну? — не понимаю я. Что он собирается делать?

— Обещай мне! — рычит он.

— Хорошо, да, — киваю я, обдирая щеку о каменистую почву. — Но я не понимаю…

Его рука лежит на земле перед моим лицом. В темноте я не сразу понимаю, что происходит. Мне кажется, что запястье Аэрта становится шире и толще, пальцы впиваются прямо в утоптанную до твёрдости камня землю. Ткань на его рукаве рвётся и опадает лохмотьями, а рука обрастает светлой шерстью, с чёрными поперечными полосами. Теперь это уже не рука, а огромная лапа.