Единственная призрака. По праву рождения

21

— Правды, Мари. Только её, — он ещё раз проверяет повязку и, удовлетворённо кивнув, бережно опускает мою ногу на пол. — Идём?

— Держи с ним ухо востро, — “вовремя” советует мой воин. — Я ему не доверяю.

Киваю обоим и, вслед за куратором, отправляюсь на поиски правды.

Мы идём молча, нога почти не беспокоит, и это позволяет мне погрузиться в свои мысли, наполненные самобичеванием, досадой и отчаянным непониманием причинно-следственных связей, происходящих вокруг меня событий. Я понимаю, куда мы держим путь, только тогда, когда мы сворачиваем на лестницу, ведущую к жилым комнатам факультетов Искусства переговоров и факультета Тактик и стратегий ведения боя.

— Жилой корпус? — нарушаю молчание я.

— Да, — кивает куратор, галантно пропуская меня вперёд.

— Почему туда?

— Потому что огненный кот убил не всех, — лукаво улыбнувшись, отвечает Хаган Ирэ.

Меня бросает в жар. Как не всех? Если сейчас мастер Ирэ допросит оставшегося, то он сразу же скажет, что там произошло. Стараясь держать себя в руках, я с долей раздражения в голосе спрашиваю:

— А какое отношение ко мне имеет то, что произошло на полигоне? — я всё ещё лелеяла надежду, что, когда мастер звал меня на подвиги, он имел в виду вовсе не самое последнее покушение.

— Вы там были, — просто отвечает куратор, руша мои светлые надежды. — Вы и ваш кот. И я бы убил его сразу, но… мне непонятно, почему он дрался за вас? Почему не ушёл сразу после случившегося? Кадет Ивес ведь не мог не понимать, что я обо всём догадаюсь. Единственное, почему он мог остаться — это если он точно знал, что я его не убью. Он умный парень, и я не верю, что его знание основывалось только на надежде.

— Я не понимаю, о чём вы говорите, — упрямствую я.

Мы проходим дверь, за которой скрывается лестница, ведущая в мою старую комнату. Я с сожалением вздыхаю. Как же всё просто было, когда я там жила.

— Брось, Мари, — мастер удерживает меня за руку, довольно резко поворачивая к себе и оказываясь ко мне намного ближе, чем мне хотелось бы. — Им больше не за кем приходить. В этой Крепости их могла интересовать только ты.

— Или ты, — я клацаю зубами в миллиметре от его носа, заставляя полковника отпрянуть. — И, если ты сейчас же меня не отпустишь, катана вспорет тебе глотку.

В подтверждение моих слов, на горле у куратора появляется тонкий, неглубокий порез. Хаган Ирэ поднимает руки в примирительном жесте и делает шаг назад. Порез тут же перестаёт увеличиваться.

— А теперь, Хаган, давай я расскажу о своих умозаключениях, — я чувствую себя в безопасности и могу позволить себе говорить всё. К тому же мне хочется понаблюдать за его реакцией на мои слова. — Я думаю, что ты здесь для того, чтобы меня охранять. И я думаю, что у моего папеньки большие проблемы, и моя жизнь действительно под угрозой, раз он выдернул тебя с фронта. А ещё вероятнее, родитель просто боится, что меня могут использовать, как рычаг воздействия на него. Я думаю, что ты не знал, с чем конкретно ты можешь здесь столкнуться, и сначала действительно играл роль строгого куратора. Но теперь что-то изменилось. Что-то заставило тебя действовать по-другому. Что, Хаган? Что ты узнал такого, что решил поиграть в героя-любовника? Почему ты стал считать, что такая позиция для тебя будет более выгодной, а?

Полковник молчит. Его лицо, к моему сожалению, ничего не выражает, и я понятия не имею, попала ли хоть одним своим предположением в цель. А что, если он действительно просто бравый офицер, которому не повезло оказаться на задворках военной истории. Которого просто выбросили на улицу, несмотря на все заслуги. Но отступать уже некуда, и я смотрю в глаза стоящему напротив мастеру.

Не знаю, сколько бы ещё это продолжалось, если бы где-то вдалеке не раздался удар колокола, оповещающего об окончании занятий. Скоро коридор наполнится студентами, спешащими в свои комнаты, и тогда может возникнуть множество ненужных вопросов. Мы оба это понимаем, поэтому не сговариваясь, спешим вверх по лестнице.

— Ты молодец, — хвалит меня Аран, заставляя улыбнуться. — Ты хорошо умеешь делать правильные выводы, но пока плохо сдерживаешь свои эмоции.

Да, это я знаю. Именно эмоции становятся в последнее время моей основной проблемой. Поддаваясь им, я теряю способность к анализу.

Мы остановились у знакомой двери. Меня будто пронзает сотней огненных игл. «Никогда не оставляй врагов за спиной», — сегодня слова папеньки, которые он так часто говорил мне и братьям, как никогда актуальны.

Хаган Ирэ прикладывает палец к губам и тихо отворяет дверь. Комната Алиши находится на втором уровне. Мы идём к ней, как мне кажется, бесконечно долго, за это время моё сердце сотню раз чуть не выпрыгивает из груди. Я хочу узнать правду и боюсь её.