Жил-был мент. Записки сыскаря

Про Абдрашева

На душе у нас тревога –

Хулиганов стало много,

Хулиганют и мешают людям жить:

То окошко камнем выбьют,

То с кармана что-то вынут,

Брат сказал — пойдём в милицию служить.

Абдрашев был командиром роты ППС. Он был высокого роста, атлетически сложен и розовощёк. На его кителе блестели золотом пуговицы, а на погонах — звёздочки. Портупея похрустывала, а сапоги сияли и поскрипывали. Парень он был отзывчивый, подлянок не делал, единственный его бзик был — выбивать двери. Да кто не без греха? Перед Олимпиадой московских ППСников собрали в Лужниках. Начальник ГУВД Мосгорисполкома Трушев издалека заприметил бравого капитана, и отобрав из всех ППСников десятка полтора плакатных сержантов и офицеров, отвёз их под ясные очи Министра МВД Щелокова. Николай Анисимович порадовался за московскую милицию. Толкнул короткую речь в которой сказал, что эти ребята в грязь лицом не ударят, и поблагодарил за отбор таких кадров и пожал приглашенным руки. Кадровики подсуетились и приглашённые получили знак «Отличник Советской Милиции». Трушев был горд и дул щёки.

Остальным ППСникам, те, что размером с полярного волка и мордой «ДА! Я родился в среднерусской полосе», велели быть вежливыми с гостями столицы и пообещали 12-ти часовой рабочий день, а особо продвинутым велели читать «Закон о Советской Милиции» на ночь, а не жрать водку и не закусывать килькой в томате. Капающий на китель томатный соус принимал цвет бурых пятен, похожих на кровь, это приводило в трепет интеллигентную часть москвичей и выражалось в слухах, что псы коммунистического режима забивают людей до самой что ни на есть смерти. И фраза «БОЙСЯ, БОЙСЯ МИЛИЦИИ» гулким эхом неслась по всей Москве.

Абдрашев отловил меня в предбаннике конторы и огорошил вопросом:

— А у тебя знакомые В ГАИ есть?

Выяснилось, что его родственнику срочно надо пройти техосмотр. И мы поехали.

Майор Светлов обрадовался мне, как родному. Достал бутылку, быстро разлил по стаканам.

— Ну, за встречу!

Абдрашев сказал, что он не пьёт. Подумал и, тронув знак «Отличника Советской Милиции», неожиданно ляпнул:

— Меня Щелоков знает.

Светлов помрачнел. Подвинул телефон и скучно процедил:

— Звони дружбану. Чурбанов, ты наш.

Я отправил Абдрашева покурить, попить воды и осмотреться. И начал нудеть майору о том, что капитан — парень хороший, свойский, помогает если что, да и спец по дверям, открывает их с полпинка.

Майор оживился. Мы выпили по стаканчику, загрызли мускатным орехом.

— Двери? Давай зови. Я пока ему бумажки оформлю.

Ключ от двери каптёрки потерял старшина, а начальство велело открыть, потому как там лежало нечто нужное начальству, но было как-то не досуг, а тут подвернулся случай, и майор решил прогнуться.

Абдрашев положил техпаспорт в карман, подошёл к двери. Дверь была солидная, обитая жестью. Капитан собрался с силами и шарахнул по двери. Дверь вместе с притолокой и штукатуркой рухнула. Мы стояли в облаке пыли. Майор чихал. Я кашлял. Абдрашев белым платком стряхивал пыль с формы. На улице народ вертел головами, и кто-то взахлеб рассказывал, что машины на пропане — очень опасная штука. Старшина кудахтал, приседая и разводя руками. Абдрашев вышел на крыльцо. Очередь замерла. Командир роты посмотрел на граждан. Те, шипя друг на друга и толкаясь локтями, выстроились в идеальную колонну по одному. Кто-то робко

спросил:

— Командир, а что случилось?

— Учения идут. Плановые.

И пошёл к одиноко стоящему ушастому Запорожцу. За его спиной народ бурно вспоминал «Щит-71», «Кавказ-79» и что-то полковое, помельче и повеселее.

Вернулся Абдрашев к нам с пакетом.

— Это что? — опасливым хором спросили мы.

— Закуска. Извините, если что не так. Я в ГАИ первый раз. Ещё раз спасибо.

В пакете лежали лимоны и ананас.

***

— Слышь, Барбос, ты… это… больше друзей Щелокова не приводи, а то работать будет негде. Разнесут все к ***ям… отличники милиции, мать их за ногу. Ну, давай! На посошок. Лимончик бери, от запаха первое дело!

Карманы Светлова топорщились от лимонов. Ананас он положил на сейф и прикрыл фуражкой.

Из полуподвала, где была каптёрка, доносился визгливый голос старшины и чей-то спокойный бас:

— Сделаем, начальник. А права точно вернешь?

«Запор» присел на задние колеса и, бодро затарахтев, понёс нас в родную контору.

— Слышь, а чего ты пузырь не привёз? — спросил я Абдрашева.

— Так лимоны — это витамины. И запах хороший. Да и дефицит.

— А ананас?

— Это экзотика. Запоминается.

— Как двери? — ехидно спросил я.

Капитан обиженно засопел.

Через некоторое время Абдрашев перевёлся в ОМОН, а может, в СОБР, и следы его затерялись. Вот, собственно, и всё.