Холли

23 июля 2021 года

1

Холли идёт через Ред-Бэнк-Авеню к закрытой автомастерской, садится на водительское сиденье своего «Приуса» и захлопывает дверь. Машина стояла на солнце и внутри жарче, чем в сауне, и хотя у Холли почти сразу выступает пот на лбу и затылке, она не заводит двигатель, чтобы включить кондиционер. Она лишь смотрит сквозь лобовое стекло, пытаясь осмыслить то, что только что узнала. «Я бы оценил ваше наследство чуть больше чем в шесть миллионов долларов», сказал Эмерсон. Плюс ещё три миллиона, если умрёт дядя Генри.

Холли пытается представить себя миллионером, но у неё не получается. Даже близко. Всё, что рождает её воображение – это дядюшка Пеннибэгс, усатый персонаж в цилиндре из «Монополии». Она пытается придумать, что делать со своим новообретённым богатством. Накупить одежды? У Холли достаточно этого добра. Купить новую машину? Её «Приус» – очень надёжный автомобиль, к тому же всё ещё на гарантии. Нет необходимости помогать с образованием Джерому, у него и так всё на мази, хотя Холли предполагает, что могла бы помочь с образованием Барбары. Путешествия? Иногда она мечтает отправиться в круиз, но со свирепствующим ковидом…

– Ох, – бормочет она. – Нет.

Ей приходит в голову мысль о новой квартире, но она любит место, в котором сейчас живёт. Оно ей в самый раз, как «Кресло медвежонка» и «Кровать медвежонка»[29]. Вложить больше денег в бизнес? Зачем? Только в прошлом году она получила предложение от «Мидвест Инвестигейтив Сервисес» стать их партнёром за 250000 долларов. Посоветовавшись с Питом, она им отказала. Идея переезда из Фредерик-Билдинг с его тормозным лифтом и ленивым управляющим чуть более привлекательна, но расположение в центре города удобное и арендная плата невысока.

«Можно подумать, мне теперь стоит беспокоиться об этом», – думает Холли и издаёт короткий бурный смешок.

Холли наконец понимает, что вот-вот расплавится, и заводит двигатель. Она опускает окна, пока кондиционер не разгонится, и просматривает список людей, с которыми собирается побеседовать. Это помогает ей немного сосредоточиться, потому что главное – это дело. Деньги – просто журавль в небе, а что касается возмутительной подоплёки ошеломляющей новости Дэвида Эмерсона (Холли помнит, как её мать звонила в слезах после того, как Дэниел Хейли якобы ограбил их троих и сбежал в Сент-Круа, Сент-Томас или ещё куда-то), она не хочет сейчас об этом думать. Позже она ничего не сможет с собой поделать, но здесь и сейчас нужно найти пропавшую девушку.

Часть Холли настаивает, что она уклоняется от неприятной правды. Остальная её часть отвергает эту мысль. Она не уклоняется, она ищет. По крайней мере, пытается.

– Cherchez la femme,[30] – говорит Холли и достаёт свой телефон. Она хочет позвонить Марвину Брауну, который отвёз велосипед Бонни в библиотеку Рейнольдса, но потом у неё появляется идея получше. Вместо Брауна она звонит Джорджу Рафферти, агенту по недвижимости. Холли объясняет, что мать Бонни Даль наняла её для поисков дочери, затем спрашивает о том дне, когда они с мистером Брауном нашли велосипед Бонни.

– О боже, я надеюсь, с ней всё в порядке, – говорит Рафферти. – Она не связывалась со своими родителями?

– Я тоже надеюсь, – говорит Холли, уклоняясь от вопроса. – Кто первым увидел велосипед, вы или мистер Браун?

– Я. Я всегда приезжаю на встречу пораньше, чтобы ещё раз оглядеть объект. Эта мастерская, раньше бывшая «Мастерской Билла по ремонту автомобильных и малолитражных двигателей», конечно, выглядит заброшенной, но подъемники всё ещё работают, а расположение…

– Да, сэр. Я уверена, что место отличное. – На самом деле Холли так не считает; с тех пор как в 2010 году открыли платную магистраль, движение по Ред-Бэнк-Авеню значительно сократилось. – Вы прочти записку, приклеенную скотчем к сиденью?

– Разумеется. «С меня хватит». Будь я отцом девочки, что-то подобное напугало бы меня до смерти. Это могло означать, что она сбежала, или, знаете ли, что похуже. Мы с мистером Брауном обсудили, что делать с велосипедом, и после осмотра мастерской он положил его в свой пикап и отвёз в библиотеку.

– Из-за наклейки на багажнике.

– Да. Велосипед был хороший. Я не помню бренд, но он был добротный. Куча скоростей и всякое такое. Удивительно, что его никто не украл. В этой части парка постоянно околачиваются дети. Они называют её Дебрями.

– Да, сэр, я знаю.

– А то кафе-мороженое дальше по дороге? Там тоже много детей. Всё время. Внутри они играют в видеоигры, а снаружи катаются на скейтах. Вы давно работаете частным сыщиком?

От этого термина у Холли всегда сводит зубы. Она гораздо больше, чем сыщик.

– Да, довольно долго, сэр. Значит, вы первым увидели велосипед.

– Всё верно.

– И через какое время появился мистер Браун?

– Через пятнадцать минут, может, чуть позже. Как правило я приезжаю на объекты пораньше, проверить нет ли следов вандализма, а также любых повреждений, не указанных в объявлении о продаже. Я говорил вам об этом?

– Да, сэр, говорили.

– Как считаете, вы найдёте её? Есть какие-нибудь зацепки? Вы напали на след?

Холли отвечает, что ещё слишком рано что-то утверждать. Рафферти начинает говорить, если её вдруг интересует недвижимость, то сейчас самое подходящее время для покупки, и у него имеется широкий выбор, как для бизнеса, так и для проживания. Прежде чем он успевает зайти слишком далеко со своей болтовней, Холли говорит, что ей звонят, и она должна ответить. На самом деле она сама хочет сделать звонок – в библиотеку колледжа Белла.

«Моя мать солгала. Дядя Генри тоже».

Она заканчивает разговор и набирает номер.

2

– Библиотека Рейнольдса, Эдит Брукинг слушает.

– Здравствуйте. Меня зовут Холли Гибни. Я бы хотела поговорить с Лэйкишей Стоун.

– Извините, но Лэйкиша уехала на север, провести выходные с друзьями. Купание и кемпинг в Апсала-Вилледж. Жаль, что мне так не повезло. – Эдит Брукинг смеётся. – Я могу вам чем-то помочь? Или передать сообщение?

Так случилось, что Холли знает Апсала-Вилледж, сельскую общину, в которой проживает много амишей. Это место находится не более чем в двадцати пяти милях от дома её матери, где она будет завтра. Возможно, ей удастся поговорить там с Лэйкишей. Завтра днём, если инвентаризация дома не займёт слишком много времени, или в воскресенье, если затянется. А пока что, возможно, поможет эта Брукинг.

– Мисс Брукинг, я частный детектив. Меня наняла Пенелопа Даль – Пенни – для поиска её дочери.

– О, боже! – Её голос звучит менее официально и даже моложе. – Я надеюсь, вы найдёте её. Мы страшно беспокоимся о Бон!

– Могу я подъехать и поговорить с вами в библиотеке? Это не займёт много времени. Возможно, в послеобеденный перерыв…

– О, приходите в любое время. Прямо сейчас, если хотите. Мы совсем не заняты. Большинство летних сессий отменили, ну, вы знаете, из-за коронавируса.

– Отлично, – говорит Холли. – Спасибо.

Выезжая на Ред-Бэнк-Авеню, Холли ещё раз бросает взгляд на большой камень, с которого открывается вид на улицу и экран кинотеатра, находящегося в паре миль. Интересно, бывал ли там Пит Стейнман, он же Вонючка Стейнман? Она бы вовсе этому не удивилась.

3

В библиотеке Рейнольдса Холли встречается с Эдит Брукинг («Зовите меня Эди») и ещё одной помощницей заведующего – Маргарет Бреннер, о которой упоминала Пенни. Эди оккупировала главный стол, но предлагает пройти в читальный зал, где она сможет обслужить любого, у кого есть вопросы или желающих почитать книгу.

– Я бы не осмелилась, будь здесь Мэтт Конрой, – говорит Эди, – но он в отпуске.

– Безумный Мэтт, – вставляет Маргарет. Она корчит гримасу, и обе женщины хихикают в свои маски.

– На самом деле он не сумасшедший, – говорит Эди, – но он такой душный тип. Если будете встречаться с ним, пожалуйста, не говорите, что я так сказала.

– Пожа-а-а-лста, – произносит Маргарет, и они снова хихикают. «Кот из дома – мыши в пляс», – думает Холли. Но в этих мышках нет ничего плохого; они всего лишь пара симпатичных молодых женщин, у которых в обычный полусонный рабочий день случилось что-то интересное. К сожалению, они очень мало знают о Бонни Рэй, за исключением того, что она рассталась со своим бойфрендом Томом Хиггинсом.

– Хотите узнать что-то еще – спросите Кишу, – говорит Маргарет. – Они были близки.

Холли так и думает поступить. Она спрашивает номер телефона Лэйкиши и Эди даёт его.

– Бонни что-нибудь говорила о поездке за город? – спрашивает Холли. – Может, просто мимоходом, мол, как было бы здорово куда-нибудь сорваться?

Две молодые женщины переглядываются. Маргарет пожимает плечами и качает головой.

– По-моему, не было такого, – говорит Эди. – Но вы должны понимать, что Бонни в основном держится особняком. Она милая, но не из тех, кого можно назвать общительной.

– Разве что с Кишей, – говорит Маргарет.

– Да, если только с ней.

– Я вам кое-что покажу. – Холли достаёт из кармана серьгу и протягивает на ладони. Их расширившиеся глаза говорят всё, что ей нужно знать.

– Это Бонни! – произносит Эди и дотрагивается до серьги кончиком пальца. Холли не против; как только она нашла серьгу, то сразу поняла, что та слишком мала, чтобы надеяться на отпечатки пальцев, в том числе самой Бонни Рэй. – Где она была?

– В кустах неподалёку от того места, где нашли её велосипед. Само по себе это ничего не значит. Это клипса, возможно, она просто слетела с уха.

– Вам правда стоит поговорить с Лэйкишей, – говорит Маргарет. – Она вернётся в понедельник.

– Я так и сделаю, – отвечает Холли, но не думает, что придётся ждать до понедельника.

4

Парковка у библиотеки почти пуста, и Холли без труда находит тенистое местечко, но в салоне машины всё ещё слишком жарко. Она включает кондиционер и звонит матери Бонни. Пенни даже не утруждает себя приветствием, сразу спрашивает: узнала ли что-нибудь Холли? В её голосе слышны нетерпение и страх. Холли вспоминает «Вольво», оклеенное фотографиями улыбающейся Бонни Рэй, и жалеет, что у неё нет ободряющих новостей.

– Я отправлю тебе фото серьги, которую подобрала недалеко от места, где нашли велосипед твоей дочери. Две женщины, её коллеги по работе в библиотеке, опознали серьгу как принадлежащую Бонни, но мне нужно быть уверенной.

– Пришли фото! Пожалуйста!

– Сделаю, как только смогу. Пока ты на связи, у тебя случайно нет информации по кредитной карте Бонни?

– Есть. Примерно через неделю после исчезновения, я пришла к ней домой и посмотрела два последних чека по «Визе». Это была идея той женщины из полиции. «Виза» – единственная карта Бонни. Я думала, что чеки скажут мне что-нибудь, не знаю что, но в них не оказалось ничего примечательного. Пара обуви, две пары джинсов с «Амазон», продукты, кое-какая готовая еда из «ДорДэш», пицца из «Доминос»… что-то в этом роде.

– А её телефон? Она платит за него «Визой»?

– Да. Её оператор – «Веризон», как у меня.

Холли больше всего волнует кредитная карта.

– Пожалуйста, скинь мне номер кредитки. Включая срок действия. А также номер мобильного.

Пенни соглашается. Холли отсылает фото серёжки. Пенни перезванивает через две минуты, она заливается слезами. Холли успокаивает её, как может. В конце концов Пенни берёт себя в руки, но Холли понимает, что её собеседница вступает на тёмную дорогу. Ту, по которой Холли уже прошла чуть дальше. Возможно, Бонни Рэй всё ещё жива, но шансы на обратный исход увеличиваются.

Холли сидит, сложив руки на коленях, а прохладный воздух из вентиляционных отверстий развевает её чёлку. Ей нужно подумать, но первое что приходит в голову – это начало анекдота: заходит как-то новоиспечённая миллионерша в бар, и…

А дальше? Это анекдот без добивки. Что в некотором роде уместно. Холли отгоняет мысли об этом и сосредотачивается на деле. Зачем Бонни оставлять велосипед на, вероятно, самом пустынном отрезке Ред-Бэнк-Авеню? Ответ: она этого не делала. Зачем ей оставлять записку, но забирать велосипедный шлем? Ответ: она этого не делала.

– Оставь пистолет, возьми канноли, – бормочет она фразу из своего любимого гангстерского фильма.[31]

Кто-то схватил её? Выскочил и схватил? Если так, то…

Она звонит Марвину Брауну, представляется, рассказывает ему, кто она и чем занимается, затем спрашивает о велосипеде – не выглядел ли он повреждённым? Браун отвечает, что всё было в порядке, ни царапинки. Холли благодарит его, заканчивает разговор и снова принимается размышлять.

Никто не выскакивал и не сбивал Бонни с велосипеда. Бетонное покрытие перед бывшей «Мастерской Билла по ремонту автомобильных и малолитражных двигателей» настолько покрыто трещинами и колдобинами, что, вероятно, не подлежит ремонту. Марвину Брауну придётся всё восстановить, если он намерен вести там бизнес. Велосипед, упавший на такую неровную поверхность, почти наверняка бы пострадал. Холли придётся проверить для уверенности, но пока она верит Брауну на слово. Всё-таки он зарабатывает на жизнь ремонтом транспортных средств, и разве велосипед к ним не относится?

«Заходит как-то дочь лгуньи в бар. А если так: дочь лгуньи и вор заходят в бар. Она оставляет пистолет, но берёт канноли».

– Перестань, – бормочет Холли. – Велосипед был в порядке, думай об этом. Почему велосипед был в порядке?

Ей кажется, что ответ так же ясен, как голубые глаза, что смотрят на неё с зеркала заднего вида. Потому что Бонни остановилась сама. Остановилась и слезла с велосипеда. Зачем останавливаться, если она не собиралась в деловой район, сесть на один из «всю-ночь-в-пути-за-наличку» автобусов? Потому что увидела кого-то знакомого? Потому что кому-то нужна была помощь? Или кто-то притворялся, что нуждается в помощи?

Билл Ходжес всё ещё иногда разговаривает с Холли, и она слышит его сейчас: «Если ты полезешь дальше по этой ветке, Холли, она обломится».

Мысль звучит здраво, поэтому она отступает… но не до конца. Состояние велосипеда наводит на мысль, что Бонни Рэй остановилась по собственной воле. Хотела ли она оставить велосипед там, или была другая причина – вопрос по-прежнему открытый.

Но опять же: зачем оставлять велосипед и брать шлем?

Раздаётся звук входящего сообщения. Пришла информация о «Визе» Бонни и номер её телефона. Холли больше не может усидеть на месте. Она выходит из машины, звонит Питу Хантли и начинает расхаживать по библиотечной парковке, стараясь держаться как можно дальше в тени. Солнце всё ещё бьёт словно кувалда – охо-хо.

Первым делом Пит говорит:

– Ты всё-таки взялась за это дело. Господи, Холли, после того как твоя мать… – Он начинает кашлять.

– Пит, ты в порядке?

Он берёт себя в руки.

– Я в порядке. Ну, не совсем в порядке, но и не хуже, чем когда проснулся. Холли, твоя мать только что умерла!

«Да, и оставила мне приличное состояние, – думает Холли. – Заходит как-то новоиспечённая миллионерша в бар и… происходит что-то смешное».

– Работа идёт мне на пользу. И завтра я поеду в Мидбрук-Эстейт. Похоже, я унаследовала дом, который мне не нужен.

– Дом твоей матери, да? Что ж, я рад за тебя. Лакомый кусок для покупателей. Если ты собираешься от него избавиться.

– Собираюсь. Купишь?

– Мечтать не вредно, Гибни.

– Как ты узнал, что я взялась за это дело?

– Мне уже позвонил высокий чернявый красавчик. – Пит имеет в виду Джерома. – Хотел, чтобы я пробил адрес, который ему было лень искать самому.

Холли это слегка возмущает.

– У нас есть приложение для поиска адресов, и раз уж мы платим за него, следует хоть изредка им пользоваться. Кроме того, тебе тоже нужно чем-то заняться, Пит. Помимо кашля и хрипения. – Последний круг Холли по парковке приводит её обратно к «Приусу». Она думает о пачке сигарет на приборной панели, думает о кашле и хрипах и идёт дальше. – Чей адрес он хотел получить?

– Некой Веры Стейнман. Она живёт в одном из этих типовых домов возле кладбища «Сидар Рест». Что нужно тебе?

– У меня есть информация по «Визе» и «Веризону» Бонни Даль. Мне нужно знать об операциях по обоим счетам.

– Могу сделать, у меня есть источник, но это не совсем законно. Вообще-то… – Пит шумно сморкается. – … это совсем незаконно. И значит влетит в копеечку, а списывать расходы на Даль может быть рискованно.

– Думаю, не стоит использовать твой источник, – говорит Холли. – Держу пари, Иззи может проверить за тебя.

Повисает пауза, нарушаемая только хриплым дыханием Пита. Холли не нравится этот звук.

– Правда?

– Она практически отдала мне это дело, и ничего удивительного. Ты в курсе, что сейчас творится в полиции?

– ПП. Это значит…

– Я знаю, что это значит.

– Вот что я тебе скажу, Гибни. Глядя на то, что сейчас происходит с копами, я охрененно рад, что соскочил.

– Скажи Иззи, если мы узнаем что-то существенное, мы её подключим.

– Да? Правда что ли?

– Я ещё не решила, – чинно отвечает Холли.

– Как эта Вера Стейнман связана с девочкой Даль?

– Вероятно, никак. – Холли подумывает сказать Питу, что в свои двадцать четыре Бонни Рэй вряд ли можно назвать девочкой, но это бесполезно. Пит – человек старой закалки. Однажды она слышала, как он жаловался Джерому на отмену конкурса купальников на «Мисс Америка», а женскую грудь он называет «дыньками» или «буферами». – Пит, мне нужно идти.

– Если подхватишь там «корону», Холли, мы будем закрыты гораздо дольше.

– Я всё понимаю, Пит. Ты позвонишь Иззи?

– Ага. Удачи, Холс. Мне правда жаль твою маму.

Холли медленно идёт к своему «Приусу», размышляя на ходу. Допустим, Бонни поджидал тот, кто знал её распорядок дня. Знал ли её бывший парень? Может быть. Возможно. А велосипед? Мысли Холли продолжают возвращаться к велосипеду, который стоял на виду и просто напрашивался на угон. Если бы его украли, стал бы её так волновать пропавший шлем?

– Нет, – произносит Холли. – Не стал бы.

Она садится в машину, снова заводит двигатель, затем улыбается. Она придумала добивку для своего анекдота.