Холли

27 июля 2021 года

1

Без четверти одиннадцать утра вселенная бросает Холли верёвку.

Она у себя в офисе (вся мебель, к счастью, на своих местах), заполняет счёт на оплату для страховой компании. Каждый раз, видя по телевизору весёлую рекламу страховой компании – утку Эфлек, «Продвинутую» даму Фло, Дуга и его эму, – Холли выключает звук. Реклама страховки – это минутка юмора. В самих компаниях смешного мало. Можно сэкономить им четверть миллиона на фиктивном иске, и всё равно придётся выставлять им счёт два, три, а иногда четыре раза, прежде чем они раскошелятся. Заполняя эти счета, Холли часто вспоминает строчку из старой народной песни: «Жадность в руках и благодарность на словах».

Телефон звонит как раз в тот момент, когда Холли дописывает последние строки в дурацком трёхстраничном бланке.

– «Найдём и сохраним», говорит Холли Гибни, чем я могу помочь?

– Здравствуйте, мисс Гибни, это Эмилио Эррера. Из «Джет Март». Мы разговаривали вчера.

– Да, было дело. – Холли выпрямляется, забыв о счёте.

– Вы спрашивали, не перестал ли приходить кто-нибудь ещё из постоянных покупателей.

– Вы кого-то вспомнили, мистер Эррера?

– Ну, возможно. Прошлым вечером, лёжа в постели, я листал каналы в поисках чего-нибудь интересного, дожидаясь, пока подействует мелатонин,[75] и по «Эй-Эм-Си» шёл «Большой Лебовски». Вряд ли вы смотрели этот фильм.

– Я смотрела, – говорит Холли. Даже трижды.

– Короче говоря, он напомнил мне о парне из боулинга. Раньше он постоянно заходил. Покупал снеки и газировку, а иногда бумагу «Ризла» для самокруток. Славный парень – мне уже под шестьдесят, так что для меня он парень, – но его фото можно вставить в словарь перед словом «торчок».

– Как его звали?

– Я не припоминаю. Вроде бы, Кори. Или Кэмерон. Это же было пять лет назад, может, больше.

– Как он выглядел?

– Тощий. Длинные светлые волосы. Он собирал их сзади в хвост, вероятно, потому что ездил на мопеде. Не мотоцикл или скутер, а что-то вроде велосипеда с двигателем. Сейчас их делают электрические, а у него работал на бензине.

– Я представляю, какие они.

– И он был шумный. Не знаю, может, что-то не то с двигателем или мопеды все такие, но он действительно громко тарахтел, этак быр-быр-быр. И был весь в дурацких наклейках, вроде «ОТПРАВИТЬ ВСЕХ ГЕЕВ НА ЛУНУ» или «Я ДЕЛАЮ ТО, ЧТО МНЕ ГОВОРЯТ ГОЛОСА В ГОЛОВЕ». Плюс наклейки «Грейтфул Дэд». Вроде как их поклонник. Обычно он приходил почти каждый будний вечер пока на улице тепло, ну, знаете, с апреля по октябрь. Иногда даже по ноябрь. Обычно мы говорили о фильмах. Он всегда брал одно и то же. Два-три батончика «Пи-Ко». Иногда бумагу для самокруток.

– Что такое «Пи-Ко»?

– «ПеруКола». Что-то вроде «Джолт». Вы помните «Джолт»?

Разумеется, Холли помнит. В восьмидесятых она пила «Джолт» литрами.

– У них был слоган: «Сплошной сахар и вдвое больше кофеина».

– Он самый. В «Пи-Ко» была уйма сахара и раз в девять больше кофеина. Думаю, он ходил смотреть кино в «Кинотеатр на Скале». Говорил, оттуда превосходно виден экран «Мэджик Сити».

– Правда, я была там. – Теперь Холли взволнована. Она переворачивает злосчастный страховой счёт и царапает на обороте: «Кори или Кэмерон, мопед с дурацкими наклейками».

– Он сказал, что поднимается туда только по будням, по выходным там слишком много подростков, которые шумят и валяют дурака. Довольно приятный молодой человек, но торчок. Я уже говорил?

– Говорили, но ничего страшного. Продолжайте. – Холли царапает «Кинотеатр на Скале», а затем «РЕД-БЭНК-АВЕНЮ!!!»

– В общем, я спросил, какой смысл смотреть без звука, и он сказал – я д обалдел: «Без разницы, я помню все диалоги наизусть». Что, скорее всего, правда, если говорить фильмах, которые там крутят. Сплошное старьё. На самом деле, в некоторых тамошних фильмах я тоже помню все диалоги.

– Серьёзно? – Конечно, серьёзно. Холли сама помнит наизусть длинные куски по меньшей мере из шестидесяти фильмов. Может, из сотни.

– Да. «Тебе понадобится лодка побольше», «Продолжай жить или дожидайся смерти» и тому подобное.

– «Ты не можешь смириться с правдой»[76], – не может удержаться Холли.

– Точно, одна из самых известных. Вот что я вам скажу, мисс Гибни, в моём бизнесе клиент всегда прав. Конечно, кроме детей, которые хотят купить сигареты или пиво. Но это не мешает мне думать, согласны?

– Конечно.

– Вот я и подумал об этом парне: он как спидболер[77]. Думаю, он забирался на скалу, курил немного дури, чтобы кайфануть, а потом выпивал банку «Пи-Ко», шлифануть это дело. Эту газировку перестали выпускать два или три года назад, и я не удивлён. Однажды я попробовал её и меня просто затрясло. Как бы то ни было, этот парень был завсегдатаем. Как по расписанию. Заканчивал смену, приезжал сюда на своём драндулете, покупал батончики и газировку, иногда бумагу для самокруток, немного болтал, а потом уходил.

– И когда он перестал появляться?

– Я точно не помню. Я так давно работаю в этом «Джет Март». Люди приходят и уходят. Но Трамп тогда баллотировался в президенты, я запомнил, потому что мы шутили по этому поводу. Похоже, пошутили над нами. – Он замолкает, возможно, обдумывая свои слова. – Если вы голосовали за него, то я просто пошутил.

«Да вы весельчак», – думает Холли.

– Я голосовала за Клинтон. Вы сказали «парень из боулинга»?

– Конечно, потому что он работал в «Победном страйке». Так было написано на его рубашке.

2

Они ещё немного разговаривают, но Эррера не припоминает больше ничего ценного. Впрочем, узнать имя парня из боулинга не так уж трудно. Холли одёргивает себя, ведь это может оказаться просто совпадением. И всё же… тот же магазин, та же улица, без машины, примерно тот же вечерний час, когда пропала Бонни Рэй. И «Кинотеатр на Скале», куда Холли ходила после обнаружения серьги Бонни.

Она уточняет по айпаду, что «Победный страйк» работает с одиннадцати. Там должны знать имя «парня из боулинга». Холли направляется к двери, но тут ей в голову приходит другая мысль. Имани Макгуайр не позволила записать их разговор, но позже Холли надиктовала основные моменты на телефон. Она находит запись, но только собирается нажать «пуск», как ей вспоминается имя мужа Имани. Ярд – штрафстоянка.

Холли ищет номер городской штрафстоянки и спрашивает, на месте ли мистер Ярдли Макгуайр.

– Я слушаю.

– Мистер Макгуайр, меня зовут Холли Гибни. Вчера я разговаривала с вашей женой…

– Насчёт Эллен, – подхватывает он. – Имми говорит, с вами было приятно пообщаться. Сомневаюсь, что вы нашли Эллен, я прав?

– Да, но, возможно, я наткнулась ещё на одного человека, пропавшего несколько лет назад. Может, это никак не связано, но вдруг. Он ездил на мопеде с наклейками. Одна из них «ОТПРАВИТЬ ВСЕХ ГЕЕВ НА ЛУНУ». На другой «Грейтфул Дэд»…

– О, конечно, я помню тот мопед, – говорит Ярд Макгуайр. – Он простоял здесь не меньше года, а то и дольше. В конце концов, Джерри Холт забрал его домой и отдал среднему сыну, который выпрашивал такой же. Но сначала он подлатал мопед, потому что…

– Он был шумный. Тарахтел, как трактор.

Ярд смеётся.

– Именно так.

– Где он был найден? Или брошен?

– Ну, я без понятия. Джерри может знать. Послушайте, мисс Гибни, нельзя сказать, что Джер украл его, понимаете? Номерной знак отсутствовал, а если и был регистрационный номер, никто не потрудился проверить его на DMV.org. Только не это ведро на колёсах.

Холли спрашивает номер Джерри Холта, благодарит Ярдли и просит его передать наилучшие пожелания Имани. Потом она звонит Холту. После трёх гудков включается голосовая почта, Холли оставляет сообщение и просит перезвонить. Затем она расхаживает по своему офису, теребя волосы, пока они не становятся похожи на стог сена после урагана. Ещё не выяснив имя парня из боулинга, она на девяносто процентов уверена, что он тоже в числе жертв человека, которого Холли начинает именовать «Хищником с Ред-Бэнк». Маловероятно, что «Хищник» – пожилая дама с ишиасом, но, возможно, она кого-то прикрывает? Подчищает за кем-то? Может, даже за сыном? Бог свидетель, подобное случалось и раньше. Недавно Холли прочитала историю об убийстве «за честь семьи», где старушка держала свою невестку за ноги, пока ту обезглавливал её разъярённый сын. Семья, убивающая вместе, – держится вместе; что-то типа того.

Холли подумывает набрать номер Пита. Она даже подумывает позвонить Изабелле Джейнс в полицейский участок. Но не всерьёз. Она хочет раскрутить дело сама.

3

Парковка у «Победного страйка» большая, но занято не так уж много мест. Холли паркуется, и стоит ей открыть дверь, звонит телефон. Это Джерри Холт.

– Конечно, я помню этот мопед. Когда через год – нет, скорее через шестнадцать месяцев – за ним никто не пришёл, я отдал его своему сыну. Кто-то хочет его вернуть?

– Нет, вовсе нет. Я просто…

– Хорошо, а то Грег разбил его, гоняя в гравийном карьере неподалёку отсюда. Чёртов идиот сломал себе руку. Жена устроила мне ад на земле.

– Я просто хотела узнать, где был найден мопед. Вы случайно не знаете?

– О, да, – говорит Холт. – Место было указано в регистрационном журнале. Дирфилд-Парк. В той заросшей части, что называют Дебрями.

– Рядом с Ред-Бэнк-Авеню, – говорит Холли. Скорее себе, чем Джерри Холту.

– Всё верно. Мопед нашёл один из парковых смотрителей.

4

На дверях боулинга две таблички. На одной «ОТКРЫТО». На другой «НЕТ МАСКИ? НЕ ПРОБЛЕМА!» Холли натягивает свою и заходит внутрь. Фойе увешено десятками групповых снимков детей. Над ними надпись «БОУЛИНГ УКРЕПЛЯЕТ ДЕТСКОЕ ЗДОРОВЬЕ!» Холли знает более полезные для здоровья занятия – плавание, бег, волейбол, – но полагает, что любая активность идёт на пользу.

В боулинге двадцать дорожек, все, кроме трёх, затемнены. Раздаётся громкий стук шаров. Грохот кеглей при ударе ещё громче, как в голливудском боевике, когда проходной персонаж перерезает красный провод вместо синего.

Долговязый длинноволосый парень в рубашке с оранжевыми полосами и надписью «Победный страйк» за стойкой наливает пиво одному из игроков. На мгновение Холли кажется, что она застала Кори или Кэмерона живым и здоровым, никуда не пропавшим, но когда парень поворачивается к ней, Холли читает на бейджике: Даррен.

– Нужны ботинки? Какой размер?

– Нет, спасибо. Меня зовут Холли Гибни. Я частный детектив…

Его глаза расширяются.

– Поди ты!

Холли воспринимает это скорее как признак удивления, чем как пожелание проваливать, и продолжает:

– Меня интересует информация о человеке, который работал здесь несколько лет назад. Молодой парень. Возможно, его зовут…

– Не могу помочь. Я тут только с июня. На летней подработке. Вам лучше поговорить с Алтеей Хэверти. Это её заведение. Она в офисе. – Он указывает направление.

Холли идёт в офис под грохот кеглей и ликующий возглас какой-то женщины. Холли стучит в дверь. Кто-то внутри отзывается «Йоу», что Холли воспринимает как разрешение войти. Она бы вошла, даже услышав «уходи». Холли идёт по следу, и когда она этим занимается, её врождённая робость исчезает.

Алтея Хэверти – чрезвычайно крупная женщина, восседающая за захламленным письменным столом, как медитирующий Будда. В одной руке у неё стопка бумаг. Перед ней открытый ноутбук. Судя по кислой физиономии, с которой она смотрит на бумаги, Холли почти уверена, что это счета.

– В чём дело? Пинсеттер на одиннадцатой опять барахлит? Я же велела Даррену закрыть дорожку, пока Брок её не починит. Клянусь, у этого парня опилки вместо мозгов.

– Я пришла не играть в боулинг.

Холли представляется и объясняет цель визита. Алтея слушает и откладывает бумаги в сторону.

– Вы спрашиваете о Кэри Дресслере. Он был лучшим работником с тех пор, как мой сын переехал в Калифорнию. Ладил с клиентами и умел спровадить пьяниц, не выводя их из себя. А составление графика? Профи! Он был наркошей, но кто в наши дни без греха? Это никогда ему не мешало. Он никогда не опаздывал, никогда не болел. А потом, в один прекрасный день, просто взял и исчез. Вот так. Вы его ищете, да?

– Да. – Её клиентка Пенни Даль, но сейчас Холли разыскивает их всех. Пропавших. Или, как их называют в Южной Америке – desaparecidos.

– Ну, ваши услуги оплачивают не его родственники, не нужно быть детективом, чтобы это понять. – Алтея закидывает руки за голову и потягивается, выпячивая поистине необъятную грудь, заслоняющую половину стола.

– Почему вы так считаете?

– Он приехал сюда из какого-то захудалого городишки в Миннесоте. По его словам, его сильно прикладывал отчим. Мать закрывала на это глаза. В конце концов ему надоело, и он встал на лыжи. Никакой слезливой истории; Кэри говорил, как о чём-то обыденном. Правильное отношение. Всё, что заботило этого молодого человека – фильмы и здешняя работа. Плюс, возможно, дурь, но, если это не выходит за рамки, я придерживаюсь политики «ничего не вижу, ничего не слышу» К тому же речь всего лишь о травке. Думаете, с ним что-то случилось? Что-то плохое?

– Считаю, такое возможно. Не поможете ли мне установить точное время его исчезновения? Я разговаривала с продавцом из «Джет Март», куда Кэри обычно заходил по дороге домой… полагаю, у него было какое-то жильё… и продавец почти уверен, что это случилось примерно во время первых президентских выборов Трампа.

– Блядские демократы нагнули его со вторым сроком, пардон за выражение. Сейчас, сейчас. – Алтея открывает верхний ящик своего стола и начинает в нём рыться. – Мне неприятно думать, что с Кэри что-то случилось, без него лига совсем не та.

Она роется, роется, роется.

– Я к тому, что сраный ковид угробил много лиг – было бы смешно, не скажись это и на моём бизнесе, – но без Кэри матчи и турнирные сетки накрылись медным тазом ещё до ковида. Кэри был настолько охрененно хорош в… М-м-м, вот оно.

Алтея вставляет флешку в ноутбук, надевает очки, что-то просматривает и стучит по клавишам, качает головой, снова просматривает и снова стучит. Холли приходится сдерживаться, чтобы не обогнуть стол и не поискать самой то, что пытается найти эта женщина.

Алтея всматривается в экран. В отражении её очков Холли видит что-то похожее на электронную таблицу. Алтея говорит:

– Так, Кэри начал работать здесь в 2012 году. Слишком юн, чтобы подавать алкоголь, но я всё равно наняла его. И ничуть не пожалела. Он получил последнюю зарплату 4 сентября 2015 года. Почти шесть лет назад! Время и правда летит незаметно, а? А потом он исчез. – Она снимает очки и смотрит на Холли. – Моему мужу пришлось заменить его. Ещё до того, как у Альфи случился сердечный приступ.

– У вас не сохранилась фотография Кэри?

– Пойдёмте со мной в «Боулару».

«Боулару» – это ресторан, где уставшая на вид женщина (Холли рада видеть на ней маску) подаёт бургеры и пиво парочке игроков. Облицованные плиткой стены увешены множеством фотографий в рамках. На некоторых снимках запечатлены улыбающиеся мужчины, держащие в руках таблицы очков сплошь в крестиках. Над ними надпись «КЛУБ 300!» На большинстве остальных снимков группы игроков, одетых в футболки лиги.

– Взгляните туда, – сетует Алтея, указывая на пустые кабинки, столы и табуреты у стойки. – Раньше это был хороший бизнес. Если так пойдёт и дальше, я прогорю. И всё из-за какого-то выдуманного гриппа. Если бы блядские демократы не сорвали выборы… ладно, вот он. Впереди – это и есть Кэри.

На фото, возле которого остановилась Алтея, семь пожилых мужчин – у четырёх седые волосы, остальные лысые, – и один молодой парень с длинными светлыми волосами, стянутыми сзади в хвост. Он и один из стариков держат в руках призовой трофей. Снизу подпись: «ЧЕМПИОНЫ ЗИМНЕЙ ЛИГИ 2014-2015 «ЗОЛОТЫЕ СТАРИЧКИ».

– Можно я сфотографирую? – спрашивает Холли, уже доставая телефон.

– На здоровье.

Холли щёлкает.

– Он есть на паре других снимков. Посмотрите вот этот.

Здесь Кэри стоит в шестью улыбающимися женщинами, две из которых выглядят так, словно готовы съесть молодого мистера Дресслера вместе с ботинками. Судя по их футболкам, это «Горячие ведьмочки», чемпионки женского дивизиона 2014 года.

– Они хотели назваться «Горячие сучки», но Альфи зарубил это на корню. А здесь Кэри с одной из команд Пивной лиги. Они играют на ящик «Бада».

Холли делает ещё несколько снимков.

– Кэри готов был присоединиться к любой команде, где не хватало мужчины или женщины. Но только во время смены. Он работал с открытия, в одиннадцать утра, и до семи вечера. Его все обожали, и он хорошо играл в боулинг – в среднем набирал 200 очков, – но не сильно выкладывался, если был на замене. Он вписывался в любую команду, но эти – его любимчики, и именно с ними он играл чаще всего. – Алтея возвращается вместе с Холли к «Золотым Старичкам». – Потому что они играли во второй половине дня, когда тут довольно тухло, ещё до блядского ковида. «Старички» выступали днём, они же на пенсии, но думаю, Кэри тоже имел к этому отношение. Может, прямое.

– Что вы хотите сказать?

– Когда он перестал здесь работать, «Старички» перешли на вечер понедельника. У нас была свободная позиция и они заняли её.

– Возможно ли, что Кэри обсуждал с кем-то из этих людей решение уйти и даже уехать из города?

– Думаю, он мог. Всё может быть.

– Они всё ещё играют? В смысле, мужчины с этой фотографии?

– Некоторые да, но парочка перестали. – Алтея постукивает пальцем по улыбающемуся седовласому мужчине, держащему красный, похожий на мраморный шар, наверняка изготовленный на заказ. – Родди Харрис по-прежнему приходит почти каждую неделю, но теперь он просто наблюдает. Говорит, у него больные бёдра и артрит. Этот умер… у этого, я слышала, случился инсульт… но этот всё ещё играет. – Алтея постукивает по мужчине, держащему призовой трофей вместе с Кэри. – Вообще-то, он капитан команды. Что тогда, что сейчас. Его зовут Хью Клиппард. Если хотите поговорить с ним, могу дать адрес. У меня есть адреса всех членов команды на случай, если они выиграют. Или поступит жалоба.

– И много их бывает?

– Душечка моя, вы удивитесь сколько. Состязания бывают довольно жаркими, особенно в зимних лигах. Помню матч между «Ведьмами» и «Охламонами с района», который закончился дракой. Удары кулаками, расцарапанные лица, кругом пролитое пиво – полный бардак. Всё из-за маленького фола. Их разнял как раз Кэри. В этом он тоже был мастак. Боже, как я скучаю по нему.

– Я бы хотела получить адрес мистера Клиппарда. И его номер телефона, если есть.

– Есть.

Холли следует за Алтеей Хэверти обратно в её офис. Она совершенно не верит, что Кэри Дресслер рассказал кому-либо из «Старичков» о планах уехать, потому что не верит, что такие планы у него имелись. Его планы изменились, возможно, бесповоротно. Но если трейлер Эллен подчищала пожилая женщина, возможно, кто-то из этих стариков знает её. Может, даже является её роднёй, кровной или по браку. Потому что «Хищник с Ред-Бэнк-Авеню» выбирает своих жертв не случайно, или не совсем случайно. Он знал, что Эллен была сама по себе. Он знал, что Кэри был сам по себе. Он мог знать, что у матери Пита Стейнмана проблемы с алкоголем. Он знал, что Бонни недавно рассталась с парнем, у неё не было отца, а отношения Бонни с матерью напряжённые. Иначе говоря, «Хищник» владел информацией. Выбирал свои жертвы.

Теперь Холли более опытная, чем раньше – более мотивированная, эмоционально стабильная, менее склонна к самобичеванию, – но она по-прежнему страдает низкой самооценкой и неуверенностью в себе. Ирония в том, что эти изъяны характера делают её более толковым детективом. Холли прекрасно понимает, что её предположения в этом расследовании могут быть совершенно неверными, но интуиция подсказывает обратное. Ей всё равно, рассказывал ли Кэри кому-нибудь из «Золотых Старичков» о своём намерении покинуть город; её интересует, знает ли кто-нибудь из них женщину, страдающую ишиасом, или, возможно, кто-то женат на ней. Маловероятно, но, как говорил Маски помощнику шерифа Догу в старом мультике: «Всё возможно, всё возможно».

– Вот, – говорит Алтея, протягивая Холли блокнотный листок. Холли засовывает его в один из карманов своих брюк-карго.

– Можете добавить что-нибудь ещё о Кэри, мисс Хэверти?

До этого Алтея снова взяла пачку счетов. Теперь она откладывает их и вздыхает.

– Только то, что мне его не хватает. Держу пари, «Старички», те, кто застал Кэри – например, Клиппард – тоже скучают по нему. «Ведьмы» скучают по нему. Даже школьники, которые приезжали сюда раз в месяц вместо физкультуры, наверняка скучают по нему. Особенно девочки. Он был наркошей и, готова поспорить, где бы Кэри ни находился, он, как и вы, Холли, верит в выдуманный грипп – нет, я не собираюсь спорить с вами, это Америка, тут можно верить во что хочешь. Я просто хочу сказать, что он был хорошим работником, а таких теперь днём с огнем не сыщешь. Взять, к примеру, Даррена. Он просто убивает время. Как думаете, смог бы он составить турнирную сетку? Нет, даже под дулом пистолета.

– Спасибо за ваше время, – говорит Холли и протягивает локоть.

Алтея выглядит удивлённой.

– Без обид, но я пас.

Холли думает: «Моя мать умерла от выдуманного гриппа, наивная ты сучка».

Но с улыбкой произносит другое:

– Ничего страшного.

5

Холли медленно пересекает зал, слыша перекатывания шаров и грохот кегель. Она вот-вот толкнёт дверь фойе, готовясь к волне жары и влажности, затем останавливается с широко раскрытыми от изумления глазами.

«Бог мой, – думает она. – Серьёзно?»