Игра

Глава 15. Когда приходится прыгать

Разбудил Савона переполненный мочевой пузырь. Не стоило так много чая пить на ночь. Все равно совершенно не помог. Да и понятно — смородиновый лист может и пахучий, но тонизирующих веществ там нет. Или мало. Ботаник бы, наверное, сказал точнее, но он не ботаник.

Занятый этими пустыми мыслями, Савон кое-как выбрался из-за сооруженного ими бруствера. С одного края он уже обвалился, бревно откатилось к берегу. То ли Раин его пихнул, когда ворочался, то ли сразу их неправильно поставили. Да, неважно…

Облака разорвало, реку освещала луна. Савон вышел к воде справа, там, где с ней смыкались кусты подлеска. Облегчаясь, рассматривал плывущие по воде кусты. Потом закончил дело, отошел на свое место, собирался лечь и тут его осенило.

Вернее, не то, чтобы осенило. Он получил по башке. Слава богу, не мечом — просто кулаком. Павол сидел рядом с протирающим кулаками глаза Феликсом. На его, савоновском месте.

— Тихо вы, — прошипел он. — Калей, ты проснулся?

— Я не спал, — отрицая очевидное, заявил писарь.

— Неважно. Вставайте все, только тихо. Переправа идет.

— Чего-чего?

— Орки переправляются, вот чего. Живо!

Команду Павол подкрепил крепким тычком в бок. Калей ойкнул и на четвереньках шмыгнул в кусты.

— Давно… они? — спросил Савон.

— Недавно, — откликнулся Павол. — Давайте, взводите машинки. Сейчас начнется.

Савон ощутил холод — уже знакомый — внизу живота. Тряхнул Раина, тот заворочался, явно не желая открывать глаза. Подавляя желание ему врезать, Савон потряс покрепче.

— Чего…

— Орки. Тихо. Вставай.

Феликс, отдуваясь, взводил арбалет. Раин выглянул поверх бревен. Ничего не увидел.

— Где это орки?

— Переправляются. Ты давай, просыпайся. И взводись. Сейчас начнется.

Павола уже рядом не было — ушел в лес. Вернее, уполз.

Зашумело в кустах — оттуда вывалился Калей, шлепнулся на ноги Феликса.

— Осторожнее! Чуть ногу не сломал.

— А это моя позиция, — огрызнулся Калей. — Ты вообще в лесу должен быть. Иди, тебя Пирон зовет.

— С чего я ему понадобился?

— А я знаю? Давай-давай, побыстрее. И своих забирай.

Феликс, ворча, разрядил арбалет и пополз в кусты. Гномы ушли за ним.

— Что Пирон? — спросил у Калея Раин. Он ощутимо дрожал, то ли от прохлады, то ли от возбуждения.

— А что Пирон. Сказал, что уже знает. Сказал готовиться. Все.

— А если орки засели в этих кустах, да еще все, — мрачно сказал Раин. — А нас на мысу — трое человек и только двое с арбалетами. Они ж нас перережут!

Калей пожал плечами.

— Ничего не могу сказать. Надо постараться сделать так, чтобы не перерезали.

Несколько минут прошло в напряженном молчании. Его прервало появление Феликса.

— Пирон отправил меня обратно, — с некоторой обидой сказал он. — Чтоб не мешался, видимо.

— Не, — ехидно протянул Калей. — Просто здесь самый опасный участок. Так что — сам понимаешь…

Ответить Феликс не успел. Потому что — действительно началось.

Причем началось именно на реке. Кусты, едва видимые — на Луну снова наползли облака — полетели в разные стороны, из-за них показались вопящие, размахивающие кривыми мечами фигуры.

Три арбалета — Феликс успел взвестисвой — звякнули одновременно. Попали или нет — видно не было. Орки, продолжая вопить, с шумом и плеском ломились к берегу. Все лихорадочно перезаряжали арбалеты, кто-то орал, кто-то из гномов пытался разжечь факел.

Им повезло — у самого пляжа орки попали в полосу глубокой воды и вязкого ила. Стало понятно, в чем они ошиблись — посередине реки была отмель, они зацепились за нее и рассчитывали одним рывком преодолеть оставшийся участок до берега, однако завязнув, в свете вспыхнувших факелов стали отличной мишенью. Калей сразил троих, Феликс и Раин попали тоже, так что на берег выскочила только половина нападавших — их-то во мгновение ока покрошили выскочившие из леса гномы, а также Павол и Стальф. Никто из врагов не ушел живым.

Противник все поставил на внезапность нападения, но его подвело незнание дна речки и то, что к нападению были готовы.

В бою участвовали только орки, ни одного человека. Всего и было одиннадцать — если бы им удалось напасть внезапно, они бы могли доставить немало бед. Гер и Зорт оставались в лесу, сторожили всю ночь на случай, если отряд колдуна решит воссоединиться — но ничего подобного не произошло.

Это означало, что колдун с остатками дирмонцев ушел к кряжу. С ним, по расчетам Гера, оставалось не более десяти-двенадцати человек. Слышали ли они звуки ночного боя — оставалось неясным.

Рассвет застал лагерь в хаосе, но Пирон быстро навел порядок. Трупы орков с пляжа свалили в большую яму и засыпали влажной землей, брошенное ими оружие — упаковано в два больших тюка. Пирон и Павол прошлись по противоположному берегу — нашли стоянку орков, с которой они ушли в нападение, но там не оставалось ни одной живой души.

Но зато на этой стоянке нашли остатки лошади — орки, видимо, подкрепились перед нападением. Колдун теперь шел на своих двоих — эта новость немало всех воодушевила.

Выйти дальше удалось только во второй половине дня. Обед Савон отдельно не делал — так как все встали поздно, объединил его с завтраком. После этого перешли на другой берег. Часа четыре топали по грязному заболоченному лесу, потом начался довольно ощутимый подъем — но не на кряж, а на цепочку холмов, его преддверие. Земля сталапосуше, деревья — постройнее и покрасивее.

Когда начало темнеть, остановились на вершине округлого холма. В его центре белел круг из камней.

— Это что, тоже могильник какой? — спросил Калей, устраивая постель рядом с одним из них.

— Не знаю, — пожал плечами Раин. — Холм уж больно здоровый, к тому же лес. Может останцы просто?

По мере окончания дневных дел к ним собирались остальные. Первым пришел Феликс, он считал, что каменный круг искусственный и очень древний. Гномы ограничились констатацией того, что камни необработанные, а кто и зачем их сюда прикатил — неважно. Заглянул Павол, тот встал на сторону естественников — в основном для того, чтобы позлить Феликса. Тот почему-то вопрос принял близко к сердцу, горячился и даже пытался сдвинуть один из камней, но у него ничего не вышло. Камни сидели в земле глубоко и крепко.

Савон пришел к ним последним, настроения спорить у него не было. Выслушав доводы обеих сторон, он махнул рукой и порекомендовал заниматься более важными вещами. Потом лег спать. Остальные последовали его примеру — кроме Павола, которому нужно было нести ночной дозор.

Ночь прошла без происшествий, Пирон дал всем выспаться, а после завтрака собрал расширенное совещание. Решали, что и как делать дальше. В совещании участвовал Калей как картограф и Раин как телохранитель картографа. Похоже, его карьера пошла в гору — Савона, например, на совещание никто не позвал. Он, правда, и не рвался особо.

— Вариантов действий у нас два, — сказал Пирон. — Первый — взять сейчас максимальную скорость с тем, чтобы как можно скорее догнать колдуна и попытаться его захватить или уничтожить. Второй — в течение какого-то времени следовать за ним на расстоянии, чтобы определить, куда он направляется и что хочет предпринять. Высказывайтесь.

Стиль проведения военного совета Пирона был достаточно оригинален. Каждый участник должен был высказать свою точку зрения. Возражать ему мог только сам Пирон — он и возражал, выслушивая все аргументы «за», которые тот мог придумать. Пройдя таким образом круг он объявлял первоначальное решение, которое дозволялось критиковать всем. Пройдя с критикой второй круг, он объявлял решение уже окончательное и обязательное к исполнению.

Выслушивали по старшинству, так что первым высказался Стальф.

— Выбрать трудно, — сказал он. — С одной стороны очень хочется, чтобы колдун привел нас в свое логово. С другой — там он будет себя чувствовать куда увереннее, чем здесь, в чистом поле. Там у него может оказаться поддержка, а у нас совсем не так много сил, чтобы чувствовать себя уверенными. К тому же мы не сможем от него долго прятаться, он рано или поздно обнаружит преследование — если уже его не обнаружил. В этом случае он способен устроить засаду, завести нас куда-нибудь — судя по всему, эту местность он знает лучше, чем мы. Поэтому я склоняюсь к первому.

— А как же задача разведки?

— Мы никак не связаны этой задачей. То есть, после атаки на колдуна мы можем посвятить ей все наше время. Можем даже дойти до Мглистого и до Мории. Никаких преград к этому нет.

— Но колдун может привести нас к ней самым коротким путем.

Стальф пожал плечами.

— Коротким или длинным — какая разница? Наша задача — не дать колдуну уйти. Эту задачу лучше решать прямо сейчас, а не тогда, когда мы достигнем гор.

Пирон кивнул, принимая к сведению сказанное, потом повернулся к Феликсу.

— Ваше мнение?

— Первое, по возможности, — сказал Феликс. — Преследовать, и если будет возможность — напасть. Ну и, стараться самим такую возможность создать, конечно.

Дело в том, что мы, в общем, знаем, куда идем. И колдун нам не особо нужен для того, чтобы туда прийти. Более того, я считаю, что колдун сам не особо знает дорогу… то есть, по этому пути он еще не ходил и какого-то преимущества от того, что мы будем его преследовать у нас не будет.

А если себе представить, что там, в логове, он такой не один… или хотя бы предположить, что это логово представляет собой военный лагерь, и там находятся хотя бы сотня орков или димонцев… мы ставим, таким образом, под удар все цели нашего похода.

— То есть, ваше предложение — напасть по возможности, а если такой возможности не будет — преследовать и ее искать, так? А что делать случае, если колдун не даст нам такую возможность до самой Мории?

— Тогда, как я считаю, наше положение станет очень опасным. Мне кажется, что надо пресечь любую возможность ухода колдуна в Морию. В пещерах он может оказаться неуязвим, а мы там вряд ли сориентируемся. И нас просто перебьют.

— А что вы имели в виду, когда сказали, что этот путь может быть незнаком колдуну?

Феликс сделал неопределенное движение руками — словно свивал между пальцев тонкую нить.

Если его логово в Мории, то ему совершенно незачем было оттуда идти сюда, пересекая весь Эрегион. Я думаю, что он оттуда отправился прямо на Север, причем шел либо вдоль хребта, либо использовал тоннели гномов — если они сохранились. Очень трудно предположить, что, например, он сначала пришел сюда, а только потом отправился на Север.

Пирон кивнул.

— А разведка?

— А вот что касается разведки — после того, как мы разберемся с колдуном, нам необходимо ее провести в полном объеме, здесь я полностью поддерживаю уважаемого Стальфа. И настаиваю, что при ее проведении мы должны дойти не просто до Мглистого хребта — мы должны определить местонахождение и состояние Морийских Врат. И зайти в Морию, чтобы узнать — есть ли там враг.

— Хорошо, — задумчиво кивнул Пирон. — А если колдун ускользнет от нас?

— Преследовать, но с осторожностью, — сразу ответил Феликс. — И было бы очень хорошо послать гонца на южный тракт за подкреплениями. При этом — выполнять вторую часть задания, рисовать карты.

Пирон покивал, потом обратился к Калею.

— Вы?

— Я буду говорить с точки зрения выполнения своей части миссии, — спокойно и деловито сказал картограф. — Я немного объясню, в чем состоит моя работа. Итак, есть большой лист, на котором я рисую общую карту местности между Пригорьем и Мглистым, и небольшие, на которых я рисую карты тех мест, по которым мы проходим. Каждый день я должен находить приметные и неизменные ориентиры, которые в течение дня наношу на ежедневную карту. Скажем, за сегодняшний день такими ориентирами были река, с теми ее извивами, которые я смог увидеть, брод, мыс, на котором мы приняли бой, затем поляна с остатками лошади, тропа и холмы, на один из которых мы сейчас поднялись. Это в течение дня. Вечером я оцениваю пройденное нами расстояние и наношу все эти ориентиры на большую карту и таким образом постепенно ее заполняю.

С какой скоростью необходимо при этом двигаться? Лучше всего — с относительно небольшой, плюс — строго выдерживать направление. Если противник будет от нас убегать, и при этом — петлять, менять направление движения и так далее — рисование карт затруднится.

— В каком случае оно станет невозможным? — спросил Пирон.

Калей поразмыслил.

— Если гонка будет такой, что мы будем в постоянном и быстром движении днем, а ночью, соответственно, просто рухнем от усталости.

— Такой режим движения возможен, — проворчал Пирон. — Хорошо. Есть еще что сказать — в плане обсуждения вариантов.

— Для меня и моей задачи было бы самым лучшим, если колдуна удастся сразу же… нейтрализовать. Тогда мы не торопясь пойдем к Мглистому, причем тем маршрутом, который выберем сами и который будет наиболее оптимален для нас.

Но хочу сказать — в любом случае задача все равно будет выполняться.

— Хорошо, — сказал Пирон. — Теперь вы.

Раин вздрогнул, но быстро взял себя в руки.

— У меня есть предложение такого плана — в случае, если погоня примет жесткий оборот… ну, то есть будет ясно, что нужно выбирать между преследованием и рисованием карты, то Калей и я могли бы отделиться от основного отряда и заняться бы своим делом. Я не думаю, что преследуемый колдун будет в таком случае представлять для нас серьезную опасность. Но, естественно, все это нужно сделать предварительно договорившись о местах встречи и обмена сообщениями.

— Отряд не хотелось бы распылять. Вы двое — это два арбалета. Они будут нужны в случае столкновения.

— Да, это… проблема. То есть мое предложение действительно в том случае, если опасность столкновения будет небольшой. Скажем, если колдуну удастся от нас оторваться и мы будем точно знать, в каком направлении он ушел.

Пирон покачал головой.

— Противник уже распылил свои силы и это для него плохо кончилось. Мы не будем повторять его ошибки.

— Я же не предлагаю сделать это сразу, — добавил Раин. — Путешествовать отдельно мне и самому совершенно не хочется. Эту меру я предлагаю на крайний случай. Если выполнение одной задачи будет явно препятствовать выполнению другой.

— Ясно. Зорт?

Разведчик выпрямился. Он относился к тому типу людей, которые, казалось бы, спали все время, пока находились в неподвижности. Правда ясный взгляд говорил, что впечатление это обманчиво.

— До кряжа — немного меньше дня пути. Мы предполагаем, что колдун его уже перевалил. Завтра, если поторопимся, во второй половине дня тоже будем на той стороне.

— Возможна ли засада? Если он засек наш ночной бой и знает, что мы его преследуем…

— Вряд ли. Он же не знает, какие у нас силы. Почти наверняка он оставит дозор на гребне, и почти наверняка вечером следующего дня будет знать, какой отряд его преследует. То есть засада — дело не завтрашнего, а послезавтрашнего дня. Если он вообще на нее решится.

— То есть ты считаешь, что завтра можно идти без опасений?

— Да.

— А можно ли противодействовать их дозорам?

Зорт поразмыслил.

— Гер устал очень, пусть отоспится. А мы с Курульфом можем выйти сегодня ночью. И попытаться выйти на кряж незаметно. Если повезет — отыщем их пост и сможем их прогнать. Или прирезать. Но это только если повезет. Они ж не дураки. Мест для дозора там будет в достатке.

— А если, — спросил Пирон, — в одном месте будет его дозор, а в другом — будет сидеть он сам? И когда мы пойдем наверх — он нас своими шарами…

Разведчик упрямо наклонил голову.

— Этот склон не крутой, покрыт лесом, так что не похоже, что там такое прокатит. Первым шаром он себя выдаст, потом мы сможем начать за ним охоту. Он это должен понимать.

— А за кряжем мы насколько быстро скоро сможем его обнаружить?

— Не знаю. С кромки глянем и оценим, куда он может пойти.

— Ясно. — Пирон смотрел прямо перед собой. — Значит, сейчас спать. Завтра встаем рано, завтрак и переход на кряж. Зорт и Курульф — как предложено, попытайтесь нейтрализовать их дозор. Может, получится хотя бы проследить за ними — куда пошли и все такое.

А план на ближайшие дни — стараемся догнать и уничтожить или поймать колдуна.

Вопросов не было. Пирон поводил руками, словно над невидимой картой.

— Завтра мы перевалим через кряж. За ним, насколько я понимаю, гораздо более открытая местность, во всяком случае, там нет сплошного леса. В этих условиях преследование будет сложным. Они будут видеть нас и смогут выбирать, что делать. Мы будем от них зависимы, во всяком случае до того момента, как сами установим их местонахождение и вцепимся в них.

Думаю, что надо постараться решить проблему в первые два дня. Если колдун после перехода через кряж решит отдохнуть и завтра окажется в пределах досягаемости — попытаемся атаковать сразу. Откладывать это смысла не имеет, а у нас будут развязаны руки для дальнейших действий.

Если этого не удастся сделать — преследуем. Постараемся определить планы и направление движения колдуна. Будем искать возможности для нападения на него. И не забывать про карты, в том числе — и в свете предложения господина Раина. Хотя оно мне не очень нравится.

Кто еще что имеет сказать?

— Есть еще один вариант, — сказал Феликс. — Так, в порядке обдумывания. Если мы, не обращая внимания на колдуна пойдем к Мглистому и Мории?

— Как это — не обращая внимания?

— Если мы твердо уверены, что он придет именно туда, тогда может быть имеет смысл прийти туда первым. Мы сможем, например, сами устроить на него засаду, поискать его лагерь и так далее. Это в том случае, если он, увидев нас, начнет петлять и путать следы.

Пирон задумался.

— Нет, этот вариант, пожалуй, рассматривать будем в последнюю очередь. Скажем, если мы окончательно его потеряем. Тогда можно будет подумать.

Больше высказываться никто не стал и Пирон объявил о завершении совета.

Раин помогал Калею — тот раскатал на ровном участке земли большой свиток, разделенный на небольшие квадраты и в свете костра стал аккуратно переносить на него ориентиры с дневной карты.

— А как ты узнаешь, каково общее расстояние? Сколько места займут эти квадратики? Может, в два раза больше.

— У меня еще есть такой свиток, Рик обеспечил, — рассеянно ответил Калей. — Думаю, его-то должно хватить. И Пирон, и Стальф считают, что если отсюда прямо идти к горам — это займет около двадцати дневных переходов. Мне хватит, даже если они ошиблись вдвое.

— А если петлять начнем?

— Выкрутимся как-нибудь. Придержи-ка тот край.

Линию реки Калей нанес пунктиром, прорисовывая ее только в местах, где они подходили непосредственно к берегу. Подъем уровня — как волнистую линию.

— А горы как рисовать будешь?

— Найду как, — сказал Калей. Он аккуратно подсушил рисунок, потом сложил карты в свою торбу. — Ну что, пошли спать, телохранитель?

Против обыкновения, в их части лагеря было тихо. Савон уже спал, ему вставать было раньше всех, Феликс о чем-то допрашивал гномов.

— Ничего они не помнят, — мрачно сказал он. — Все пытаюсь у них добиться хотя бы описания — что там, в окрестностях Мории, какие дороги, куда идут.

— Мы никогда не подходили к Мории с этой стороны Мглистого, — извиняющимся тоном сказал Гонд. — Я не думаю, что сейчас на свете есть гном, который это когда-то это делал. Западные врата были закрыты еще до времен Дарина Пятого.

— Почему они были закрыты?

— По легенде, за Западными вратами лежало эльфийское королевство.

— Эрегион?

— Мы называли его Офталия. Гномы и эльфы жили в дружбе, которую скрепили в далекой древности первый король Дарин и эльфийский король Келебор. Но у эльфов начался страшный мор, гномы чем могли — помогали, но ничего не смогли сделать. Королевство Офталия исчезло, земли стали опасны и Западные врата захлопнулись. Их открывали очень редко и никогда и никого не пускали через них в Морию.

— А затопленные пещеры, о которых у вас говорится… они не на западе, случайно?

— Не знаю, — Гонд пожал плечами. — Я в Мории никогда не был.

— Как назывался главный город Офталии?

— У эльфов нет, и никогда не было городов, — сразу ответил Гонд. — Они же лесные жители. О том во всех сказках говорится.

Ребята переглянулись. Главный город Эрегиона-Офталии в игре назывался Эфа. Он был огромен, давно заброшен и содержал в себе несметные сокровища — вот только найти его было чрезвычайно трудно.

— Все, на этом закончим, — обрубил все разговоры Феликс. — Сказки, легенды. Сны!

Павол безжалостно разбудил их еще до света — едва лишь очертилась кромка кряжа, который м предстояло преодолеть. Горел костер — Савон раздавал всем кашу и горячий чай.

— Вы пойдете чуть позже, — объявил Пирон Калею и Раину. — Особо можете не торопиться, но и не отставайте. Рисуйте свои карты.

Феликс с гномами шел в числе первых. Раин едва успел перекинуться с ним парой слов.

— Переход-то на другую сторону нашли?

— Не знаю, — зевнул Феликс. — Разведчики ушли еще ночью. Наверное, найдут. Да и кряжик этот… явно не Гималаи. Перелезть можно, у нас ведь телег нет.

— Полезем, а нас сверху этот чувак файрболлом, — буркнул Калей.

— Ты, я вижу, оптимист, — ответил Феликс. — Выше нос. Вы-то в конце самом, вам всяко сладкого не достается.

От холма, на котором они остановились, расходилось три тропинки. Разведчики исследовали их — две, похоже, вились вдоль кряжа на север и на юг. Третья шла непосредственно к нему, по ней все и отправились.

До рассвета оптимистом быть трудно. Только когда солнце осветило дорогу под ногами, стало возможным не цепляться за корни и биться о камни. И заодно насладиться пейзажем.

После наступления света лес окончательно проредился. Деревья тут стояли далеко друг от друга, между ними громоздились кусты. Калей пару рас отходил в сторону, что-то набрасывал, потом застрял.

— Эй, ты где? — крикнул ему Раин.

— Тут ежевика, — невнятно ответил ему Калей. — Обожаю ее.

Раин присоединился к нему — действительно, кусты были усыпаны спелыми ягодами.

— Может, нашим наберем? — через пару минут спросил он.

— А куда? — через минуту ответил Калей. — Был бы тут Савон — в котел бы накидали.

Минут десять они продолжали уничтожать ягоды. Губы Калея стали фиолетовыми, у Раина распух язык — на том они решили, что хватит и бросились догонять своих.

Отряд за это время ушел вперед, так что пришлось поднажать. Заметив впереди знакомые спины, они притормозили.

— Давай вон на тот холм влезем, — едва переводя дух сказал Калей. — Он высокий и верхушка у него лысая. Я зарисую окрестности.

— Может, сначала догоним?

— Не, больше таких удобных, боюсь, не будет. Давай вверх!

Подъем был тяжелым — по склонам вились какие-то ползучие кусты, они цеплялись за ноги и всячески портили жизнь, а в одном крутом месте пришлось даже встать на четвереньки. Наконец, они с напрочь сбитым дыханием буквально заползли на вершину, увенчанную большим валуном.

— Ничего себе, — хмыкнул Раин. — На зуб похож.

— Так и назовем, Зубной холм, — решил Калей, вытаскивая из торбы пергамент на этот день. Он с помощью Раина влез на камень, сразу став на пару метров выше вершины холма, и начал быстро чиркать, набрасывая схему местности.

Место было примечательным. Холм фактически был частью кряжа — его отделяла от него узкая и глубокая седловина, вся заросшая темным кустарником. Прямо напротив них горная стенка имела выступ — он высился над ними, неровный и обрывистый, на нем росли несколько чахлых деревьев. Слева — туда уходила тропа — кряж изгибался, его склон здесь представлял собой беспорядочную мешанину каменных осыпей и деревьев, местами устоявших под их напором, а местами поддавшихся ему и замерших под самыми причудливыми углами. Верхняя кромка была ровной, как у чаши. Справа же кряж высился угрюмой и почти отвесной стеной — на многочисленных уступах росли деревья, а вдоль нее текла мелкая речушка, причудливо изгибающаяся вокруг разбросанных там и сям валунов и перегороженная стволами деревьев. Дальше среди деревьев угадывалось небольшое озерцо.

Калей лихорадочно чиркал по пергаменту, крутя головой как испуганная ворона. Раин же внимательно осмотрел склон — на нем виднелись фигурки их товарищей, поднимающихся к кромке кряжа. Он оценил предусмотрительность Пирона — подъем осуществлялся четверками, расстояние между их членами было не менее двух метров, благо подъем позволял это делать. Кроме того по склону было достаточно крупных камней, которые в случае чего могли послужить укрытием, так что смысла атаковать у колдуна не было.

— Ты там как, закончил? — спросил Раин. — Нам еще всю эту котловину пересечь придется, и потом по осыпи.

— Может, и не придется, — откликнулся Калей сверху. — Я тут тропу вижу, прямо отсюда на гребень. Правда потом по гребню чапать придется. Но вроде бы там есть проход.

— Где ты это увидел? — подозрительно спросил Раин.

— Сейчас, подожди.

Минут через десять Калей, наконец, спрыгнул с Зуба. Последняя, по расчетам Раина, четверка как раз была на середине склона, чтобы до них добраться, надо было ухлопать часа два. Калей же подвел его к седловине, разделяющей холм и склон кряжа.

— Смотри, там можно подняться, — сказал он, тыча пальцем вперед.

Действительно, там была тропа — поднималась она снизу, начала ее не было видно, а прямо напротив них она шла по карнизу, потом ныряла в расселину и круто уходила вверх, на гребень.

— А как мы туда доберемся? — спросил Раин. — Тут метров десять минимум.

— А вон там ниже, — беспечно сказал Калей. — Близко, допрыгнем.

Место, на которое он указывал было расположено ниже. Из тела холма торчал еще один «зуб», направленный в сторону кряжа. Напротив этого места был выступ, похожий на круглый балкон без перил.

— Метра два, может чуть больше, — сказал картограф. — Пошли.

— Ты учитываешь, что если не допрыгнуть — придется метров пятнадцать лететь вниз? — спросил его Раин. Прыгать ему совершенно не хотелось.

— Да что там такого страшного? — махнул рукой Калей. — Даже если упадешь — там куча веток торчит, ухватишься. Давай быстрее.

Преисполненный самых дурных предчувствий Раин последовал за ним. Калей в два прыжка одолел половину склона, потом быстро перебежал к подножию камня и мигом взлетел на его вершину. Раин шел гораздо медленнее — он вдруг почувствовал, что ноги за последние несколько дней он натрудил очень сильно, а вот отдыха им дал наоборот, очень мало. Кое-как он добрался до камня, на верхушке которого подпрыгивал от нетерпения Калей.

— Давай быстрее, что ты плетешься, — сказал тот, протягивая ему руку. Раин влез к нему. Площадка наверху была маленькая и какая-то скособоченная, Раину остро хотелось ухватиться за что-нибудь руками. Однако, хвататься было не за что — разве что за картографа, но так можно было просто спихнуть его вниз.

— Давай, подержи, — нетерпеливо сказал Калей и скинул свой мешок в руки Раина. — Я сейчас перепрыгну, потом ты мне бросишь сначала мой, потом свой, а потом сам перескочишь, ага?

— Слушай, — снова попытался воззвать к его благоразумию Раин. — Давай лучше нормальной дорогой пойдем, как все! Чего жизнью зря рисковать?

— Да никакого риска, — отмахнулся от него Калей. — Мы там часа три потеряем, если пойдем. Нафиг надо?

С этими словами он сильно оттолкнулся и через полсекунды уже стоял на выступе. Раину показалось, что тот сейчас обрушится — и правда, с него сорвалось пара камней, с шумом упавших вниз. Но Калей удержался.

— Вот, полдела сделано, — жизнерадостно сказал картограф. — Кидай мешки.

В мешках уни были арбалеты — хитро завязанные, они составляли как бы его каркас. Калеевский Раин кинул не очень удачно — тот пошел куда-то вбок и вниз, но Калей как-то умудрился его поймать. Правда для этого ему пришлось сильно изогнуться, а потом еще балансировать в опасной близости к краю.

— Ты как-то поточнее кидай, что ли, — не теряя неуместной жизнерадостности сказал Калей. — Я ж так и сверзиться могу.

Второй мешок Раин кинул точно. Даже слишком — прямо в голову, причем так сильно, что чуть сам не свалился с камня. Калей, получив по лицу дугой, фыркнул.

— Второй блин комом, — сказал он. — Теперь я отойду в сторону, а ты прыгай.

— А может, — начал было Раин, но понял, что продолжать не имеет смысла. Мешок его уже на той стороне, просить кинуть его обратно глупо, а заставлять Калея тащить сразу два — нечестно.

— Раз, — громко сказал Раин, пытаясь счетом заглушить растущий в голове ужас, — Два… — почему-то именно в этот момент он прыгнул.

Раин никогда особо не занимался никаким видом спорта и о том, как правильно отталкиваться и куда переносить вес тела имел самое смутное представление. Он просто изо всех сил толкнулся обеими ногами — даже не отдавая себе в этом отчета — и понял, что летит. Через какое-то мгновение он понял, что не долетает — его ноги вроде бы приземлялись в нужном месте и даже упирались в камень выступа, но вес его тела оставался где-то сзади и неудержимо тянул его назад и вниз. Он взмахнул руками, словно желая взлететь, согнул ноги — от этого они едва не сорвались с выступа, и, уже готовый заорать вдруг понял, что стоит на выступе, уперевшись носом в холодную скалу.

— Три, — услышал он голос Калея. Тот стоял и смотрел на него, вытаращив глаза.

— Чего, — спросил его Раин, пытаясь совладать с дыханием, оставшимся где-то сзади.

— Я в первый раз такое вижу, — сказал Калей, продолжая таращится на Раина.

— Чего в первый раз?

— Понимаешь, обычно через такие дырки перепрыгивают за один прыжок. Потому, что отталкиваться в них не от чего. А ты сделал два.

— Как это? — проворчал Раин. Сердце начало утихомириваться.

— Представления не имею, как это. Было бы время, мы б с тобой еще тут попрыгали. Мне бы хотелось рассмотреть это все в деталях.

— Иди ты знаешь куда, — почему-то обиделся Раин.

— Пойдем лучше вместе, — протягивая Раину его мешок предложил Калей. — Пора уже.

Проход по карнизу и подъем на гребень Раин помнил плохо. Голова была пустой, как ведро, мысли никак не могли найти хоть какую-то опору. Ноги он переставлял автоматически, благо дорожка была хорошей, смотрел по сторонам — и ничего не видел, на реплики Калея отвечал невпопад. Перед глазами то и дело всплывала картинка — вот его ноги на краю карниза, причем в положении, которое может быть только у того, кто с этого карниза сейчас свалится.

На гребне их встретил свежий ветер. Вид открывался шикарный — это место было выше остального кряжа, так что виден был его плавный изгиб слева. Справа от них он шел прямо, но расширялся, в какой-то момент распадаясь на два «хвоста». Калей лихорадочно начал свое рисование.

Они стояли на каменистой площадке. Раин подошел к ее восточному краю. С нее вниз сбегала хорошо заметная тропка. Восточный склон в этом месте был пологим и полностью зарос темным лесом. А за ним насколько хватало глаз, простиралась каменистая степь, холмистая, с растущими там и сям купами деревьев.

— Вот он, Эрегион, — сказал сам себе Раин. В голове, слава богу, прояснилось.

Шум внизу заставил его подпрыгнуть.

— Это вы, что ли? — послышался ворчливый голос Зорта. Разведчик вышел из зарослей, в его руках был лук с наброшенной тетивой. — Чуть не снял вас.

Зорт был лучшим лучником в отряде, так что от его замечания у Раина мороз прошел по коже. Калей же весело помахал тому рукой.

— Привет! А мы тут короткую дорогу нашли.

— В следующий раз так не делайте, — сказал тот. — В походе очень важно знать, где кто.

Раин многозначительно посмотрел на картографа, но тот лишь рукой махнул — и они заторопились вслед за Зортом.

Спуск занял час с небольшим — в конце к ним присоединился Павол. Он повторил слова Зорта про неуместность выбора коротких путей в боевой обстановке.

— Все нормально же? — спросил у них Калей. — Или чего случилось?

— Да вроде бы нормально, — ответил Павол. — Дозоры дирмонцев были, но как нас увидели — сразу же ушли. Непонятно, где они сейчас.

Отряд вышел к небольшому узкому озерцу — как раз около него кончался лес, дальше виднелись лишь редкие рощи. Гер и Курульф отправились на поиски врага, остальные встали аотдых — по настоянию Пирона в лесу.

— Интересно, а если колдун не стал переходить? Затаился там, и теперь на нас с гребня смотрит? — спросил Феликс, оглядывая преодоленный ими лесистый склон.

— Вряд ли, — поежился Савон. — Зачем ему это?

— Не забудь, он — колдун. У него тактика совсем другая. Ему важно, чтобы мы все в одном месте сосредоточились, тогда он может рассчитывать, что сразу всех замочит.

— Ну, мы-то вроде как не собираемся, — оглянулся по сторонам Савон. Действительно, по строжайшему приказу Пирона все распределились по тройкам, причем между тройками расстояние было не меньше трех метров, а в тройке — не меньше метра.

— У него перед нами есть одно преимущество, — сказал Феликс. — Автокарта. Раз пройдет — больше не заблудится.

— У нас Калей есть, — хмыкнул Раин. — То же самое. Только ест много. Я бы больше опасался его шлема всевидения. Он сейчас наверняка в нем.

— Этот шлем не особо большой радиус имеет, — откликнулся Феликс. — Чтобы нас разглядеть ему нужно как минимум на вон том, например, холме быть. И к тому же он целиться ему все равно не поможет.

— Есть еще один вариант, — сказал Савон. — Что, если он, перейдя кряж, просто чесанул во все лопатки и сейчас, скажем, вон за теми дальними холмами? Что тогда?

— Тогда его следы Гер найдет.

— А если нет?

— А если в этом озере вода отравленная — что тогда? Помрешь к вечеру.

Феликс посмотрел на воду — он как раз пил из сомкнутых ладошек.

— Нет, не отравленная. Вкусная.

— Вот и хорошо. Себе ты веришь. Тогда и в компетенции других не сомневайся. Пока не будет реального повода.

Пока команда Гера тщательно прочесывала все окрестности, Калей с Раином и увязавшимися за ними Феликсом и Фоли обследовала окрестности. Совсем рядом с озером высился большой холм с покатыми склонами, с его вершины открывался вид на другие. Вдали высился один особенно высокий, один бок у него белел, обвалившаяся земля обнажила скалу. Калей лихорадочно рисовал сразу на двух свитках — сегодняшнем и завтрашнем.

— Сбегаем туда? — спросил Феликс, кивая на высокий холм.

— Далековато, — оценил расстояние Раин. — Засветло не вернемся.

Следов разведчики не нашли, мест, где эти следы могли быть потеряны — тоже. К вечеру Пирон собрал новое совещание.

— Колдун и его отряд сидят в лесу. Скорее всего — наблюдают за нами, — объявил еще более недовольный, чем обычно, Гер. Сказал и сел, повесив нос.

— То есть они нас видят и знаю, где мы стоим?

— Не знаю, — откликнулся тот. — Предполагаю, что знают.

— Тактика умная, но на короткий срок, — задумчиво сказал Пирон. — Возвращаться им некуда, идти по гребню они не смогут, то есть рано или поздно выйдут на равнину.

Он глубоко задумался.

— Мне кажется, нужно отойти вглубь равнины — выбрать холм повыше и встать там. И ждать их следующего хода, — предложил Стальф.

— А если он решится этими своими шарами вершину холма пропахать?

— Он же не может стоять сразу со всех сторон, — заметил Стальф. — Мы уйдем на противоположный склон.

Пирон кивнул, потом обратился к Геру.

— Какой холм предлагаешь для стоянки?

Гер почесал затылок.

— Да хоть вон тот, что напротив. Он высокий, в случае чего и оборонять легко.

Подал голос Калей.

— Я бы посоветовал другой. Он подальше, но повыше — самый высокий в округе. И с одной стороны подперт скалой.

— Засветло дойдем?

— Если поторопимся.

Пирон кивнул.

— Хорошо. Собираемся и выходим немедленно.

Расстояние до холма покрыли как раз до сумерек. Склон был крутой, но сверху действительно открывался отличный вид — и на кряж прямо перед ними, и на окрестные холмы, и на равнину, расстилавшуюся на восток.

По требованию Пирона снова разбились по тройкам. Вершина холма, открытая всем ветрам, для ночлега годилась мало, так что Калей, Савон и Раин устроились ниже по склону, у торчащего из земли валуна. Чуть поодаль раскинули лагерь гномы с Феликсом. Павол стоял в дозоре.

— Немало за сегодня отмотали, — сонно сказал Савон. — А вы где ши-то? Мы ждали, ждали…

— А мы летать учились, по настоянию нашего картографа, — ядовито ответил Раин. — А что устали — ничего. Авось завтра отдохнем.

Калей, ловя последний солнечный свет, что-то дорисовывал на большой карте.

Ночь прошла спокойно. С раннего утра, едва засветлело, засобирались Гер и компания. Проводить их вышел Пирон, который, видимо, вообще не спал. Чуть позже появился и Феликс.

— Если кого увидите — никакого геройства, сразу назад, понятно? Главное — сообщить. Не подставляйтесь, держите интервал. Если нападут на одного…

Разведчики выжидательно смотрели на него.

— …удирать. И тому, на кого напали, и остальным. Все ясно? Ну, тогда вперед. Жду вас.

— Я тоже пройдусь, — заявил Феликс. — Но не к лесу, а дальше, в холмы. Что-то не спится, хоть осмотрюсь.

Пирон внимательно посмотрел на него.

— Только осторожнее. Мы не знаем, где они. Если ночью они вышли из леса…

— То пошли не к нам, а максимально вбок, — закончил Феликс. — Либо к северу, либо, скорее всего к югу. Сколько нас — он. Скорее всего, видел, что готовы ему противостоять — должен был сообразить. Так что все нормально.

Пирон кивнул.

— Только недолго. На ваши поиски отправлять, в случае чего, просто некого.

Феликс кивнул и пошел по склону вниз. Впереди него, в десяти шагах, шел Роли, позади, на таком же расстоянии — Фоли. Пирон одобрительно покачал головой и пошел на западный склон.

На небе догорали последние звезды.