Игра

Глава 23. Когда обилие информации вызывает глубокий сон

Посмотреть очень даже было на что. Роща росла на склоне невысокого холма — даже не холма, а вала. Забравшись на его гребень Калей замер, пораженный.

Казалось, что землю перед ними изрезали огромным ножом. Прямо у их ног начинались неглубокие промоины, которые, спускаясь, расширялись и углублялись. Меж ними как острова высились останцы, казалось, что их держат только корни деревьев. Кое-где овраги побеждали — там виднелись торчащие вверх сухие корни, похожие на тянущиеся из земли костистые руки. В остальных местах деревья сдерживали натиск земли.

— Понятно теперь, почему дорога отворачивает, — сказал Раин. — Что здесь такое было-то, интересно. Будто кто когтями землю драл.

Калей, схватившись за карандаш, торопливо рисовал. К ним подошел Павол.

— В общем-то, разведку на том прекращать можно, — сказал он.

— Давай дальше пройдем, — просительно сказал Калей. — Вон, хотя бы до того места, — он показал на торчащий над прочими останец, на котором росло два дерева. До него было довольно далеко.

— Туда и не дойдешь небось, — мрачно сказал Павол. — Отсюда и не видать дороги.

— Дойдем, как не дойти. Налегке сейчас — ты, я да Раин. Можно Мирта взять, чтобы он разведал. А Гесиор тут осмотрится.

— Ладно, — проворчал Павол. — Сейчас.

Они постояли на гребне. Потом осторожно пошли по ложбине вниз.

— Надо бы как-то запомнить дорогу-то, — заметил Раин. — Это ж натуральный лабиринт.

— Не заблудимся, — уверенно сказал Калей. — К тому же Мирт с нами.

Земля была мягкой. Спуск занял немного времени, вскоре уже они были на дне первого оврага. Он шел в более менее нужном направлении, так что гуськом отправились по его заспанному старыми ветками и листьями дну — Мирт впереди, далее Раин, Калей и Павол замыкающим.

— Напоминает овраг на Восточном тракте, — сказал Раин.

— Там земля темнее была, — откликнулся Калей. — А так — да, похоже.

— Интересно, насколько давно это все образовалось? — спросил Павол.

— Очень давно, — ответил Раин. — Раз дорога эти места обходит. А дороге той незнамо сколько лет. Так что…

— И что, этому дереву столько же? — саркастически спросил Калей.

Вопрос имел под собой основание. Они стояли перед боковым ответвлением, густо, чуть не до середины засыпанном всяким древесным мусором. Но не это было самым удивительным — через примерно двадцать шагов практически в воздухе висело могучее дерево. Оно опиралось на корни, уходившие в сходившиеся склоны, но под ним оставалось достаточно места, чтобы если не пройти, то хотя бы проползти.

— Вот как такое могло образоваться? — спросил вслух Калей.

— Ну, скажем, если дерево росло, а потом под ним земля треснула и разъехалась, но происходило это медленно, корни не разорвались и продолжали его держать, — предположил Раин.

— И что, такое возможно?

— Откуда мне знать? Я не ботаник.

Павол хмыкнул.

— Примерно то же самое творилось и в том овраге на Западном тракте, — сообщил им Раин. — Там дерево практически закрыло так овраг.

— Борьба земли и деревьев… ладно, пошли дальше.

Через некоторое время подошли к развилке. И влево, и вправо грунт уходил вниз, земля становилась влажной.

— Куда пойдем? — спросил Раин у Мирта.

Тот глянул наверх — склоны были крутыми, но то тут, то там из них торчали корни.

— Поднимусь, посмотрю, — буркнул он и с обезьяньей ловкостью буквально за несколько секунд взлетел вверх. Чем-то там похрустел, потом все затихло. Минут через десять показалась его голова.

— По дну тут не пройти, так что поднимайтесь.

Подниматься было тяжело — руки скользили по корням, Раин даже один раз сорвался вниз и здорово приложился спиной и затылком. Наконец, обрушивая вниз комья земли, он перевалил через гребень.

— По дну идти нельзя, а здесь можно? — саркастически спросил он, рассматривая непреодолимую на первый взгляд стену кустарника, над которым высились могучие стволы.

— Можно, — коротко ответил Мирт. — Пошли.

Идти было тяжело. Кусты нещадно цеплялись за ноги, в некоторых местах приходилось буквально продираться вперед, обламывая ветки помельче и выдирая с корнем оплетающую их траву. В воздухе летала паутина. Слава богу, было относительно свежо — хотя солнце и пекло, но деревья давали достаточно тени, да и ветерок не прекращался.

Продирались через заросли они минут двадцать, потом внезапно вышли на противоположный край останца. До того внезапно, что Калей чуть не упал — в последний момент схватился за ствол.

За останцом овраг расширялся — прямо перед ними была яма, от которой отходило целых пять ответвлений. Глубина была порядочной, на дне зеленело ряской то ли озеро, то ли болото.

— Куда дальше? — уныло спросил Павол.

— Вон тот остров, прямо перед нами. Высокий, с него окрестности видно будет, — бодро заявил Калей.

— А как добраться-то? Это же действительно остров, там вода вокруг!

Павол был прав. Останец, отмеченный Калеем, вздымался метрах в трехстах от них, отделенный ямой и еще одним гребнем, пониже и почти без леса.

— Ну как-нибудь пройдем, наверное, — с энтузиазмом отозвался картограф. — Сейчас спустимся, обойдем этот… водоем, там по краю поднимемся…

— Так, стоп, — скомандовал Павол. — Сейчас отдыхаем. Ты рисуй то, что можно отсюда нарисовать, а мы с Миртом пройдем вперед и решим, Есть тут возможность пройти или нет.

Он повернулся к Мирту, тот кивнул.

— Спускаться не надо, скользко, — сказал разведчик. — Пройдем по краю, может поудобнее какое место есть.

Они пошли вправо и быстро скрылись из вида.

— Да что тут рисовать-то, — буркнул Калей. — Мне ж перспектива нужна. Размеры, масштаб.

Тем не менее, он достал карандаш, свиток, устроился поудобнее и начал быстро чертить.

— Тот холм, останец, как его… на что похож? — завел он старую игру.

Раин посмотрел вперед, прищурившись.

— Ну, даже не знаю. Будто кабан рыло высунул. Правда дерево картину портит — будто ему в ноздрю палку запихали.

Калей наклонил голову влево, потом вправо.

— Ну да, похоже. А как назвать — рыло или кабан?

— Лучше Рыло. Понятнее.

Калей нанес на карту новое обозначение.

— Непонятно мне все-таки, — продолжая что-то штриховать, сказал он. — Овраг — он же того… не самое долговременное образование. Дождь его увеличивает, и в конце концов всю землю смоет и … все.

— Что все?

— Ну, эрозия там, земля голая.

— Ты к чему вообще? — Раин заглянул вниз, мысленно прокладывая путь. Спина все еще побаливала, а уж тут свалиться было бы совсем нехорошо — вода никакого доверия не вызывала.

— Ну, если дорога эти места обходит, а построили ее чуть ли не тысячу лет назад, а то и больше, то… как овраг может тысячу лет простоять?

— Ну, тут ведь не только овраг. Тут еще и деревья эти.

— А что деревья?

— Они этот овраг держат. Борются с ним. Ты ж видел, что происходит.

Калей воззрился на него.

— Ты что, серьезно?

— Вполне. Я вспоминаю тот овраг, через который мы перебирались на пути в Могильники. Там — та же картина. В одном месте дерево победило овраг — корнями сцепило его склоны, меж корней земля, мусор — вот и нет оврага.

Только там был ясень — мэллорн, то есть. А тут — дубы.

— Я видел здесь мэллорн.

— А, ну да. Вот как-то так. Борются они. Овраги раздвигают землю, а деревья ее защищают.

— И что, так тысячу лет, что ли?

— А почему нет? Хоть бы и две. Надо у Стальфа спросить, и у гномов. Может они что-то про это слышали.

— А может это не деревья, а эти… энты?

Раин фыркнул.

— Вряд ли, у тех корней нет. Хотя… ты же понимаешь, здесь все, что угодно может быть.

Калей поежился.

— Да уж…

Справа захрустели ветки и появился Павол.

— Пошли, вроде бы нашлось местечко.

— Нормальное хоть? Сухое, надеюсь? — спросил Раин, поторапливаясь вслед ему.

— Суше не бывает, — ответил Павол, не оборачиваясь.

Примерно через пять минут похода перед ними затемнело, а потом Калей ухнул в какую-то яму.

— Ну осторожней, блин, — Павол наклонился и вытащил картографа. — Под ноги смотри!

— Да что это?

— Это… это — мост.

Павол был прав. Прямо перед ними высились корни вывороченного из земли дерева. Верхушка его упиралась в противоположный склон на расстоянии не меньше, чем тридцати метров.

— Вы чего, с ума сошли? Как по нему перейти? — Раин глянул вниз. По дну оврага меж крупных камней тек ручеек. — Если свалиться — костей не соберешь!

— А не надо валиться, — деловито сказал Павол. — Ствол толстый, почти не качается, и ветвей много — есть за что держаться. Мирт уже перешел, видишь?

Действительно, разведчик уже был на противоположной стороне. Увидев, что на него смотрят — махнул рукой, идите, мол. И пошел в заросли.

— Давай, не бойся, — подбодрил Раина Калей. — Все нормально будет.

Он вскарабкался на ствол и пошел, аккуратно ступая. Первый десяток метров ветвей не было — держаться было не за что, но и ствол тут был толстый и крепкий. Дальше в разные стороны торчали ветки, Калей добрался до них чуть ли не бегом. Оглянулся.

— Давай, все нормально.

Раин оглянулся на Павола.

— Иди, — сказал тот. — Я за тобой, подстрахую, если что.

Раин влез на ствол. Стоять было удобно — как раз сверху он был немного уплощенным, нога не скользила. Сделал шаг, другой. Поравнялся с обрывом, глянул вниз. Ноги начали противно трястись.

— Давай, чего ты, — послышался голос сзади. Павол стоял рядом, увидев, что Раин едва сдерживает себя — подхватил его под локоть. — Вниз не смотри, только вперед. Тут не споткнешься, не обо что. Пять шагов — и все нормально.

Вышло не пять, а куда больше — Раин двигался как-то по-утиному, шаркая, страшась оторвать подошвы от ствола. Наконец ухватился за толстую ветку и перевел дух.

— Вот, все нормально, — сказал Павол. Он стоял рядом, форсил — за ветки не держался, сохранял баланс. Калей уже продирался через остатки кроны на противоположном склоне.

С возможностью держаться руками за ветки дело пошло попроще, но не быстрее. Пару раз у Раина даже нога соскользнула — но так как шаг он делал только после того, как крепко ухватывался за что-нибудь руками, то и последствий это не имело.

— Дальше куда? — добравшись, наконец, до относительно твердой земли проворчал Раин. — Мы, кажется, от нашей цели в сторону ушли.

— Все рассчитано, — подмигнул ему Павол. — Пошли.

То ли у Мирта был какой-то особый нюх, то ли им сильно повезло, но дорога действительно нашлась. Они обошли яму с озером — нашелся высокий сухой перешеек — и вышли на останец, расположенный прямо напротив того, что был их целью. Разделял их неглубокий овраг, едва ли не до половины глубины засыпанный гнилыми ветками.

— Там вода внизу, — буркнул Мирт. — Надо осторожно.

Он первым пошел вниз — разведать дорогу. Ветки сильно пружинили, он ступал очень внимательно, по пять раз пробуя, прежде чем наступить. Дойдя до середины, оглянулся.

— Пошли, — крикнул он.

— Ох, не кончится это добром, — проворчал Раин.

Павол больно ткнул его в ребра.

— Пророков вшивых мне тут не нужно, — угрожающе прошипел он.

Калей хихикнул и пошел впереди.

Идти было относительно легко — как потом высказался Калей, «как по пружинному матрасу». Раин, правда, и тут отличился — почти точно на середине он потерял бдительность, встал на прямую ногу и она чуть ли не целиком провалилась во внезапно открывшуюся дыру.

— Вот же черт, — проворчал он и начал выдирать ее обратно. И понял, что сапог остается внизу.

Павол пошел, было ему на помощь, но его остановил Мирт.

— Близко не подходите, — крикнул он с «берега». — Провалитесь.

— С меня сапог снимается, — мрачно предупредил их Раин. — Босиком я тут не смогу ходить.

— Хреново, — ответил ему Павол. — И запасных у нас нет.

— Вытаскивай руками, — посоветовал ему Мирт. — Разбросай немного ветки.

Сказать это было легче, чем сделать — ведь на этих самых ветках полусидел, полустоял сам Раин. Наконец ему удалось кое-как прокопаться вниз, и он ухватился за голенище. Правда ему показалось, что от усилий он сам начинает немного погружаться.

— Я тут не утопну, в веточках-то? — ему казалось, что он крикнул весело, но голос дрожал и его спутники нахмурились. Мирт начал разматывать с пояса веревку.

— Ты не дергайся, а попытайся на спину перекатиться, — посоветовал ему Павол. — Откинься назад, потом сядь, увеличивай площадь опоры. Как на тонком льду.

— Часто я по тонкому льду хожу, — проворчал себе под нос Раин. Но совет оказался спасительным — тем более, что под вторую ногу, к счастью, попало что-то относительно твердое. Через несколько минут, доборовшись до судороги в ногах Раин-таки освободился. Кое-как перекатился на живот, встал на четвереньки, запаниковал, почувствовав, что вот-вот вниз провалится рука, вскочил и в несколько скачков добрался до спутников.

— Вот прыгал в конце ты зря, — приветствовал его Павол. — Мог и поглубже ухнуть.

— Не было времени размышлять об этом, — кривясь от боли в ноге ответил Раин и начал аккуратно натягивать сапог. — Я попозже об этом подумаю, если не возражаешь.

— Ну что, теперь вверх, — жизнерадостно сказал Калей.

Цепляясь за торчащие корни и растущий на карнизах цепкий кустарник, поползли вверх. Лучшим альпинистом показал себя Калей — он лез впереди всех. Вторым шел Мирт, потом осторожно передвигался Раин и снизу его подпирал не доверяющий его навыкам Павол.

— Осторожнее! — крикнул Раин куда-то вверх. Калей, видимо, слишком торопился и из-под ног его вниз летели комья земли.

— Извини, — донеслось откуда-то сверху.

— Ты тоже поаккуратнее, — откликнулся снизу Павол. — Всего уже засыпал.

— Я стараюсь, — буркнул Раин. — Просто так вышло, что рукам я доверяю больше, чем ногам. И когда приходится вот так лазить…

— Признание звучит странно, если учесть, что на ногах ты проводишь куда больше времени, чем на руках. Хотя, конечно, я не знаю всех твоих привычек…

Раин взялся было придумывать остроумный ответ, но тут сверху раздался сперва треск, потом крик. На них снова обрушился град веток и сухой глины.

— Чего там? — заорал Павол.

— Я… я упал, — виновато сообщил Калей. — Но меня Мирт поймал.

— Вот ведь, блин, — проворчал Павол. — Мирт!

— Да!

— Повесь там где-нибудь Калея, чтобы не свалился, а сам лезь наверх один и привяжи там веревку.

— Хорошо.

— Я не виноват, — виноватым голосом крикнул Калей. — Корень отломился.

— Ага, свалился бы и всех нас вниз сбил. Не двигайся там, сиди на месте. Эх, надо было с самого начала так делать.

Мирт свое дело знал хорошо — через минут пятнадцать сверху упала веревка. Он не поленился наделать на ней узлов — так что подъем значительно упростился, только вот хватило веревки только до того места, где уцепился за торчащие ветви Калей. Паволу и Раину пришлось еще подниматься. Раин глянул вниз и его замутило.

— Блин, высоко-то как.

— Тоже мне, высоко, — буркнул Павол. — Не видал ты настоящего высоко. Лезь давай, времени нет.

Добравшись до веревки Раин обрел уверенность. Верхняя часть Рыла была совершенно отвесной — и как только по ней Мирт поднимался? — но подниматься было легко и, упираясь ногами, он скоро был уже у подножия огромного дерева. Через несколько минут к ним присоединился Павол.

Огромное дерево, фактически, держало на себе весь этот «остров».

— Метров пятьдесят, не меньше, — оценил его высоту Раин.

— Мне надо туда подняться, — заявил Калей. — Вон там ветка толстая. Или выше.

— Еще чего, — воспротивился Павол. — Рисуй отсюда. И так все отлично видно.

Вид с высоты Рыла и впрямь открывался примечательный. На той стороне, откуда они пришли, был виден гребень вала и лес на нем — как край земли, так как дальше ничего не было видно. Со всех остальных сторон простиралось изрезанное оврагами поле битвы земли и деревьев.

— Напоминает Гранд-Каньон в миниатюре, — заметил Раин.

— Ты там был?

— Нет. Картинки видел.

— Ну Павол, ну я должен подняться, — заканючил снова Калей. — Давай вместе с Миртом, ведь дерево нас двоих выдержит.

— Дерево-то и двадцать человек выдержит, — ответил Павол. — Только… Мирт, ты сможешь на него подняться?

Мирт поднял голову, оценил высоту и прочие параметры ствола.

— Смогу, чего тут не смочь, — сказал он. — Только у меня короткий кусок остался. Еще веревка есть?

Веревка нашлась у Павола. Мирт связал концы между собой, потом пошарил по карманам и вынул оттуда нечто вроде рыболовного грузила, только больше я тяжелее. На одном его конце было вделано кольцо. Мирт продел в кольцо веревку, затянул узел.

Нижняя, относительно надежная ветка находилась на высоте примерно метров пятнадцати над ними. Мирт с первой же попытки забросил туда веревку — она захлестнулась вокруг нее. Подергав ее — крепко ли держит, Мирт поплевал на ладони и быстро полез вверх. Калей сунулся было за ним, но был остановлен Паволом.

— Первое правило — на одной веревке должно находиться не больше одного человека, — внушительно сказал он. — Жди, сейчас Мирт все сделает.

Мирт и впрямь свое дело знал туго. Он добрался до ветки, смотал с нее веревку с грузом. Перебрался на другую, повыше и потолще, закрепил веревку там — потом сбросил вниз свободный конец. Калей немедленно начал карабкаться вверх.

— Вот ведь обезьян, — хмыкнул Павол. — Ты полезешь?

— Хотелось бы, — признался Раин. — Но я пас. Что-то сегодня я не в форме.

— Ну ладно, а я сползаю. Сиди тут, отдыхай. Скоро пойдем обратно.

Павол дождался, пока Калей переберется с веревки на ветку и тоже полез вверх. Калей, тем временем, скрылся в листве.

— Альпинисты, — мрачно проворчал Раин и сел под стволом. Требовалось отдохнуть.

Однако просто сидеть ему надоело быстро. Он глянул вверх — кто-то мелькал в ветвях, но уже на такой высоте, что даже думать о подъеме не хотелось. Оставалось либо сидеть и ждать, либо прогуляться по верхушке Рыла и посмотреть на его достопримечательности.

Гулять, правда, пришлось недолго, ввиду того, что гулять было практически негде. Дерево росло почти у края, вокруг него была небольшая, заросшая невысокой травой полянка. К краю подходить не хотелось — недолго поскользнуться и свалиться вниз, и тут тебя уже никто не поймает.

С противоположного края Рыло ограничивал невысокий колючий кустарник. Туда тоже не особо полезешь, тем паче, что и там край и тоже есть опасность ухнуть вниз.

Единственное, более менее безопасное место — это еще одно дерево, невысокое, молодое, но достаточно крепкое. Оно росло у самого края — Раин осторожно подошел к нему, крепко ухватился за ствол и заглянул вниз.

От открывшейся картины захватывало дух. Овраг здесь раздавался в сторону — или же тут тоже сливалось их несколько, но провала не получилось, так как деревья, похоже, дали решительный бой, закончившийся, как минимум, вничью. Лес тут рос сплошняком, и на краях впадины, и на ее дне — причем деревья росли клиньями, очень похожие на наступающую на врага армию. Грунт между деревьями был явно выше, словно земля пыталась вытолкнуть их из себя, и при этом поднималась. Несколько деревьев было повалено.

Еще дальше виднелась все та же картина — разрезанная оврагами земля и кое-где — массивы деревьев. Левее и дальше деревьев было гораздо меньше — словно наступление оврагов шло откуда-то с той стороны.

И самое главное — вдали отчетливо было видно плато, к которому они стремились. Неровные зазубренные скалы даже издалека смотрелись грозно и неприветливо.

— Да уж, — проворчал про себя Раин. — Пейзаж уж очень непривычный.

Он ухватился покрепче за ствол, но тут его пальцы почувствовали что-то странное. Он, с риском свалится вниз, вытянулся и заглянул на сторону ствола, что смотрела на впадину.

Кора там была стесана на высоту примерно в полметра. На гладкой белой древесине змеились непонятные значки. Рассмотреть их Раин не успел — ноги начали скользить и ему пришлось резко, с изгибом отпрянуть назад, чтобы не упасть.

— Ничего себе новости, — проворчал Раин, стараясь унять бешено стучащее сердце. — Кто это до нас тут побывал?

Мимолетный взгляд не позволял правильно оценить, насколько свежим был стес и надпись. Вываливаться снова наружу очень не хотелось.

— Но придется, — снова буркнул сам себе под нос Раин. — Будет уж совсем стыдно, если эти альпинисты вернутся, а я им скажу, что обнаружил нечто интересное, но сам его исследовать побоялся.

Он внимательно осмотрел дерево. Не толстое, руками обхватить можно. Вот только растет на самом краю, ногами встать некуда.

Он насколько смог вслепую ощупал стесанный участок. Верхний его край уходил выше рук, чувствовались неровности — и все. Требовалось глянуть собственными глазами.

— Если этот ствол обнять, — размышлял вслух Раин. — И, скажем, обкрутиться вокруг него, причем ноги оставить с этой стороны. Тогда на обратную сторону можно будет заглянуть. Но как потом вернуться? Упереться не во что.

Он еще подумал.

— Ну и фиг с ним, — вдруг решился Раин. — Небось не упаду.

Обхватил руками ствол, прижался к нему, уперся ногами и потихоньку объехал его. Стес оказался прямо перед его носом. Он попытался откинуть голову, но поехал вниз по стволу, ноги начали соскальзывать.

— Мамочка моя, — пробормотал он про себя, яростно обнимая ствол и при этом обтекая его обратно. С некоторым трудом, но это удалось сделать и он плюхнулся на траву. Сердце бешено стучало и норовило выскочить из груди.

— Нет, все, жду своих. Таких приключений мне хватит.

Он мимолетно глянул вниз — высота примерно метров пятнадцать.

Спустившиеся в дерева друзья застали его сидящим у дерева.

— Ты спишь, что ли? — радостно поприветствовал его Калей. Павол стоял чуть позади, осматривался. Мирт отцеплял веревку от дерева.

— Я тут нашел кое-что, — ответил им Раин и рассказал о своих приключениях. Порадовался их изумлению.

— Надо надпись зарисовать, — решительно сказал Калей. — Вы меня привяжите за пояс, ага?

Павол подошел к стволу, посмотрел на него, осторожно выглянул вниз и, сколько возможно было — вбок.

— Ладно, попробуем.

Подошедший Мирт крепко привязал веревку к ремню Калея, для страховки еще пропустил петлю ему подмышками. Свободный конец привязал к дереву, для страховки, и они втроем осторожно отпускали слабину, пока Калей устраивался перед надписью.

Переписывание много времени не заняло. После того, как Калей благополучно вернулся на твердую землю, все склонились над свитком.

— Ни на что не похоже, — констатировал Павол. — Тебе знакомо? — спросил он у Мирта.

Тот покачал головой. Потом сходил к стволу, насколько мог с края рассмотрел надпись. Потом внимательно оглядел все вокруг.

— Надпись не старая, — констатировал он. — Не больше года назад сделана. Видна она с этой стороны отовсюду.

— Только каким зрением надо обладать, чтобы ее разобрать.

Мирт тем временем обнял ствол и поводил по надписи руками.

— Вырезали с той стороны.

— Думаешь?

Тот кивнул.

— Веселая задачка, — хмыкнул Раин. — Ладно, пойдем обратно. Может Стальф чего скажет. Он же вроде знаток старины.

На обратном пути ничего особенного не случилось. Раин на время позабыл о своей боязни высоты и даже переход через овраг по поваленному стволу не вывел его из задумчивости.

Вернувшись на гребень, снова внимательно осмотрелись. И влево, и вправо, насколько им удалось увидеть, местность была все та же — гребень, а за ним не прекращающаяся война леса и оврагов. Гесиор во время их отсутствия прошелся туда-сюда, ничего нового не обнаружил.

— Может, надо пройтись еще раз, хотя бы недалеко, — спросил Раин. — Посмотреть с восточной стороны, нет ли на деревьях затесов и такого прочего. Вдруг это такая система связи.

— Нет, думаю, мы уже все, что могли — увидели, — объявил Павол. — Возвращаемся. Прежней дорогой. По выходу из леса будьте осторожны. Помните о дистанции.

Обратный путь всегда легче и, как показалось Раину, даже быстрее, чем прямой. Калей подтвердил его догадки.

— Мы сейчас под гору идем, — сказал он. — Туда шли — земля поднималась. Хоть и незаметно, но было такое.

В лагере все было по-прежнему. Они вернулись первыми, так что доложить Пирону и поговорить со Стальфом смогли без помех.

Пирон, услышав об оврагах и о том, что пройти напрямик невозможно только кивнул. Забрал у Калея карты и уселся их изучать. Надписью особо не заинтересовался — как только узнал, что она достаточно старая и вряд ли относится к ним.

Стальфа же наоборот, более всего заинтересовала именно она. Он тщательно выспросил, где она была расположена, потом положил перед собой свиток с ее копией и погрузился в раздумья.

— Что-то знакомое в них проглядывает, — объявил он, наконец. — Вот этот знак, например, явно Игер. А этот, похожий на молнию — Салер. Но остальные…

Савон, как знаток тоже был приглашен и тоже ничего знакомого не увидел. Последняя надежда была на гномов, может переведут они. Но и Фоли, и Гонд языка надписи не знали.

— Показать бы ее Горди, он у нас, в Эреборе, хранитель рукописей, — сказал Фоли. — Все языки, которые на свете есть, он знает. Наверное, он бы смог сказать.

Услышав о том, где надпись была найдена, гномы в один голос заявили, что способ этот им знаком.

— Мы всегда делали надписи в горах, на видном издалека месте. Обычно это было описание дороги. Стихами. Тут, наверное, то же самое.

— В смысле — стихами? — удивился Раин. — Зачем?

— Просто так писать — иди вперед, потом налево — опасно. Враг может прочесть. И понять. Подсказки им давать незачем.

Поэтому такие надписи обычно зашифрованы. Наши поэты писали песни — про Морию, про Эребор, про бесконечные пути под сводами неба и под сводами земли. Вот надписи эти создавались таким образом, чтобы их смог понять только тот, кто все эти песни знает.

— Я слышал о таком способе, — кивнул Стальф. — Даже видел ваши надписи — на Юге. Но я никогда не слышал, чтобы для передачи использовали деревья. Высечь в камне — значит оставить слова на века. А вырезать на дереве… Это же очень ненадолго.

— На камне высекают описание того, что простоит века, а на дереве того, что изменится через год, — вдруг сказал Пирон, не отрываясь от карт.

Все поглядели на него.

— Это поговорка такая. Не слыхали?

Стальф покачал головой.

— Вы думаете…

— Я ничего не думаю. Если много обо всем этом думать — шагу сделать не сможем.

— А чем это вырезано, и как? — спросил Феликс.

Он, похоже, сильно жалел, что не пошел вместе с ними. Его раскопки вокруг дороги и в окрестностях лагеря окончились ничем.

— Ножом вырезано, или чем-то типа ножа, возможно кривым, — ответил Мирт. — И стесано дерево очень аккуратно. Скорее всего — топором.

— А как это делали? Там же внизу, как я понял, пропасть.

— Ну, не пропасть. Но глубоко, конечно. Как делали — скорее всего точно также, как мы читали. Привязывали кого-то за пояс, и он работал.

— Это трудно… там и не размахнешься.

Мирт пожал плечами, ничего не сказал.

Через час-другой вернулись те, кто ходил по дороге. Она, как и предполагалось, описывала широкую дугу, обходя, как теперь было ясно, овраги. Но в конце концов она явно забирала к востоку — то есть в итоге шла в нужном направлении.

Гер вернулся последним и, судя по его виду, отмахал он немало. Следов колдуна не нашли, и Гер фактически поклялся, что между ними как минимум день пути, а то и больше.

— Либо он вообще не пошел за нами, — констатировал Пирон. — Что немного странно. Ну да ладно, мы его искать сейчас не будем.

Он поскреб подбородок.

— Что-то мне говорит, что никуда он от нас не денется.

После ужина — Савон развернулся, так как разведчикам удалось добыть несколько кроликов — Стальф отозвал Раина в сторону.

— Покрутите, — сказал он, вручив Раину посох. — Я кое-что попробую. Только не доводите до шара, поработайте на грани, как я вас учил.

Раин начал раскручивать посох, добрался до уже знакомого чувства наполненности снизу, зафиксировал его. С концов посоха пошел дым.

Стальф встал перед ним — опасное место, если вспомнить, как обычно летел шар, медленно и отчетливо произнес.

— В тебе растет сила снизу, от земли, ведь так? От подошв.

Раин кивнул.

— Попробуй сейчас убрать ее обратно.

Раин попробовал. Не получилось — наоборот, пузырь внутри вышел из-под контроля. Пришлось бросать посох и падать.

Минут через десять, когда Раин пришел в себя, он увидел, что Стальф медленно крутит посох и что-то про себя напевает. Увидев, что Раин поднял голову, он остановился.

— Извините, что не объяснил. Мне захотелось проверить, насколько хорошо вы научились управлять собой.

— А в чем дело.

— Я про ваш рассказ о борьбе деревьев и земли. Он меня натолкнул на одну мысль, — Стальф сел рядом с Раином, аккуратно положил посох рядом. — Есть старые книги, в которых это противоборство объясняется. Как раз с точки зрения энергии. Там говорится, что мы находимся на месте, где встречаются два ее вида — та, что идет из-под земли, и та, что струится на нас с небес. При этом поток от земли постоянный и мощный, но он по природе своей темный и стремится утащить все к себе, в глубины и недра. А вот поток от неба — возносит, он светлый, но при этом он легкий и непостоянный.

Так вот, деревья, как там говорилось, есть представители неба на земле. Своими листьями они собирают энергию небес, и перекачивают эту энергию в корни, при этом корнями своими они разрывают землю. Так они и воюют испокон века. Деревья — символ извечной борьбы земли и неба.

— Угум, — сказал Раин. Метафизика его интересовала постольку поскольку, хотя конкретно эта многое объясняла.

— Я всегда считал это иносказанием, но сегодняшний ваш рассказ несколько меня в этом поколебал.

Кстати, вы, наверное, в курсе, что гномы — это народ земли.

— А эльфы — народ деревьев, то есть небес, — по какому-то наитию ответил Раин.

Стальф вскинул голову и внимательно на него посмотрел.

— Да, их так называют. Но уже много лет никто не видел эльфов.

Раин ничего не ответил.

— Так вот, о чем я. Когда вращаешь посох энергия приходит из земли, она растет снизу. От ног вверх, и когда достигает груди и шеи — ее можно закрутить и сформировать из нее огненный шар.

Но мне вдруг подумалось — а что если эту энергию в себя не пускать? Оставить земную в земле, но при этом попробовать дотянутся до небесной, пустить ее в себя через голову?

— Ого. Интересная идея. И как, у вас получилось? — осторожно спросил Раин. Идея ему наоборот, почему-то совсем не понравилась. То, что шло от земли изрядно взбивала его внутренности, делать то же самое с мозгами совсем не хотелось.

— Пока нет. Но мне удалось получить… ощущение, — последнее слово старик выговорил по слогам, отчетливо. — Ощущение того, что она есть. Сверху. Столь же беспредельная, что и энергия земли, только… другого цвета.

— Цвета? — Раин почему-то очень туго соображал.

— Объяснить трудно, — усмехнулся Стальф. — Я предлагаю вам попробовать самому. Уберите энергию земли, не пускайте в себя или заставьте ее уйти через ноги обратно, а потом попытайтесь открыться сверху. Попробуйте. Интересно будет сравнить ощущения, — он снова выделил это слово.

Раин попробовал. Но у него не получилось ровным счетом ничего. Земная энергия легко затапливала его и совершенно не хотела уходить — как он ее из себя не выталкивал. Она словно играла с ним — сначала упруго подавалась его усилиям, чтобы потом, когда он их ослабит, сразу вернуться на прежний уровень. Либо, если он таки начинал ее выдавливать — вместе с ней уходили все его силы.

После примерно получаса бесплодных попыток, полностью обессиленный, Раин сдался.

— Нет, не получается, — убито сказал он. — Земля меня держит.

— Понятно, — Стальф вовсе не выглядел обескураженным. — Тогда сейчас идите отдыхать. Ох, — он хлопнул себя по лбу. Вы же весь день ходили, а тут я на вас навалился. Извините. На сегодня все.

Только отойдя от места тренировок Раин понял, насколько устал. Ноги под ним буквально подкашивались.

— Вот ведь интересно, — буркнул он себе под нос. — Пока этот посох крутишь, кастуешь, сил вроде бы полно. Как только заканчиваешь — все, тебя будто тюбик выдавили.

Набегавшийся Калей уже спал без задних ног. Феликс сидел чуть в стороне, нахохлившись, о чем-то сурово размышлял. Савон тоже укладывался.

— Как успехи?

— Да как обычно, — коротко ответил Раин. — Не получается у меня небесная магия.

— Что еще за небесная?

— Долго объяснять, — раздирающе зевнув, ответил Раин. — А я устал, как собака. Извини, потом.

Он лег и сразу же отрубился.