Игра

Глава 20. Когда потерь больше, чем приобретений

В ушах звенело. Раин попытался приподняться — тут же заныло сразу в нескольких местах — шея, плечо, рука, почему-то очень сильно — копчик и вообще весь низ спины. Он оставил попытки пошевелиться и некоторое время просто смотрел в небо — ярко-голубое, с маленькими. Похожими на запятые облачками. Потом небо заслонило лицо Павола.

— Очнулся? — спросил тот. Голос товарища доносился словно через подушку. Отвечать не хотелось, так что Раин просто кивнул.

Павол кивнул кому-то — в поле зрения появился Савон. На его лице и шее чернели полосы запекшейся и небрежно смытой крови.

— Ты слышишь меня? — осведомился тот.

— Смутно, — ответил Раин, как ему показалось — громко и отчетливо. Но Савон лишь нахмурился.

— Вообще непонятно, о чем бормочет, — озабоченно сказал он.

— Так он приложился-то как, чуть дорогу затылком не пробил, — ответил ему Павол. — Сто пудов сотряс.

Савон свел вместе два пальца и поводил ими перед глазами Раина. Тому почему-то захотелось в него плюнуть — но губы не слушались.

— Слушай, ты потерпи, — сказал Савон. — Мы тебя сейчас к ручью отнесем, охолонешь чуток.

Лежал Раин, оказывается, на собственном расстеленном плаще. Савон и Павол наклонились и, взявшись за углы, подняли его. Раин попытался сказать им, что у него на плаще дыра и он может лопнуть, но его так приятно покачивало, что он решил, что обойдется и так.

Не обошлось — плащ треснул и Раин снова свалился на землю. Слава богу, что они успели сойти с дороги и слава богу, что не поднимали его высоко — падение ему не повредило. Даже наоборот, прочистило мозги.

— Осторожнее, — сказал Раин, добавив пару непечатных слов.

— О, вот сейчас вижу, что очнулся, — сказал Савон. — Извини. Не везет тебе с одеждой.

— С теми, кто меня носит мне не везет, — сварливо сказал Раин и, кряхтя, начал вставать. Снова заныло и заболело в самых разных местах, но он постарался не обращать на это внимание. Терпимо. Выпрямился, оперся на плечо Павола и осмотрелся.

До дороги было метров двести — ее он опознал по высящемуся рядом с нею Прянику и неубранным трупам дирмонцев. На вершине холма маячил Гер — видимо, сторожил.

С трудом повернув голову, Раин узрел остальных. Лагерь поставили в крохотной — на три могучих дерева — рощице. Около ближайшего ствола на плащах лежали Калей и Стальф, чуть дальше — Гонд, но тот, похоже, уже приходил в себя — пытался подняться, опираясь на локоть. Прямо перед ним сидел на корточках Феликс — увидев раина с сопровождающими, он помахал рукой.

Пирон, напряженный, как натянутая струна, стоял чуть поодаль, смотрел прямо перед собой. Чуть поодаль Гесиор и Фоли рыли яму.

Нет, не яму. Могилу.

— Кого? — медленно спросил Раин.

— Роли, — ответил Павол. — И Курульф.

— Вот ведь, — только и оставалось сказать Раину. — А Калей? Стальф?

— Вроде бы в порядке, хотя пока без сознания. Пирон их смотрел, говорит, что внутренних повреждений нет. Оглушены просто.

— Будем надеяться, что так, — пробормотал Раин. Дойдя с помощью друзей до дерева, он тяжело уселся на траву. Савон с беспокойством глянул на него, потом отошел к костру — на него уже был водружен большой котел.

Павол положил рядом с Раином остатки его плаща, потом, кивнув коротко, отошел к Пирону. Тот что-то коротко ему приказал и Павол почти бегом направился к дороге.

— Кажется, мы победили, — пробормотал Раин.

— Ага, — послышалось слева. Калей тоже очнулся и рассматривал нависшую над ними крону дуба.

— Ты как?

— Вроде бы ничего, — откликнулся картограф. — Только вставать неохота.

— И не вставай, — посоветовал ему Раин. — Подожди, вот сейчас обед будет, тогда…

— Угум, — откликнулся Калей.

Больше обсуждать было нечего. Раин привалился к дереву, найдя затылком очень удобную выемку в стволе и начал размышлять, в порядке ли он. Голова все еще кружилась, болели спина и плечо, но в целом все было нормально. Он вспомнил замечание Павола о сотрясе и попытался сфокусироваться — сначала на собственных ногах, потом на дереве напротив, потом на хлопочущем около котла Савоне. Вроде бы получалось. Успокоенный, он закрыл глаза и почти тут же уснул.

Проснулся, когда ему в живот ткнулась миска с похлебкой.

— Обедать, — сообщил ему Савон. — Ложку в руках удержишь?

— А то, — ответил Раин. Он понял, что очень проголодался. Рядом уминал свою порцию Калей. Стальф лежал как лежал, но лицо его уже не было столь бледным.

— Он уже очнулся, — проследив его взгляд успокоил Савон. — Спит сейчас. Попросил не беспокоить.

Остальные сидели кто где, не было только Гера и Пирона. И не было долго — уже сильно сгустились сумерки, когда эта парочка показалась на дороге. Дирмонцев с нее уже убрали — закапывать пока не стали, просто свалили в кучу.

— Всего их десять там, трупов, — добавил Павол, рассказавший им эту новость. — Восемь напали на вас, двое стерегли холм с той стороны. Одного зарубил Фоли, второго — Гесиор, но на него три стрелы потребовалось.

— Берсерк, — ни к кому не обращаясь, сказал Раин.

— Он самый, — невесело откликнулся Савон.

После появления Пирона отряд выстроился у свежей могилы. Про Курульфа сказал его друг Гер, про Роли — его брат Фоли, после чего на месте их успокоения насыпали высокий холм, который Фоли обложил камнями.

Серьезно раненых в отряде не было. У Гонда перебинтовали руку, у Феликса — шею, небольшая рана была у Савона на плече. Стальф вроде бы пришел в себя, хотя вставал с трудом — его шатало. Но он уверял, что отдых приведет его в полный порядок.

После ужина уже почти в полной темноте Пирон объявил военный совет.

— Колдун очень хорошо все рассчитал, — сказал он коротко. — Дорога делает петлю вокруг озера. Он вышел с утра и быстрым маршем обогнул озеро. Убедился, что мы следуем за ним по дороге и, снявшись с тракта, вернулся и быстро срезал петлю с большей частью своего отряда. Каким-то образом ему удалось обмануть и убить Курульфа. Малая часть отряда пошла вперед и ввела нас в заблуждение — мы не заметили, что их основные силы свернули. Пришли в себя только после того, как нашли тело Курульфа.

Тем временем, он атаковал отставшие две тройки. К нашему счастью, он не рассчитал время и разделил силы, поэтому нападение удалось отбить, а его отряд — уничтожить. Однако — его воины сражались даже будучи проткнутыми арбалетными болтами, а сам, окруженный и раненый, исчез с вершины холма. Гер?

Разведчик был краток. Они с Зортом обошли все окрестности, никаких следов колдуна не обнаружили.

Взгляд Пирона обратился к Савону. Тот, уже свыкшийся с возложенной на него ролью объясняющего, прочистил горло и сказал:

— Колдун исчез.

— Д, мы это заметили, — согласился с ним Пирон. По его лицу трудно было сказать, в каком он настроении. — Он был ранен как минимум дважды, и просто не мог уйти далеко. Но он просто исчез на наших глазах. А его солдаты сражались даже убитые. Что это такое?

Друзья не успели обсудить между собой, что им говорить, а чего нет, так что Савон полагался только на личную инициативу.

— Мы… я и Феликс, и… мы давно собираем все, что можно про магию. Что-то здесь, что-то там. Кое-что о ее возможностях мы узнали. Но, к сожалению, не все. Поэтому я могу только делать предположения.

— Говори, что знаешь.

— Когда магию используешь — учишься. Это как с гимнастикой — делаешь сначала простые упражнения, тело укрепляется, становится сильнее и гибче — и после этого можно делать другие упражнения, более сложные.

Огненные шары — это упражнение первого уровня. Но когда их используешь, кидаешь, то умение растет. И увеличиваются возможности. Но тут есть одна… одно… в общем, в случае магии есть особенность.

— Какая?

— Когда упражняешь тело — возможности растут постепенно. А в магии — как со ступеньки на ступеньку.

— Что это значит?

Савон в замешательстве оглянулся. На помощь ему пришел Феликс.

— В гимнастике, например, когда отжимаешься от пола, тогда сегодня — десять раз, через неделю — двадцать, еще через неделю — тридцать. Сила растет постепенно.

А в магии сегодня десять, завтра — тоже, и через неделю, и через месяц. А потом, когда, условно говоря, сделал их какое-то количество — тысячу, например — раз и сразу начинаешь отжиматься пятьдесят раз.

Пирон похлопал себя по ноге, его взгляд перебегал от Савона к Феликсу и обратно.

— Хорошо, что из этого следует? Что произошло на холме?

— Именно это и произошло, — сказал Савон. — Колдун выбросил огненный шар и достиг следующего уровня. А на нем ему стал доступен телепорт.

— Теле… что?

— Телепорт. Он может мгновенно перемещаться на какое-то расстояние.

— Какое?

Савон переглянулся с Феликсом. Тот пришел на выручку.

— Примерно тысячу-две шагов.

— В каком направлении?

— В любом.

Пирон откинулся назад. Все слушатели — кроме пятерки попаданцев — выглядели ошеломленными.

— То есть, — вступил в разговор Гер. — Этот колдун перенесся куда-то за тысячу шагов? Был тут — стал там?

— Да.

— А сейчас он может, значится, вот тут, около нас очутиться?

— Нет, — максимально убедительным тоном сказал Савон. — Это он может делать не часто. Один раз за несколько часов. А потом ему еще отдыхать нужно. Это много сил отнимает.

А сейчас он еще и устал, и ранен был, то есть сейчас — нет, не появится. К тому же, если появится — удрать так же не сможет сразу. То есть с использованием телепорта его тактика будет такой — подкрасться поближе ногами, ударить, и не дожидаясь ответа удрать.

— А своих воинов он может так перемещать?

— Нет, только сам.

— Как же он смог тогда переместиться, — вдруг, прищурившись, спросил Пирон, — если перед этим непрерывно в вас этими шарами сыпал? Или от них не устают?

Пирон попал в точку. Савон растерянно развел руками, не в силах объяснить тонкости дискретного перехода с уровня на уровень. За дело снова взялся Феликс.

— Когда колдун делает… много всего. Он устает, конечно, но при этом еще и развивает свои способности. И в какой-то момент он… может бывало у вас так, что долго бежишь — устаешь, задыхаешься, и вдруг тебе стало легче. Второе дыхание открывается…

— Бывало такое, — вдруг сказал Пирон. — Второе дыхание. Это ты хорошо сказал. Да, бывало. Становится легче. Правда, ненадолго.

— Вот так и здесь. А времени-то на перемещение немного надо. Потом он может и устал, но отдохнуть время есть…

— У него сколько солдат осталось? — спросил Пирон у Гера. Тот засопел.

— Выходило из лагеря утром двенадцать человек — без колдуна. Я мог бы поклясться, что к речке подошло столько же. Ан нет, десятка во главе с колдуном атаковала нас… я не знаю, как это…

— Иллюзия, — пробормотал Савон.

— Чего?

— Есть такое, я… слыхал про это. Наводятся иллюзии — кажется, что солдат много, а на самом деле их мало.

Гер покрутил головой, потом сказал:

— Ежели так, тогда их там двое, плюс колдун.

Пирон кивнул, потом снова посмотрел на Савона.

— А почему стрелы не убивали его солдат?

Савон поерзал.

— Я не знаю, — ответил он, глядя в землю. — Могу только предполагать, что это тоже какая-то магия. Ну, как заставить людей бежать быстрее.

— И что с ними потом бы случилось? Повытаскивали бы стрелы и пошли дальше?

— Нет, они бы рано или поздно упали. Но… не сразу. Еще успели бы повоевать.

Пирон помолчал — со стороны казалось, что спал. Но потом спросил еще.

— А у колдуна теперь возможностей прибавилось, так? И он способен на еще более странные вещи?

— Ну да, — мрачно ответил Савон.

— Тогда еще два вопроса. Почему напал колдун?

Савон пожал плечами.

— Я могу только предположить, что ему понадобился посох. Он увидел, что мы научились им владеть, ну и…

— Понятно. А откуда он узнал, где будет посох?

— Не знаю. Может, просто наудачу. Ну, понятно же, что разведчики с посохом не пойдут, он им не нужен — значит кто-то по дороге, и не близко от них…

— Разумно, — согласился Пирон. — И второй вопрос — куда он направляется сейчас?

Савон отвел взгляд.

— Откуда же мне знать?

— Ты говорил, что в этой вашей Эфе, возможно, есть колдовские клады, так?

— Ну да…

— Вы за ними охотитесь?

Вопрос был задан прямо. Савон глянул исподлобья и решил не вилять.

— Ну, было бы интересно… но это для нас не главное.

— А что главное?

— Колдуна поймать, — ответил Феликс жестко. Пирон глянул на него и кивнул.

— Хорошо. Еще что-нибудь хотите сказать?

— У него не осталось людей, — сказал Савон. — То есть он сделает ставку на свои колдовские силы. И ему, значит, очень нужны такие клады. То есть, мне кажется…

— Хорошо, — повторил Пирон. — Тогда сейчас — спать. Вы достаточно здоровы, чтобы выйти на дежурство? — вежливо спросил он у Раина.

— Да, — храбро ответил тот.

— Хорошо, тогда ваша стража — третья. Сегодня устроим короткие дежурства. Все устали, надо отдохнуть. На холм не лезем, дозор — вон у тех валунов и здесь, в стороне ручья. Все понятно?

Всем все было понятно.

— Заметили одну вещь? — негромко спросил Феликс, когда они улеглись — им удалось немного обособиться от всех остальных.

— Какую?

— Пирон не стал спрашивать, откуда нам все это известно.

— Действительно, — сказал Калей, до того молчавший. — Интересно, почему?

— Да понятно же, почему, — ответил Савон. — Он прекрасно понимал, что искреннего ответа не дождется. И не стал терять время на выслушивание нашего вранья.

— Думаешь, он нас в чем-то подозревает?

— Конечно. Не думаю, а уверен.

— И… что он по этому поводу думает, как ты считаешь?

— Мне-то откуда знать? Думает, что обнаружил странную секту, которая владеет очень странным и пугающим знанием о боевой магии. Источники этих знаний неизвестны. Последствия — могут быть плачевны, если не принять мер.

— Не нагнетай, — спокойно сказал Феликс. — Такое — вряд ли. Знаешь почему?

— Почему?

— Потому, что такого рода подозрения должны были зародиться еще у Рика. И раз он счел возможным нас — всех вместе, между прочим — отпустить с Пироном, значит…

— Что значит?

— А вот не знаю. Вообще-то это для меня самое странное. Ведь проще всего было нас разлучить. Савона и Калея, скажем оставить, в Пригорье. Типа как заложников. А остальных отправить. Старый принцип, разделяй и властвуй. Думаю, он тут прекрасно всем известен. Однако так они не сделали. Значит, была причина.

— Знаешь, нам ведь неизвестно, какие инструкции получил относительно нас Пирон. И Стальф, естественно, тоже, — хмыкнул Савон.

— Мы еще не учли одной важной вещи, — проговорил Раин.

— Какой еще вещи?

— Что Пирон не пришел ни в ужас, ни в восторг. Магия в том виде, в каком мы ее описываем не является для него чем-то, от чего у них ум за разум заходит и уши в трубочку завязываются. Они вполне готовы воспринять что-то вроде этого. Как деловито нас Пирон расспрашивал — не удивлялся, не восторгался, не пугался. Просто — какие возможности, как проявляются и что со всем этим можно поделать. Как пить дать он сейчас с Гером обсуждает, как расставлять разведчиков, чтобы они смогли выловить колдуна после его телепортирования.

— А ведь скорее всего так оно и есть, — сказал Феликс. — И вспомним, что гномы знали, как действуют огненные шары. Молодец, Раин.

— Спасибо, мой король, — отшутился Раин.

— И что же нам со всем этим делать? — спросил Калей.

— Ничего, — решительно сказал Савон. — Предлагаю вот что — мы будем полностью лояльны, будем идти вместе с отрядом и всячески ему помогать. Колдуна этого если поймаем — жалеть не будем.

Но цель наша — портал в Летописном чертоге Мории.

— Вопрос, — слегка понизив голос сказал Феликс. — Серьезный. Он уже вставал, но развития не получил. Вот мы полностью лояльны Пирону и всем нашим товарищам из отряда. Это сейчас просто. Даже очень просто. Но вот мы в Мории. И вот он, Летописный. Но между нами и Летописным вдруг встает Пирон. И отряд. Что же мы тогда будем делать?

Воцарилось молчание. Нарушил его Савон, голос у него был напряженный, но твердый.

— Я об этом думал. И знаете что? Там каждый будет решать за себя.

— Понято и принято, — сказал Феликс не менее напряженным голосом. — Но ты же, надеюсь, отдаешь себе отчет в том, что из этого следует, что в этот момент мы можем решить по разному. И в результате сцепиться между собой. Всерьез сцепиться.

— Можем.

— Я рад такое от тебя услышать. Хорошо.

— Что тут хорошего? — спросил Калей. Он чуть не плакал. — Вы чего, а? С ума спрыгнули? Вы совсем, да?

— Калей, все описанное — очень маловероятно, — успокоительно ответил ему Феликс. — Настолько маловероятно, что даже, наверное, не следовало об этом говорить.

Раин поглядел ему на руки — не скрещены ли пальцы. Вроде бы нет. Хотя и наверняка сказать нельзя.

Но Калея слова Феликса, кажется, успокоили.

— Вечно вот вы, как кошка с собакой. Неужели нельзя без таких сцен? Ну, мы ведь тут одни такие, надо друг за друга держаться.

— Угум, — покивал головой Феликс. — Напомню, что еще как минимум один такой сейчас находится где-то неподалеку. И мы его только что решили не жалеть.

Павол — обычно молчавший, вдруг привстал и вцепился в Феликсово одеяло.

— Хватит, — спокойно сказал он. — Я понимаю, что тебе плохо. Но не надо приходить в себя за счет других, понял!

Феликс поднял обе руки.

— Сдаюсь, сдаюсь. Да вы что все на меня взъелись-то? Умолкаю, намертво умолкаю, — он провел пальцами перед ртом, будто застегивая молнию. Потом вдруг встал, свернул одеяло и сел с ним поодаль, рядом с гномами. Те не пошевелились, Феликс немного посидел, потом лег.

— Что-то он совсем с катушек съезжает, — мрачно сказал Раин.

— Нет, все нормально, — как ни странно, Савон был спокоен и сдержан. — Мне кажется, что это наоборот, он так проверяет — не скатывается ли с них кто-то из нас. В конце концов то, что он говорит — вполне банально и очевидно.

— Скажешь тоже, банально, — поежился Калей. — А как насчет того, что мы по разные стороны можем оказаться?

— Я не думаю, что так произойдет, — сказал Савон.

На том и закончили. Полный переживаний день давил им на веки — в сон все провалились быстро.

Раина разбудили под утро.

— Твое дежурство, — сказал ему вполголоса Павол. — Вставай, эй! — за восклицанием последовал тычок в ребра.

— Чего тебе.

— Дежурство твое! Буди Савона и выходи вон туда, к валунам.

— А Калея будить?

— Нет, его не трогай. Давай, вставай быстрее.

Кое-как продрав глаза, Раин растолкал Савона. Подхватив оружие — арбалет Раина кто-то принес с дороги и положил рядом с ним еще днем — они пробрались к дежурным.

— Сидите поодаль, чтобы друг друга видеть, — проинструктировал их предыдущий дозорный — Гесиор. — Не высовывайтесь особо. Луна светит, и звезд полно небо — видно далеко. Смотрите. Что увидите — сразу к нам.

— К кому? Пирону?

— Да, он не спит. А если спит — приказал будить сразу, как что увидите.

— А ты чего-нибудь видел?

— Ничего. Все, я пошел. Особо не разговаривайте — ночью звуки далеко слышно. Пирон, если услышит — точно вас взгреет.

Через минуту Савон и Раин остались одни. Расположились, как и было приказано, поодаль. Уставились в темноту.

Темнота, после того, как к ней привыкнешь, перестает быть совсем уж темнотой. К тому же луна и впрямь давала достаточно света, чтобы видеть вершину и склон холма, который стоял напротив. Это был все тот же Пряник, с которого их атаковал колдун. А ведь совсем недавно это было, подумалось раину.

Дорога терялась в тени, но по мере того, как глаза привыкали к темноте и там начинали различаться более мелкие детали. Вот еще один валун. Вот два дерева, одно старое, с толстым стволом, раскидистое и мощное, второе — чуть позади него, полегче и потоньше. Вот небольшая выемка на склоне, травы в ней мало, почва более светлая, выделяется.

Наблюдать было интересно и почему-то совсем не хотелось спать. Раин глянул на Савона — тот наоборот, клевал носом.

— Псст, — постарался он привлечь его внимание.

Савон поднял голову, посмотрел на него, погрозил пальцем и снова отвернулся. Через пару минут его голова снова сделала кивающее движение вниз.

— Ладно, пускай спит, — про себя сказал Раин. — Я пока смогу и за двоих подежурить.

Почему Пирон отрядил в дозор сразу двоих понятно — одного можно незаметно снять, с двоими такой фокус не пройдет, второй обязательно поднимет тревогу. Однако склон холма был перед Раином как на ладони, дорога в обе стороны просматривалась хорошо, а на обочинах, он хорошо это помнил, не было ни канав, ни ям, так что вражеские диверсанты не имели никаких шансов. Во всяком случае, пока он не уснет, а он, вроде бы, не собирался.

Ветра не было, никакого шевеления нигде. Раин посмотрел на свои руки — едва белеют в темноте. Вспомнил — четверо обежали холм справа, четверо — слева, еще двое сторожили с противоположной стороны… в том месте, где подъем — с дороги то склон крутой, не поднимешься.

— Любопытно, — обращаясь сам к себе, буркнул под нос Раин. — Как это он накладывал Берсерка на солдат? В игре-то все просто… У тебя есть наручный пульт… нет, его упоминать не будем. У колдуна его нет. А раз не с пульта — значит по кодовым словам. Сто восемьдесят, четыре, ноль восемь, — тихо проговорил Раин нужную последовательность. В игре бы перед ним открылся небольшой полупрозрачный экран — с него можно было бы взять нужное, того же Берсерка, и направить на кастуемый объект.

— А еще с этого экрана можно завести короткий код под часто употребляемые заклинания, — вспомнил Раин. — И какой у нас следует вывод? Пульта у него нет. Кодовые слова на общую настройку не работают. А вот работают ли кодовые слова на действия?

Вопрос был интересный. Раин такие слова никогда не назначал — с пульта ему управлять было удобнее. Поэтому при потере пульта проверить ничего не мог. Но он знал, что многие наоборот выводили все управление на коды — сразу, чтобы потом не отвлекаться.

— У ребят, скорее всего, такая же ситуация, — пробормотал Раин. — Никто из них никакой магией не обладает. Значит либо они не заводили слова на действия, либо эти слова тоже не работают.

Он вздохнул и снова уставился на вершину Пряника.

— Теория была хороша, — через пару минут возобновил он разговор с самим собой. — Но есть одна закавыка. С телепортом. Колдун перешел на новый уровень. При этом появляются новые позиции — и по пульту, и на общем экране настроек. Но кодовые слова тут не сработают. Их ведь на новом уровне завести не с чего!

Значит так и остается неясным, как у этого колдуна все работает.

— Хорошо, зайдем с другого бока. Вот я могу кастовать файерболл. Могу, но только с помощью посоха. Я сам колдун? С одной стороны — вроде бы так и есть, ведь другие-то не могут. Но с другой — а что я еще могу? Ведь если я отличаюсь от прочих, то не может это проявляться только и исключительно в верчении посоха.

Скажем, если вертеть его в другую сторону, или еще что-то в этом роде… вообще, приемов-то в этой гимнастике много разных. Если посох в одном случае делает одно, в другом другое. Уфф… надо бы со Стальфом посоветоваться, может он чего покажет. Или сам попробует.

Воспоминание о Стальфе вызвало воспоминание о его иссиня бледном лице. Да уж, посох забирает много сил. Вдруг эта магия, этот посох выпивает его душу…

— Муркоковщина какая-то, — пробормотал Раин. — При чем тут посох. Палка и палка. Пирон говорил, что из ясеня — интересно, если еще такой же сделать, его можно будет использовать?

Время в разговорах с самим собой пролетело быстро. Восток посветлел, картинка чуть углубилась, видно стало получше. На вершине, в которую он вглядывался, что-то мелькнуло. Вроде бы свет. Раин широко раскрыл глаза — на холме стоял человек, его фигура четко вырисовывалась на фоне светлеющего неба.

Он не поднялся по противоположному склону — в этом Раин мог бы поклясться. Он явно материализовался из воздуха. Посмотрел по сторонам — Раин вжался в бок своего валуна. Потом колдун наклонился и начал что-то искать в траве, которой зарос гребень Пряника.

Раин тихонько отполз и, вытянув ногу, ткнул Савона. Тот, к его чести, проснулся без криков и резких движений. Открыл было рот, но Раин тут же поднес палец к губам. Савон выглянул. Фигуру на холме увидел сразу.

— Давай к Пирону, — прошептал ему Раин. — Быстро.

Савон метнулся по траве на четвереньках, по возможности стараясь сохранять тишину. Через несколько минут рядом с Раином оказался сам Пирон. Савон и Гер припыхтели следом.

— Где?

Раин кивнул на соседний холм. Колдун ползал по нему на четвереньках, что-то искал.

— Он пришел?

— Нет, появился.

— Вы говорите, что после такого он не сможет колдовать?

— Видимо, отдохнул. Но снова телепортироваться не сможет еще несколько часов, — сказал раин, отчаянно надеясь, что это соответствует действительности.

— А эти свои шары кидать?

Ответил Савон.

— В общем-то, сможет. Наверное. Но не быстро. И не в таком количестве, как нынче днем.

Пирон посмотрел на Гера и кивнул. Тот змеей застелился по траве в сторону дороги.

— Попробовать попасть в него? — спросил Раин. Арбалет у него был под рукой.

— Не получится, — сказал Пирон. Он вглядывался в ползающего по вершине холма колдуна. — Далековато.

— Что тогда?

— Подождем, пока он спустится. Как раз светлее станет.

— А если не спустится?

— Куда он денется. Я же знаю, что он ищет. Скоро он в этом убедится и пойдет вниз.

— А что он ищет? — спросил Раин.

Пирон не ответил, хотя вопрос прекрасно слышал.

Колдун убедился, что на вершине холма ничего нет и начал потихоньку обшаривать склон, который был обращен к ним. Пирон замер, вцепившись в землю пальцами, будто готовился к броску.

В этот миг раздался крик в их лагере.

По словам Феликса — он просто увидел кошмарный сон. Он уверял, что с ним такое бывает. Савон и в самом деле припомнил, что как-то раз, еще в мае, Феликс их всех перебудил своим воплем под утро.

Как бы то ни было, в предутренней тишине крик был слышен далеко. Колдун мгновенно развернулся и побежал прочь, наискосок пересекая гребень. Пирон перескочил через камни и понесся к холму, Раин и Савон — за ним. Раздался шум — две фигуры выскочили слева и побежали за холм, на перехват. Однако, когда они выбежали на дорогу с вершины холма ударила огненная стрела — тот же файерболл, но брошенный гораздо сильнее и летевший гораздо быстрее, чем дневные. Одна из фигур попала под удар, вторая отлетела в кусты.

Пирон зарычал и прибавил ходу, Савон и Раин, старающиеся не отставать от него, синхронно выстрелили — но болты ушли мимо. Гер и появился в дальнем конце ложбины, колдун повернулся к ним. Тень прорезал еще один огненный шар — разведчик успел нырнуть за склон. Потом колдун оглянулся, увидел Пирона и поднял обе руки.

— Двойная Молния, — заорал Раин, — Пирон, берегись!

У Пирона оказалась отличная реакция — сильно оттолкнувшись, он пролетел несколько метров и приземлился у подножия Пряника, в неглубокой впадине. Это спасло ему жизнь — туда, где он только что был, воткнулись два огненных трезубца, на мгновение соединив землю и небо и пропахав в земле дымящиеся борозды. Вниз посыпались камни и комья земли, колдун снова поднял было руки, но потом резко развернулся и скрылся за гребнем.

Гер забежал за холм, Савон и Раин бросились к оглушенному Пирону.

— Где он, — просипел тот, откашливаясь.

— Ушел, — убитым голосом ответил Савон. Понятно было, что один Гер с колдуном, вышедшим на новый уровень не сладит, а подмога — от лагеря бежали все в нем находившиеся, включая Стальфа — просто не успеет.

Пирон пробормотал несколько слов, значения которых Савон не знал, и знать не хотел.

— Тот, первый удар… В кого попали?

— Он… я не знаю.

— Так сходи и узнай, — раздраженно сказал Пирон. Он с трудом вытянул ногу и сел.

Убедившись, что ничего скверного с Пироном не случилось, Савон и Раин побежали к дороге, на которой темнело тело.

Это был Зорт. Осталось от него не очень много — удар пришелся прямо в грудь.

— Да уж, — сказал Раин. Он не мог отвести взгляд от того, что осталось от разведчика.

— Самая бессмысленная на свете фраза, — устало констатировал Савон. — Плащ принести надо, или одеяло. Калей…

Картограф побежал в лагерь. К ним, хромая, медленно подошел Пирон. Его сопровождал Стальф — Раин с облегчением заметил, что все с ним, кажется, в порядке. Он даже поддерживал командира под руку.

По ложбине, туда, куда убежал колдун, отправились Гесиор и Павол — это его вынесло в кусты после первого выстрела колдуна. Со стороны дороги еще раз бухнуло.

— Нельзя дать ему уйти, — сказал Пирон непонятно кому. — Надоел он мне…

Не останавливаясь около останков Зорта, Пирон прошел дальше. Остановился.

— Что это было? — не оглядываясь, спросил он. Савон понял, к кому обращен вопрос.

— Двойная молния.

— Какое красивое название, — мрачно сказал Пирон. — И бьет она сильнее, чем огненный шар. А те стали летать гораздо быстрее.

— Да, — ответил Савон. — От Двойной Молнии, если она попадет, спасения нет.

— А как вы поняли, что это именно она будет? Вы ж мне жизнь спасли.

— По рукам, — рядом с телом Зорта Савону не хотелось гадать, что открывать, а что скрывать. — Когда колдун кидает огненный шар, он сводит ладони вместе, потом разворачивает их — правая сверху, разводит, так что между ними этот шар как бы появляется. А потом просто кидает, как камень. А Молния и Двойная Молния бьют с неба в то место, на которое он смотрит, а перед этим он поднимает сведенные руки. Раин увидел, как он их поднимает, и…

Пирон кивнул.

— И откуда ж вы все это знаете?

— Я… — Савон запнулся. Пирон ждал, потом негромко рассмеялся.

— Ладно, это сейчас неважно.

Подбежал Калей, в руках у него был его собственный плащ. Он поднял его, собираясь накрыть останки, руки его тряслись, он чуть не плакал.

— Подожди, — мрачно сказал Пирон. — Свой-то не используй, он ведь новый совсем. Возьми старый… рваный какой-нибудь.

— Мой возьми, — Раин услышал свой голос словно со стороны. — Его ж порвали нынче…

Калей кивнул и снова убежал.

— Кто там заорал-то в лагере? — спросил Пирон.

Стальф посмотрел на подходящего к ним Феликса. Тот был бледен, губы сжаты в ниточку. Сопровождали его гномы, справа Гонд, слева Фоли, они смотрели по сторонам хмуро и вызывающе.

— Я… не знаю, что произошло, — медленно и тихо сказал Феликс. — Я спал и… почему-то закричал. Я иногда кричу во сне.

— Плохая привычка, — спокойно сказал Пирон. Он поднял руку. Гномы дернулись.

— Не беспокойтесь, — сказал им Пирон. — Я свою голову проверить. Ударился сильно.

Он действительно, морщась, ощупал рукой свой затылок. Однако гномам его жест, видимо, совершенно не понравился. Фоли издал даже нечто вроде низкого рычания. Феликс положил руку ему на плечо.

— Я очень сожалею, — сказал он. — Очень. Я не хотел, чтобы так произошло.

Пирон внимательно посмотрел на него, потом на гномов. Тем слова Феликса совсем не понравились. Об их глаза, наверное, можно было бы костер зажечь.

— Хорошо, — сказал Пирон. — Через полчаса все собираемся в лагере.

Он поклонился Феликсу, потом пошел по склону. За ним шел Стальф.

Феликс посмотрел ему вслед, потом на гномов. Тихо и мягко отвел их в сторону, что-то им сказал. Они упрямо вскинули головы, но потом, видимо, подчинились. Ушли к валунам, встали там, как два изваяния — руки на топорах, глаза все фиксируют, ноги расставлены.

— Чего это они? — спросил Феликса Савон, когда тот вернулся к ним.

— Я их государь, — с непонятным чувством сказал Феликс. — Они не потерпят ни малейшего умаления моего достоинства. Что бы я не сделал.

— Тогда тебе и извиняться не следовало. Не по чину.

Феликс посмотрел на Савона. Потом медленно кивнул.

— Не следовало. Совсем не следовало. Но старые привычки довольно живучи. А эту я бы хотел сохранить.