Имя Дракона

Глава 10. Кельпи

16.09

Синяя луна — растет

Красная луна — убывает

Желтая луна — убывает

Лита любила одиночество. Может поэтому и сбежала после войны в Град у Башни. Там было никак не меньше ответственности и даже больше встреч с людьми, чем теперь. Но там она могла себе позволить выйти на улицу без сопровождения, притвориться, что она как все. Там она не всегда использовала изменяющий внешность артефакт и не всегда брала меч. Мама сказала бы, что она рискует, намеренно подставляется, но Лита только так чувствовала себя живой.

В Ямалпе жизнь другая. Члены совета при любой возможности читали наставления. Пытались поссорить ее с сестрами. Или хотели, чтобы она повлияла на сестер. Все искали выгоды для себя.

Чем ближе оглашение, тем больше людей в замке. И выскользнуть незаметно оказалось невозможным. А Райн, Авгур и Люциан, начальник стражи, в один голос настаивали, что без сопровождения замок покидать не следует. Только брать с собой незнакомцев Лита на хотела.

Ранним утром она спустилась на тренировочную площадку, надеясь, что там никого не будет, и обнаружила Листа гоняющего Млада.

— Ну же! Поворот! Быстрее! Еще!

Команды разлетались, отражались эхом от стен, и, судя по довольному лицу Листа, достигали своей цели.

Мальчишка был быстр, а Лист, похоже, совсем его не жалел. Лита считала, что неплохо владеет мечом, но против Листа она бы не встала. У него много имен, каждое заслуженное, но первое, то над которым смеялись, вынудив сократить до Листа, подходило ему сейчас как никогда. Каллистрат — значит красивый воин. В обычной жизни неприметный, но завораживающий в бою. И даже шрам на щеке заставлял вспоминать его победы, то чего он достиг, а вовсе не детскую ошибку из-за которой этот шрам появился.

Каллистрат действовал все напористее, агрессивнее. Млад умудрялся уворачиваться и изредка блокировать — это делало честь мальчишке. Он вовсю полагался на стихии, даже не замечая этого. Впрочем, Лист лукавил, не считая себя магом. Заклинать так и не научился, но даром пользовался интуитивно, не давая мальчику преимуществ.

Лита понятия не имела, сколько так простояла в тени, наблюдая за ними. Мимо нее, оживленно болтая, на площадку вылетела стая разновозрастных мальчишек. Некоторые учились у Райна.

Лист сделал выпад в пол силы, Млад легко отбил, повалив Листа в песок. Мальчишки замолчали.

— Отлично! — воскликнул Лист, поднялся и уже тише добавил: — завтра в то же время.

— Не надо было, — буркнул Млад.

Понял, что Лист поддался. Лите захотелось похвалить мальчишку за это. Но боясь испортить момент своим присутствием, она отступила еще на пару шагов, прячась за колонной.

— Надо, — отрезал Лист и, не оглядываясь, ушел.

Млад глубоко вздохнул и ушел в другую сторону, мимо мальчишек, копируя походку Листа. Выглядело забавно, но его сверстникам так не показалось. Во взглядах и шепотках чувствовалась зависть. Еще бы! Вряд ли им самим повезло тренироваться у Каллистрата Закончившего войну.

— Наш мальчик вырос, — низкий голос над ухом, заставил Литу вздрогнуть.

Она обернулась.

Всего лишь посмеивающийся Урсиан.

— Млад? — спросила Лита.

Неужели мальчик успел очаровать весь замок?

— Каллист, — по улыбке Урса стало понятно, что он шутил. Но добавил вполне серьезно: — Ему плохо в городе. Ему нужно дело, занятие, иначе загнется. А тут этот мальчонка подвернулся так удачно. Есть в нем что-то.

— Ты тоже почувствовал? — Лита пыталась объяснить самой себе почему остановилась на тракте, и не находила ответа.

— Что он скрывает имя? Плохо это. И плохо скрывает, — в глазах мужчины сверкнула звериная искра. — Кстати, я сегодня ваш сопровождающий, ваше величество, — без перехода добавил он.

Пыталась незаметно выскользнуть из замка, погулять как обычная женщина. И получила совсем незаметную гору мышц в провожатые.

— И кто же тебя назначил сопровождающим?

— Белла. Говорит, вы хотели пройтись по городу.

Значит Белла все-таки ее слушала.

Лита тяжело сходилась с людьми. Белла переманила к себе всех, с кем она росла, вот как Урса. Даже у Дэйвы — невинного цветочка, не бывавшего за пределами столицы — было несколько преданных гвардейцев. А у Литы до сих пор никого. Не возникало необходимости.

Урс оказался отличным спутником — словоохотлив, но внимателен. Ненавязчиво помогал, например, на крутой лестнице, но не переходил грань, не превращал это во флирт или опеку.

Возможно, свою роль играла его способность к превращениям. Урс не был магом, но благодаря зверю мог видеть и чувствовать намного больше, чем люди без дара стихий.

Родовое имя не просто делало его медведем. Его семья не одно поколение служила Локоссу. Они давали детям медвежьи имена и готовили их к превращениям едва дитя осознавало себя. Идеальный способ защититься от стороннего влияния — сделать себя и своего зверя сильным. Долгий, опасный процесс приручения и слияния проходил под контролем семьи. Детали того, как выстраивалась защита хранили в тайне. Но зато Урс мог не скрывать имя, в отличие от тех, кто принял зверя, будучи взрослым или по глупости родителей.

— Мой старший медвежонок уже почти приручил человека, — похвастался Урс, когда они шли вдоль длинного торгового ряда, стихийно возникшего на одной из улиц. — И матушка взялась за младшую. Супруга хочет еще одного. А я не хочу, чтобы она снова осталась одна с детьми. Но кто займется тенями, если мы застрянем в городе?

— В городе тоже бывают тени, — Лита сделала вид, что очень интересуется незнакомым южным овощем.

Осенью в городе собиралось больше торговцев, чем могло поместиться на рынке, а в предвкушении праздника город был переполнен.

Ее горе — для других праздник. Не впервые. Пора привыкнуть.

Лита не могла вспомнить, о чем говорила минуту назад, отвлекшись на увещевания торговца. Урс, поймав перемену в ее настроении, тоже молчал.

Они прошли дальше, свернули к морю, но дорогу им преградила плотная толпа.

— Что там? — спросила Лита.

— Не вижу, — Урс вытянул шею, — Обойдем?

Он возвышался над большинством прохожих. Кажется, он был даже выше Райна, хотя Лита привыкла считать того самым высоким.

— Интересно, что там, — ей не хотелось настаивать, но Урс интерпретировал это по-своему и буквально вклинился в толпу, легко раздвигая людей. Лите осталось только не отставать. Сама она вряд ли бы рискнула лезть туда.

Людской гомон сливался, донося отдельные фразы, но не давая вычленить смысл. Впрочем, долго гадать не пришлось.

У белого фонтанчика плясали несколько лошадей, на первый взгляд казавшиеся стеклянными. Они гарцевали, наслаждаясь вниманием. Их бока переливались разными цветами, а гривы искрили как рябь на реке под солнечными лучами.

Лита впервые видела кельпи. Как одаренная дружбой с водой она изучала стихийных существ и легко распознала их. Но прежде она встречала только стихийных рыб, ускользающих от человеческого внимания при первой возможности, и местных горгулий, которые были воплощением земли — не самой любимой стихии Литы.

Кельпи выглядели великолепно и величественно. Людей не боялись, а намерено привлекали. Их было пять, похожих и в то же время разных, совершенных. Будто искусный скульптор очертил каждую мышцу, каждый волосок, лишь бы они притягивали взор.

Лита шагнула вперед, желая прикоснуться к этому чуду, но Урс удержал ее, положив руку на плечо.

— Что-то неправильно, — сквозь шум она с трудом разобрала его слова, — нам лучше уйти.

О чем он? Что неправильного может быть в этих прекрасных существах?

Она дернула плечом, но Урс только сильнее впился пальцами в него.

Тогда Лита обратилась к стихии. Вода из фонтанчика без сопротивления перескочила на ее ладонь, а затем в лицо Урса, заставив его отшатнуться.

Хватка ослабла, и Лита шагнула вперед. Немедленно рядом возникла одна из кельпи и заржала, приглашая на прогулку. Лита протянула руку, собираясь запрыгнуть на стихийную лошадь, но из толпы выскочила худая женщина и толкнула ее в грудь.

Лита собиралась возмутиться — кельпи хватит на всех. Однако, мгновение спустя, руки женщины превратились в когтистые лапы. На Лите было лишь тонкое платье и никакого оружия. Но рядом была вода, и кельпи ощущались, как часть стихии. Лита, не задумываясь, сплела щит перед собой, а ближайшая кельпи откликнулась на ее зов. Когти женщины скользнули по водной стене перед Литой, а саму женщину сбила с ног водяная лошадь. И в тот же момент на нее набросился Урс. Сквозь воду Лита плохо видела. Урс повалил женщину, но та вывернулась, превратилась в кошку и исчезла в толпе, проскочив между ног прохожих.

Лита не сразу смогла опустить щит. Воде не нравилось, что игра закончилась так быстро, и она сопротивлялась, не желая возвращаться в фонтан.

Земля вздрогнула несколько раз. С ближайшего дома осыпалась штукатурка. Низкий рокот похожий на гром прокатился по городу. А затем мир пришел в норму.

Кельпи исчезли, словно их и не было. Люди тоже расходились, будто были зачарованны, а теперь заклятие спало и у каждого нашлось неотложное дело. Только старушка, торговавшая неподалеку от фонтанов, ворчала про рассыпанные овощи.

Когда Лита справилась с водой, рядом остался только Урс. Его левое предплечье было разодрано. Странно, что он не превратился в медведя, чью шкуру пробить сложнее. Может, не успел. Кровь брызгами вырывалась из раны. Лита чувствовала ее почти как воду и потянулась к стихиям Урса.

— Нет! — он перехватил ее руку не давая повлиять на стихии, — само затянется.

— Но столько крови, — Лита не могла оторвать взгляда от растущего на его рубашке красного пятна. Она так привыкла полагаться на свой дар, что понятия не имела, как люди справляются в таких случаях без магии.

— Вмешаешься в плетение, я потом месяц не смогу обернуться, — Урс попытался придавить рану, но кровь не останавливалась, да и ладони не хватало, чтобы зажать все.

— Не вмешаюсь — умрешь!

Урс грязно выругался, но все равно мотнул головой:

— Нужен жгут.

— Жгут?

Теперь уже ругалась Лита. Зачем она надела платье? Хотела сойти за обычную женщину. Ни ремешка, ни сумки, ни даже шнуровки. Ну и чем она может перевязать рану?

— Лента, — подсказал Урс, пошатываясь.

Лита дотронулась до волос. Да, в них была лента. Брачная. Когда муж погиб, Лита сама покрасила ее в черный. Использовать эту ленту? Это неправильно. Все равно что предать. Она не может так поступить.

Урс медленно сел на землю. Бледный, взгляд мутный, словно пьяный.

Не давая себе больше ни секунды на сомнения, Лита дернула ленту, вырвав заодно несколько волос. Только волосы, не память. Селл поймет, Всематерь простит.

Перетянула руку Урса выше раны. Помогла ему лечь. Зачарованно смотрела, как кровь замедляется. Стихии на его руке мерцали — заживление пошло с невероятной скоростью.

Лита присела рядом.

То, что произошло — неправильно. Так глупо! Ее околдовали? Или она слишком поддалась унынию? Можно ли заставить стихийных существ действовать против воли? Или все это случайное стечение обстоятельств, которым решила воспользовался неудавшаяся убийца.

К тому моменту, когда Урс встрепенулся, солнце уже заметно сдвинулось на небе.

— Вот, я же говорил! — он хлопнул по корке, образовавшейся на ране, — через пару дней будет как новая!

Лита кивнула, не в силах ответить. Она наблюдала за стихиями и своими ощущениями.

В воздухе висел сладковатый запах переспелой вишни. Земля недовольно дрожала. Вода в фонтане ей вторила. Урс был бледен, но линии стихий окружавших его тело, ярко переливались — его жизнь вне опасности.

Как и ее жизнь. На лицо упали волосы, непривычно рассыпались по плечам, создавая едва ощутимую вуаль и щекоча шею.

Урс запустил руку в черную копну волос, и воскликнул:

— Ты что, свою ленту использовала?

Лита подняла к нему заплаканное лицо.

— Я ж про свою говорил!

Он дернул себя за волосы и Лита только теперь заметила там синие брачные ленты.

Он бережно развязал импровизированный жгут.

На черной ткани следы крови были едва заметны, но Лита их видела.

— Оставь себе. Выбрось. Она мне больше не нужна.

Лита не узнала свой голос. Всего лишь лента, мир не рухнет, если она перестанет ее носить.