Имя Дракона

Глава 4. Секретарь короля

22.08

Синяя луна — убывает

Красная луна — растет

Желтая луна — растет

Райнер пронесся по коридорам замка, не замечая взгляды встречавшихся ему людей. Его высокую фигуру узнавали, отступали в сторону. Он же не поднимал взгляда от пола, не желая отвлекаться от своих мыслей и тратить время на вежливые кивки.

Коридоры ему казались слишком темными и узкими, а высокие потолки давили. Он сжимал и разжимал кулаки, намеренно распространял вокруг себя холод, но это не помогало.

Ручка на двери кабинета покрылась инеем. Райнер этого не заметил.

В комнате горели свечи, и крепкий парнишка ползал по полу, рисуя линии стихий. Райнер не помнил, какое задание дал ученику, но это и не имело значение, он видел три ошибки в начертанных Киром словах заклятия.

— Если ты хочешь умереть, у тебя отлично выходит.

Парнишка недоуменно захлопал глазами, всматриваясь в собственную работу, но Райнеру было не до него:

— Бестолочь! Сначала выучи правописание, а затем практикуй. Разве я не говорил этого раньше? Урок окончен.

Райнер прошагал в соседнюю комнату, а когда вернулся с бутылкой вина, ученик исчез. Теперь только исчерченный пол напоминал, что он вообще тут был. Вот и хорошо.

Райнер еще раз посмотрел на почти законченный рисунок. Кир не новичок, если бы не слова, то заклинание было бы подготовлено идеально. И зачем накричал? Стал совсем как учитель Увар — вымещает злость на детях.

Протянул руку к бутылке и замер. Нет, нельзя. Если сейчас напьется, то будет еще хуже. Самоконтроль единственное, что удерживает его. Надо привести мысли в порядок.

Если кто и может сдерживать себя, то это Райнер.

Он закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, считая вдохи и выдохи.

Интересно, что творится в разуме короля? Считает ли он так же свои вдохи? Ощущает ли приближение смерти? Знает ли, что его дочь часами бдит над ним? Знает ли, в какой опасности находится королевство, пока он умирает? Догадывается ли что будет после его смерти?

Райнер никогда не принимал настой дурмана. Это значило бы потерять контроль. Даже когда из его рассеченной груди видны были ребра, Райнер не позволил себя усыпить.

Но король умирает. Ничего нельзя сделать. И никто, даже Райнер не стал бы его винить в злоупотреблении дурманом.

Он каждый день отдавал королю столько силы, сколько мог, но с каждым днем сердце Роальда билось все слабее.

Изабелла провела в замке почти пять дней пытаясь вернуть короля к жизни. Она разжигала огонь в его крови, уничтожая болезнь. Пробовала новые снадобья, но все безуспешно.

Если бы Изабелла осталась в замке, то Райнеру было бы спокойнее.

Или наоборот.

Он одернул себя. Рядом с Изабеллой не бывает спокойно.

Однако, будь она здесь, он бы не позволил себе злиться.

Или разозлился бы сильнее.

Этим утром Райнер привычно поднялся в покои короля. Роальд был слаб и свои обязанности полностью переложил на совет, но по утрам все еще требовал к себе секретаря. Отчет о делах он принимал только от Райнера.

Подле Роальда почти в любое время дня и ночи можно было встретить Дэйву, его младшую дочь. Многие полагали, что именно ей предстоит наследовать корону. Райнера эти разговоры мало волновали.

Сегодня он говорил о ситуации в Видерии. Это королевство их ближайший сосед. Их союз защищал оба государства десятки, если не сотни лет. Но Роальд болен, а позиция Петера, короля Видерии слабела. Шпионы сообщали, что против Петера готовится заговор.

— Мы можем послать к нему человека, что будет оперативно сообщать о происходящем. Если вы позволите…

— Не время, — ответил Роальд, — Петер справится. Беспокоиться рано, я говорил вчера об этом с Беллой.

Вот как. Изабелла покинула город несколько дней назад, но королю в его состоянии такая ошибка простительна. Райнер тоже пытался поговорить с ней, но у него создалось впечатление, что она избегает и его лично и всех проблем королевства. Выходит ошибся.

— В Видерии слишком неспокойно, чтобы закрывать на это глаза, — настойчиво повторил Райнер, но король уже смежил веки и погрузился в глубокий сон.

— Он передал приказ, — прошептала Дэйва, — в Граде у Башни будут готовы.

— Кто-нибудь рискнул заговорить с ним о драконе? — тихо спросил Райнер.

Дэйва повернулась к нему:

— Нет, и это явно уже не его забота, Райн.

Райнер лишь улыбнулся в ответ, отмечая, что она стала похожа на свою мать. Дэйве едва исполнилось шестнадцать. Лицо еще сохраняло детскую округлость, но тени в слабо освещенной комнате сделали его заостренным, под глазами пролегли темные круги. Сейчас было совершенно невозможно сказать шестнадцать ей или тридцать.

Райнер склонил голову и вышел.

Ему определенно нужен новый шпион в Видерии, и как можно ближе к королю Петеру. Пусть Роальд не одобрит, лучше быть наказанным, чем не выполнить долг перед государством.

Будто в противовес темным покоям короля, зал совещаний в который он направился, был заполнен солнечным светом, заглядываюшим в каждый угол, за каждую колонну, как бы намекая, что здесь не место плохому или скрытному. Большинство людей влюблялись в этот красиво отделанный зал. Благодаря хитрой системе зеркал под потолком в нем всегда было светло. Но Райнер считал, что хуже места для грязных политических игр не найти. Он предпочел бы смотреть на всех этих глупых людей в темном подвале.

Пока король не умрет они будут спорить, подставлять и подкупать друг друга. И даже смерть короля вряд ли остановит бесконечные обсуждения и попытки пропихнуть на трон более удобного кандидата.

Райнера это забавляло. Если что-то он и понял за эти годы, так это, что ни один наследник короля Роальда не будет удобным. А всякий кто считает иначе, дурак.

Роальд никогда не поддавался эмоциям. Он слушал советы, но действовал по-своему. И даже теперь, когда он уже не мог встать с кровати, никто не смел ослушаться, если он отдавал приказ. Дети взяли его упрямство и стремление поступать так, как велит им сердце. И если они не слушали отца, то разве станут слушать других?

Перемещаясь по залу совета, Райнер привычно собирал слухи, избегал взглядов и старался остаться незамеченным.

Мало кого интересовали волнения в Видерии.

Вялые споры вызывала война, развязанная Лавиром. Большинство считали, что Лавир слишком далеко, чтобы волноваться.

Хромой Хэм громко жаловался на поднятие пошлин Островами. Он прибыл только вчера и не замечал, что его никто не слушает. Для Райнера же это была важная новость. Что-то происходило на Островах, но он пока не понимал что. А Райнер очень не любил не понимать.

В стороне четверо магов обсуждали слухи о драконе, тревожившие и Райнера. Если бы среди магов не было Увара, то он присоединился бы к разговору. Но учитель вызывал отвращение.

Райнер нахмурился, остановившись около другой тихой группы. Здесь тоже говорили о драконе, и предреченной «гибели всего человечества». Хотя этих волновал не сам дракон, а дочери короля:

— … непременно выйдет замуж за безродного и они родят какого-нибудь монстра! — яростно прошептала пожилая дама.

— О, Тулья, не говорите ерунды. Для уничтожения мира не нужен никакой монстр, — ответила женщина помоложе. — Достаточно того, что ни у одной из них нет супруга, вот что настоящий позор! И это в их-то возрасте! У старшей уже вполне могли быть внуки. Она затянула траур!

— Мне нет дела до их возможных мужей и детей, — перебил барон Квил. — Важно, что у них головы на месте. Но если кто и погубит мир так средняя! Вот у кого одни драки в голове. Помню еще в детстве она бегала с мальчишками…

— И воровала у меня пироги, — закончила за него леди Камилла, крупная женщина, много лет назад бывшая главной поварихой в замке, — но Белла спасла моего мужа во время войны. Не верю я, что хоть одна из них может совершить нечто нелепое и ужасное.

— Вот-вот! Нелепое! — громко зашептала леди Тулья, размахивая руками, — из нелепого и происходит ужасное! А вдруг она решит выйти замуж в нелепом платье? Да все ж со смеху помрут…

Райнер знал, что леди Тулья лишь казалась безмозглой старухой с вечно дрожащими руками. За этой маской скрывалась хищница, цепко держащаяся за то, что имеет.

Ее истинные цели можно угадать по тому, кого она выбрала в собеседники. Теперь они были представителями обеспеченных слоев общества, но вышли из бедности. Например, Камилла до войны заведовала замковой кухней, а Квил поднялся на ростовщичестве, и приобрел титул через женитьбу. И вот теперь Тулья надеялась обратиться к низменным побуждениям, сплетням и образам, которые вряд ли взволновали бы военачальников или родовитых лордов. Но Квил похоже готов был согласиться с мнением, что дочери короля глупы.

— Вас послушать так все беды от них, — сказал Райнер.

— А я о чем говорю? — поддержала его Камилла, — Квил считает, что женщины ни на что не годны. Мы вчера чуть не подрались!

— Думаю, вы бы вышли победителем из этой драки, — улыбнулся Райнер.

— Женщина? Победила бы меня? — возмутился Квил, дергая себя за усы.

— Разумеется нет! — вмешалась Тулья, — в том то и дело, что женщины по натуре своей слабы. Гораздо лучше было бы если бы Эдгар…

— Эдгар давно мертв, — вздохнула Камилла, — что толку говорить о том, что не возможно?

— Возможно все, — их обдало сладковатым запахом, вечно сопровождавшим Увара. — Невозможно только предсказать будущее. Остальное же! — Увар картинно всплеснул руками. — Нам следует верить, что нас поведет сильный правитель, как Роальд. Нам повезло, что в королевском роду есть магия, если не явная, то защитная. Эдгара убила великая случайность…

— Его убило простое копье, — тихо вставил Райнер.

— … которая не способна убить истинного наследника! Но разве можем мы сейчас спорить из-за этого? Наш король еще жив, и он может окрепнуть.

— Не может, — Квил нервно крутил ус, — мы все знаем, что Роальд умирает. Вы, маги, толпитесь здесь, а не у его постели. Белла была здесь и развела руками. Самое время решить, кто наследует корону.

— Я уверена, что Роальд как рассудительный человек давно выразил свою волю на бумаге, — осторожно заметила Камилла.

— И что с того? Кого бы он не выбрал, решать совету. И это порождает весьма сомнительную ситуацию. Ни у кого из наследников нет детей, все они замечены в порочащих связях…

— Разве может порочить связь с прославленным воином? — спросила Камилла.

— Неоправданно долгое вдовство Эстелиты позорно! — пропыхтела Тулья.

— То цветочки, моя дорогая, — покачал головой Квил, — ладно связи с простолюдинами, я и сам признаться… но ведь есть слухи о связях с Островами, мол один из местных принцев шлет чуть ли не каждый день по письму…

Райнер уставился на ростовщика. Почему он впервые слышит о подобной переписке? Что упускает? Ему нужен новый шпион не только в Видерии, но и на Островах. Имеющаяся сеть прохудилась и приносит ему слишком малый улов.

— Чушь! — Увар засунул ладони в рукава желтой мантии и смотрел на всех свысока, — если бы нам требовался союз с Островами или еще с кем, то он бы давно был заключен. Можно с таким же успехом обвинить меня в шпионаже для Видерии.

— Но ведь вы и правда Увар Урсиан Видерийский! — не поняла сарказма Тулья, — вот и расскажите, чем наша вдовушка занимается у вас под боком? Уж не в вашей ли постели она нашла утешение…

— Вы все лицемеры! — не выдержал Райнер, — каждый из вас думает, что умнее других. Король еще жив. У нас есть сотни проблем важнее наследников. Вы полагаете, что сможете управлять Эдейвитой? Роальд не мог ей управлять, когда ей было пять лет, думаете с тех пор что-то изменилось? Вы обращаетесь за помощью к Изабелле, а затем говорите, что она слишком опасна, и лучше не допускать ее к королю? А подпустив, едва ли не предательницей называете! Когда последний раз вы выходили в город и сталкивались с настоящими проблемами? Кто беспокоился о сборе урожая? Кто пытался заключить соглашение с Улриком? Когда вы последний раз приходили в этот зал с мыслями о людях, а не о себе?

— Достаточно! — голос учителя Увара по-прежнему пугал.

— Это не совет, — пробормотал Райнер.

Это сборище самолюбивых идиотов.

Словно в ответ на его мысли пол зала вздрогнул. Разговоры затихли. Но подземный толчок не повторился, и гул разговоров вернулся, так будто ничего и не было.

— Дракон, — напряженно прошептал Мартин, молодой маг, всюду следовавший за Уваром.

— Драконов не существует, — жестко ответил Увар, — нет ни единого подтверждения этому бреду. Это происки наших врагов…

— Ты можешь дать иное объяснение землетрясениям? — спросил Райнер. — Легенды об этих существах…

— А ты, о, высокомудрый, веришь в сказки об огромных летающих огнедышащих тварях? — с привычной насмешкой перебил Увар. — Они нарушают все известные нам законы мирозданья, тебе ли не знать?

— Нарушают законы. Но не ты ли учил меня, что у магии нет границ? Ты учил, что мы не знаем почти ничего. Поэтому я пожалуй займусь своими делами, и буду надеяться, что кто-то умнее нас обоих найдет разгадку, — Райнер не был готов к этому спору. Чтобы не сказать лишнего он развернулся и стремительно покинул зал совета, стараясь не смотреть по сторонам, и, окружая себя успокаивающим морозом.

И все же. Что его так разозлило? Перебирая в голове события этого крайне непродуктивного утра, Райнер никак не мог успокоиться.

Порочащие наследников связи? Смешно!

Но даже знание, что слухи не всегда имеют под собой правду, не спасало от неприятных образов, которые возникали в его голове.

Звук треснувшего стекла заставил открыть глаза. Вся комната покрылась инеем, и пустой бокал для вина рассыпался осколками. Не порядок. Райнеру холод приносил мир, но кабинет он бы предпочел сохранить целым.

Может это на него так желтая луна влияет? Завтра полнолуние, надо бы сбросить излишек силы.

Райнер наблюдал за облачками пара, вырывавшимися изо рта. Одним движением открыл бутылку, и, не имея под рукой целого бокала, приложился прямо к горлышку. Сделал глоток, с удовольствием проследил за ощущением огня сбежавшего от горла к груди. Сделал еще несколько глотков, и едва не подавившись, засмеялся — видели бы его сейчас члены совета — как последний невежда пьет вино из горла! А учитель бы покачал головой — теряешь контроль! Негоже магу опускаться до телесных удовольствий.

Осушив половину бутылки Райнер, несколько раз щелкнул пальцами, возвращая воздуху нормальную температуру.

Вино не дурманило голову. Небольшая расслабленность в теле легко уступила место привычной собранности. Терять контроль — непозволительная роскошь.

Его ждут дела.

Беспокойные соседи, приближающаяся жатва, землетрясения без причины и испуганные крестьяне шепчущие, что это дракон пробуждается. О королевских наследниках пусть думают другие.