Имя Дракона

Глава 57. Ледяной цветок

15.12

Синяя луна — убывает

Красная луна — убывает

Желтая луна — убывает

Младу снилась мать. Он отчетливо понимал, что это сон, но проснуться не мог. И подойти к ней не мог. А еще она не была похожа на его мать. Но он все время думал, что это она. И мужчина, так похожий на его деда, но не его дед, постоянно спорил с ней.

В этот раз женщина, которая казалась ему матерью, плакала за стеклом.

— Нет! Фей, умоляю! — женщина билась в истерике. Она казалась совсем юной и хрупкой, — ты все неправильно понял!

Мужчина смотрел на нее сквозь стекло. Заклинание уже запечатало ее.

На его руках была кровь, и выглядел он откровенно плохо, будто вот-вот свалиться замертво.

— Ты обещал защищать меня! — взвыла женщина. Она запустила руки в темные спутанные волосы. — Ты обманул меня! Ты подлец, Фей! Ты такой же, как отец! Я всего лишь хотела сделать этот мир лучше!

Мужчина покачал головой.

— Я не мог поступить иначе, — его серые глаза казались ледышками, — магия крови опасна и ограничения придуманы не просто так. Столько людей погибло…

— Из-за тебя! — женщина медленно поднялась на ноги. По ее щекам струились слезы. Истерические нотки исчезли из ее голоса, — Ты не Великий Дракон! Ты Великий Разрушитель! И я найду способ уничтожить тебя.

— Ты давно сделала это, — мужчина отвернулся, — прощай.

— Нет! Стой! Тимофеос!

Мужчина вздрогнул, но не остановился, проковылял к выходу и захлопнул дверь, отрезав единственный источник света.

— Он не хотел, чтобы магией владели все, — прошептала Дэйва, стоявшая рядом с Младом. — Он убивал всех, кто прибегал к магии крови. Я лишь одна из многих.

Млад внимательно посмотрел на нее. Юная королева не улыбалась, плечи опущены, на лбу морщины, словно все ее существо переполняла боль и усталость.

— Я думаю, что дело не в виде магии, а том кто ее использует, — твердо ответил Млад, надеясь ее приободрить. — Ты сказала, что мы связаны, когда мы изучали ту книгу… что…

— Что превратилась в лепестки роз?

Млад почувствовал, как горит его лицо. Ему снилось превращение книги в лепестки, осыпавшие ее, или оно случилось в реальности? Все тайное становится явным. Но сейчас рядом никого нет, и она сама позвала его в этот поход.

Он наклонился, и, подняв пригоршню снега, слепил снежок.

— С тех пор я кое-чему научился.

Небольшая просьба воде. Млад раскрыл ладонь, и снежок превратился в небольшой бутон. Дрожащие лепестки распустились, вверх поднялись длинные тычинки.

Дэйва удивленно распахнула глаза и осторожно взяла бутон.

— Он растает? — спросила она.

— Через пару часов, — кивнул Млад, — но я научусь создавать их вечными.

— Вечная красота?

Дэйва наконец улыбнулась, сразу преображаясь, демонстрируя свою юность и свежесть. Она поднесла цветок к носу и Млад знал, что аромат он тоже сумел передать.

— А хочешь подружиться с водой? — спросил он, указывая на белоснежную лошадь, что неестественно синими глазами разглядывала их. Она стояла неподалеку, не решаясь подойти, но Млад знал, что она не отпрянет. Он часто видел ее с тех пор, как они покинули замок.

Дэйва испуганно замерла, а Млад, поражаясь собственной смелости, взял цветок из ее рук и осторожно закрепил в ее волосах.

— Я буду рядом.

Он уверенно взял руку Дэйвы и подвел к лошади. Потрепал лошадь по загривку, та глянула на него блестящими глазами, быстро повернулась и лизнула Дэйву в лицо.

— Ой!

— Ты ей нравишься.

Млад запрыгнул на кобылу, протянул руку и поднял Дэйву, усаживая позади себя. Она испуганно вцепилась ему в плечи.

Лошадь запрокинула голову вверх и издала громкий протяжный звук мало похожий на ржание обычных лошадей.

— Не бойся, — Млад похлопал лошадь по стремительно синеющей гриве, не уверенный, кого именно ему нужно успокаивать.

Кобыла сорвалась с места.

Они летели, а не скакали. Холмы проносились под ними. Время застыло. Падающий снег завис между небом и землей, боясь пошевелиться, пока мимо промчится кобыла со своими всадниками. Ветер скользил по щекам, капюшон слетел с головы и волосы разлетелись за спиной.

Дэйва уткнулась в затылок Млада. Он чувствовал приятный цветочный запах, исходящий от нее.

Звезды, проглядывавшие сквозь облака, расплывались и мигали. Никогда прежде он не двигался так быстро.

— Мы можем оказаться в Авелоте к утру, — крикнула Дэйва.

Лошадь затормозила так, что они едва не перелетели через её голову.

— Ну-ну, она не имела ввиду ничего такого, — Млад похлопал кобылу по загривку, но та продолжала недовольно фыркать и мотать головой из стороны в сторону.

В Авелоте воды нет, вспомнил он.

— Нам придется слезть, — Млад соскользнул на землю и протянул руку Дэйве. — Она принадлежит воде, снега недостаточно. То была последняя река на нашем пути. Придется ее отпустить.

Кобыла в ответ на его слова встала на дыбы и призывно заржала.

Кучерявые тучи взорвались, и снег сменился дождем. Дэйва натянула капюшон, старательно пряча под него волосы. Снежный цветок растаял в ее руке.

Лошадь радостно проскакала вокруг них и исчезла в темноте.

Дождь превратился в ливень, пробивающий сугробы до земли.

— Иди сюда, переждем, — Дэйва распахнула широкий непромокаемый плащ.

Млад с благодарностью накрылся им, стараясь не прижиматься к ней слишком сильно.

Несколько минут и облака растворились, полностью открывая небо. Дэйва подняла восхищенный взгляд к звездам.

— Дождь на ресницах и на плечах, а в прозрачных ее глазах небо, — пробормотал Мдад строки давно забытой песни.

И проснулся.

Спустя несколько часов, забыв о странных снах, Млад наслаждался запахами зимнего леса. Раньше, он сомневался, стоит ли покидать замок, но Дэйва говорила так убежденно, она вдохновляла на подвиги. В других обстоятельствах это могло выглядеть, как предательство или бегство. Но после слов Дэйвы казалось необходимой мерой. Гордая, красивая и сильная королева собиралась решить проблему, которая не волновала никого кроме нее. В королевской крови должна быть магия, и она пробудит ее.

— На моем роду лежит проклятие дракона. Проклятие крови ограничивает нас. Я слышала, что те, кто рождаются без дара, скрывают в себе непостижимую мощь. С этой силой можно уничтожить не одного дракона, а сотню.

— Дракон боится вашей крови, — подтвердил ее слова Мартин. — Только вы можете спасти всех нас.

Млад хотел бы посоветоваться с кем-нибудь, но у него не осталось вариантов. Дар Фахад мертв, Райнер покинул город, учитель Увар арестован, Эстелита могла помешать их плану. Поэтому он поддался порыву и поддержал Эдейвиту.

Да и самого себя Млад ощущал теперь иным. Он больше не маленький мальчик, потерянный сирота. У него есть легкий доспех, теплая куртка, дар к магии и, оставшийся от отца, кинжал. Перед ним лежал огромный красивый мир, полный чудес и возможностей. Да, в замке у него были некоторые перспективы, но рядом с королевой возможностей больше. Образы того, как они вернутся победителями дракона, не покидали его голову.

Путь в Авелот разрушился за ненадобностью. Дорога то появлялась, то исчезала. А когда пошел снег, они потеряли надежду следовать по тропе. Мосты через множество рек, если раньше и существовали, теперь рухнули.

Он наблюдал за Дэйвой, которой это путешествие давалось тяжело. Она явно не была привычна ни к седлу, ни к долгому пути. Судя по той помощи, о которой она просила сопровождавшего их мага Мартина, Дэйва что-то натерла себе. Она мокла и мерзла, как и все они, но старалась не показывать слабость и усталость.

Солнце едва перевалило за полдень, когда они достигли первых предгорий.

Лошади осторожно ступали след в след. Обычно спокойный жеребец Млада настороженно прял ушами и время от времени тянул в сторону.

За холмом начинался спуск к очередной реке.

Лошадь Мартина поскользнулась и едва не сбила с ног коня Дэйвы. Мартин упал в сугроб, а его жеребец пролетел вперед и остановился недовольно пофыркивая.

Млад поскакал за конём, чувствуя, что может помочь.

— Не лучшее время для путешествий — пробурчал Мартин, догоняя своего испуганного коня. — Все в порядке, — кивнул он Младу, — ничего не сломано.

Млад вытащил из сумки кусок яблока, и конь с удовольствием слизнул его с ладони. Млад добавил выученные на конюшне слова заклинания. Конь Мартина почти сразу перестал дрожать.

Дэйва проехала мимо них. Млад же обернулся и заметил нечто обеспокоившее его. Он закрыл глаза и открыл, снова убеждаясь, что прав.

— Что не так? — спросил Мартин, заметивший его напряжение.

— У нас было девять лошадей, когда мы выехали из Ямалпа, а сейчас их десять.

— Я менял подкову, в той деревне, как ее… — обернулся один из сопровождавших их воинов, имя, которого Млад никак не мог запомнить. Его конь всхрапнул.

— Подкову, но не лошадь же? — спросил Млад.

Тот пожал плечами.

— И поклажи у нас не так много, — Млад потер подбородок, снова подсчитывая лошадей. — Уверен, вот той кобылы с нами не было еще вчера.

Он указал на белоснежную лошадь с голубыми глазами. На ней два баула были закреплены весьма небрежно. Млад подошел ближе, желая проверить, что в них. Но кобыла резко дернулась в сторону и громко заржала.

Воины, ускакавшие вперед в поисках брода, обернулись, их лошади были спокойны. А вот кони, оставшиеся на пригорке, взбесились. Поклажа летела наземь, кобыла воина, с которым разговаривал Млад, прыгала, пытаясь сбросить его. Кони Мартина и Млада вырвали поводья и помчались к белоснежной кобыле с синими глазами. Баулы, что были на ее спине, растаяли. Иллюзия. Только тогда Млад понял:

— Кельпи.

Точно такая же, как во сне, синеглазая белая кобыла с прекрасной длинной гривой. Чем больше Млад смотрел на нее, тем сильнее она сверкала на солнце, напоминая ледяную корку на снегу.

Конь Дэйвы взбрыкнул, встал на дыбы, но она удержалась в седле. Тогда, не обращая внимания на всадницу, конь последовал за кельпи, которая уже преодолела половину пути к реке.

Мартин упал на колени. Снег и земля вспучивались вокруг него и волнами неслись к взбесившимся лошадям. Те спотыкались, падали, испуганно ржали, пытались подняться и падали снова.

Ржание кельпи напоминало звонкий смех, далеко разлетающийся по лесу и холмам. Заклинание Мартина успешно повалило и удерживало на месте настоящих лошадей, а кельпи взлетала и опускалась, будто и не касалась земли.

Млад по наитию направил просьбу и топнул, освобождая своего коня из плена. Сунул ему несколько кусочков яблок в зубы, и тот позволил Младу вскочить в седло.

Жеребец Дэйвы перешел на галоп, пытаясь нагнать кельпи. Та казалась полупрозрачной, сотканной из воды.

Кельпи выскочила на лёд.

Сердце Млада рвалось из груди. Ещё не было настоящих морозов, чтобы вода в реке хорошо промерзла.

Кельпи стукнула копытом и в стороны разбежались трещины. Жеребец Дэйвы взлетел, преодолевая последние метры до реки. Его копыта коснулись льда. Лед с треском ушел под воду.

Дэйва испуганно вскрикнула и вместе с барахтающимся конем почти мгновенно ушла под воду. Сверху их накрыл сломанный лед.

Кельпи снова ржала, притягивая взгляд голубыми переливами на своих боках. Несмотря на полупрозрачность, она выделялась на фоне голубого неба.

Млад с трудом отвел взгляд от кельпи. Он легко мог представить, как вода давит на уши Дэйве, а одежда тянет вниз.

Он судорожно перебирал в голове известные ему заклинания. Млад был готов бросится в холодную воду. Он спрыгнул с коня.

Над головой хлопнули тяжелые крылья. Неожиданная подмога!

Млад отправил стихийному существу призыв о помощи, не замечая, как с губ сорвался правильный свист.

Синяя горгулья с поврежденным крылом издала протяжный клич и ухнула под воду, ломая лед. Млада осыпало сотней мелких ледяных осколков.

Он не успел сделать и вдоха, как горгулья появилась снова, держа в лапах тонкое девичье тело. И судя по крику, Дэйва не успела наглотаться воды.

Горгулье явно было тяжело, и она просто бросила свою ношу едва оказавшись над землей.

Подоспевший Мартин поймал Дэйву на воздушную подушку.

— Спасибо, пташка, — прошептал Млад горгулье, которая попыталась сесть на его плечо, но соскользнула и распласталась по земле, тяжело дыша. Млад был абсолютно уверен, что стихийному существу не требовалось дыхание. Но эта имитация вызвала невольную улыбку и сочувствие.

— Я не знал, что она увязалась за нами, — сказал Млад воинам, окружившим их.

— Вы очень напугали нас, ваше величество, — простонал Мартин укрывая Дэйву теплым одеялом.

Над рекой послышалось ржание кельпи, и лошади снова забеспокоились. Но на этот раз все были готовы и успели их удержать.

— Эта тварь пыталась меня утопить, — процедила Дэйва, — можно ее убить?

— Стихийные существа бессмертны, — ответил Мартин, разглядывая, гарцующую по льду и воде, синеглазую кобылу, которая явно старалась выглядеть настоящей. — Их можно развоплотить на время или захватить в плен. Но лучше просто держаться подальше.

В ржании кобылы Млад услышал плач.

— Она одинока, — пробормотал он.

У него возникло чувство, что кельпи привыкла к людям, но она была обижена и расстроена. Жаль не спросить ее, чем именно. Он порывался протянуть ей кусочек яблока, но подозревал, что как стихийному существу ей нужно нечто другое. Если каменным горгульям нужна вода, то что нужно водяной лошади?

— Все стихийные существа одиноки по своей природе, — Мартин тоже не отрывал взгляд от кельпи. — Их порождает наша магия, но что наша жизнь в сравнении с их? Краткий миг.

— Так радоваться надо бессмертию, — чтобы разобрать слова Дэйвы, пришлось приложить усилие, у нее зуб на зуб не попадал.

Мартин снова бросился к ней, доставая из наплечной сумки мешочек и перо.

— Можно вашу руку? — попросил он.

Дэйва положила бледные пальцы на раскрытую ладонь мага. Тот подтянул манжету ее рукава и обмакнув перо в порошок из мешочка осторожно начертал несколько символов.

— Что это? — напряженно спросила Дэйва.

— Безглазый буревестник, — ответил Мартин, — теперь вторую руку, ваше величество. Это заклинание будет греть вас, только добавьте каплю крови.

Когда Дэйва, следуя его указаниям, проколола палец кончиком ножа и коснулась символов на манжетах, те ярко вспыхнули, а затем исчезли.

— Удобно, — хмыкнула Дэйва. Она почти мгновенно перестала дрожать, а ее щёки порозовели. Она посмотрела на кельпи, продолжавшую танцевать рядом, и пробормотала: — Я думаю, мне бы не помешал магический свиток с сильным заклинанием, на случай если история повторится.

— Не повторится, ведь теперь наш защитник скрываться не будет, — Млад указал на горгулью, которая сидела, привалившись к его ногам и довольно курлыкала, когда он поглаживал ее голову.

Дэйва с сомнением хмыкнула, но больше ее не волновали стихийные существа. Она предложила продолжить пути и все повиновались.

Ржание кельпи еще несколько часов преследовало их, раздаваясь с разных сторон, но больше она не приближалась. Ее ржание затихло далеко позади.

______________________________

В этой главе использована строчка из песни, которая исполнялась в спектакле Дом1907. К сожалению этот спектакль закрылся несколько лет назад. Но отчасти именно он дал мне пинок — писать наконец-то свое.

Полностью песню можно послушать в моей группе в вк