Истории Обеллоса. Эпоха Конца

Обед во дворце

Внутри столичного замка было два места, где бола́ ели и пили. Первое — прежняя трапезная императорской семьи, ныне доступная и для их приближенных. Эта комната была не слишком большой, так как изначально рассчитывалась только на нескольких человек. Внутри все до сих пор блистало. Там пестрили роскошные барельефы на стенах, украшенные тонкой работой с золотом и серебром, повествующие о восьми Прародителях — соратниках Первого императора Горваса Стратвара, что помогали ему в каждом свершении, не раз спасали будущего монарха и впоследствии за то обрели высшую награду в виде звания Великих магических семей. Была и звездная карта на потолке, выложенная драгоценными камнями. Освещение там до сих пор не угасло в своем колдовском великолепии, идущем от сотворения Империи. При взгляде наверх казалось, будто сама Судьба не желала падения этого государства — хотя то же нельзя было сказать, увидев зрелище с городских стен. Все министры и важные личности принимали пищу вместе с правителем уже долгое время Эпохи Конца — отчасти как знак благодарности их работе, отчасти ради того, чтобы получить еще одно место соприкосновения мнений, помимо запланированных и экстренных собраний.

Прочие же бола́ из министерств обедали в трапезной для приемов — пышном помещении, украшенном не менее величественно, но более скромно, по сравнению с императорской столовой. Здесь на стенах были изображены некоторые исторические сцены, отражавшие путь Империи. На потолке расположилась картина зарождения мира — на фоне, похожем на саму Пустоту своей неопределенностью, странным ощущением отсутствия цвета, что был не черный и не темно-синий, просто отсутствующий, расположилась яркая звезда, от которой во все стороны расходился свет. Прямо позади нее недвижно стоял голубой шар с континентом на своей поверхности, олицетворяющий Всеотца, сотворенного по воле и милости Абсолюта, искры бытия посреди ничего. И благо этой искры распространялось по потолку, освещая его, и сходясь в четыре луча разных цветов по одному на каждую стену.

Луч зеленого цвета падал на барельеф густого леса, украшенного мелкой изумрудной пылью, в котором были заметны жилища среди деревьев на фоне огромного вулкана. Жителей этих мест изобразили высокого роста, и с особой чертой — длинными заостренными ушами.

Луч серого цвета осветил парящие скалы, украшенные крошкой драгоценной шпинели под образ направленного блага Абсолюта. На этих камнях расположились города разных стилей и обликов, над которыми вольно летали крылатые многоглазые существа.

Желтый луч устремился на золотые крыши величественных, изящных в своей правильной геометрии городов, тянущихся ввысь с морского дна, окруженного куполом, что отливал топазовым блеском. На улицах были видны многорукие создания, каждый из которых расположился на разном уровне помещений, отражая их иерархию.

Черный луч, похожий на Пустоту, но все же отличавшийся от нее именно наличием цвета, странным образом «освещал» сеть глубоких пещер, в которых расположились всевозможные виды нежити — от личей и упырей до вампиров и призраков. Ониксовый порошок украшал стены подземных ходов, отражая связь этого рода с Концом.

Каждая из картин была по-своему особенной, и если бы среди присутствовавших находились маги, те бы поняли, что все конструкции выполнены при помощи только одного Домена. Хотя Порядок или Начало — самые подходящие для творения чего бы то ни было, так было прежде, и ничего не изменилось. Потому даже маги Эпохи Порядка поражались, сколь искусно оказались выполнены украшения в этом помещении, как с точки зрения эстетики, так и с точки зрения магического изящества.

На полу же расположилась карта Империи Стратвар — напоминание о том, ради чего собираются пришедшие, ради чего существуют эти залы и замок в целом. На расписанном мраморном основании комнаты нигде не было сказано, что изображена именно карта Империи. Там изобразили города, но не государственные области, а лишь географические наименования. Так, столица находилась в основании Сердца Всеотца, рядом с великой рекой Карна. Неподалеку, через остров Правосудия, что со всех сторон омывался главной водной жилой континента, находился Веррос, город Мана-древа, откуда ранее Империя получала большое количество магического сырья. Выше по течению реки, несколько севернее от восточной границы Апостольских гор, Карна расходилась надвое, отдавая мощную ветвь — Срединную реку. Та пролегала через все Сердце Всеотца, питая собой и своими притоками прекрасные равнины, холмы и густые леса континента. Были на Обеллосе и непригодные для жизни земли — Драконьи топи, расположившиеся у верхушки Сердца. Рядом с ними, через Бесплодный хребет, находились Бесплодные земли. По легенде там некогда сразились не то двое апостолов, не то Древний Дракон с Хозяином Преисподней. Что бы ни произошло, уже многие тысячелетия там невозможно жить из-за суровых условий климата, отсутствия доступной пресной воды и обилия чудовищных монстров. Выше них расположилась автономная область Авалон, к которой вел Перевал ангелов, и хотя те земли не были столь же плодородны, как основная часть континента, многорукие бола охотно согласились на это удаленное расположение. В любом случае скорое создание сети городких порталов нивелировало все расстояния. Почти между Сердцем и Бесплодными землями, а точнее чуть выше их, располагалась Слеза Всеотца — остров, на котором когда-то процветал город Лакрис. В самой юго-восточной части континента находились Глаза Всеотца. То был остров с архипелагом вокруг, а рядом с ним — озеро Окуло, что вместе давали древним картографам впечатление, будто в самой земле отпечатался взор Творца.

Карта показывала города только Империи… Но других ведь не было. Горвас Первый объединил под своим знаменем все земли Обеллоса, за что получил вечную славу, а вместе с тем — благодарность. Каждый город на карте, каждая мелочь в ней напоминала о том, зачем бола находятся в замке. Так было раньше, и так осталось теперь. С тем лишь отличием, что ныне в этой зале собираются не гости из прочих городов, не представители Великих семей, но те, кто больше других вкладывает свои силы: моральные, умственные и физические. И среди них были представители всех детей Всеотца и работники всех ведомств.

Что же до обслуживающего персонала замка — они неизменно ели в специальных помещениях, которые проектировались во дворце изначально. Конечно же, раньше такое разделение носило более классовый характер, но сейчас все оставалось для них по-прежнему только из-за недостатка места в бывшей зале для приемов.

А за обедом в императорской трапезной, куда с небольшим опозданием вошла Ширрон Астиэн, уже велся разговор, как всегда, о делах насущных.

— А, мисс Астиэн. Прошу, проходите, — император первым поприветствовал одно из важнейших, наравне с министрами, лиц во всем Велане. Прочие присутствующие не стали поднимать гомон и лишь кивнули своей знакомой, для кого — давней, для кого — почти что новой.

— Благодарю, ваше величество. Пришлось задержаться в оружейной, но все в пределах допустимого, — в словах девушки звучала толика не то усталости, не то раздражения, но по ее лицу мало что можно было понять. Пусть Ширрон красива и открыта, мимика у ангелов в целом весьма скудная.

— Нестрашно. Что ж, тогда я хотел бы напомнить вам: пусть натиск монстров ослаб, мы расслабляться не можем. Пожалуйста, не пренебрегайте разработанными планами. У кого-то есть дополнения?

— Да, ваше величество, — речь подхватила женщина с гордой осанкой, длинными, кудрявыми рыжими волосами, объемными до того, что зрелище казалось неестественным, — как вы и распорядились, сегодняшняя норма пищи была увеличена, но пришел доклад о нападении стаи лютоволков на группу сбора. Мистер Пьемонт, несомненно, выдающийся воитель, но он один не охватит всю стену. Я считаю, что нужно усилить охрану работников за стенами.

— Исключено, — демон о восьми крыльях и восьми глазах говорил четко и ясно, хотя и не спешил с ответом, — стены нуждаются в защитниках не меньше, чем группы сбора. Я не могу позволить выходить за них еще и тем, кто не был этому обучен.

— В таком случае, может господин Айяр? Он искусный боец и владеет исключительным даром, — в ее голосе был не вызов, а искренний вопрос, как и в карих глазах, направленных на министра обороны.

— Это возможно, но проблемы все равно не решит. Как уже было озвучено, эти личности единичны, придется ослабить охрану внутри города.

Внезапно в разговор вступил призрак, что несмотря на свою бесплотность, все также сидел за столом. Он выглядел как мужчина средних лет, не слишком высокого роста, с очень короткими волосами, чей цвет уже не разобрать, в плотном кожаном доспехе, на котором аккурат над грудиной зияла огромная дыра, позволявшая отлично видеть сквозь этого неживого.

— И что, оставить город в склоках за каждую крошку? Не проходит даже дня без нарушений условий питания населения, а вы хотите ослабить охрану внутри стен?

— Так и есть, — секундная пауза позволила присутствующим уложить ответ в голове, — Если еды не будет, то делить будет нечего, правда? Даже убийство внутри стен не имеет столь катастрофических последствий, как потеря группы сбора, — Вуннар не торопился есть свою порцию рыбного супа, старался подносить ложку только во время речи других, чтобы иметь возможность быстро ответить.

Однако его слова повисли в воздухе. Все знали, что сказанное министром обороны было правдой, но признавать этого вслух не хотелось. Потому император и взял сей груз на себя.

— Что ж. В таком случае, распорядитесь о смене расписания патрулей и назначений. Что-то еще?

— Я хотел бы взять слово, ваше величество, — заговорил эльф с лимонного цвета кожей и пепельными волосами до самого пояса. Рослое, худощавое сложение делало бы его привлекательным, если бы не обезображенное ожогами лицо, веки на котором едва раскрывались, не давая даже разглядеть цвет глаз, — Один из заведующих лабораториями считает, что близится к открытию нового алхимического рецепта. Если это возможно, мы были бы признательны за останки рыцарей космоса, Привратников Преисподней, великанов, а также лютоволков.

Одни только названия этих существ, сказанные подряд, заставили нескольких бола поперхнуться супом, едва его не пролив. И все же ответ последовал, хотя и не сразу, но и от него пара присутствующих тоже слегка подавилась.

— Это будет тяжело, но возможно. Как раз прошедшей ночью Шарль убил… — секундная заминка выдала удивление и почти неверие собственным словам у министра обороны, — шестерых лютоволков. Мы можем отдать вам три тела для экспериментов, но прочие должны пойти на производство, вы и сами знаете, как нам необходимы зелья. Что до остальных позиций — напишите запрос в казначейство, тела Бедствий хранятся там.

Кивнув, министр магической инженерии продолжил трапезу, как и прочие в помещении. Мало кто хотел без надобности говорить об ужасах, терзающих город и его жителей. Даже они, самые стойкие духом и разумом светила Империи, не были всесильными. Среди работников дворца немало тех, кто накладывал на себя руки, хотя на недопущение такого исхода всегда направлялись большие усилия.

По завершении трапезы, когда все сложили свои столовые приборы, император хотел было что-то сказать, уже вздохнув для набора воздуха… Но остановился. Лишь после некоторой заминки он поблагодарил всех и вернулся в свой кабинет, понимая, что Вуннар дал идею еще лучше, нежели очередное жонглирование едой. Взяв в одну руку перо, а второй перемещая ресурсы в своих столбиках-напоминалках, Эйлунд записал приказ о повторном перераспределении продовольствия. Именно такого толка повеления правителю приходилось писать и заверять наиболее часто. Во дворце уже привыкли к тому, что никогда не известно на самом деле, сколько и кто получит еды на следующей септиме — ни в один из семи дней, от дня пригор до дня сарвак.

И все же жизнь продолжается, а значит, даже не имея в себе уверенности в завтрашнем дне, высшие эшелоны власти обязаны преподносить все со стойкостью и решительностью, одним только видом своим заверяя народ в стабильности. Даже если они сами в нее не верили.