Истории Обеллоса. Эпоха Конца

Тяжелый вечер

После случая с пойманными эльфами-подростками Декстер Альваро, человек-стражник, не славившийся никакими особенностями вроде крыльев, дара или чего-то в том же духе, но просто умелый боец ближнего боя и обладающий странной удачей, провел время от ночи до ночи в мучительном ожидании своей смены в качестве сопровождающего группу сбора за стену. Подготовка как стражников, так и самих сборщиков, происходила вечером, чтобы за ночь собрать все, что успело вырасти — и потому вплоть до захода солнца он думал о том, зачем позволил Лите отвести детей самой. Гвардеец знал ее весьма близко, и не хотел, чтобы девушка попала в неприятности. Несмотря на уже зрелые двадцать три года, у него все еще не было ни жены, ни детей, а напарница казалась неплохим выбором. Пусть сам он не блистал красотой, но был вполне ухожен и миловиден, чем не вариант?

Конечно же стражник пытался оказывать внимание партнерше, но в силу своего ужасного ощущения подтекстов не был уверен, принимает ли она его ухаживания. И все же не прекращал их.

На самом деле гвардейцы, идущие вечером за стену, получали выходной с утра и до момента подготовки. Лишь чтобы не утопать в мыслях о судьбе детей, которым не повезло наткнуться на вшивого Барка Нейворда, чья семейка получила дурную славу неприятных, упивающихся страданиями людей, юноша решил работать. Потому он с самого утра проверил выданный ему на смену комплект усиленной брони, заточил меч и справился у старшего по званию, что ничего не перепутал.

— Декстер, ты бы хоть отдохнул. Знаю, ты трудяга, но не все же работать, — капитан его караула глядел на невысокого блондинистого парня перед ним так, будто собственный ребенок снова собрался делать глупость.

— Спасибо, сэр, и все я же хочу отправиться в дозор сегодня днем, — взор карих глаз парня был направлен на начальника, не выражая ничего, кроме сдержанности, пока рядом находился старший по званию.

— Ладно, как скажешь. Запишу все, иди давай. Ровно в семь, помнишь? — капитан строго зыркнул на подчиненного, зная, что тот не раз опаздывал к необходимому времени из-за своей не то удачи, не то невезения на случаи.

— Да, сэр. Благодарю, — на правильном, приятном лице, промелькнуло облегчение.

Декстер облегченно потер шрам — три полосы, проходящие по щеке и подбородку справа. На самом деле он боялся приказа начальника сходить в баню, или того хуже, просто бездельничать. Отдав честь, юноша покинул кабинет и отправился патрулировать город.

За день не случилось ничего необычного — то нашел игрушку какого-то ребенка и вернул владельцу, то смерил строгим взглядом мальчишку-демона, что хотел принизить эльфийку, то подобрал чей-то серебряный, тут же найдя его обладателя. Многие назвали бы Декстера невероятно везучим.

Хотя также он успел наткнуться на заброшенный дом, в котором кто-то укрывал провиант, предотвратить стычку на раздаче и усмирить дерущихся юношей, явно повздоривших из-за дамы. Везение? Как знать.

И вот уже наступает вечер, Солнце клонится в сторону Русалочьего озера, а значит пора идти на смену. Декстер оделся в нужную форму, как и было положено — за стеной опасностей в тысячи раз больше, нежели в городе. Потому из обработанных шкур монстров создаются для таких целей более крепкие доспехи, зачастую даже лучше стальных благодаря специальным алхимическим смесям, способным пропитывать кожу, но не металлы. Да и всяческую руду добыть крайне трудно ввиду обилия монстров в лесах, где находятся шахты.

— Эй, Декс! Ты смотри, не оплошай! Твоя удача сегодня нужна как никогда! — чуть насмешливый, но неизменно улыбающийся, Фред Мавари с его веснушчатым лицом всегда находил повод для шуток. Вот только сегодня надоеда прицепился к Декстеру, чего тот не слишком жаловал.

— Отвянь, Фред. Ты меч хоть заточил?

— Да ладно тебе, конечно заточил. Однако он мне не понадобится, правда, Мистер Фортуна? — это прозвище тянулось за стражником вот уже несколько лет, несмотря на все попытки его забыть, искоренить и осудить. Декстер не знал, с чего оно ему не нравится, но совсем не хотел, чтобы его так звали.

— Кончай уже. Пойдем, зови остальных.

Как старший по званию, младший лейтенант Альваро вел за собой прочих гвардейцев, которые должны были охранять группу сбора. Конечно же, на каждого сборщика приходилось вовсе не по четыре стражника, как говорили слухи, а всего по двое — но это значило, что на группу из примерно шестидесяти сборщиков, необходимых для полной обработки созревшего поля, собиралось больше сотни стражников.

Их острые и прочные клинки, выкованные особым способом при использовании как зелий, так и магических кристаллов, могли помочь справиться с монстрами классов «Угроза» и даже «Опасность». Однако для того, чтобы сразить последнего один на один, гвардеец должен быть особо ловким и сильным. Вместе хотя бы двадцати стражников вполне могли одолеть даже класс «Насилие» — но всякий такой подвиг оборачивался большими потерями.

Обычно монстры по ночам спали, как и любые нормальные существа. Днем они рыскали в поисках пищи, нападали на стены в безумных попытках прорваться, портили всходы на полях, и на все это уже были отработаны схемы ответа. Злобные твари спустя сотни лет больше не могли так просто угрожать городу, и большая стая змееволков, самых распространенных среди агрессивных монстров, теперь не представляла никакой угрозы. Днем было легко заметить даже голодных волколаков, что обычно укрывались в тенях и искусно прятались, гарпии видны на подлете. Из правил бывали исключения, однако не столь частые.

Тем не менее, даже в такой обстановке бола все равно страдали. Еды хватало только на то, чтобы матери родили троих детей в надежде, что умрет всего один. На то, чтобы не умирать от голода, но никогда не ощущать удовольствия от приятной тяжести сытого желудка. На то, чтобы народ был недоволен, но не поднимал восстаний.

Хуже махинаций с едой карались только предательство родины и мятеж. Все знали: если не будет управления, распределения и системы защиты — город рухнет в одночасье. Однако, несмотря на огромные усилия, находились безумцы, считавшие, что знают обо всем лучше дворца. И каждый из них заканчивал на виселице, прямо на главной площади Велана. Бола понимали, что подстрекательство к раздору хуже всего прочего, в частности благодаря показательным казням, дающим свои плоды, как и примитивное обучение в подобии школ.

Мир в Велане сохранялся весьма шатким, хотя никто из власть имущих такое бы не признал. Говорить про это публично не стали бы даже недовольные. Только между собой, в кулуарах, дабы не навлечь на себя гнев министерства юстиции, славившегося дотошностью и непримиримостью к преступлениям.

А сейчас те самые люди, что по указке министерства заключали провинившихся под стражу, вышли за город и распределились по полю. Оно находилось не так уж далеко от стены, но достаточно, чтобы в темноте стало не видно бола́ внизу, особенно среди взошедших посевов.

Было принято делить поле на участки, за каждым из которых закреплен сборщик. За ночь нужно закончить работу — хотя обычно это происходило даже раньше, чтобы все могли успеть вернуться в город. Гвардейцы же располагались таким образом, что чем ближе к стене и дальше от краев выделенного поля, тем меньше в конкретном секторе было стражи. В то же время, самым охраняемым местом делали внешнюю границу, несмотря на то, будет она примыкать к лесу или нет. Боковые стороны поля тоже усиленно патрулировались, однако несколько меньше — ведь если опасность приходит сбоку, то стражники другого сектора придут на подмогу. Если выживут.

Декстера поставили в пару с Фредом, и это была бы худшая смена, если бы не мандраж напарника. Все волновались за стеной, и даже Фред притих, снизив поток своего нескончаемого юмора и энтузиазма. Возможно, чтобы быть потише и не привлекать внимания, а может, чтобы самому реагировать на потенциально опасные звуки.

— Эй, командир… Как думаешь, почему все так?

Вопрос поверг Декстера в ступор. Секундное молчание позволило услышать едва уловимый не то треск, не то шорох где-то в стороне.

— О чем ты вообще? — юноша искренне не понимал собеседника. Он совсем забыл, что Фред прост, как медяк, и едва ли вкладывал в свои слова скрытый смысл.

— Ну, вот это все. Мы за стеной, охраняем сборщиков от монстров, которые могут порвать их за мгновение, вокруг все кишит жуткими созданиями, голод ждет нас каждую пересменку Солнца с Луной, чтобы снова сказать: «Привет, а я опять к вам!» Почему именно так? Неужели мы правда заслужили такое?

Фред говорил тихо, совсем нехарактерно для самого себя.

— Что это с тобой? Не похоже на весельчака Фредди, — Декстер попытался подбодрить напарника толчком в плечо, но взгляд, виднеющийся из-под шлема, просил ответа, — Ха… Не знаю. Я предпочитаю верить, что это не наша вина. Что даже если кто-то правда это затеял, будь то Всеотец, Судьба, Абсолют или какой-то злодей, мы просто держимся как можем, выполняя свой долг. Вот и все. Так есть, а почему — вопрос для будущих времен.

Чуть помедлив, Фред ответил, и в его голосе было облегчение, даже казалось, будто он улыбается через речь.

— Спасибо, Декс. Я… не знаю, что-то мне тревожно. Каждый раз так за стеной.

— Оно и понятно. Не переживай ты, все… — но Декстер не договорил. И снова странный шум, похожий на треск, заставил стражника насторожиться и обернуться в его сторону.

— Эй, не пугай меня так…

— Замолчи, — отвернувшись от города, в котором все еще было какое-то освещение, где-то магическое, где-то масляными лампами, парень начал вглядываться в темноту леса. И он ничего не увидел.

— Странно. Надо собрать всех и пересчитаться, — обычно такой приказ отдавали после боя или при подозрении на приближение монстров, чтобы сгруппироваться и отправиться к стене.

— Слушай, Декс, ты правда… — вдруг Фред застыл, прервавшись на полуслове. Казалось, будто он замер во времени, и только шум учащенного биения его сердца, слышный лишь ему, доказывал, что это не так.

Декстер не сразу заметил внезапную тишину со стороны напарника. Он ожидал продолжения причитаний и готовился требовать молчания, но Фред его опередил. И осознание этого заставило офицера оглянуться.

Юноша в доспехах застыл в неестественной позе, вперившись взглядом исполненным ужаса в сторону крайнего сектора, ближайшего к лесу. Посмотрев туда же, младший лейтенант не увидел ничего подозрительного, и вообще ничего не увидел, кроме колышущихся стеблей гречихи.

— Так. Фред, что…

Никого. Никого не увидел. Он не видел тех, кто должен там быть. Промедление составило лишь секунду, хотя и она была до безумия ценной в этой ситуации.

— Нападение! Отступаем! — голос Декстера пронесся по полю, подняв на уши всю группу сбора. Тех из нее, что остались в живых.

По команде каждый сорвался со своего места. Сборщики бегом направились к единственно возможной сейчас для них цели — городу. Опытные ходоки за стену тут же бросили корзины, оставив в руках инструменты. Ветераны знали, что их серпы могли помочь отбиться от змееволка один-на-один. Даже простой человек при должном везении мог выйти из подобной схватки победителем.

А вот новички забыли обо всем и сломя голову бросились к стене, путаясь в ногах и спотыкаясь на почти ровной местности.

Гвардейцы тоже отступали — медленнее подзащитных, собираясь вместе, дабы иметь возможность прикрывать друг друга и быстрее исполнять приказы. Из более чем сотни солдат осталось, даже по первому взгляду, около шестидесяти.

«Думай! Кто это? Неслышный, неспешный, сильный, раз уже скосил половину… кто будет рвать и…»

Осознание пришло быстро, точно так же, как быстро в темноте сверкнуло отражение глаз, исполненных голодом.

— Волколаки!

Один этот возглас, пусть и сорвавшийся от волнения, заставил стражу вздрогнуть. «Класс „Насилие“? Да мы же и так ополовинены, а они не ходят в одиночку!»

Декстер понимал: им не справиться. Вопрос в том, как потерять меньше товарищей.

Ответ пришел быстро — кто-то настолько ослаб от страха, что упал, утянув за собой еще одного в попытках удержаться.

— Бегом к стене! — этого не было принято говорить вслух. Но как командир, Декстер точно понимал и знал, кто уже обречен, а у кого еще есть шанс. Шанс, дарованный теми, кто станет едой для голодных волколаков.

Тогда этих тварей даже не было видно — слишком темно, и потому побежавшие стражники боялись еще больше. Изображения этих монстров в книгах пугающие, хотя сильнее страшила неизвестность.

Шум бега перебивал все прочие звуки, и даже в тишине почти невозможно услышать, как эти монстры своими мощными челюстями разгрызают кости и жадно глотают плоть бедолаг, перед тем перекусив им шею — так они не позовут на помощь.

Тогда Декстер понял, что за шум он услышал с самого начала. Пока они болтали с Фредом, их соратников уже пожирали эти мерзкие твари. Однако груз вины, кошмары и разбитость придут после, когда адреналин утихнет — если, конечно, удастся спастись.

Вскоре гвардейцы нагнали сборщиков. Те бежали медленнее стражи — меньше подготовки. И хотя до стены оставалось не так много, их все еще не было бы слышно с ее вершины. Даже не из-за расстояния, а потому, что у них не хватит дыхания крикнуть настолько громко, чтобы звук не угас по пути.

Зато волколаки уже бежали следом. Тихий шелест раздвигающейся от их продвижения гречихи лишь усиливал страх перед монстрами.

А чуткий слух командира уловил, как булькает чья-то кровь от попыток закричать. Кто-то попался. Еще один. И еще.

Сосчитать всех в процессе было невозможно. Сколько там волколаков? Сколькие из группы отстали и уже кормят монстров?

«Еще немного… Немного!»

Каждый шаг был подвигом и благословением, означавшим, что жизнь не угасла. Что несмотря на гибель товарищей, пока есть возможность уцелеть.

Вскоре до ворот оставалось примерно двести метров. Теперь, наконец опомнившись, Декстер собрал всю волю в кулак. Он знал: его отряд почти весь мертв. И сам он останется в живых, только если… повезет.

Вдохнув как можно больше воздуха, Мистер Фортуна наконец крикнул во весь голос:

— Тревога!