Истории Обеллоса. Эпоха Конца

Девы воды

Погибших некогда было вызволять. Чем скорее экспедиция будет продвигаться в сторону места назначения, тем меньше риск попасть в еще одну засаду. Потому тела оставили на тех же местах, где жизнь их покинула. Грим порывался отправиться вызволять Лайлу, но остановили его быстро. Пусть он очень хотел хотя бы почтить ее память, это не отменяло ответственности перед всеми, оставшимися в живых, да и перед Веланом тоже.

Еще с две септимы члены экспедиции пробирались сквозь мрачный лес, разделяющий столицу и Русалочье озеро. Удивительно, как им вообще удалось пройти до него без больших потерь. С той самой ночи не произошло ни одной засады, а монстров стало меньше. Миранда все время была на взводе, и успела измотать даже командира Абири.

— *Мне неспокойно. Это неестественно. Будто кто-то расчистил путь.*

Вечно полупьяный отставной полковник только отмахивался.

— Если нас не пытаются убить, это даже хорошо. Просто смотри, как бы мы не угодили в ловушку. Надеюсь, пока идем, идиоты из алхимиков не призовут на наши головы Шарудота… чтоб этих шарлатанов гроканы задрали.

Пакостники гроканы редко заходили вглубь города, но и так их недолюбливали все в Велане — ведь они обожали ломать что ни попадя и издеваться над бола, докучая им всяческими возможными способами.

Миранда хотела было возразить, но не стала. Ей отдан приказ — она его выполняет. Не в ее полномочиях и правилах перечить старшему по званию. Да и не слишком она этого хотела. Иначе уподобится Лимару в его противном самому Порядку акте непокорности. Зато Мивес как раз возражал.

— Почетный полковник, вы слишком беспечны. Мы и так потеряли пятерых защитников, ваша халатность может стоить нам жизней, а Велану — запасов. Как представитель Великой семьи, я…

Друм даже не дал мужчине договорить.

— Да мне плевать, будь ты хоть представитель самого Горваса Первого или Абсолюта, мать твою за ногу. Я глава экспедиции, как я сказал, так и будет. Засунь себе свои регалии сам знаешь куда. Хочешь ими кичиться — дождись, пока вернемся… Проклятые аристократы.

Ворчливый пожилой человек откупорил флягу с чем-то жидким и глотнул из нее, а затем громогласно обратился к экспедиции.

— Значит так! Мы приближаемся к озеру! Сборщикам — проверить снаряжение. Если хоть один из вас, идиотов, встретит русалку и не доложит — я лично отправлю его кормить их, всем ясно?!

Не раз и не два экспедиции к озеру были на грани провала из-за очарования русалок. Даже если они скорбные, эти прекрасные существа с туловищами чарующих девиц и с переливающимися на свету чешуйчатыми плавниками увлекали сладкими речами и расправлялись со своими жертвами. Насиловали до изнеможения, топили, а затем выгрызали глаза, сердце и расчлененными закапывали у берегов озера.

Так что все понимали, чем чреваты разговоры с этими монстрами. Вот только обычно это не спасало. Стоит промедлить на пару секунд — и ты уже очарован. Если не поднять тревогу сразу — то группа может даже не найти тело.

По прибытии Друм решил ставить лагерь в лесу. Если подойти слишком близко к воде, то русалки ночью начнут петь. Только благодаря одному из пророков лет шестьсот назад — тот был предком Офрессы — стало ясно, что именно так пропадали целые экспедиции. Просто слишком беспечно заснув рядом с озером. С тех пор принялись ставить лагеря дальше, каждый день проходя более долгий путь — но все лучше, чем смерть.

Не прошло и часа, как развернули временную стоянку. Сборщики нервозно точили ножи и обрабатывали корзины специальными зельями для сохранения ингредиентов. Защитники проверяли периметр и готовились к худшему… хотя за пару спокойных ночей немного расслабились.

Грим же был сам не свой. Столько всего произошло, он никак не мог прийти в норму. Иногда он слышал голос Лайлы. Такой по-обыкновенному приветливый и добродушный. А затем приходил ее хрип. Она даже не могла кричать. Грим всегда думал, что уж лучше бы она раздирала горло, чем молча переносила тот страшный ужас.

Кошмары стали только сильнее с той самой ночи. В них юноша сам нападал на Лайлу. Занимал место ложной феи, кромсал плоть небольшим орудием. Но иногда своими руками гнал монстров в сторону эльфийки. Сопротивлялся, хотел свернуть. Вот только чья-то могучая воля вела Грима дальше. Снова и снова заставляла быть причиной гибели той, кто лучше других поняла его душу.

Но надо работать. Иначе на свободу не попасть. Может он и потерял ту, кого хотел бы назвать подругой, у него есть любовь. Ради одного только возвращения к Нилье Грим решился вытерпеть все невзгоды, выполнить все приказы и доказать, что он стоит того. Что он не ошибся, что он — хороший бола.

— Ты, Лавьен! На тебе участок от той коряги до валуна, ясно? — Друм почти закончил раздавать задания. Грим даже подумал, что это хорошо, когда остается кто-то, не задетый всем произошедшим. Помогает не терять самого себя.

— Да, сэр!

Юноша взял инструменты и отправился работать. Ингредиенты для бомб льда росли на озере Морозного бриза, к северу от столицы. Забавно: в самых теплых частях Обеллоса внезапно появлялись холодные ветра, настолько яростные, что иногда и летом замораживали громадный водоем. А в Русалочьем же озере находились особые водоросли, из которых делали желеобразную массу, необходимую для стабилизации взрывных компонентов. Так что никаких отмороженных рук, никакого пробирающего до костей холода… Варукт пару раз пугал осужденных отправкой на озеро Морозного бриза.

Казалось бы — избежав смерти, стоит радоваться жизни. Но Грим не мог прийти в себя. Он не успел познакомиться с Лайлой. Не успел поблагодарить ее за доброту… Не смог помочь ей. Он не был в силах что-то сделать и знал это не хуже других. Но пользы от такого знания никакой. Знать и чувствовать — разные вещи, а уж он, как эльф, чувствовал все произошедшее очень бурно.

Погрузившись в свои мысли и свою скорбь по так внезапно скончавшейся новой знакомой, юноша постепенно набирал в особую корзину водоросли. Чуть скользкие, мокрые, они позволяли немного отвлекаться от тягостных мыслей… Пока Грим не услышал незнакомый голос.

— Тебе так грустно… Ты скорбишь как и мы. Бедное дитя…

По всему телу пробежали мурашки. Эльф поднял глаза, не дергаясь и не делая резких движений. Провоцировать монстра на атаку еще глупее, чем нападать самому. Дева, прекрасная телом и ликом. Лишь глаза ее были так заплаканы, что от соли, вечно текущей по щекам и под веками, кожа попросту растрескалась, обнажая плоть. Больше боли — больше слез. Порочный неостановимый круг. Но едва ли она хотела перестать плакать.

Давным-давно русалки были мудрыми советницами императорам династии Стратвар, помогали Великим семьям и каждому, кого сочтут достойным. В Эпоху Порядка увидеть этих существ считалось великой честью, знаком доверия и чистоты того, кому эти существа открылись. Пусть монстры — но разумные, чувственные и совсем не опасные. Вплоть до самой Первой Ночи.

Их скорбное пение слышала вся столица. В великой реке Карна, на Русалочьем озере, и даже во дворце, где жила посол от их рода — везде звучала заунывная, полная страданий и горя, ненависти и злобы мелодия. Ни единого слова, только чистый, острый как бритва голос. Многие погибли, слушая их песнь. Еще больше — когда закончили. Не выдержав груза скорби и печали, бола накладывали на себя руки.

И теперь Грим услышал то, чего боится каждый пришедший на озеро.

— Боишься… зря. Ты убийца, да… но скорбь сильнее. Иди к нам. Мы утолим ее. Вместе наши голоса зазвучат еще громче. Пусть весь мир узнает о наших потерях…

Она говорила так грустно, но так заманчиво. Может эльф и молчал, но ему не хотелось держать свое горе. А кто лучше скорбной русалки справится с тем, чтобы его отплакать? Кто лучше нее сможет вознести это страдание до самих небес, до глубинных недр и до каждого уголка на землях Всеотца?

Слезы навернулись на глазах у юноши. Это словно чары — он будто наяву опять видел лицо Лайлы. Но теперь уже не мог сдерживаться. Дрожащие руки выронили инструмент и корзину. Лишь два небольших всплеска воды, а он все так же смотрел на обнаженную красавицу. Без вожделения — только с искренним желанием прожить свое горе. Найти того, кто сможет разделить эту ношу…

— Идем… Тебе не станет легче… Но ты и не хочешь. Окунись в воду. Пусть твой голос сольется с нашими в песне отчаяния и утрат…

Грим встал на ноги. Руки дрожали сильнее прежнего, он едва не упал от бессилия, а глаза застилала мокрая пелена собственных слез. Шаг, еще один. Ботинки уже все в воде, а через мгновение он в ней по голень. Ласковый, почти что любящий голос зовущей его девы успокаивал…

И тогда эльф наконец очнулся от наваждения. Она говорила о страдании, но усыпляла бдительность. Говорила о потерях, но сама собралась утопить. Назвала Грима убийцей… но он не отнял жизнь ни одного из детей Всеотца.

На мгновение в его глазах сверкнуло озарение. Будто в навеянном иллюзорном спокойствии появилась брешь. Скорбная русалка, до этого спокойная, исказилась гримасой ярости.

— Лжец! Убийца! Ты не раскаиваешься!

Очнувшись окончательно, Грим увернулся от удара и полностью рухнул в воду. Всего мгновение — и он наконец снова может дышать. Стоило сделать это раньше, но как уж получилось…

— Тревога!

По сигналу все сборщики кинулись от озера в кучу, двое стражей во главе с Мивесом рванули на голос Грима, а остальные встали спина к спине, ограждая слабых союзников. Телекинез одаренного гвардейца попросту раскрошил череп монстра в одно мгновение. Годы тренировок точности и силы не дали забрызгать все вокруг, и он бежал ближе, чтобы помочь юноше подняться.

Вот только обитатели озера словно сговорились. Из воды стали выглядывать родичи убитой, глаза их были полны ненависти, а сами они поднимали пораженные паразитами руки в сторону незваных гостей. Мивес резко дернул Грима на себя при помощи способности и побежал вместе с ним обратно. Шквал водяных снарядов едва не пробил их в решето, но стоило засаде провалиться, нападение угасло.

— Всем оставаться на местах! Айяр — защищаешь сборщиков, остальные — перебить всех, кого увидите в озере! Если кто из наших там — стрелять! — приказ почетного полковника Абири заставил эльфа вздрогнуть. Он и сам чуть не стал жертвой коварных искаженных чар скорбной русалки.

— Ты, Лавьен! Заходил в озеро? — строгий голос, а взгляд будто пронзает насквозь. Даже в отставке Друм все еще знал, как принудить к правде. Жестом ли, словом или делом.

— Д-да, сэр…

Сперва его вытолкнули из круга сами сборщики. Затем опустили на колени гвардейцы. Но почему-то глава экспедиции не спешил с приговором.

— Ты сам признался… Это странно. Обычно если заходишь в воду к русалке, то уже порабощен. Какого черта?

— Ну, это скорбная…

— Мне плевать, как ее зовут! Ты раб этих тварей или нет?! — крик Друма заставил даже Миранду ощутить себя неуютно.

— Нет, сэр.

К своему собственному удивлению, Грим ответил спокойно и четко.

— Хм… тогда отруби себе язык. Петь не сможешь, а работать — да.

Все с ужасом посмотрели на обоих.

— Сэр, это… — Мивес попытался вступиться за юношу, на что отставной полковник показательно выхватил свой меч.

— Закрой рот, Айяр! Может ты и сильная сволочь, но я тут главный. И если этот зеленокожий мальчишка перебьет нас ночью, никто твоей аристократской морде спасибо за милосердие не скажет! Так что, пацан, режь, или я зарежу тебя, — выжидающе глядя на эльфа, Друм ударил плашмя по его кинжалу, висящему на поясе.

Лезвие блеснуло на солнце. Грим, конечно, колебался. Он вытянул язык и прислонил к нему режущий край.

— П-простите… я сей…

— Заткнись и режь! — никогда еще эльф не чувствовал в голосе кого бы то ни было такой власти, мощи и силы. Отставной полковник явно не за красивые глаза некогда получил звание.

— Только… Дайте потом прижечь чем-то…

Начальник экспедиции показательно провел клинком по шее юноши. Алые капли выступили на коже Грима. «У всех алая кровь» — не зря детьми Всеотца зовут не только людей. Даже у эльфа с его зеленым телом под ним кроется того же цвета трепещущее сердце.

Испугавшись, он поднял кинжал и решил выполнить все одним рубящим ударом. Раздался звон металла о металл. Друм выбил оружие из рук парня и убрал меч.

— Подбирай и обратно в строй. Везет тебе, как дозорному…

Отставной полковник принялся с ворчанием раздавать приказы. Зачистить местность от монстров, пересчитать членов экспедиции, проверить все корзины. Козни водных дев — не редкость на Русалочьем озере, хотя каждый раз это становится испытанием для группы.

Многие еще с полдня не могли спокойно смотреть на Грима. С ним рядом всегда стояла Миранда, вполне не скрывая своего намерения снести юноше голову при первых же признаках агрессии. Но, на его счастье, ничего подобного он и думать не хотел.

Методично выполняя оставшуюся работу, он раздумывал над словами русалки. Как он может не скорбеть? Однако она в чем-то была права. Смерть Лайлы, конечно, стала потрясением, но не сломала юношу. Наоборот, он словно прозрел. Гибель близких напоминает о скоротечности времени. О том, что нужно ценить каждое мгновение… и всех тех, кто находится рядом.

Грим тут же вспомнил Нилью. Да, они не виделись больше двух месяцев, да он иногда злился и обижался… Но это ничто по сравнению с глубиной его любви. Они встречались всего-то раза три, и все же эльфу казалось, будто он знает свою возлюбленную очень давно. Легко вспоминает то, что огорчает ее или веселит, как она смотрит на него и о чем волнуется. Может, он и не знает любимый цвет или дату ее рождения, но знает то, что нужно — как сделать Нилью счастливой. А большего он и не желал.

Спустя долгий и изнуряющий день экспедиция наконец вернулась в лагерь. Грим так и не подал признаков утраты контроля над собой — и Друм велел Миранде снять наблюдение. Многие коллеги еще побаивались парня, но он не винил их. Кто угодно будет бояться за свою жизнь, и это нормально.

А ночью… Грим спал без кошмаров. Впервые за долгое время. Провалился в мягкий сон и проснулся полным сил, выспавшимся и почти что довольным. Теплый суп поутру помог взбодриться и насытиться, благо же мяса в окрестностях озера сильно больше, чем вокруг Велана.

Все беспокоились, что придется еще не один раз отбиваться от монстров, подозревать друг друга, хвататься за оружие по первому шороху. Но будто сама Судьба благоволила им в то время. Забрела пара лютоволков — и из них сделали рагу. Напал молодой камневзорень — и из его ока быстро создали антимагическое масло на мечи. Ни одна беда не страшна с таким оружием… Но оно и не понадобилось.

Еще три спокойных дня и три спокойных ночи. Экспедиция не задерживалась — как только собрали достаточно, чтобы восполнить запасы столицы, тут же был отдан приказ о возвращении. Почетный полковник Абири не стал перестраховываться и следовать плану, назначенному императором и его советниками. Унести запрошенный объем ресурсов почти невозможно. Но даже с тем, что успели набрать, выйдет продержаться аж до самой середины зимы. А ведь впереди еще одна экспедиция, благо, не в том же составе.

Путь назад был долгим, тернистым, опасным… но преодолимым. Словно чудо Эпохи Порядка — с гибели Лайлы никто больше не умер. Из шестидесяти бола вернулись сорок шесть.

Ни один день не был столь же радостен, как день их возвращения в город. Они справились, и это давало смутную веру в то, что даже Конец не обязательно несет с собой лишь погибель.