Истории Обеллоса. Эпоха Конца

Любящая семья

В дом, что когда-то мог бы назваться красивым и шикарным, но со временем утративший свой блеск, вошел мужчина. На вид лет тридцати, высокий и крепко сложенный, с множеством оранжевых глаз на лице. Оно, пусть и было весьма недурным, несло на себе не одну и не две боевые отметины — от ожогов до шрамов. Некоторые из них — застарелые и едва-едва видные, а вот полоса, прошедшая в миллиметре от пары глаз с правой стороны, явно появилась недавно. Он снял с себя обмундирование и одежду, присущую командиру и министру, оставив только простую рубаху из неясного материала, штаны, сшитые из разных кусков кожи, да подобие портянок, мешавших неудобной военной обуви нанести больше вреда, чем противники.

— Дорогой, ты уже дома? — женский голос донесся откуда-то не то с кухни, не то из-за какой-то двери, но был слегка приглушен препятствиями. И даже так на лице Вуннара Эованор расцвела улыбка. Он ответил любимой жене, при этом стараясь не кричать.

— Да, милая, я вернулся.

После того, как одежда оказалась на вешалке в прихожей, рослый демон прошел глубже в дом и с радостью поцеловал красавицу-демонессу, встретившую его с работы. У нее на лице была всего одна пара глаз, вот только из-за ушей выходили маленькие крылышки, не больше, чем у крупной летучей мыши, и вот на них как раз были маленькие глазки ярко-голубого цвета, по одному на каждом крыле. Эти самые крылья вылезали из-за длинных вьющихся светлых волос, что обрамляли ее аккуратное и эстетически симметричное лицо, словно еще одни уши. В поцелуе она нежно раскрыла свою вторую пару крыльев из-за спины, обнимая ими мужа и ощущая, как он делает похожее движение, будто бы укутывая женщину множеством покрывал, желая сокрыть их от всего мира вокруг.

— Ты сегодня рано. Неужели нас ждет светлое будущее? — с лучезарной улыбкой женщина юрко выскользнула из объятий и снова направилась на кухню, из которой вышла.

— Офри, ты же знаешь, я не могу обсуждать это за пределами дворца, — во вздохе демона ощущалась доля недовольства, и тем не менее было ясно, что он просто в очередной раз напоминал об этом жене, не злясь на нее, лишь несколько сетуя на ее забывчивость.

-Ах, ну да, ну да. У Федры сегодня снова был кашель, я решила приготовить на всех бульона. Я помню, что мяса немного, но я взяла кости и совсем чуть-чуть прочих частей, не переживай. Может хоть дома поешь не так, будто ты ничего не значишь для этой развалившейся страны.

Несмотря на слышное в голосе недовольство, демонесса весьма задорно перемещалась по кухне. Там которой царил аромат свежего супа — чуть тягучий, мясной и жирный. Такой запах ни с чем не перепутать, когда обычно на обед овощная похлебка.

— Мышка, ну что ты опять так дуешься. Ты же…- не успел он договорить, как тут же получил поцелуй в щеку и прерывающую фразу в ответ.

— Помню, у нас не Эпоха Порядка, мы не одни в городе, тяжелый год. Уже тридцать лет тяжелые года, как ни послушаю тебя, — после секундного молчания женщина обернулась к мужу, глядя на его слегка понурое лицо, — Ох, прости, милый, я не хотела. Не слушай меня, я просто ворчу. Лучше присаживайся, скоро будет готово.

Чуть отодвинув для любимого стул, Офресса продолжила хлопотать над стряпней, стараясь изощриться даже при почти полном отсутствии специй.

— Федра… Спит? Она не поужинает с нами? — в каждом слове демона звучали тоска и безнадега, будто он продолжает тщетно спрашивать одни и те же вопросы, даже зная ответы на них.

Грустная улыбка его жены оказалась быстрее и красноречивее любой произнесенной фразы.

— Ты как всегда прав. Я дала ей зелье доброго сна, чтобы она не мучилась, но даже так я слышу, что иногда во сне ее берет удушье…

Офресса не сразу продолжила.

— Добавила сюда немного толченых листьев папоротника и пару сушеных ягод. Может, твоя жена станет великим алхимиком, придумавшим лечащую похлебку, ха-ха…

Поставив тарелки, выточенные из тонкого слоя камня, в которых уже был суп, отдающий приятным ароматом мяса, с блестящими капельками жира на поверхности, Офресса села рядом с любимым и взяла его за руку.

— Не кори себя. Ты и так делаешь все, что можешь, — ласково поглаживая ладонь мужа своими большими пальцами, она заглянула в глаза демона, намеренно поддерживая с ним контакт зрения.

— Я знаю. Знаю, но… — сделав глубокий вдох, мужчина притянул к губам руки демонессы и поцеловал ее тонкие пальцы, что были покрыты мозолями и ссадинами, но для него все еще красивые, подчеркивающие старательность жены в любом деле, — Забавно, что сегодня его величество справился о здоровье ее. Я как всегда ответил какую-то глупость. Да и… если бы. если бы ей можно было помочь, это бы уже…

Сумев сдержать слезу в самом нижнем правом глазу, Вуннар отпустил ладони жены и, прикрыв веки, коснулся своим лбом ее лба. Затем со вздохом взял ложку и принялся есть.

— Очень вкусно. Спасибо тебе, милая, — на лице демона проступил слабая, усталая улыбка.

— Рада стараться, — увидев, как уголки губ мужа слегка приподнялись, Офресса и сама улыбнулась, начиная трапезу, пока на печи во все еще горячем чане теплилась порция для дочери.

— Может тебе стоит сходить к Зурии и Цвару? Мы оба устаем за день, они смогут помочь разрядиться, — женщина говорила двусмысленную фразу безо всякого стеснения, а ее муж явно слышал такое не в первый раз.

— Наверное, но точно не сегодня. Мне пришлось… — лишь после секундной паузы Вуннар воскликнул, — Эй! Нечего тянуть из меня оправдания, чтобы узнать о работе! — в голосе министра наконец-то было что-то, кроме усталости и грусти, он явно с задором воспринял слова жены.

— Ничего не знаю. Сегодня у тебя будет секс — либо там, либо тут. Только учти, я устану еще больше после того, как покормлю Федру. А у них ты хоть расслабишься. Я думаю завтра навестить Дибаля, так что не стесняйся. Поешь и иди.

— Только после того, как повидаюсь с нашей красавицей. Спасибо, милая. Ты лучше всех, — во взгляде министра читались безграничная любовь и благодарность.

— Ага, оставь свою лесть для них на сегодня! Хотя мне, как всегда, приятно, что ты так нежен, — ласково поцеловав демона в губы, она продолжила ужинать. Когда же ее порция закончилась, взяла миску и вместе с мужем прошла в отдельную, всегда закрытую комнату.

Там было светло и весьма просторно. Красивая кровать с явно хорошими одеялами и подушками, а также бортами у изголовья. Рядом по обе стороны — тумбы, заваленные различными флаконами с остатками содержимого преимущественно зеленого цвета. Напротив — письменный стол. С виду чистый, но все принадлежности на нем были покрыты слоем пыли. Прямо у двери расположились связки сушеных ароматных трав, явно лечебного толка. Окно, выходившее на стену вокруг города, поймало начинающее заходить солнце, отчего всю комнату заполнил оранжево-красный свет. Он падал и на юную девушку, на вид лет шестнадцати. Та расположилась в кровати полусидя, опираясь на несколько подушек своей спиной, из-за которой даже не было видно ни единого крыла. На ее лице всего три глаза: два в привычных местах и один на лбу, а на руках, что были сложены поверх колен, прикрытых одеялом, расположились в сумме еще десять глаз. Ее русые кудрявые волосы не росли слишком сильно, выглядели весьма секущимися и ломкими, кожа была бледная, словно мрамор, а взор голубых глаз направился куда-то вдаль, будто прямиком сквозь стену.

— Детка! Ты же должна спать! — Офресса тут же поставила миску на тумбу и метнулась к кровати.

— Мам, но ты же сама принесла мне поесть, — с легкой улыбкой отвечала болезненного вида демонесса, словно пытаясь подшутить над матерью.

— Я собиралась посидеть тут и дождаться, пока ты проснешься… Думала, что ты подремаешь еще хоть полчаса. Как долго ты уже не спишь? — последний вопрос был сказан большей опаской, чем хотела вложить Офресса.

— Я слышала, как пришел отец. Кстати, привет, па, — девушка подняла руку над кроватью, сжав ладошку в кулак, подставляя ее под удар для дружеского приветствия.

— Привет, чемпионка, — словно его девочка не была долгие годы прикована к постели, он толкнулся кулаком о ее руку, — Как ты тут?

— Да все так же. Не переживай, если я по волшебству исцелюсь, ты будешь вторым, кто узнает. Первой будет мама, что побежит прямо во дворец, — со смешком юная демонесса посмотрела в лицо погрустневшему отцу.

Она хотела подбодрить его, как вдруг матушка приложила ладонь ко лбу дочери.

— Всеотец, помилуй! Да ты вся горишь! Давай-ка начнем есть, а потом лекарство.

— Хорошо, мам. Прости, па, кажется я все еще не могу взять меч, как ты.

Стойко сдерживая слезы, мужчина поцеловал дочку в лоб, прямо в опущенное веко.

— Тебе и не нужно, чемпионка. Вот увидишь, алхимики скоро сделают идеальное лекарство, и твои тринадцать глаз покажут этому мирку, кто тут главный.

Похлопав девочку по плечу, демон еще с полминуты постоял рядом, наблюдая за тем, как его жена кормит дочь, ведь та была не в силах даже удержать ложку. Затем Вуннар ушел в сторону квартала рабочих, где сейчас жили вместе Зурия и Цвар — весьма недурные собой и разгульные по своей натуре демоны. Впрочем, как и большинство из них. Скорее Вуннар и Офресса были исключениями — немногие демоны обзаводились постоянной семьей. И потому всякий раз, когда министр возвращался домой, каждое мгновение, проведенное с родными, было более ценным.