Истории Обеллоса. Эпоха Конца

Счастливые мгновения

Утром чудесного дня месяца флорне увядания весны министр Вуннар Эованор как всегда проснулся спозаранку, чтобы успеть к исполнению своих обязанностей во дворце. Завтракать и пить зелье сытости он будет уже там, потому дома он лишь ласково укрыл жену одеялом, чтобы та поспала еще чуть дольше, а затем отправился проведать дочку.

К своему огромному ужасу, он не обнаружил ее в кровати. На миг демона охватил страх — неясный и тяжелый. Казалось бы, куда она могла деться? Встала справить нужду или прибраться на кухне… другого отец подумать не успел. Подавив резко появившийся страх за свою девочку, мужчина уже собрался идти ее искать, как вдруг два чужих крыла заслонили ему все восемь глаз.

Только огромное усилие позволило Вуннару не перехватить незнакомца, не сломать крылья и не повалить тихушника наземь — уж слишком медленно закрывали его глаза, чтобы это можно было счесть за атаку. Но боевое прошлое давало о себе знать.

— Ну, угадаешь, кто? — голос юной девушки был весел и задорен, а самое главное, знаком демону.

Облегченно выдохнув, министр развернулся и обнял Федру, стараясь дать ей ощущение своей любви, но вместе с тем не прикладывая слишком много силы.

— С добрым утром, мышонок. Ничего не болит? — отец догадывался, что все не так уж плохо, раз девушка поднялась с постели, но не мог не поинтересоваться.

В ответ демонесса насупилась и толкнула отца в грудь кулачком. Если она и вкладывала силу, получилось это не более, чем обычным касанием.

— И ты даже не похвалишь меня, что я осталась незамеченной для опытного бойца? — нахмурившись и вложив в голос ноты обиды, она поджала губы и чуть отстранилась от отца.

Слегка улыбаясь, Вуннар подвхатил дочь на руки и поцеловал в щеку.

— Ты у меня самая лучшая, могучая и великая демонесса — даже твой папа уже не может тебя обнаружить.

Не сказать, что если бы такое произошло вне его дома, министр не сумел бы почувствовать чужое присутствие. Волнение за дочь и шок от внезапного ее «исчезновения» подавили все остальное, но он правда был рад за Федру. То, что она так шутлива, означает улучшение ее состояния. Поставив девушку на пол, мужчина оглядел ее с ног до головы, стараясь не пропустить признаков недомогания.

— Ты уверена, что все хорошо? Ничего не болит, стоять не тяжело?

Закатив глаза и тяжело вздохнув, Федра ответила с ноткой раздражения.

— Па, нет бы спросить: «Как твое настроение, доченька?» — или: «Как ты спала, милая?» Я уже на ногах и не умру от прогулки. Тем более… — на мгновение девушка прервала речь, вспоминая, как недавно отправилась до самого дворца.

Вуннар с любовью во взгляде потрепал свою малышку по коротким русым кудрям.

— Как твое настроение, доченька? — в его голосе не было усмешки, лишь искреннее беспокойство, от которого даже наигранная обида Федры растворилась без следа.Обняв отца, она постаралась прижаться к нему покрепче. Как обычно, сил у нее не хватало.

— Просто чудесно. Отлично спала, с утра наконец чувствую желание и возможность походить. Может… даже на улицу… — последние слова юная демонесса проговорила с некой мечтательностью, давая Вуннару мягкий намек.

Тот его, конечно, понял. И с видимыми терзаниями на лице задумался над ответом.

— Я… я не знаю, ветерочек. Я все переживаю, что…

— Что ты от перенапряжения получишь еще один приступ, — голос Офрессы, чуть заспанный, донесся из прохода к родительской спальне.

— Дорогая! Ты чего так рано проснулась, все же в порядке, — как влюбленный мальчишка, Вуннар обеспокоился не хуже, чем за дочь, и хотел было приобнять жену за плечи, чтобы отвести обратно в кровать.

— Вы шумели, мне показалось, что у Федры снова боль… Я не буду сейчас спать, даже не пытайся, — демонесса с долей строгости в голосе осадила мужа.

— Доброе утро, мам. И я все еще здесь, если что, — младшая в семействе Эованор с неким задорным вызовом напоминала матери о своем присутствии.

— Да я уж вижу, юная леди, — Офресса отвечала без упрека, скорее старалась поддержать атмосферу, а затем вздохнула, — Ты уверена, что самочувствие хорошее?

На мгновение Федра прикрыла глаза и уложила руку себе на грудь, прямо над источником мерного биения.

— Оно такое спокойное. Ровное, ритмичное. Давно уже так не было. Как будто даже не шумит, — девушка обратилась к старшей демонессе со смиренным взглядом и просьбой в голосе, — Я не уверена. Но если не сейчас, то когда?

И отец, и мать прекрасно знали, что Федра права. У нее не так много дней, в которые предательское сердце было готово работать. И с каждым годом этих дней становилось все меньше… Переглянувшись, старшие демоны кивнули один другому и обняли любимую дочь.

— Если ты умрешь от этого, я тебя хоть из Чертогов, хоть из самой Преисподней достану, ясно? — отец был весьма обеспокоен, и до конца не понятно, шутил он или нет.

— Ясно, па. Но тогда тебе надо пройтись со мной, чтобы быть наготове, ведь так? — с игривым настроем юная демонесса подначивала отца, хотя знала, что тот должен идти.И у нее получилось.

Полный желания и самой что ни на есть трепещущей надежды, Вуннар ухватил призрачное чувство внутри себя. Чувство, похожее одновременно на проходящую сквозь него нить, на протекающий поток, на мельчайшую точку связи с чем-то иным. Обычно неуловимое, но стоит о нем подумать — оно становится ярче, как если бы кто-то жил у ручья и привык к звонкому журчанию, а затем сел бы им насладиться.

Сразу из всего тела, но в то же время и ни из одной его части демон ощутил изменение чего-то, что он бы назвал маной. Ощущение столь тонкое, что долгие годы оно вело его, а не наоборот. Так было и на тот момент, но Вуннар уже давно мог направить свою силу: связь с самим Хаосом, связь, в которой он убежден, но, спустя столько лет, не горделив.

В голове среди мыслей стал образовываться канал. Сперва — пустота, будто всякая суть огибала часть внутри сознания демона. Потом — углубление, стремящееся куда-то в никуда. И наконец — проход. Проход к чужому разуму.

«Ваше величество, это Вуннар. Прошу простить меня, я не прибуду во дворец вовремя. Появлюсь как только смогу. Все вопросы оставьте заместителю.»

Такого эффекта не ожидал ни сам министр, ни император. Однако, если первый привык реагировать на разного рода сюрпризы спокойно и использовать их на благо, то его величество, от удивления резко вскочив и зацепившись одеждой за стол, упал наземь.

Связь продлилась недолго. Одно сообщение — и канал закрылся. Чувство единства с Хаосом прошло и почти исчезло, будто его никогда и не было. Демон догадывался, что это особенность способности, однако подобный вопрос не слишком беспокоил министра. Он был убежден: если уж сама Монада желает, чтобы Вуннар забыл — быть посему.

Император встал на ноги, а затем снова зацепился и упал наземь. Поднимаясь, он внутренне нелестно отозвался о министре обороны, но простил его… и вдруг опять упал. После этого, он, глядя на угол стола, что внезапно стал таким цепким, подумал: «Шару на тебя! Срежу, Всеотец свидетель…» В конце концов он отправил весть в оперативный штаб — главу не ждать и принимать все решения без него.

Да, министр поступал не совсем честно. Но он знал, что Эйлунд его поймет. Возьмет на себя больше работы, перепроверит результаты, будет ворчать и ругаться — но поймет. И потому, выбирая между иллюзорным благом города и счастьем своей дочери, демон без раздумий шагнул ко второму.

— У нас весь сегодняшний день в распоряжении, чемпионка. Весь твой. Все, что пожелаешь, и на что хватит денег, — Вуннар был готов даже несколько влезть в долг, лишь бы порадовать родную кровь.

Федра же, в свою очередь, понимала: и министр не получает достаточно, чтобы в одиночку кормить семью из троих бола, да еще баловать домочадцев.

— Ловлю на слове. Я сначала хотела бы сходить к Зурии, что-то она все обещалась прийти, да никак не собралась. А уже два месяца прошло! — за это время девушку посещали и Декстер, и Ауфиль, а вот родич так и не появилась, несмотря на свои слова. В целом, это неудивительно: сегодня хочет прийти, завтра — нет, но все равно Федра несколько скучала по своей названной тетушке.

— Как скажешь, малышка. Только на стену взбираться не будем, я тебя понесу: Зурия все же в дозоре, — Вуннар приобнял дочку под несколько неуверенным, но тяжелым взглядом жены. Глаза Офрессы вполне четко отражали ее беспокойство за чадо, и вместе с тем — желание подарить ей как можно больше счастья.

— Я пойду с вами. После той неразберихи я обязана побаловать тебя за смелость, дорогая. Но я все еще не поддерживаю это решение, — мать волновалась куда сильнее отца, заодно выражая чувства прямолинейно и открыто. Хотя, вне всяких сомнений, была благодарна дочери за помощь.

— Всегда пожалуйста, мам, — Федра обняла матушку и поцеловала ее в щеку. Может, ей и хотелось подшутить над Офрессой, но желание успокоить ее было сильнее.

Вуннар негромко выдохнул, глядя на своих любимых, и поражаясь тому, насколько может быть запутанной судьба: демоны, составившие крепкую семью. Даже подумать об этом иногда странно и смешно — новые знакомые среди их рода поначалу не верили.

— Ну что, красавицы, полетели?

Путь до стены занял дольше, чем смогла бы преодолеть Федра сама. Могучие четыре пары крыльев отца семейства с лихвой компенсировали двойную нагрузку, хотя чего уж говорить, вечно больная девушка не могла бы весить много даже с полноценным питанием, не то что сейчас.

Когда-то давно, во времена процветания Империи, ученые задумались над тем, насколько велики возможности крыльев демонов. Ведь этот природный дар позволяет без труда пересекать большие расстояния, ускоряет перевозки, дает вести безопасную разведку.

И вот, тысячи демонов вызвались участвовать в своеобразном эксперименте. Они показали, что крылья способны без проблем поднять до двукратного веса своего носителя. Вес может быть и больше — но тогда начинаются трудности с управлением и гораздо более частые падения.

А вот вопрос, каким образом крылья, которые в размахе не превышают, по самым смелым записям, шести метров, способны поднимать подобные грузы, остался без ответа. Мыслители прошлого сходились во мнении, что дело в сродстве с Хаосом, Доменом изменчивости и ветра. Тем не менее, даже самые могучие маги не могли засечь преобразования волшебной энергии в телах крылатых бола.

Известно, что все сущее пропитывает мана. В ком-то и в чем-то ее больше, в ком-то и в чем-то ее меньше. Всякий бола имеет в себе больше маны, нежели обычный неживой объект — за исключением волшебных, конечно. Но даже так количество маны крайне разнится от одного к другому вне зависимости от расы. У магов ее было несравнимо больше, чем у не-магов, но находились бола, у которых даже без оформленного магического дара обнаруживался колоссальный запас волшебной энергии.

Что же до крыльев, маны у демонов в сравнении было не больше, чем у других бола, и полеты ее не тратили. Загадка этого дара не решена и по сей день, тем более, зачем задавать вопрос, если ответ не окупит себя? Демоны летают — и это благо.

Вскоре два летящих существа зависли в воздухе, размахивая могучими кожаными крыльями — все для того, чтобы дать себя опознать. Только затем Вуннар приземлился, аккуратно поставил дочку на обтесанный древний камень и обратился к начальнице четвертого сектора.

— Майор Конамор. Рад видеть вас в добром здравии. Как ваше самочувствие?

Оба военных поприветствовали друг друга в соответствии с уставом. На вид юная девушка светилась счастьем на вопрос министра. Карие глаза были раскрыты и полны энтузиазма, а сама она смущенно почесала ухо, лишь едва скрываемое короткими светлыми волосами.

— Маршал Эованор. Благодарю за беспокойство, чувствую себя замечательно. Мы с мужем давно хотели ребенка, я никак не привыкну… — едва не пустившись в рассказы, беременная осеклась, — А это, я так понимаю, Ваши супруга и дочь?

Офресса приветливо улыбнулась незнакомке, а Федра кивнула в качестве жеста знакомства.

— Рада встрече, майор. Не подскажете, а… не знаю ее звания, в общем, где Зурия? Зурия Фелисе — демонесса, низенькая, волосы… — затараторила девушка, явно предвкушая встречу с другом.

Майор Конамор с улыбкой подняла руку, жестом останавливая собеседницу.

— Да, Зурия Фелисе, я ее знаю. Видимо, она тебе очень дорога. Идите направо, вторая отсюда башня, — девушка-человек неизменно мягко улыбалась, несмотря на легкий голод и груз ответственности.

С осознанием своего положения для нее мир вокруг стал более ярким, чистым и благостным. Даже в темные времена лучи света озаряли будущее рождением жизни — нового начала, которое может положить конец бедам.

Идти пришлось недолго. По пути каждый солдат на стене отдавал честь Вуннару, а тот приветствовал их в ответ, и когда они поднялись на башню, внутри нашлась демонесса, с азартом палящая из длинного лука.

Каждый выстрел сопровождался довольными смешками, возгласами и междометиями. Обычно чуждая многим бола открытость и живость сейчас представала перед семьей во всей красе. Может, поэтому Федра привязалась к Зурии — та будто не замечала ее хвори и всегда была радостна.

— Хей, да это же наша семейка! Погодите… — еще одна стрела сорвалась с тетивы, попав точно в единственный глаз камневзорня — монстра класса «Распад». Поправив свой чуть съехавший в пылу действа пучок и сдвинув темные волосы со лба, демонесса отложила лук и крепко обняла Федру, даже чуть приподняв ее с земли.

Офресса уже порвалась было остановить подругу, но счастливое лицо дочери развеяло тревоги беспокойной матери.

— А ты как всегда полна сил, тетя Зурия. Когда ты все же расскажешь, откуда у тебя столько энергии? — затевая явно не в первый раз игру-перепалку, младшая из всех демонов ущипнула лучницу за бок.

— Не нападать на стражника при исполнении! — состроив грозное лицо и высвободив мощный голос, Зурия с тем же серьезным выражением ущипнула девушку в ответ, — А просто надо гулять ходить и почаще косить монстров, вот и весь секрет! Твой папка, смотри, уже сколько времени на стене не был — лицо посмурнело!

От этих слов Вуннар чуть приподнял уголки губ. Все прекрасно понимали, Федру не отпустить на стену. Сам же он не появляется у границ не потому, что отлынивает, а потому, что у него более ответственная работа — даже несмотря на могучий, пусть и непредсказуемый, сверхъестественный дар.

Отойдя от названной племянницы, демонесса отпила несколько глотков из фляги и принялась упоенно рассказывать о своих буднях. В каждом ее слове сквозили энтузиазм и довольство работой. Даже в мире вечной войны есть и те, кому такой уклад скорее по душе, чем нет.

Выразительная и полная красок речь Зурии притягивала к себе внимание. Сперва она рассказала о том, как после недавней волны затаившийся ложный дриад пытался напустить болезнь на зачарованное поле, но демонесса успела своими зоркими семью глазами заметить его.

— Он, змеюка такая, прикинулся цветочком! Вот мне и была картина: пшеница колосится, да цветочек пестрится! Я даже не поняла сперва, а потом пригляделась — колосья чернеть начали, ну я и пальнула по этой тварине! Ровно в сердцевинку, еще и стебель расщепила, ха! Скоро меня в Рыцари возьмут, крыло на отсечение даю!

Хвастовство было достаточно присуще умелой лучнице, тем более, что причины она не выдумала. Острый взор семи оранжевых глаз, расположившихся на ее лице и лбу, словно снежинкой, отлично искал мишени и целился без промаха. Седьмой, непарный, находилсся посередине и как будто бы вел остальные — так что, когда требовалась особая концентрация, Зурия сосредотачивалась на нем. Но не закрывала прочие, все же больше глаз — лучше.

Была и история про личный рекорд — пять волколаков за ночь. С учетом того, что они любят прятаться в тенях и в целом весьма скрытные, это большое достижение. Но, конечно, рекорд Лимара по убийству монстров побить не так просто. Он сам никогда им не кичился, но несколько лет назад во время ночной волны он принял на себя удар за целый сектор.

Казалось, Велан обречен — но ангел намеренно коснулся стен рукой, а затем его объял золотой свет. Всякий удар, что приходился на камень, он забирал на себя. Наделенный крепким телом и могучей силой, воин выстоял в одиночку — словно ледяная твердь у южных границ Империи. По подсчетам ангела-лучника, что следил за всем с высоты, в ту ночь Лимар своими мечами прервал жизни трехсот пятидесяти двух монстров. Простому бола не под силу это сосчитать, и то, что кто-то вообще смог вести учет в пылу боя — большая удача.

— Проклятый ангел и его двенадцать рук, а теперь еще и сидит себе припеваючи на окраине, в ус не дует! — соревноваться с ним бессмысленно, не имея сопоставимой силы, а вот выразить свое недовольство Зурия всегда была готова.

Проболтав с названной тетушкой несколько часов, Федра рассталась с ней и взяла с той обещание, что она будет чаще наведываться к племяннице. Даже зная, что лучница может его не выполнить. Все попрощались друг с другом, и Вуннар выжидающе посмотрел на дочь, отдавая ей право вести их внезапный выходной день.

— Пойдем на площадь! Хочу там побродить, наверняка уже начали распускаться мечтодрева! — деревья на главной площади и нескольких улицах, ведущих к ней, по обыкновению звались мэйами, но их старое название Федра вычитала в одной из книг, и с тех пор не могла звать эти чудесные растения иначе.

Солгасившись с дочкой, мужчина хотел было взять ее на руки снова, но она отстранилась. Вопросительно посмотрев на нее, Вуннар почти заговорил, но оказался прерван, еще не начав речь.

— Я хочу размять крылья! Я уже так давно не летала, до площади ближе, чем до дома! Я выдержу и вы рядом, все в порядке! — с нарочито детской интонацией голос девушки молил о свободе.

Офресса вполне зримо терзалась, не желая идти на поводу у дочки, а вот министр быстро сдался, вздохнув и отвесив небольшой кивок.

Тут же перехватив инициативу, чтобы мама не успела возразить, Федра обняла отца и поцеловала в щеку, после чего стала расправлять свои крылья. Она складывала их особым образом и прижимала к спине, будто делая из них подкладку — оборачивать себя ими было очень неудобно. Всего два крыла, тонких, хилых — при взгляде на них никак нельзя подумать, что они смогут унести девушку в небеса.

Чем больше крыльев, тем больше можно взять веса, хотя эта закономерность не была четкой. Чем больше крыльев, тем меньше преимущество от каждого из них. С глазами не выходит посчитать аналогию, хотя известно, что чем их больше, тем точнее глазомер и острее взор.

Приготовившись, Федра разбежалась с края стены и прыгнула в сторону города. Крылья распахнулись на полтора метра каждое и подхватили потоки воздуха. Один взмах, другой — и вот она уже парит в лазурной выси, взирая на здания с высоты и снова ощущая пьянящее чувство свободы.

«Кто в вышине летал, небес не забывал,» — гласит пословица, и не просто так. Демоны всегда возвращаются в небо, пока не умрут- и всегда описывают полет как одну из ярчайших радостей тяжелой жизни в Велане.

Вместе с семьей Федра долетела до главной площади — бола там, как всегда, было немного. Однако даже просто увидеть незнакомцев, ощутить течение чужой жизни за пределами своей комнаты оказалось восхитительно. Впервые за долгое время девушка могла позволить себе резвиться, стоять под мэйами и вдыхать аромат только распускающихся цветов. Будто сама судьба благоволила ей в тот день: на одной встрече и на одном полете счастье не заканчивалось.

Не столь близкий друг Федры, но друг Офрессы, демон по имени Дибаль Оро как раз проходил мимо, когда семья отдыхала на площади.

Высокий, широкоплечий и в целом подходящий на иллюстрацию слова «мужественный», демон приветствовал знакомых издалека. Все его шесть крыльев были собраны вокруг в подобие мантии, как делало большинство демонов — кроме Федры. Даже сейчас она слегка прятала крылья за спину

— Какая встреча! Не думал увидеть вас на улице. Что, господин министр, решили послать город в Преисподнюю? — с легкой ухмылкой мужчина притянул к себе старшую из демонесс и поцеловал ее, не стесняясь ни присутствия ее мужа, ни присутствия ее дочери. Впрочем, это вообще никого из демонов не смутило.

Офресса не была с ним так же ласкова, как с любимым — когда Вуннар ее обнимал и сливался с ней в поцелуе, на лице женщины неизменно играла блаженная и полная теплых чувств улыбка. Сейчас же она была весьма сдержана, хотя и ответила на «ухаживание» Дибаля.

— Ты прав, как-то надоело все. Сражаться не за что, пора бы уже и честь знать — завтра пойду стену сносить, так хоть мучаться не будем.

Вуннар никогда не шутил на такие темы — и потому жена тут же обратила все внимание на него, обеспокоенная столь пограничным юмором, чуть отстранилась от внезапно встреченного кавалера и подошла к мужу.

— Па, ну чего ты. Все ведь не так плохо, как ты думаешь. Все еще хуже, — Федра со счастливой усмешкой толкнула отца в бок, а он в ответ слегка толкнул ее, едва сдерживая смех.

Дибаль смотрел на эту картину с толикой тоски — он не ощущал в себе порыва искренне смеяться уже очень давно. Насмешки, подколы — да, все это он практиковал, но никогда в такие моменты он не ощущал в себе, что радость перевешивает тяготы.

— Шутники нашлись. Кстати, я думал, ты любишь дома посидеть, чего вдруг такой большой поход? — демон не отличался тактичностью, и не всегда понимал, когда следует остановиться, подумать и промолчать. Офресса и Вуннар, услышав эти слова, быстро посмурнели, а старшая демонесса и вовсе стала постепенно закипать.

— Да знаете, решила вот пройтись, денек какой хороший — птички не поют, цветочки едва пахнут, — чуть съязвив в ответ, Федра выделила голосом свой сарказм.

До Дибаля все же дошло: он сказал что-то не так. Почесывая затылок, он мялся, не зная как ответить. А благодаря девушке, ему и не пришлось.

— Забыли, ничего же не произошло. Я и так знаю, что больная — вы тоже, мам, па. Хватит хмуриться, посмотрите, как чудесно вокруг!

Родители демонессы переглянулись и со вздохом отпустили ситуацию — если уж их знакомый твердолобый и необходительный, едва ли они могут что-то с этим сделать.

— С тебя подарок, — Офресса говорила чуть обиженно, бросая косой взгляд на своего ухажера. Тот от такого представления даже заволновался.

— А? Но я. эм…

У него совсем нечего было подарить семье. Деньги, конечно, есть… но это больше похоже на простой откуп, нежели на подарок.

— Мам! Не дави на него. Ты же и так видишь, что Дибаль раскаивается, — девушка подмигнула рослому демону двумя своими глазами — левым, и тем, который на лбу.

Тот не слишком понял, что имела ввиду Федра, но принял ее защиту.

— Я… эм… о! Может вас нарисовать?

Вуннар вопросительно посмотрел на собеседника, а Офресса оживилась — она явно понимала о том, что имеет ввиду Дибаль, больше других.

— Чудесная мысль! Но я хочу на каждого! — используя всю свою женскую «наглость», демонесса бесстыдно давила на ухажера, а тому не оставалось выбора, кроме как согласиться.

— Ладно, ладно… Кожу-то хоть купите?.. — не читая ситуацию, мужчина позволил себе заикнуться о деньгах, вызвав гнев своей любовницы. Но на его счастье Вуннар приобнял жену и поцеловал ее в макушку.

— Да, но не всю. Иначе в чем подарок? — от этих слов Дибаль облегченно вздохнул.

После недолгого совещания было решено, что будет четыре картины. Одна — общая, для дома. Еще по одной каждому. Федра выбрала себе простую настенную, чтобы видеть ее в комнате, Офресса захотела кружку с отпечатком события. Вуннар же несколько колебался, но дочка подсказала ему отличную идею: небольшая камея с изображением их семьи.

Конечно, ни один из этих подарков нельзя было назвать простым. И поначалу Вуннар даже ужаснулся тому, как можно настолько катастрофически обирать провинившегося. Одни материалы для картин на коже чего стоили — не делать же «подарок» из кожи змееволка? Да, она дешевле — но нужно иметь немало времени, сил и таланта, чтобы сотворить на ней что-то сносное в художественном плане. Конечно, при должном желании дефект тоже можно обратить в искусство — но это требует вдохновения. Что уж говорить про искусство «заказное».

А вот если выбрать что-то вроде кожи лютоволка или коры буйного энта — изображения, как рукотворные, так и не полностью, выходят гораздо более приятными.

Камень для кружки найти нетрудно, а вот минералы для камеи… Однако Федра знала, как надавить на Дибаля. Сокрытые мечтательным девичьим взглядом, ее глаза смотрели прямо в душу — под ее взором демон ощущал, словно все тайны, желания и страхи находятся у той на ладони. Впрочем, на это чувство мужчина сослался в меньшей степени, когда решил согласиться. Все же Офресса была сказочной красавицей, терять ее не хотелось.

Так что вскоре после получения материалов он начал запечатлевать на них моменты, проводимые семьей друг с другом. Для семьи — сбор под мэйами, теплые объятия и гордость демонов, крыла и глаза во всей красе. Для Офрессы — замыкающийся в круг оттиск на кружке, как вся семья держится за руки. Для Федры — простая, но радующая глаз картина — полет в небесах с родными.

Что же до Вуннара — с его камеей пришлось повозиться. Изображение не сделать объемным просто так. Но врожденная способность Дибаля как нельзя приходилась кстати, даже применимо к этой задаче. В общем-то, и прочие изображения он «запечатлел» своими волшебными силами, а не кистью или долотом.

И вот, министру досталось его новое сокровище. Федра, воздевшая руки к полуденному солнцу, расправившая крылья и поддерживаемая по бокам родителями. Мечта демона: восхождение его дочери к величию… но главное — к здоровью.

День проходил чудесно. Офресса не могла нарадоваться прекрасному самочувствию своей девочки. Вуннар в полной мере наслаждался компанией семьи. Федра светилась от счастья благодаря друзьям и родным. До самой ночи они посещали добрых знакомых — и Ауфиль, и Декстера, и Цвара.

Но всему приходит Конец.