Клинковая роща

22. Спящая пустота 1/2.

Ассари — вторая павшая от рук бога-чудовища раса.

Дети змея не владели крыльями, и помыслы их не были устремлены в небо. Вместо этого боги подарили им великий дар к магии, намного обходивший возможности иных рас. Если вороны сорамин даже в лучшие времена обладали лишь властью над ветром и молнией, то асу подчинялась любая стихия, возвышая над остальными.

Власть и могущество — вот что манило их род. Все общество этой расы строилось вокруг пути к силе. Каждый ассари стремился стать магом, а каждый маг — стать великим.

Так ассари стали сильнейшими за всю историю благословленных светом Солнца миров. Их чародеи повелевали множеством сил, а на службе у них крепли невозможные монстры, созданные открытой их родом великой наукой — генетикой.

Совмещая стихии в телах жертв своих опытов, асу перешли черту, нарушая правила мира и создавая невозможных чудовищ, способных бросить вызов даже богам.

И вскоре их род обратил на себя внимание абсолютного зла.

Запертая демиургами в мире где все живое стало её игрушкой, Неназываемая взглянула на янтарнооких волшебников.

Теряя пламя, змей обращался к воде. Теряя воду — заключал союз с самой преисподней, а химерология каждый раз возвращала утраченные силы вновь. Павшие лидеры сменялись новыми, не менее сильными, добившимися власти через сотни лет интриг и борьбы внутри змеиного мира.

Но если нельзя уничтожить общество лишив его силы, почему бы не поступить наоборот, сделав их ещё могущественнее, чем прежде, позволив самим погубить себя?

Власть, что строится на силе, может быть изменена ещё большей силой. Те из слабейших асу, кто отказывался принимать низкое положение, сами обратились во зло, чтобы получить своё право на власть и свой путь к могуществу.

Бог с проклятым именем не стал сражаться с ассари, но вскоре мир змей пал в кровавых междоусобицах, где в борьбе за силу и власть асу сами истребили свой род.

А еще ассари наверняка бы не допустили такой глупости, какую смогли допустить мы.

У змей был внушительный бонус к интеллекту и часто встречался особый талант к одной или нескольким природным стихиям, а их совмещение, судя по всему, было делом самым обыкновенным в дни их могущества.

Если в храме бога-чудовища мне выпадет именно эта раса, сильно я не расстроюсь. Не так плохо быть такой вот змейкой с манией величия. Как минимум, это усилит мою воду за счет подросшего интеллекта и даст еще как минимум одну-две, а то и три новых стихии.

Если судить по тому, как развиваются у меня вода и пустота, то есть совершенно независимо друг от друга, то рискну предположить и возможности развивать так же новую стихийную магию в иное русло. К примеру, вода на лечение, огонь на урон и земля на призыв. И если очень-очень повезет, еще и ветер на баффы. Такому магу и другие члены отряда не нужны — сам себе дд, хилл и личная армия.

Впрочем, всё это счастье возможно только если мне выпадет на алтаре кровь янтарноокого мага ассари. Кстати, на выцветшем от времени рисунке типичный змеелюд очень походил на нава, из моего трактата о новых обитателях Мельхиора.

Тот же высокий рост, то же необъяснимое могущество и властность во взгляде. Только змеиные янтарные глаза совсем не походили на навские чернильные круги зрачков.

— Нас осталось пятьдесят шесть из трёхсот тридцати двух… — без лишних слов, приветствий и пояснений рядом со мной присел усталый Алиот Алашан, безучастно уставившись в пол. — Я правда пытался, Сион. — продолжил он после паузы. — Но видимо я просто неудачник.

Подобное признание из уст вампира прозвучало как гром среди ясного неба. Пару месяцев назад он был готов принести Ласку в жертву стражу храма, и верил, что дальше справится в одиночку. А теперь он сомневался в успехе с пятью десятками разумных.

Еще страннее делало ситуацию то, что рядом периодически проходила Лита, одаривая меня раздражённым взглядом. Любопытно было бы узнать, что связало между собой столь странных разумных, как эти двое, в одну команду.

Но спрашивать об этом у Али я, конечно же, не стану. Если сейчас я стал свидетелем его минутной слабости, то почему бы не поддержать боевого товарища?

— Ты не виноват, друг. Никто не виноват. Помнишь, Грейси тоже сказал, что скрытая за деревьями и колючками возвышенность — это отличное место для обороны. И Лесат говорил то же самое, да и я сам, чего уж там, — я картинно махнул рукой, будто бы говорил о неизбежном. Справедливости ради, пытаясь утешить лидера рейда в своих личных целях, я говорил ему чистую правду. Его вина в произошедшем если и была, то ровно в той же степени, в какой и почти всех глав отрядов.

— А кто виноват..? — задал риторический вопрос мне следом Алиот. Не поднимая головы, все так же мрачно созерцая каменный пол под собой. Таким я видел его впервые.

— Если некого винить, вини проклятого бога. За последние дни я столько наслышался всего об этом создании, что невольно начинаю все плохое вокруг валить на вмешательство Пустоты.

— Забавно слышать это от пустотника, — хмыкнул вампир, тут же молниеносно положив руку мне на запястье, когда я машинально призвал щупальце пара.

Воля Нефтис, кстати, вернулась ко мне самостоятельно, просто оказавшись в пространственном кармане. Правда, взять в руки её я пока не мог — артефакт был полупрозрачным, а его грани светились бирюзой, словно на разметке рисунка или чертеже.

При прикосновении мир, или сама богиня Покоя, говорила о необходимости подождать ещё пару часов, прежде чем он снова станет доступен. Но руки все равно тянулись к привычной серой палке — в последнее время я вообще не выпускал свой посох из рук, даже на время сна.

— Не кипятись, чайник, — спокойно ответил вампир. — И мне нет до твоих интимных проблем никакого дела, пока мы на одной стороне.

— У тебя очень интересный способ благодарить за помощь, — ехидно заметил я.

— Да, извини, — немного потеряно ответил вампир, неожиданно пойдя на попятную. — Ты действительно вытянул рейд на себе в этот раз. Ты и тот маг-воздушник, как там его..

— Некуш.

— Да пофигу. В общем, молодец он. Вы оба молодцы.

Похоже, это и впрямь его способ благодарить. Эмоции рыцаря крови пахли соответственно его словам. Только неожиданная потеря почти половины от остатков живого состава рейда пришибла кровососа.

Было бы глупо утверждать, что я сам ничего не почувствовал. Хотя те, к кому я начинаю привязываться, все пережили бедствие — и маг ветра и мое исцеление в первую очередь настигло их просто из-за территориальной близости. Ученицам Лакомки из подопечных Лесата даже идти не пришлось, чтобы оказаться в кольце «охраны ветра».

Разве что очень надеюсь, что все в порядке с Матиасом и Ниром. По иронии судьбы, самые приятные мне разумные вне отряда были в бандитской группе Фали.

— Алиот, ты сам хоть раз бывал внутри храма дочери Смерти? Ах да, глупый вопрос.. — я чуть не стукнул себя по лбу за забывчивость. Мы ведь познакомились с ним, когда тот, полностью истощенный и почти обескровленный, был заточен в озере у корней дерева, примерная копия которого сейчас возвышалась над нашей поляной.

— Глупый, — безучастно согласился вампир.

— Как погибла твоя группа, с которой ты отыскал храм Нефтис? Только не ври, как тогда, что это была случайность. Ты знал, куда шел, и что делал.

— Знал, — не стал спорить Алиот Алашан. — Но я действительно не ожидал, что так будет. И лидером той группы был не я, а мой друг.

— Ясно, — кивнул я, подталкивая собеседника к продолжению разговора. — И?

— Отряд в двенадцать опытных воинов. Часть уцелевшей брони ты видел, так что сам можешь судить об экипировке. До храма добрались без потерь, хоть пришлось знатно поплутать по тоннелям.

От самого храма ничего уже не осталось — сам видел. Просто тоннели и уцелевшие в них куски разбитой локации. Ну а затем мы нашли уцелевшие части с алтарем и началось веселье — магические големы из фосфофиллита, ловушки из воды и пара, и конечно, духи Покоя. Твоя подружка с ними быстро расправилась, но нас тогда они разорвали на части.

— Сочувствую.

— Это было давно, — махнул рукой рыцарь крови. — Иммунитет к большинству видов магии, иммунитет к оружию, к яду, к магии крови, к чертовому всему! Они смели нас, не дав и шанса, за пару секунд. Храм, хоть он и был заброшен чертову тысячу лет, оказался одной сплошной ловушкой. А потом к тварям добавился шепот, безумие и духи полезли к нам в голову. Те, кто пережил первую волну, во второй сами прыгали в лапы врагов. Я спрятался в озере у корней, тем и жив. Вот и вся награда.

— И ещё звериное имя, — напомнил я. — Ты говорил, что обрёл его тогда.

— Не совсем, — кивнул вампир не поднимая головы, — но да. Только не спрашивай снова, зачем мне теперь фиал крови древних.

— Не буду, — пообещал я, вопреки своим словам тут же закидывая удочку. — И так очевидно, что тебе просто надоело подсасывать кровь.

Вампир ничего не ответил на это мое заявление, проигнорировав провокацию.

— Извини, — сказал я, поняв, что ответа не будет. — Просто у меня есть одна именная знакомая, которая очень хотела бы получить фиал, чтобы сменить свою расу.

— Нет, Сион, меня вполне устраивает быть вампиром. Это одна из лучших рас для жизни в Мельхиоре. Солнца под землей нет, спать не нужно, с едой тоже всё проще, — ответил Алиот, охотно поддаваясь на мою попытку перевести тему. Вампиру и самому не особо нравилось пребывать в меланхолии и жалеть себя. — А что не так с расой твоей знакомой?

В голосе лидера рейда закралась еще большая усталость и скука, но он понимал — просто так я бы не упомянул все это.

— Как так случилось, что вампиры, гаруспики, некроманты и даже пустотники с синхрой меньше полтины — желанные гости в Доминионе, а нежить — нет? — задал я вопрос. — И вы, и некросы, очень близки к смерти. Что за несправедливость?

— Причина та же, что и с пустотниками высокого уровня, и с любыми стихийными одержимыми. Оголодавшая нежить не способна себя контролировать. Да и в принципе с самоконтролем у мертвецов все довольно паршиво.

Вампир поднял голову и чуть улыбнулся:

— Ну и смотрятся они богомерзко — именные из академии не одобрят.. — тут голос моего собеседника чуть изменился, и он повернул голову, чтобы одним глазом захватить меня в поле зрения. — Но я тебя понял, Сион, и посмотрю, что можно сделать. Только учти, что фиалов будет ровно столько, сколько и вошедших в храм.

— Это не проблема, — кивнул я. — В случае необходимости, моя знакомая может присоединиться к нам у храма и войти сама.

— Вот как? Значит, сейчас где-то рядом с рейдом бродит зомбачка? Забавно, — голос рыцаря крови чуть оживился. Похоже, до этого он думал, что я пытаюсь просто выбить себе два фиала вместо положенного одного. Нахождение еще одной подконтрольной мне боевой единицы вне рейда удивило Али. — Что ж, ещё один воин в храме нам в любом случае не помешает. К черту расовые предрассудки, мертвецы тоже хотят жить, почему нет?

Хм, а ведь он искренне веселится.

— Кстати, если уж ты сам начал тему, не расскажешь подробнее о своих приключениях в храме Тефнут? — продолжил он.

— Нас было восемь. Девять, если считать меня, — тяжело выдохнув, я поправил себя и продолжил. По пути к храму мы потеряли сильнейшего дамагера, а внутри оказалось что-то вроде лабиринта с порталами. Первый привел в Инферно, оттуда второй — на Зехир. Вот только это было одной большой ловушкой, и мы оказались заперты с бесконечными волнами монстров. Благо, Нефтис, помогла нам справиться с порталом храма сестрицы, и мы смогли выбраться. Так что твой посох спас жизнь не только мне, но и Терми.

— Не благодари, — с усмешкой, прокомментировал вампир. — Если бы я его тебе не отдал, сейчас бы сам бегал, проповедуя всем божественный покой.

— А я разве проповедую? Ну, может, самую малость, но вроде бы пока всем на пользу.

— Хорошо бы и со стражем в храме твой павший бог так же справился. — еще больше развеселился Алиот, окончательно теряя нотки обреченности в голосе. — Так что дальше?

— Попробую, — серьезно ответил я. — А дальше — был босс. Здоровенная тварь запредельного уровня, которая оставила в живых только меня и нашего командира. Заканчивается моя история так же — пустой алтарь и полное разочарование. Разве что твоего товарища не убивал бандит на выходе из святилища.

— Налетчики на выходе? Серьезно? — удивился вампир. — То есть явление не новое, но один только путь до крысиного спуска занимает не меньше недели. Храм вроде бы где-то там, верно?

— Да, и да, — кивнул я. — Фали Крыс там лишился своего убийцы.

Теперь уже я ухмылялся в лицо рейд лидеру, но в глазах рыцаря крови вдруг исчезли все теплые нотки дружелюбия. Слабый ветерок взъерошил светлые волосы вампира, но тот никак на это не отреагировал, продолжая изучать меня холодным, словно полярная ночь, взглядом.

— Сион, — начал он. — Ты должен кое-что знать.

— И? — выдержав паузу, я ответил старому знакомому таким же тяжелым уверенным взглядом.

Нет, Али, я уже не тот, каким ты меня знал раньше.

— Если бы все было так просто, я бы вскрыл горло этому мудаку лично. Сложно ли подстроить несчастный случай? — начало речи вампира меня удивило настолько, что я не счел нужным это скрывать, всем своим видом призывая его продолжить.

— И? — повторил я. — Если ты о магическом договоре, то я в курсе.

— Тогда ладно, — успокоился Алиот. — У меня самого клыки чешутся осушить сволочь. Однако мы не можем сейчас разом лишиться самого крупного из отрядов. Ты ведь взялся довести как можно больше людей к алтарю.

— Я понял тебя.

После странного разговора, симпатии он вызывал больше. Во всяком случае, я хотел верить, что хоть немного лучше понял союзника.

Дерево с кристаллическими листьями отлично вписалось в каменный лес. Заклинания охраны ветра Некуша и моих исцелений впитались в дерево, сделав эти свойства если не вечными, то очень длительными. Буря все не унималась, наоборот — смертельный листопад только усилился, однако теперь здесь было безопасно и без наших с темпестантом усилий.

Возможно и там, на руинах храма Покоя, фосфофиллитовое древо было посажено ради того же — хранить чью-то магию? Что, если весь храм с ловушками и призраками можно было зачистить, просто срубив его? Не знаю. Даже если так, больше я ни разу не встречал это растение с хрупкими каменными листьями.

Если не всматриваться в отдельные листки, то яркая, насыщенная бирюза, спускавшаяся по серым каменным ветвям, больше всего напоминала плакучую иву. Я попытался вспомнить, каким было дерево в храме, и не смог. Если я не ошибаюсь, оно точно выглядело иначе. Но серый цвет коры и кристальные листья были теми же.

Открыв инвентарь, я призвал свой посох и ощутил успокаивающий холодок его древка. Где-то там, в статистике, что ведет наш мир, к моим параметрам Воли прибавилось еще три, а Мудрости — четыре. Вдвое больше от того, что было изначально. Посох действительно рос вместе со мной. И это свойство, невозможность потерять и так далее. Не из-за неё ли я вопреки всякой логике получил его обратно в свой инвентарь после того, как артефакт на моих глазах стал ростком и, впоследствии, деревом?

Проводник воли Нефтис. легендарный. Масштабируемый.

Эффекты:

Защита от магии разума.

+ 4 к мудрости.

+ 3 к воле.

+ 4 к контролю.

+ 2 могущества заклинателя.

Усиливает не атакующие эффекты заклинаний на 30%.

Привязка: Сион. Связанная стихия: стихия воды.

Украсть, потерять, передать — невозможно.

А еще — существенное увеличение дальности действия заклинаний, которые положено накладывать касанием. В моем случае — это водная регенерация, оберег, обезбол Дафны и иней.

Вот только хватит ли мне этого в храме?