Клинковая роща

25. Ученик Зла.

Когда пали волки аму, на смену им пришёл народ Лиса.

На руинах войны из пепелища зарождалась новая сила, которой было уготовано стать пятой великой расой старших зверян. Но миазмы и шрамы на теле измученной бесконечным злом планеты не сумели затянуться, как это было раньше. Уже тогда большая часть этого мира была необитаемой, а с севера и юга, от полюсов, наступал великий Холод.

Народ чиффари не были гениальными механистами, не были великими магами, им была неведома ни воля амуанити, ни жертвенность эмпатичных тари. В прежние времена лисы ни за что бы не подняли голову, как самостоятельная империя. Но судьба распорядилась иначе, и мир оказался в их власти. Более того, власть народа лиса длилась дольше золотой эры любого иного старшего рода.

Чиффари сделали ставку на самую сильную свою сторону — хитрость.

Год за годом империя Лиса останавливалась в шаге от золотой эры. Год от года их мир оставался нетронутым истинным злом. Тысячелетиями та, чьё имя навеки забыто и проклято, спала и видела сны о междоусобных войнах, интригах, утратах технологий и подлости к ближнему своему.

Спала, ибо не видела в империи Лиса и капли могущества их предшественников.

Но ничто не может длиться вечно под гнётом падшего бога. Прошла не одна тысяча лет, прежде чем народ Лиса обрёл своё истинное могущество. В результате упорных поисков способа защиты от древнего зла, чиффа открыли пути в высшие сферы духов, став величайшим в истории народом шаманов, духовидцев и охотников на чудовищ.

Возможно, именно это и погубило детей Лиса. Вечная жизнь в страхе перед приходом великого врага заставили их искать новые способы победить бездушного бога.

Едва древнее зло обратило свой взор на империю Лиса, как дети её обратили клинки против друг друга, а мастера убийства пустотных чудовищ исчезли навеки, не в силах одолеть бесконечный поток порождений бывшей дочери Смерти.

Имена их известны и по сей день. Великий маг призраков Харо Книгозмей принял волю отца, но в тайне искал способ спасти свой народ хитростью и силой великих духов изнанки.

Младший же... избрал куда более радикальный путь.

Та, чьё имя забыто и проклято пожирает души и похищает судьбы, манипулируя чувствами других и наслаждаясь их болью.

Но есть сила, чьи эмоции нельзя поглотить, ибо их нет.

Нежить.

Так родилась легенда о величайшем некроманте Мельхиора, Харо Пустынном.

Из глубин сна я вырвался, словно из пучины глубокого омута. Жадно хватая воздух, пытаясь отдышаться и понять где я нахожусь и что происходит. Глаза выхватили несколько клинковых деревьев. Значит, я по прежнему в Роще.

Затем пришла боль от многочисленных порезов по всему телу. Смертельно острые лепестки — вот что послужило мне спальным ложем. Скорее всего, я поранился, когда резко вставал. Но я уже давно просыпаюсь именно так.

— Знай же, что отец наш Мельхиор к живущим в нём относится не одинаково. Родные дети его, что родились и выросли под светом нашего солнца, подвергаются им куда большим ограничениям и испытаниям, нежели чужаки, коих ты именуешь пленниками мира-темницы.

— И тебе доброе утро, Арахна, — слабо прохрипел я голосом едва выловленного из реки утопленника.

Я потянулся к воде и раны принялись быстро затягиваться. Паучья повелительница поставила на стол поднос с чашками и чайником.

Похоже, я в её доме. Хотя это место мало похоже на жилище. Здание выглядело сильно изношенным, а стена, за которой открывался вид на Клинковую рощу, практически отсутствовала. В это же время другая грозилась в ближайшем будущем повторить судьбу первой. Сейчас дыры и прорехи закрывали растения и придвинутые парочка полок, но скрыть отверстие в стене они скрыть уже не могли.

К счастью, конструкция и не полагалась на стены. Крыша высокого потолка держалась на четырех колоннах, расположенных внутри хижины, чуть ближе к ее центру.

— Что со мной? — наконец спррросил я.

— Проклятие от твоей архонки, полагаю. Учти, что с каждым разом всё будет становиться хуже.

— Ты знаешь, как его можно снять?

— Я не архон, и даже не нава. Но ты можешь спросить об этом у нашей Неф, если соберешь достаточно её осколков. Больше я ничего не могу тебе об этом сказать.

— Осколков?

— Иномирцы называют такие предметы «сетом». Хотя сколько артефактов осталось в мире я тебе не скажу.

Арах на повернулась ко мне и сделала пару шагов, подходя ближе. Сейчас она снова выглядела иначе. Теперь это была милая короткая стрижка с хаосом волос, кроме ровно остриженной чёлки.

— Это.. твой дом?

— Тебя что-то удивляет? — в голосе Арахны не было ничего.

Я просто пожал плечами, но она решила-таки дополнить свой ответ:

— Одной эмпатии мало, чтобы понять другого. Нужно уметь полностью влезть в чужую шкуру, добавив к чтению эмоций понимание мировоззрения и мотивации. Ты видишь дыру в стене, а я вижу окно. Ты видишь исчезнувшую стену — а я — кристальные воды Ишмы.

Ишма.. — я призвал карту словом силы. Тоненькая речушка огибала буквой «с» черное пятно в центре, где находился храм безумного бога. В нечто чуть более широкое она стекалась только в одном месте, а потому мир не скрываясь указал мне на мое расположение. Что ж, пол пути к храму я преодолел.

— Зачем тебе это? Учить меня? — решил я прямо задать основной смущавший меня вопрос.

— Это необходимо, чтобы ты прошел храм.

— Тогда я согласился бы и без представления.

— Тебе нужно будет сделать кое-что помимо фиала крови и задания от Кота, не забыл?

— Ты и об этом знаешь? — стало еще больше не по себе.

— Конечно. Запомни, Сион. Это, кстати, не твоё имя. Так вот, вокруг тебя всегда идут три войны — с войной против младшей дочери Смерти ты уже примерно знаком. Однако никто не отменял тот факт, что однажды закрутит свои жернова новая Битва Магов. Это вторая война. Третья же — причина существования Доминиона и тебя лично. Догадался, какая?

— Ректор Хрустальной Башни против пленников мира-темницы.

— Молодец, — хлопнула в ладоши Арахна. — Теперь угощайся чаем.

Произнеся над чашкой молитву Нефтис, я поднес её к губам и сделал осторожный глоток. В случае чего я всегда успею применить облачную чистоту.

Чай оказался очень мягким, и больше всего напоминал нечто цветочное легкой терпкостью и тонкой сладостью, не похожей на привычный сахар. Скорее какой-то нектар или вроде того. На пару минут даже сами мысли мои затихли, и я просто молча смотрел через отсутствующую стену на прозрачную лазурную воду. На её дне чуть подсвечивали одни из самых распространенных в Подземье организмов — фосфоресцирующие водоросли.

Дом паучихи минимум наполовину стоял над водой, от чего казалось, что за стеной ее хижины находится небо. Только по какой-то причуде решившее спуститься вниз, поменявшись местами с землей.

Чёрное «небо», облепленное невидимой паутиной и сдерживающий пласт снега над нами куда больше походил на каменный пол, далекий от грешной земли. А мы зависли вверх тормашками под потолком, в волшебном доме на облаках.

Облака.. да, вот чего не хватает.

Туман.

Подхваченная маной вода растворилась клубами белесых косматых барашков, довершая удивительное сходство и красоту мира. В таком спокойствии и безмятежности действительно здорово просыпаться день ото дня, и будь я на месте Арахны — тоже ни за что не стал бы ремонтировать стену.

Паучиха скосила глаза на одинокое щупальце пара, проникавшее снизу через щели в паркете.

— Вот теперь ты понял.

— А.. почему именно я? Я слышал, посланников будет четверо?

— Ворон себе на уме, лис мёртв, а волка не существует. Остаётся змея и кот. Она — запасной вариант, если пути судьбы сложатся иначе. Но ты подходишь намного лучше.

— Почему?

— История любит повторяться, Сион. Знаешь легенду о том, как создавался наш мир? Нет? — паучиха слабо усмехнулась. — Когда-то давно демиурги, создавшие вселенную, решили уйти, чтобы не мешать самостоятельному развитию. Но чтобы мир не погрузился в хаос, они оставили на его страже богов, возвысив самых праведных из архонов — расы, известной своей чистотой и справедливостью. Лишь для один божественный трон они не нашли достойного. Догадался, какого?

— Бога Смерти, — ответил я. Не столько от большого ума, сколько просто вспомнив, о каком единственном боге я слышал без всяких там приставок вроде «павший» или «бездушный».

— Верно. Не каждому под силу править над Смертью. И тогда демиурги обратились к навам, противоположности архонов, — продолжила паучиха. — К расе, что славилась теми же благодетелями, что из их светлые братья, кроме одного. Они стояли выше эмоций, практически не ощущая их.

— Как нежить? — уточнил я.

— Ты знаешь ответ на этот вопрос. Разве твоя подруга не одна из этого народа?

— Тогда навы ничем не уступают в этом другим расам, — возразил я, вспомнив Ласку.

— Так было, когда она появилась здесь. Но кто знает, какая она сейчас, столько времени пробыв со звериным именем в теле нава? Помнит ли она тебя? Ну, не делай такое лицо. Я признаю, что могу ошибаться.

Я постаррался взять себя в руки и выкинуть из головы всё лишнее. Тем временем, паучиха продолжила:

— История любит ходит по кругу, — с улыбкой напомнила Арахна. — Один случай влюблённого нава этот мир знает. Помнишь, я говорила, что это будет романтичная история? Его звали Мельхиор из рода тари. Тот, кто полюбил Смерть, и посвятил тысячи лет тому, чтобы добиться своей мечты. А затем в мире появились три бога-полукровки.

— Дочери Смерти…

— Поэтому кошачий посланник, да ещё и полюбивший наву — лучший выбор. А такие, как Тиара — всего лишь жалкие исполнители.

— Т..тиара? Вот уж вечер откровений дивных.

— А ты не знал? — удивилась Арахна. — Она и есть избранник народа ассари. А ещё один мнящий себя самым умным инженер, убивший моего прежнего ученика. Впрочем, Алькор тоже был исполнителем. Только более послушным.

— Лисий посланник?

— Уже не важно, — вздохнула Арахна. — Я удовлетворила твое любопытство?

Белая рука изящно поднесла чашку к губам. Подумав, я достал из инвентаря пару маракуй и положил на стол. Как-то некрасиво приходить.. верней — оказываться в гостях без подарка.

Арахна сделала еще один крошечный глоток, после чего отставила чашку и взялась за фрукт.

— Хороший цвет, — странно похвалила она маракую.

Плод был темно-лиловым. Вот только в отличии от проклятой стихии, оттенок этого цвета был заметно теплее.

— Знаешь, в мире-темнице есть легенда, что когда создатель узрел, сколь чудовищную жизнь ведут созданные им творения, то заполнил весь мир твоей любимой стихией, очистив его от скверны и оставив лишь по две особи каждого вида, и семью самого верного своего последователя. Тебе не кажется, что Мельхиору пришло время поступить так же?

— Что ты хочешь этим сказать? Хочешь быть тем верным последователем?

— Нет, глупыш. Я хочу быть тем, кто запустит эту самую волну, смывающую реальность.

— А я, стало быть, волна?

— И снова мимо. Но ты почти догадался, — Арахна усмехнулась. — Ты — кнопка, вентиль, рычаг, что выпустит Её на свободу, — Арахна чуть улыбнулась, и словно заботливая хозяйка налила из идеально чистого фарфорового чайника ароматный чай. — Я уже сказала прямо все, что хотела. Но знаешь, что в этом самое забавное? То, что ты в любом случае согласишься со всем, что приблизит тебя к твоей цели, верно? Поэтому с тобой мне не нужно даже прибегать к хитрости. Ты и так мой… ученик.

Растянутая пауза перед последним словом порядком взбесила, но прекрасно читая эмоции, древняя пустотница всегда вызывала любую реакцию у собеседника специально.

Сконцентрировавшись, я попытался призвать из воды ледяной нож, но у меня ничего не вышло. Впервые — совершенно ничего. Ледяная магия полностью отказалась мне подчиняться! А что же тогда с заклинаниями? Открыв инфо, я выдохнул — инеевый цветок, последнее холодное и крайне полезное заклинание, было по-прежнему на месте.

Готов поспорить, стоит ему прокачаться до следующего этапа и мне предложат только теплые альтернативы с паром и кипятком. Но как быть с эффектами ослабления и замедления врага? Обычно новые версии заклинания стараются по во возможности сохранять черты предыдущих. Как минимум, один навык должен быть хоть немного похож.

А-ар. Не о том думаю.

— Хорошо. Теперь дай мне немного конкретики. Чему ты собираешься меня учить? И.. я должен помочь рейду, — вспомнил я главное. Задание Безупречного тоже никто не отменял.

— Я знаю, о чём тебя просил мой старый друг. Ты вернёшься к ним. Тем более, что никто не сможет самостоятельно пройти через храм. Что же до самой задачи, лови. Так будет проще.

Получено задание: осколок Алтаря.

Цель: вынести за пределы храма скрытый там осколок алтаря.

Награда: Амулет воли Нефтис (легендарный).

— В награде то, что я думаю? А что вообще такое эти осколки? Ты уже говорила о них, когда вспоминала Нефтис.

— Ты уже знаешь ответ, — кивнула Арахна. — Осколок — это что-то вроде артефакта, содержащего частицу памяти о божественной сущности. Как твой посох или амулет твоего друга. Мне плевать как ты это сделаешь или доверишь кому-то еще. Главное, вынеси. Это и вся просьба. Немного, да?

Да, сущий пустяк. Вынести осколок твари, о которой я слышу только самое худшее с первого моего шага по Мельхиору. Осколок чудовища, против которого в целом мире, на целой гребаной планете объединились даже самые непримиримые враги. Некроманты и клирики, вампиры и храмовники, порождения хаоса и иномирные духи, все стихии света, тьмы и нейтральных сфер подружились против этого монстра.

Если стены храма как-то защищают Мельхиор от такой твари, то лишь конченый умственно неполноценный идиот станет выносить что-то оттуда. Теперь, после её слов, я даже кусок ржавого светильника не утащу на память. А на выходе пройдусь паром по всему рейду, чтобы даже пыль с собой случайно не утащить.

Но сказать мне придется совсем другое. Не знаю, какова цена за невыполненный квест в этом случае, но мне придется сознательно на это пойти. Если все будет так же, как было после боя с Крысом, как-нибудь справлюсь.

Нужно будет, правда, соврать сейчас и придумать хорошую отмазку после. Хотя, здесь в задании не было ни слова о невозможности отказаться, как в случае с проклятием, да и награда… К черту награду, даже если там не просто артефакт, а осколок Покоя, как мой посох.

В душе шевельнулась совесть, неприятно косясь в сторону моей филейной части отточенными кривыми зубами. Необходимость врать вызывала почти физическое отторжение. Наверное, в забытой прошлой жизни я очень плохо относился ко лжи и попыток разумных манипулировать друг другом.

Сильно же меня изменил, стало быть, этот мир.

Повышен навык: контроль. Текущее значение — 15 (19).

Повышен навык: концентрация. Текущее значение — 8.

Повышен навык: элементалист. Текущее значение — 3.

— Хорошо. Нам повезло, что у нас одна стихия. Теперь попробуй добавить силу пустоты, и получишь усиленную версию заклинания. Всегда держи наготове призванного зверя.

— Могу я так усиливать атакующую магию? Баффы, целительство?

— Атакующую — можешь. А вот наложенное на союзника будет передавать ему стихийное заражение, и тебя убьют свои же, — усмехнулась Арахна. — Сила нашей главной стихии в искажении. Пустота заражает всё, до чего дотягивается, поэтому любой навык, что ты можешь себе вообразить, может быть усилен нашей стихией.

— У меня нет ничего, кроме нескольких заклинаний воды...

— Да, поэтому сейчас в бою ты слабейший из посланников. Одно безобидное заклинание портала сделало из змеи вездесущего опасного мага, а слабый навык магии цвета привёл моего ученика к могуществу. Но путь целителя, пожалуй, худший выбор для пустотника.

Худший, значит? Мда, Терми бы с ней согласился.

— В чём твоя сила, Арахна? Может, тогда ты просто обучишь меня своему искусству? — предложил я.

— Увы, — улыбнулась паучиха. — Моё ремесло тебе не понять. С этим или рождаешься, или нет. Но не волнуйся, в Мельхиоре пути к силе очень разнообразны. Сочетания классов и стихий порождают удивительные возможности. Чем сильнее ты будешь становиться, тем уникальнее станет твоя сила.

— А как на счёт нейтральных заклятий? К примеру, туман?

— Ты можешь построить свою тактику боя на любом заклинании. Бой через контроль пространства — один из сложнейших, но самых сильных техник. Подобным стилем обладает Ирис, одна из магистров Доминиона.

Ирис? Знакомое имя. Я вспомнил сражение истеричной женщины с Танатосом в тот день, когда он у меня забрал Ласку.

— Она ведь превращает воздух в воду и призывает каких-то рыб?

— Эта тактика строится на двух столпах — заклинание глобального типа, заклинания владений и заклинание стихийной трансформации. Но почти вся магия такого типа носит эпическую редкость. Да и требования к их изучению не под силу безымянному, который не получает с уровнем очки навыков.

— А как на счёт «водного тела»? — я открыл инвентарь и вынул книжку, полученную в башне Терний.

Глаза Арахны блеснули, а на губах появилась хитрая ухмылка.

— Вот это уже и впрямь неплохо. Поднять навыки мы так быстро тебе не сможем, но заставить заклинание работать — вполне. Если вольёшь в него силу пустоты, будешь не намного слабее змеи или ворона. Жаль, сражаться тебе придётся не с ними.

— А с кем?

— Хороший вопрос, Сион.

После этих слов Арахна в третий раз налила чай, а затем положила на стол передо мной колоду карт, из которой вынула одну и перевернула.

— Что это? — с отвращением спросил я, глядя на черно-серую фигуру гуманоидной твари с сочащимися гнойными нарывами цвета проклятой силы.

Паучиха расплылась в улыбке и чуть помедлив, начала:

— Не что, а кто. Мир зовёт эту тварь просто «старик». И это единственное известное мне существо, достигшее четвёртого уровня печати пустоты. Синхронизация, сопряжение, единение и воплощение. Следующий ранг связи со стихией — это уже подчинение, божественный ранг.

— Уровень неназываемой…

— Верно. А теперь я расскажу тебе всё, что я о знаю о нём, и его возможностях.