Ничего кроме правды. Нюрнбергский процесс. Воспоминания переводчика

Подсудимые: Кейтель и Йодль

К июлю 1946 года Трибунал рассмотрел дела всех подсудимых и перешел к заслушиванию защитительных речей адвокатов и заключительных речей главных обвинителей. Далее следовало обсуждение преступных организаций и прием дополнительных доказательств обвинения и защиты. Изо всего, что происходило в зале суда, в памяти сохранились только фрагменты показаний подсудимых и многочисленных свидетелей, речей обвинителей и адвокатов. Вспоминаются отрывки представленных документов, отдельные вещественные доказательства, документальные фильмы.

Далеко не всегда это было чем-то самым главным и важным, но прошлого не возвратить. В молодости запоминается нередко то, что можно было бы забыть, и забывается то, что нужно было бы запомнить. Особенно когда речь идет о событиях исторического значения и тебе в них уготована самая скромная роль. Надо было бы многое записать по горячим следам, но в те времена такая форма фиксации событий и тем более мыслей и переживаний была, скажем так, весьма непопулярной в нашей стране. Многие граждане, всё же прибегая к такой форме, лишились из-за нее свободы. В ходу было шутливое наставление: если знаешь, то не говори, если сказал, то не пиши, если написал, то отказывайся. И большинство придерживалось этого неписаного правила, тем более находясь за рубежом, где, как нам внушали наши идеологические наставники, на каждом шагу нас подстерегали враги социалистического государства.

Итак, вновь мысленно обращаюсь к подсудимым, вглядываюсь в знакомые лица, на сей раз на большой фотографии. И сразу же память сама воспроизводит, казалось бы, забытые фрагменты и эпизоды процесса.

Рядом с поникшим Риббентропом на скамье подсудимых сидит по-военному подтянутый и весь какой-то напряженный фельдмаршал Вильгельм Кейтель. Он в военном мундире с бархатным воротником, но и в любом другом одеянии в нем сразу можно было бы узнать представителя военного сословия.

В 1938 году верховный главнокомандующий вооруженными силами Германии назначил Кейтеля начальником Верховного командования вооруженными силами и он не ошибся в своем выборе. Кейтель был ярым приверженцем фюрера. Он считал его «величайшим полководцем всех времен». Попутно отмечу, что в период войны почитатели Гитлера в устной и письменной речи постоянно величали так великого вождя. Поэтому в конце концов им пришлось, очевидно, в целях экономии времени и бумаги, пользоваться сокращением: GFaZ (GroBter Peldherr alter Zeiten).

С этой словесной эквилибристикой я познакомилась на фронте и подумала тогда, что мы с нашим вождем всё же не дошли до такого идиотизма. Но недавно один мой знакомый уверял меня, что студенты МГУ в начале 50-х годов «по техническим соображениям» широко использовали в записи лекций по общественным дисциплинам сокращение ГТТС, заменявшее чересчур часто встречавшееся в лекциях выражение «гениальный труд товарища Сталина».

На заседаниях Трибунала о Кейтеле много говорилось, когда речь заходила об агрессивных акциях нацистов, о нападении на другие государства, об уничтожении военнопленных и мирного населения оккупированных стран. Кейтель, как Геринг, везде хотел успеть и, попирая честь солдата, составлял, подписывал и сам же выполнял самые бесчеловечные приказы.

Что касается его умственных способностей, то, по тогдашнему моему впечатлению, они были весьма ограничены. Не сочтите это мое столь категоричное утверждение слишком смелым для молодой девушки. Пусть оно в какой-то мере противоречит утверждению Иосифа Виссарионовича о том, что в Великой Отечественной войне мы победили умного противника.

Ну, допустим, так, но это, я думаю, не означает, что в окружении диктаторов, даже самых коварных и самых умных, не было и нет умственно ограниченных или просто глупых людей. Такие ограниченные, но преданные люди диктатору остро необходимы, и именно на ключевых постах. Доказательством тому могут служить «у них» Риббентроп и Кейтель, а «у нас» Ворошилов и Буденный.

Кейтель делал всё, чтобы оправдать доверие фюрера. Надопросах он заявлял, что являлся убежденным сторонником Гитлера, который был, по его словам, гениальным полководцем, постоянно изучавшим военную литературу. В конце концов Кейтель признал, что не он поучал Гитлера, а Гитлер учил его, «будучи гением».

Свои преступные действия Кейтель объяснял тем, что фанатически следовал военному приказу и таким образом выполнял свой солдатский долг. Его показания начальника штаба ОКБ еще и еще раз невольно приводили к выводу, что диктаторам ни к чему умные, талантливые военачальники, они предпочитают им во всем покорных и не имеющих своего мнения служак.

Другим представителем верховного командования гитлеровских вооруженных сил был формально подчиненный Кейтелю генерал Альфред Йодль, возглавлявший штаб оперативного руководства вооруженными силами. Он почему-то сидел на скамье подсудимых не рядом с Кейтелем, а во втором ряду, хотя роль его в планировании и осуществлении военных операций была весьма значительной. По крайней мере внешне Иодль старался сохранить свое достоинство, несмотря на тяжесть предъявленных ему обвинений.

Иногда ему удавалось парировать утверждения обвинителей. Так, на вопрос английского обвинителя о варварской бомбардировке Белграда, в результате которой погибли тысячи мирных жителей города, Йодль заметил, что в Белграде погибло не более одной десятой части от того числа погибших, которое имело место при американской бомбардировке Дрездена. Белград бомбили в начале военных действий, а Дрезден — тогда, когда союзники уже выиграли войну.

Когда свидетель представил Йодлю документ, в котором нацистский генерал предлагал сломить сопротивление англичан террористическими налетами авиации на населенные пункты Великобритании, Йодль признал этот факт, но тут же заявил, что англо-американская авиация осуществляла эту его мысль со значительно большим совершенством.

Помню, меня очень удивили ответы нацистского генерала на вопросы советского обвинителя Ю. В. Покровского об отношении подсудимого к Гитлеру. Йодль ответил, что действительно называл фюрера шарлатаном в 1933 году, но с течением времени убедился в том, что Гитлер не шарлатан, а «гигантская личность».

Итак, он убедился в гениальности фюрера после того, как узнал о чудовищных преступлениях, совершенных нацистами по инициативе и под руководством Гитлера. Более того, Йодль принимал самое активное участие в составлении и осуществлении планов агрессии. Что толку, что он иногда отваживался спорить с фюрером по чисто военным вопросам, оставаясь, как и Кейтель, его верным помощником и соучастником! Даже тогда, когда они, будучи всё-таки военными специалистами, раньше простых смертных пришли к выводу, что война Германией проиграна, они, вместо того, чтобы всеми силами способствовать прекращению бойни, продолжали до последнего момента гнать на фронт своих соотечественников, включая и несовершеннолетних детей.