Ничего кроме правды. Нюрнбергский процесс. Воспоминания переводчика

Свидетель обвинения

Обвинители и адвокаты вызывали в суд и допрашивали палачей и их жертв, ярых нацистов и непримиримых врагов нацизма, представителей физического и умственного труда, штатских и военных, политических деятелей и ученых, служителей церкви и чиновников, людей разных национальностей и профессий, граждан малых и больших государств.

В книгах и статьях о процессе письменным и устным свидетельским показаниям, как правило, отведено большое место. Но два человека за свидетельским пультом в зале суда обычно удостаиваются особого внимания. Это свидетель обвинения бывший фельдмаршал германской армии Фридрих Паулюс и свидетель защиты комендант концентрационного лагеря Освенцим оберштурмбанфюрер Рудольф Гесс. Эти двое остались в памяти у всех, кто их видел и слышал в Нюрнберге.

Само появление Паулюса в суде было блестяще организовано советской стороной. Не случайно журналисты назвали этот день самым сенсационным днем процесса. Ведь присутствующим в зале суда было известно, что в 1943 году по приказу Гитлера был объявлен трехдневный траур по поводу гибели 6-й армии в Сталинграде. Командующий армией Фридрих Паулюс был объявлен национальным героем. Немцы были уверены, что он погиб, как истинный германский солдат.

И вдруг советский обвинитель Н. Д. Зоря представляет Трибуналу письменные показания Паулюса, в которых речь идет о разработке генеральным штабом вермахта плана нападения на СССР, так называемого «плана Барбаросса».

Защита без промедления обращается к суду с ходатайством вызвать свидетеля. Она уверена, что ходатайство будет отклонено, так как свидетеля нет в живых и, таким образом, его показания окажутся дискредитированными.

Велико же было удивление всех участников заседания, когда Руденко, отвечая на вопрос Лоренса о том, как смотрит он на просьбу защитников, спокойно сказал, что советское обвинение не возражает против вызова свидетеля и что для этого потребуется не больше пяти минут, так как Паулюс находится во Дворце юстиции.

В зале поднялся невообразимый шум. Подсудимые и защитники заговорили разом, а журналисты повскакивали с мест и, толкая друг друга в дверях, ринулись к телеграфным аппаратам, чтобы успеть первыми передать эту сногсшибательную сенсацию в редакции своих газет.

Решив, что происходит нечто из ряда вон выходящее, Лоренс объявил, что суд вызывает свидетеля Паулюса и что настало время перерыва. Так наш мистер Пиквик поступал всегда, когда ситуация выходила из-под контроля.

История появления пленного фельдмаршала в зале суда была настоящей победой советского обвинения, так блестяще, с соблюдением строгой секретности осуществившего эту весьма сложную операцию. Никто из членов советской делегации, не говоря уже о других работниках процесса, кроме лиц, принявших непосредственное участие в организации доставки Паулюса из Москвы в Нюрнберг, не знал об этом нелегком мероприятии. Только тогда, когда высокий пожилой человек в штатском костюме твердой военной походкой вошел в зал суда и занял место свидетеля, все поверили, что это живой Паулюс.

На допросе фельдмаршал держался с большим достоинством. Ответы его были по-военному короткими и четкими. Ему задавали главным образом вопросы о подготовке гитлеровским правительством и немецким верховным командованием вооруженного нападения на СССР. Эта подготовка началась еще в сентябре 1940 года. Паулюс принимал участие в составлении плана «Барбаросса» и своими свидетельскими показаниями развеял легенду о «превентивной» войне Германии против СССР. Паулюс удачно парировал все попытки защиты дискредитировать его как свидетеля и вышел победителем из словесных схваток с адвокатами.

Содержание ответов и внешний вид фельдмаршала могли удовлетворить требования самых взыскательных критиков. И всё же он не вызывал у меня чувства симпатии. Может быть, потому, что в то время мне уже было в общих чертах известно, как развивались события в Сталинграде и как действовал сам командующий 6-й армией генерал-полковник, а потом и фельдмаршал Паулюс в критические минуты.

Я не могла понять, а тем более оправдать упорное стремление этого представителя вермахта выполнить категорический приказ Гитлера во что бы то ни стало удержать фронт ценою гибели сотен и тысяч людей. Как известно, фюрер не дал Паулюсу разрешения на капитуляцию, заявив, что армия должна сражаться до последнего солдата. В ответ на это фельдмаршал, беспрекословно повинуясь Гитлеру, послал ему телеграмму следующего содержания: «Ваши приказы будут выполнены. Да здравствует Германия!»