Ничего кроме правды. Нюрнбергский процесс. Воспоминания переводчика

С чего начать?

Я твердо решила начать мое повествование не с детства и юности, а сразу с Нюрнбергского процесса. Честно говоря, это решение далось мне нелегко, так как все мои наблюдения и чувства, связанные с Нюрнбергом, несут на себе неизгладимый отпечаток переживаний, наблюдений и чувств моей юности и их нельзя отделить друг от друга.

Мои впечатления о Нюрнберге, кроме того, тесно связаны с событиями на моей Родине, ибо большевики и нацисты — близнецы. Именно поэтому русские и немцы после всего пережитого должны сделать все возможное, чтобы страшный обман народов не повторился. Ведь никакой роли не играет то, на какой сцене ставилась эта жестокая пьеса и какие лозунги и символы в ее постановке использовались: свастика или серп и молот. Подумать только, какая ужасная судьба постигла даже сами эти в сущности прекрасные символы рождения огня и созидания всего, чем жив человек! И так ли важно, под каким лозунгом ведут вас «вожди»: «Труд освобождает» или «Труд есть дело чести, дело славы, дело доблести и геройства»? Куда важнее вспомнить, что и тот и другой лозунги использовались в Германии и в Советском Союзе в лагерях для заключенных. Это ли не доказательство родства двух тираний?

Розе-Мари была совершенно права, когда писала мне в одном из писем, что о процессе века существует много литературы, начиная с документальных источников и кончая киносценариями. Как библиотекарь я могу без труда это подтвердить, хотя бы библиографическими указателями. Мемуары участников процесса занимают в этих указателях большое место. Подсудимые и их жены, сотрудники Трибунала (в большинстве своем юристы высокого ранга), корреспонденты, адвокаты и врачи — все они весьма прилежно возделывали это урожайное поле.

Я думаю, что теперь наконец-то настало время дать слово переводчикам. Эти свидетели были, как правило, моложе, чем, к сожалению, ныне унесенные ветром времени выдающиеся личности, участвовавшие в историческом процессе. Справедливости ради надо сказать, что сейчас и переводчики пребывают в старческом возрасте. И вот один из них — пожилая русская женщина, москвичка, библиотекарь, синхронный переводчик в зале заседаний Нюрнбергского процесса, а ныне пенсионерка — через 50 лет решается рассказать о впечатлениях, чувствах, открытиях и потрясениях молодой девушки, какой она в 1946 году вошла в нюрнбергский Дворец юстиции.

Я не хочу повторять того, что уже написано и опубликовано, и не сделаю этого. Опасность повторений грозит скорее специалистам, занимающимся научной проблематикой и описанием юридических основ процесса. Я же предприму попытку рассказать о человеческих переживаниях и донести до русского и немецкого читателя XXI века чувства и мысли простого свидетеля событий, которые в то далекое время лишили этого свидетеля душевного покоя и радости жизни и которые не угасли и по сей день, — мысли и чувства, которые, может быть, позволят нашим двум народам не допустить повторения пройденного и сделать хотя бы маленький шаг на пути к настоящей, человеческой, никем не навязанной дружбе.

Я должна ныне вновь направиться во Дворец юстиции, чтобы не только вспомнить, но и ощутить то время таким, каким оно было для меня в 1946 году.